Колдовской мор

      Люди в белых одеждах даже не взглянули на тело несчастного, сразу двинувшись к Томасу и Инне. Нечего и думать от них отбиться на этой галерее, помимо пистолетов в ножнах покоились и тонкие клинки.       Бывший Китобой стоял спокойно, не провоцировал неизвестных, уже видя, что с ними не всё так просто. У старухи глаза горели желтоватым огнём, а вот у её спутников он едва теплился, но пока непонятно, хороший или плохой это признак. А девушка радовалась, что не успела достать найденную записку, сейчас жёгшую карман брюк.       – Тебе я не советую дергаться, – скрипуче протянула старуха, не сводя глаз с Инны, но обращаясь к Томасу. – У нас разговор с сиреной.       – И с чего ты взяла, что я буду с тобой разговаривать? – поинтересовалась она.       – Потому что ты ищешь того, кого ищем мы. И, поверь, лучше будет, если на него выйдем именно мы. Советую сотрудничать, Безглазые тебя так просто не оставят.       – Тогда, может, спустимся вниз? – предложила Инна, глянув на распластанное и истекающее кровью тело.       – Зачем? – спросила вновь старуха.       Мужчины держали обоих на мушке и не перебивали женщину. Похоже, она пользовалась авторитетом, непонятно только за какие заслуги.       – Меня немного смущает почти выпотрошенный труп, – честно призналась девушка. – Да буду честна, зубы слегка сводит.       Чуть изменив голос до скрежета и грубой песни, ворвавшейся в их разум, заставила всех троих отступить на шаг, но оружие те не сводили. Старуха не показала никакого страха, хотя он промелькнул в её глазах, хмыкнула и жестом приказала спускаться на первый этаж. У Томаса изъяли оружие, попытались обыскать Инну, впрочем, одной демонстрации острых зубов хватило, чтобы убрали руки, побоявшись остаться как минимум без пальцев.        Спускались в гнетущей тишине, вздыбливая ещё больше пыли, стуча сапогами по ссохшимся ступенькам. Эхо разгонялось по пустынному залу, и девушка молила Бездну и Чужого, чтобы её шальная задумка сработала. Она ведь даже не знала, как поступить, но сейчас следовало пойти ва-банк. Сдаваться на милость этих Безглазых ей не хотелось совершенно.       Оказавшись в зале, старуха скептически осмотрела запылённую мебель, провела пальцем по столешнице, собирая серый комок, и устремила взгляд на Инну. Томасу вдруг заломили руку и усадили на колени, приставили пистолет к затылку.       – Какого? – возмутилась Инна.       – Не смей юлить или мы прострелим ему голову, – заявила Безглазая.       – Стреляйте, мне-то что? – пожала плечами Инна.       – Ну и сука же ты! – вскричал Томас и тут же зашипел, когда ему дернули руку.       – Тихо! – наконец подал голос один из мужчин.       Так, теперь понятно, что они не немые и не глухие.       Повисла тишина, старуха вскинула бровь, явно ожидая немного другой реакции, но всё-таки отдавать команду прикончить Томаса не стала. Видимо, считали, что не только навь может обладать ценной информацией. А Инна тем временем отчаянно надеялась, что задуманное сработает, что Томасу достанет ловкости среагировать в нужный момент. Он не дурак, явно догадался, для чего она на самом деле попросила спуститься в зал.       – Хмм, тебе удалось меня удивить.       – Слушайте, чего вам надо? Меня дела ждут, между прочим, и друзья заподозрят неладное, если я не вернусь вовремя, – Инна тянула время, поглядывая в сторону, но так чтобы никто ничего не понял.       – Нам плевать на ваши дрязги, – заявила старуха и тут в голосе прорезались скрипучие нотки. Видимо, держать облик несгибаемой женщины ей не так просто. – Не волнуйся, мы сможем тебя укрыть. Но сначала говори, где Дауд?       – Откуда мне знать? – удивилась Инна, подойдя ближе к столу. – Полагаю, вы пришли сюда, потому что сами в тупике, не так ли?       Ответом стала молчаливая маска.       – Вот и я не нашла подсказок.       – Вожак Китобоев любит загадки, значит, его послания могут быть зашифрованы.       – Он их любит, я – нет. В ребусах не сильна, знаете ли.       Томас позади зашипел, похоже, ребята начинали терять терпение и сильнее заламывать ему сустав.       – Может, нам начать его пытать?       – И чего вы добьётесь? Мне он не сдался совершенно, хотя и хорошо знал главаря.       – Я тебе уже говорил, что ты последняя сука? Повторяю ещё раз, – он повысил голос.       На секунду на полу показался отсвет фонаря, Безглазые его заметили, дальше откладывать нельзя. Девушка всплеснула руками и закричала:       – Бездна вас подери, как меня это всё достало! – в сердцах громко стукнула ладонями по столешнице.       Тут же взлетели облака пыли, защекотали нос. Послышались щелчки механизма, а потом зазвучал ровный и о боли знакомый голос: «Боевой режим активирован». Механический страж ожил, расправил плечи, совсем как живой человек. Поведя острой птичьей головой, под которой светил фонарь выдал: «Обнаружены нарушители».       Солдат приподнял одну пару рук, опустил плечо и двинулся вперёд. Томас в этот момент повернулся, вырывая руку из захвата и перехватывая пистолет мужчины. Тот выстрелил, но пуля прошла мимо. Ничего сделать уже не успел, получив удар в нос.       Старуха стояла ближе всех к механическому солдату, и потому на неё он накинулся первой. Женщина на удивление достала клинок и стала отбиваться от его ударов, но боец всё-таки двигался быстрее, и рук у него четыре.       Инна бросилась ко второму мужчине, и толкнула его на деревянную колонну, тот ударился затылком и замотал головой. Видимо перед глазами заплясали круги и тот пытался сориентироваться в пространстве.       – Быстрее в подвал! – крикнула Инна, пока Безглазые отвлеклись на механического солдата. Томас же ударил дезориентированного человека ещё раз, лишая его сознания и подхватывая под ноги.       Не став выяснять, зачем ему вдруг понадобился пленник, девушка припустила в укрытие и молилась, чтобы вход оказался неподалёку.       Прогремел выстрел, и боец перевёл взгляд на мужчину с разбитым носом, подпрыгнул, приземлился прямо перед ним и одним ударом рассёк его надвое. Безглазым, похоже, надо было в первую очередь сохранить жизнь старухе, чем удержать пленников.       Вход в подвал нашелся в кухне, маленькое окошко, ведущее в полутёмный коридор. Механический солдат, позабыв о старухе, кинулся за Инной с Томасом. Им повезло, что пролезть в маленькую межкомнатную дверь тот смог не сразу, дав несколько мгновений, чтобы спустить пленника, а потом и спрыгнуть самим.       Механический солдат в этот момент согнулся в три погибели и вновь встал в полный рост, кинулся следом за беглецами, размахивая клинками. В узкое окно входа он пролезть не смог, но вот сунуть руки – да. Острые лезвия опустились вниз, когда Инна была прямо под ними, едва успела отклониться и убрать голову, но всё же оружие пропороло рубашку на спине и оставило глубокие порезы.       Боль пришла не сразу, страх за их жизни и колотящееся где-то в горле сердце, просто выключили неуместные ощущения. А потом раны затянулись, вызвав острую чесотку напополам с ноющим зудом.       Механический солдат уходить не спешил, записанный голос раздражающе спокойно говорил: «боевой режим активирован», «замечен нарушитель». И эти фразы повторялись одна за одной, пока боец пытался дотянуться до них острыми лезвиями.       – Эй, сюда! – Томас указал на массивную дверь, которой явно не место в подвале, а точнее в маленьком винном погребе. Правда, из всего вина тут были только стойки-держатели для бутылок.       Открылась она с трудом, хотя и не скрипела и не красовалась пятнами ржавчины. В стене проделали отверстие и туда протянули толстую скрутку проводов. Задаваться лишними вопросами мешал шелест механизма, голос в записи и треск клинков, наряду с деревом. Похоже, солдат потихоньку проламывал пол, и скоро окажется с ними в одном тесном помещении, потому бежать следовало немедленно. Эту дверь он точно не высадит.       Втащив бесчувственного мужчину в проход, они поспешили закрыть створку, щелкнули замком. На удивление свет здесь не мигал, как в доме, хотя лампы горели через одну. Возможно, доктор Ривер питал эту часть отдельной установкой с ворванью, и у той ещё остался небольшой запас топлива.       Проход занимал всего пять шагов и выводил в обширный кабинет с медицинским креслом на стойке. К нему шли провода, сверху водружалось нечто вроде шлема, человек фиксировался ремнями на руках и ногах. Недолго думая, Томас привязал пленника туда, затянул ремни и спокойно пошёл осматриваться.       – Ты зачем его с собой потащил? – наконец-то решилась она спросить, когда за железной дверью прекратился шум.       – А как по-твоему мы должны информацию узнать? – изумился тот.       – Ты предлагаешь его пытать?       – Тебя что-то смущает?       – Меня смущает больше, как мы выбираться отсюда будем. Ждать, пока у часового солдата бак опустеет? – натянутые нервы от погони, порванная и пропитанная кровью одежда раздражали, доводили до ярости и заставляли обычный разговор превращать в дурацкую свару.       – Ну, время мы хотя бы с пользой проведём, – Томас, казалось, не замечал её грубого тона. – А потом я выйду, посмотрю, может, солдат вернётся на своё место и встанет на стражу.       – А если нет?       – Тогда поищем другие пути, – пожал плечами он. – Может, придётся подождать тут пару дней.       – Ну да, у меня-то еда будет, – хохотнула девушка и сразу заметила, как мигом побледнел Томас.       – Не шути так больше, хорошо?       – Хорошо.       Черный юмор немного умерил её пыл и заставил успокоиться, судорожно соображать, что делать дальше. Доктор Ривер ведь знал, что проводил опасные эксперименты, возможно, понимал, что его могли арестовать. Может, тут есть ещё один проход? А если тут бывал Кирин Джиндош? С его-то страстью к перепланировке собственного дома, себя бы он точно попытался обезопасить.       – А это что? – голос Томаса вывел из раздумий и заставил подойти ближе.       Он остановился возле одного из столов. На нём стояло маленькое устройство, назначение которого понять сложно, они никогда подобного не видели. Но сверху крепилась маленькая колба, внутри неё парил чёрный камень, он вибрировал, дрожал и исторгал багровые всполохи.       Инне хватило одного взгляда, чтобы понять что это – камень Бездны. Такой же чёрный и насыщенный потусторонней энергией. По коже девушки вдруг пошла судорога, ноющая боль в руках проявила рисунки красного и синего. Она даже не обратила внимания, что Томас теперь переводил удивлённый взгляд с её рук на лицо.       Как камень оказался здесь? Каким образом его вытащили в реальный мир? Неужели из-за грани сюда можно принести хоть что-то? И не его ли искали Безглазые? Тогда почему не уничтожили, пока находились здесь? Зачем ищут Дауда? Во что он ввязался?       Вопросы кружили голову и Инна поспешила отвести взгляд, изучая кабинет дальше.       Во всю дальнюю стену кабинета расположилась академическая доска, испещрённая формулами, и в них разобрался бы только Соколов. А вот за рабочим столом, нашлось немало удивительного.       В ящиках находились костяные амулеты, пара рун, да множество исписанных листов, разложенных по датам и папкам. Пока пленник лежал без сознания, они разобрали их и принялись рассматривать записи, но ничего полезного выудить не могли, поскольку разобраться в научной терминологии могли едва ли.       – Тебе это ничего не напоминает? – Томас протянул Инне несколько листов, на которых изображались человек и навь. Только на этот раз портрет последнего был более жуткий, чем в дневнике путешественника из логова Китобоев.       В других листах из этой же папки находились и описания опытов, но и там оказалось слишком много натурфилософских обозначений, сокращений, цифр и прочего, что понял бы только человек их среды. Но всё же кое-что из рисунков становилось понятным, особенно, когда заметили неровный почерк личных заметок на листах.       – Похоже, Айзек Ривер пытался повторить опыт Соколова, только использовал для этого не магию, а натурфилософию, – предположила Инна.       – Я бы поверил, если бы не тот камушек, – заметил Томас, предпочитая не касаться выложенных амулетов и не смотреть на руны. Похоже, их дразнящий шёпот нервировал его, но всё же загадка и поиск ответов оказались важнее, чем теперешняя неприязнь к магии.       – Смотри, а здесь уже совершенно другие описания, – Инна открыла папку с надписью «месяц дождя 1849 год». – Как раз когда Гипатия была тут в последний раз… или около того.       – На тебя напали в месяц сетей, – припомнил Томас. – Незадолго до начала этих записей.       