Колдовской мор

      – Ну же, Антон, не упрямьтесь, – Гипатия помогала накормить измученного старика, который уже вторые сутки лежал на койке и едва подавал признаки жизни.       Меган Фостен взяла на себя большую часть обязанностей по уходу за ним, хотя давалось ей это тяжело: кормила, переодевала, давала лекарства. Гипатия следила за его состоянием, осматривала, просила Корво достать лекарства у знакомого аптекаря.       Постепенно состояние Антона улучшалось, хотя плен у Джиндоша и Королевской Убийцы не прошли даром. Всё тело учёного покрывали синяки, но то были не следы избиения, а отпечатки электродов. Кирин Джиндош очень хотел сломить волю старика, но чванливость и высокомерие Соколова сработали на него. Тот отказывался делиться знаниями и идеями, несмотря на все пытки и даже угрозу лишиться разума.       От Антона требовались соображения, как можно упростить конструкцию и удешевить производство механических бойцов для армии Луки Абеле. Однако старик из раза в раз посылал тюремщика по широкому спектру направлений, предпочитая превратиться в овощ, чем помочь заговорщикам.       Теперь натурфилосов, который участвовал в заговоре Далилы, не помнит очевидных вещей из школьной программы, и не сможет дальше ставить свой ум на службу герцога и ведьмы.       Корво и Эмили появились в кают-компании, когда Гипатия заканчивала осмотр Антона. Оба были на взводе и раскрасневшиеся, они часто тренировались на палубе, но предпочитали для этого время предрассветных или закатных сумерек. Днём в порт Карнаки прибывало много кораблей, потому не хотелось попадаться на глаза, а сидеть без дела в каютах – выматывало и злило.       – Как он? – поинтересовался Корво, глядя на измученного, седого и болезненно худого старика.       – Лекарства работают, покой и сон идут на пользу, но ему уже немало лет и я не знаю, как скажутся травмы в дальнейшем, – пожала плечами та.       – Жаль, я не могу отплатить этому ублюдку, – заметила стоящая над картой Меган, сжимая кулак.       – Теперь его жизнь лишена всякого смысла, – злорадно прокомментировала Эмили, присаживаясь за стол.       – Потерять такой ум – это трагедия для всего научного мира, – Соколов подал голос, хотя все считали, что он находился без сознания. – Но с моральной точки зрения он то ещё чудовище.       Корво тактично промолчал, не став напоминать, что сам Антон не лучше. Работая на лорда-регента, и выбив возможность заниматься черной магией практически открыто, создал существо из страшных сказок.       – Тише, слышите?       Снаружи раздавался рёв мотора, ничего странного в этом не было, поскольку «Падший Дом» стоял в стороне, чтобы не перекрывать проход другим судам в порт. Не хотелось привлекать лишнее внимание, но звуки двигателей кораблей вибрацией всегда шли по стенам и их шум отдавался утробным урчанием в каютах. Но этот явно приближался, а потом послышался несильный удар в борт.       – Оставайтесь здесь, – сказал Корво, и помчался на палубу.       Неужели враги смогли понять, откуда они действовали и где теперь прячется Гипатия с Соколовым? Оказавшись наверху, заметил, как на борт поднялась Инна в компании молодого мужчины. Тот явно происходил из Тивии, причём из северных окраин – почти белые волосы, голубые глаза и бледная кожа говорили об этом. В руках девушка сжимала увесистую папку с документами. Похоже, они смогли чем-то поживиться в доме Айзека Ривера.       – Кто это? – Корво не стал доставать оружие, но всё же руку в карман спрятал. Хоть Инна помогла освободить Эмили, но всё-таки опасался её и готовился в любой момент атаковать, а от неизвестного ещё непонятно что ожидать.       – Томас, – представился он, протягивая руку, но Корво никак не отреагировал.       Мужчина лишь безразлично пожал плечами и повернулся к Инне.       – Это – приятель Меган. Думаю, она упоминала его.       – Я попросил её спрятать Гипатию на «Падшем Доме» и выяснял, к кому она может обратиться, чтобы покинуть Карнаку, пока тут не станет безопасно, – уточнил Томас.       – Ждите здесь, – приказал Корво и скрылся в рубке.       