Листов тут оказалось намного больше. Начинались они пугающими гравюрами навей, как женщин, так и мужчин. Инну передёрнуло, глядя на подробные рисунки полулюдей-полурыб с огромным ртом, перепонками на шее, гребнем вместо волос и с огромными черными глазами.       Да уж, если писатели и художники склонялись романтизировать образ сирен, то автор этих гравюр, наоборот, стремился максимально добавить им жути.       Последние записи уже больше напоминали обычный журнал проведения опытов, но там говорилось больше о строении человеческого мозга.       – Ничего не понятно, – Томас потёр глаза, совершенно не зная, как реагировать на эти рисунки и записи. – Но надо забрать с собой.       В этот момент скрипнуло кресло, пленник очнулся, дёрнулся, пытаясь вырваться из пут, но Томас приладил его крепко.       – Мне это сделать? – тихо спросил он.       – Нет, – девушка выждала пару секунд и решительно направилась к пленнику, взобралась на широкое кресло для опытов. Сейчас ей информация была нужнее всего, быстро и без словесных игр. Она не сомневалась, Томас умел пытать, но всё же смотреть на это сил бы у неё не хватило.       Совершенно не смущаясь, устроилась на бёдрах Безглазого и вонзилась взглядом в его тёмные глаза, с едва заметной искрой жёлтого. Мужчина дёрнулся сильнее, повернул голову, молча пытаясь найти поддержку у Томаса.       – На меня не смотри, приятель, я её останавливать не рискну.       Девушка перехватила Безглазого за шею, фиксируя голову так, чтобы он смотрел ей в глаза. Он зашипел, когда острые когти вонзились ему в подбородок, оставляя глубокие царапины и выпуская кровь.       – Что вы тут делали на самом деле? Вы пришли не за Даудом! – убеждённо сказала она.       Мужчина скривился, но молчал.       – Хорошо, попробуем по-другому.       Песня вырвалась наружу обжигающей волной, штормом кинулась на разум мужчины. Тот был явно знаком с магией и даже немного её практиковал, но его жалкая защита смялась бумагой перед мощью мелодии сирены. Он задрожал, сжал кулаки, пытался вырваться так сильно, что затрещали подлокотники.       Несколько мгновений он пытался сдержать крик, скрежетал зубами, а потом обмяк, выдохнул, когда песня смолкла. Инна придвинулась ближе, сверкая зелёными глазами, и холодно произнесла:       – Я могу раскрошить твой разум, размотать его, как клубок ниток. Мне это будет стоить серьёзных усилий, но сделаю это, если ты не оставишь выбора, – с каждым словом её голос всё больше становился змеиным шипением. – В твоих интересах не доводить до этого.       – Хорошо, я скажу, – голос звучал слабо, но животный страх смерти и холодный взгляд убедили его не выделываться дальше. – Мы пришли за этим.       Он кивнул сначала в сторону стола с бумагами, а потом на устройство, где был заключён камень Бездны.       – Дауд был лишь сопутствующей целью.       – Что тут произошло? Какого чёрта тут творилось?       – Доктор Ривер нас обманул, – ему претило показывать слабость, но умирать он не хотел гораздо больше, чем сохранять верность Безглазым. – Он хотел помочь нам восстановить ритуал обращения, повторить его.       – И чтобы бы было, если бы ему удалось? – безразлично поинтересовался Томас, собирая бумаги и раскладывая их обратно в папки.       – В случае удачи ему велели уничтожить образец, а все бумаги с результатами и наблюдениями передать нам – Безглазым.       – Вам? – удивилась Инна. – Фанатикам, так мечтающим о встрече с Чужим?       Он рассмеялся так искренне, будто Инна только что сказала шутку века. Правда сдавленное горло и впившиеся в кожу когти заставили его прерваться и вспомнить в каком он сейчас положении.       – Эти фанатики – мусор. Они находят для нас артефакты и отдают, – пояснил он. – Истинные Безглазые не имеют ничего общего с этими головорезами. Мы храним и восстанавливаем тайны прошлого. Ритуал нави – один из них.       – Что случилось с Айзеком Ривером и Александрией Гипатией?       – Ривер решил действовать самостоятельно, использовал наши знания в угоду герцогу. Луке Абеле нужен был свирепый и могущественный инструмент, и, что важно, бесконечно преданный ему. Двуликий, как ты, сирена, но не подозревающий о своей второй сущности. И доктору удалось.       – Гипатию ведь выбрали не случайно, – Томас подошёл ближе. – Она больше волновалась о судьбах простых людей, жила скромно тихо, а о её сострадании ходит немало слухов. Кто заподозрил бы её в работе на Луку? А тем более в том, что именно она – жестокий убийца?       – Да, – мужчина почти выплюнул эти слова. – Вот только сам стал жертвой эксперимента товарища – Кирина Джиндоша. Ривер с самого начала был лишь временной фигурой в их замысле, его следовало убрать, и один натурфилософ решил устранить конкурента в своём стиле.       – А теперь перейдём к главному. Зачем вам Дауд?       – Он перешёл нам дорогу, – высокопарно заметил тот. – Но мы – не единственные, кто ведёт охоту на него.       – Кто ещё?       – Не знаю, – снова ощущение острых когтей на коже. – Бездна сохрани, не знаю! Какие-то наёмники пришли к нашим мелким сошкам, предложили деньги за любые сведения о нём, но он пока хорошо скрывается.       – Значит, вы хотели не только у меня всё узнать, но и попытаться выманить? – шипение Инны и без того было угрожающим, перешло в рычание.       – Тебя бы он в наших руках не оставил, ведь уже представляет с кем связался, но бесконечно далёк от цели.       – Что ему от вас надо?       – А вот этого я не знаю. Не того пока полёта птица.       – Отвечай!       – Я сказал всё, но ты, сирена… С этого момента не меньшая угроза. Наш глава будет рад получить сначала тебя, а потом и твои кости, недолго тебе осталось плавать, – его взгляд стремительно менялся, жёлтый свет вдруг заполнил его глаза. В следующий миг разум закрылся под потоком фанатичных речей, образов в белых одеждах, и черноты бесконечности, взглянув в которую любой сошел бы с ума.       И вскоре среди вихрей пустоты, чернеющей воронки Бездны показался Чужой. Он стоял, опустив голову, а потом поднял взгляд, в котором утонули все мысли этого человека.       Мужчина засмеялся, полностью погружаясь образ, заливая разум облаком сумасшествия, из горла зазвучал кашляющий смех, под кожей вздыбились вены. Инна отпрянула и взмахом руки перерезала ему горло когтями. Поразительно, но он всё ещё пытался смеяться, когда кровь фонтанировала у него из горла.       Вскоре он затих, обмякнув в ремнях.       – Надо его уничтожить, – Томас вырвал Инну из мыслей.       Вопросов стало только больше, клубок тайн запутался сильнее. Но Томас прав, что камень Бездны уничтожить. Она сомневалась, что Аббатство Обывателей когда-то имело дело с подобным проявлением магии.       Девушка подошла ближе, встала напротив устройства и положила руки на стекло. Вновь проявились рисунки, переплетения синего и красного поймали в ловушку вибрирующий внутри камень. Резонирующая мелодия серпом прошлась по стеклу, лопнул сосуд, но осколки не разлетелись из капкана пальцев. Камень продолжил парить в воздухе, как ни в чём не бывало, багровыми искрами потянулся к знакомой силе. Девушка почувствовала мощь Бездны, слабый импульс, заставивший теплящуюся внутри песнь взреветь драконом.       Снова резонирующие слова, снова рвущаяся наружу сила, та самая, что сломала ловушку Эмили Колдуин. Камень задрожал, багровые всполохи заплясали по коже, стремясь вырваться на волю, выпустить из себя потустороннюю силу.       Рисунки на руках пылали, казалось, нити сейчас вскроются шрамами, выпустят кровь и ослабят Инну. На губе почувствовалась солёная влага, руки задрожали, ловушка вот вот не выдержит и тиски магии лопнут. Но вот камень жалобно треснул, вздрогнул и разлетелся мелкой пылью в руках нави.       Тяжело облокотившись о столешницу, девушка задышала от напряжения и ноющего чувства в груди из-за взбесившейся силы. Рисунки на руках не уходили, а на стол упала капля тёмной крови.       – Здесь есть другой выход? – спросила Инна молчащего Томаса.       – Возможно, есть вход в подвал снаружи, мы его найдём, – она слышала по голосу, что ему хотелось о многом спросить, но сейчас поднимать тему не решился.       – Хорошо, надеюсь, Кирин Джиндош не превратил мозги Соколова в кашу. И с бумагами Ривера будет кому разбираться.       Томас кивнул и забрал папки с собой, амулеты и руны трогать не стал. Ему до сих пор не хотелось иметь ничего общего с черноглазым богом. Как оказывается, смотрители были не так уж и неправы в своих проповедях. Чужой ломает жизни и судьбы всем, на кого когда-либо обращал внимание.