Меган откликнулась сразу, стоило упомянуть неизвестного мужчину. Она, конечно, проследовала на палубу, чтобы убедиться, а потом и подтвердила всё сказанное. И если Томаса она встретила с улыбкой, то появление Инны вызвало противоположные чувства. Корво улавливал её страх, заметил, как та вся напряглась и явно готовилась отскочить в любой момент.       – Так я могу переговорить с Гипатией? – поинтересовался Томас, слегка разбивая атмосферу враждебности между женщинами. Оказаться в эпицентре драки он не желал, хотя и сомневался, что соперницы опустятся до такого.       – Она внизу, идём, – Меган кивнула, и неосознанно постаралась быстрее скрыться из поля зрения Инны.       В кают-компании народу прибавилось и там уже становилось довольно тесно. Гипатия пошла с Томасом в свою каюту, чтобы не светить именами близких людей. Можно назвать этот жест недоверием, но после всего пережитого доктор никому не верила. К тому же всё равно существовал риск, что их в любой момент раскроют, а если чего-то не знать, то под пытками не выдать.       Эмили обрадовалась появлению Инны, улыбнулась, а вот Соколов странно прищурился, будто пытался вспомнить нечто давно забытое. Девушка же активно делала вид, что не замечает престарелого учёного, но старалась теперь находиться в полумраке и за спинами собравшихся.       – Раз все здесь, может, обменяемся информацией? – решилась нарушить тишину Меган.       Никто не возражал, поскольку обсудить дальнейшие планы имело смысл. Корво с Эмили рассказали о чудесах Механического Особняка, поделились информацией о бойцах, которых Джиндош создавал по прямому приказу герцога. Тот спонсировал исследования натурфилософа, выполнял любые его прихоти, лишь бы тот продолжал работать на благо Луки Абеле. Инна же поведала о доме доктора Ривера, только предпочла умолчать о Безглазых и наёмниках. Следовало выяснять о них в частном порядке.       Проще всего узнать о Вимане и его инициативе изловить Дауда у Эмили. Но, если императрица не в курсе планов возлюбленного, то существовала опасность выдать бывшего главаря Китобоев. И сейчас Инна опасалась больше не за Дауда, а за Эмили. Она ведь лишится покоя, будет нервничать, постоянно думать об этом и в какой-нибудь опасный момент не заметит засады, пропустит удар или выдаст чем-то себя. Надо действовать осторожно.       В разгар красочного описания дома и чудовища, которым стал Айзек Ривер в кают-компанию зашли Гипатия и Томас. Причём все были настолько увлечены, что даже не обратили на это внимания. Лишь когда женщина тяжело села на свободный стул, поняли, что к их собранию присоединились ещё люди.       – Значит, он сделал меня… этим, – она взъерошила короткие волосы, но большего проявления эмоций не позволила.       Женщина все эти дни занимала себя любой работой, желая так справиться с памятью, которая подкидывала страшные образы. Она понимала, то не её вина, её использовали как удобный инструмент, но всё равно чувствовала себя ответственной за случившееся.       – Не без помощи Джиндоша, – уточнила Инна, кладя бумаги на стол. – Это был их совместный проект, они готовили его по заказу герцога, а тот, похоже, действовал здесь по указке Далилы. Произошедшее с Ривером и Гипатией больше колдовство, а не наука. Здесь всё есть.       – Если позволите? – подал голос Соколов, на удивление прытко сцапав пухлую папку со стола не дожидаясь разрешения.       Инна странно взглянула на учёного, и тот даже заморгал, словно пытаясь разглядеть её лицо, но девушка отошла от стола, словно брезговала смотреть на него. Но на это натурфилософ уже не обращал внимания, с жадностью и голодом исследователя раскрывая папку с записями.       – Но почему тогда Ривер сошёл с ума? А я приобрела вторую личность?       – Думаю тут всё дело в подходе, – вместо Инны и Томаса пробурчал Соколов, разглядывая на свет одну из гравюр. – Кирин Джиндош, насколько я понял из «общения», приверженец науки, оккультизмом не занимался, а вот Ривер, похоже, увлекался им всерьёз. Они решили объединить усилия и проводили совместную работу.       – И что? – спросил доселе молчавший Томас тоже отступив в темноту, становясь ближе к Инне.       Корво не понравилось, как тот ушёл под покров теней, ему это напомнило засады в Радшоре. Пришлось проделывать тогда чудеса скрытности, чтобы обойти посты Китобоев, настолько искусно они прятались и сливались с плесневелыми стенами домов Затопленного Квартала. И если понять, откуда такие навыки у Инны, то вот откуда они у Томаса?       – Я, конечно, не оккультист, но, считаю, что они просто вытащили нечто низменное и первобытное, присущее всем нам. Магия помогла этому «нечто» обрести форму и остаться паразитом, при этом абсолютно лояльным к герцогу и Далиле.       – Ривер же стал опасным свидетелем, – догадалась Эмили. – И Джиндош провёл над ним такой же эксперимент, но или не довёл его до конца или сознательно напортачил.       – В любом случае, это привело к тому, что Ривер лишился разума и стал опасен для окружающих. Его заперли в его же доме, а район оцепили, чтобы избежать случайных жертв и свидетелей, потому ничего не делали с расплодившимися там трупными осами, – Томас вышел на свет и положил руку на плечо совсем расклеившейся Гипатии. – Я отвезу вас в безопасное место.       – Да, надо идти, – она покинула собрание, не желая дальше слушать о своей судьбе и бередить и без того открывшиеся раны.       Несчастная женщина многое вынесла, неизвестно, как всё пережитое скажется на её дальнейшей жизни. Помогала облегчить состояние Соколова, который сейчас жадно вглядывался в черновики Ривера, будто сбросив с себя несколько лет. Потому больше задерживать её никто не желал, ей следовало побыть в одиночестве, а на корабле это сделать довольно тяжело.       – Но, могу сказать, что на некоторых листах я узнаю почерки, – весело и бодро заметил Соколов спустя минуту. – Здесь почерк Джиндоша, ещё один неизвестный мне и третий – Брианы Эшвот. Та часто приходила в Механический Особняк, и о чём-то долго беседовала с Кирином. Вероятно, они даже были любовниками, но этого я уже не знаю, могу только предполагать. Авторство гравюр, рисунков и мистических обозначений мне не определить, возможно, доктор Ривер их у кого-то нашёл и использовал.       – Бриана ведь куратор Королевской Кунсткамеры, – удивилась Эмили. – И та закрыта для посещения уже пару лет.       От Корво не укрылось, как на этих словах дёрнулась Инна, а взгляд её стал пронзительным. Метка не реагировала на магию, значит, сирена не лезла в голову к дочери, он бы точно заметил. Но что-то её всё-таки встревожило.       – Она пособница Далилы, и при помощи Джиндоша работала над устройством под названием Оракул. Но его назначение я так уловить и не смог, – Соколов окончательно погрузился в изучение вообще не поднимая головы.       – Но ведь Королевская Кунсткамера – одна из достопримечательностей Серконоса, – изумилась Эмили. – Туда привозят образцы со всех Островов, как знать допустила такое?       – Похоже, случилось тоже, что и во время убийства Джессамины, – наконец-то высказался Корво. – Сговорчивых герцог подкупил, а упирающихся или запугал или убрал.       – Официально там травят крыс и прочих пакостных существ, – Соколов сказал это довольно тихо, но все услышали. – Хотя уже даже саму необразованному идиоту понятно, что невозможно травить вредителей больше двух лет. Жалобы писали в администрацию, но Бриана замужем за высокопоставленным чиновником в свите Луки Абеле. И по слухам, вертит супругом как хочет.       – Если она ведьма, а это, похоже, так, ничуть не удивлена. Значит, следующая цель – Кунсткамера, – Инна вышла на свет. – Что ж, буду ждать отмашки.       – Подожди, что? – удивился Корво. – Ты собираешься идти с нами? Я не буду за тобой присматривать, даже не надейся.       – Я в состоянии о себе позаботиться, лорд Аттано.       На этом собрание завершилось. Томас вскоре отвёз Гипатию к дальним пирсам, там отдал с рук на руки её бывшему научному руководителю. Меган отправилась на камбуз, Корво и Эмили разбрелись по каютам, Инна пошла на палубу, а Соколов с интересом погрузился в чтение материалов доктора Ривера.       Ночь окутала маревом море и Карнаку, а вот Корво не спалось. За неимением возможности сказать кому-то о своих переживаниях, изливал их на бумагу, дав зарок, что как только всё закончится, тут же утопит записи или сожжёт. Нечего хранить на себя компромат, который можно использовать против него.       Гипатия оставила лишь короткое прощание на аудиографе, Томас не вернулся, предпочтя остаться в городе. Когда циферблат часов почти добрался до отметки полуночи, в каюту негромко постучались.       – Войдите, – он ожидал увидеть на пороге Эмили или Меган, но никак не Инну.       Взволнованная женщина металась взглядом по каюте и тёрла руки, не решаясь начать разговор. Корво терпеливо ждал, её поведение во время собрания показалось ему странным, но не предполагал, что настолько.       – Мы можем поговорить? – наконец выдавила она.       – Заходи, – пожал плечами Корво, хотя не понимал о чём им надо разговаривать.       – Не здесь, поднимитесь на палубу.       – Зачем?       – Я прошу вас, это очень важно.       После этого закрыла переборку и взбежала на палубу. Корво с минуту размышлял, стоит ли с ней беседовать, да и о чём, но всё же любопытство победило неприязнь, и он направился следом. Спрятав складной клинок в кармане, заглянул в щель каюты Эмили и увидел, что та мирно спит.       Небо встретило пузатыми низкими облаками, вода стучала о борта всё сильнее, а ветер пробивался под легкую одежду прохладой океана. Инна стояла у самого носа «Падшего Дома», ёжилась время от времени, но вряд ли от холода.       В один момент Корво едва не получил по носку сапога сдвинувшимся ящиков, когда в борт ударила особо сильная волна, взметнув плеть брызг.       – В чем дело?       – Скажите, что вы знаете о связях Вимана, помимо его официальной должности?       Вопрос выбил из колеи, Корво думать забыл о парне Эмили, поскольку он сейчас – последний человек о котором можно беспокоиться. С какой стати о нём завела разговор Инна?       – А с чего вдруг ты вспомнила о Вимане? Он на Морли, уехал туда по официальному поручению Эмили за неделю до… покушения.       – Я знаю, но может ли он, скажем так, попытаться в обход Эмили использовать наёмников, чтобы выполнить какое-нибудь деликатное поручение?       – У него деньги, связи, влияние, так что может. В чём дело? С чего ты вдруг вспомнила о Вимане?       Инна тяжело вздохнула, плечи её опустились, от очередного порыва ветра она поёжилась, хотя сильного холода не было. Разве что приходилось время от времени держаться за перила, из-за ощутимой качки.       – Эмили точно ничего не знает… о том, с кем я покинула Дануолл?       – Подожди, – девушка вздохнула, видимо, понимала, что он догадается, но всё же лелеяла слабую надежду и не называла имён. – Он здесь? В Карнаке?       – Возможно, – уклончиво ответила она.       – И когда ты собиралась это сказать?       – Никогда, – твёрдо заявила Инна. – Но обстоятельства вынуждают меня интересоваться этим у вас, иного способа нет.       – При чём здесь Виман?       – Перед тем, как меня взяли смотрители, я оказалась в логове наёмников, они искали колдуна, который когда-то покинул Дануолл. Они были слишком хорошо одеты и первоклассно вооружены, а ещё имели при себе приличную сумму, – она решила использовать историю Томаса, но выдавать не стала. – Они упоминали Морли, но имени куратора не называли. Я сразу поняла, кого они ищут, а с этим островом связан только один человек в вашем окружении, который мог бы сделать Эмили «приятный» сюрприз.       – Нет, это невозможно, – покачал головой Корво.       Да, он знал, что Эмили делилась с Виманом своими соображениями, желанием покарать убийцу, но это были больше фантазии и обиды маленькой девочки на потерю матери. Во всяком случае, он на это надеялся, но ведь ничего не отменяло инициативы самого барона. Он решительный человек и мог пойти на многое, чтобы сделать приятно любимой девушке.       – Она ничего не знает о твоих отношениях с Даудом.       – Что?! – раздался звонкий голос.       Разоблачение произошло, как в дурацком романе. Эмили, видимо, тоже не спалось, и та услышала, как Корво покинул каюту следом за Инной. Зная неприязнь отца к нави, решила проверить, о чём те будут разговаривать. Девушка взобралась на нос корабля и переводила недоумевающий взгляд с Инны на Корво и обратно. Губы её дрожали от возмущения и гнева, а во взгляде читался круговорот противоречивых чувств.       Выбрав, наконец, приложение своей ярости, та подошла к Инне. Девушка отлипла от борта, выпрямилась, посмотрела Эмили в глаза, готовясь к нелёгкому разговору, а может и удару. Во всяком случае, сейчас императрица имела на это право и сирена даже не стала бы её останавливать.       – Так ты… Все эти годы, – она задыхалась от возмущения, ей хотелось сказать что-то грубее, обиднее, сорваться на истерику, в конце концов, но продолжала держать образ несгибаемой женщины. А ещё не желала падать в глазах отца, на которого была зла не меньше. – Ты жила с ним, зная, что он убил мою мать?       – Да, – твёрдый без паузы и сожаления ответ.       – А ты всё знал? С самого начала, ты всё знал? – она повернулась к Корво.       – Да, – так же ответил и он, чувствуя лёгкий стыд, но всё же глаза не опустил, считая, что сделал всё правильно.       – Бездна подери! Ладно она, но ты!       – Эмили, я посчитал, что так будет лучше.       – Лучше? Для кого лучше? Я два года находилась рядом с любовницей этого выродка, подпустила к себе, и ты даже не намекнул!       – Успокойся, – в его голосе прорезались строгие командные нотки, так он говорил с ней на тренировках. Вот только сейчас, находящуюся на грани истерики дочь он вряд ли призовёт к дисциплине. – Друга следует держать вблизи, а врага ещё ближе. И если бы она что-нибудь выкинула, то я бы мог быстро её обезвредить.       Инне поморщилась от такой позиции, но это – последствия её выбора и оставалось только принять его.       – Почему ты раньше не сказал? Я не маленькая девочка, что верит в сказки, – она направила на Инну уничижительный взгляд, но девушка его выдержала, не чувствуя себя сейчас ни в чём виноватой.       – Посчитал несущественным.       – Несущественным?! Он убил мою мать! Эта беспринципная циничная сволочь разрушила мою жизнь за деньги!       – Вот только спас он вас не из-за них, – решилась подать голос Инна.       – Спас? И как же он меня спас? – Эмили не желала верить этим словам и считала, что Инна просто выгораживает любовника.       – Далила Копперспун. Это покушение – не первое. Пятнадцать лет назад, когда Дауд убил Джессамину, Далила сама готовила план по захвату власти. Помните сны в «Песьей Яме», когда властный женский голос приказывал покориться его воле?       Эмили вздрогнула. Вспоминая те кошмары и липкую паутину беспомощности, окутывающее её тогда, она боялась засыпать, боялась взглянуть в вихри сиреневого света, чувствовала, что с каждым разом голос всё ближе и всё яростнее отдаёт приказы. За много лет эти видения померкли в памяти, но эхо холодом до сих пор касалось души, стоило лишь на минуту всколыхнуть страшные видения.       – Это была Далила. Я подарила вам камею в надежде защитить от её посягательств, хотела присоединиться, но Корво меня прогнал, не подозревая, что главный враг – не лорд-регент, а ведьма, плетущая вокруг вашей души сети, – отец с дочерью переглянулись.       Оба помнили тот момент, когда раненая сирена уползла в воды Ренхевена. Она ведь пыталась что-то сказать, но Корво хотелось одного – прогнать эту тварь, чтобы та больше не посмела приближаться к дочери. В тот момент она казалась ему самым страшным чудовищем, и не имел ни малейшего желания подпускать её к дочери.       – Она хотела при помощи ритуала заменить вас на себя, вашу душу отправить в Бездну, а самой занять ваше тело. Когда правда бы вскрылась, было бы слишком поздно что-то менять. И этому не дал свершиться Дауд, он запер ведьму в её же картине, но она нашла способ выбраться оттуда. Да, он – убийца, он лишил вас матери, но сделал всё, чтобы вас спасти.       – Я не верю, – из глаз Эмили покатились слёзы, за злостью и яростью она прятала обиду и горечь от утраты. – Ты лжешь, чтобы обелить его!       – Это ваше право, верить мне или нет. Но след ведёт в Кунсткамеру, возможно, там мы узнаем не только о дальнейших планах Далилы, но и что ищет Дауд. Хотите мести?       Эмили не ответила, хотя пылающий гневом взгляд говорил сам за себя.       – Вам может представиться такая возможность. Признаю, я бы не хотела этого, но и вы имеете право и на свой выбор, – от неё не укрылось, как Инна глянула на Корво. – Спокойной ночи.       Не став больше бередить раны своим присутствием, девушка пошла к рубке, ловко справляясь к качкой. Остановилась лишь раз, чтобы поймать на лицо солёные брызги воды.       – О каком выборе она говорила? Ты отсюда не уйдёшь, пока не ответишь мне! – Эмили не собиралась отпускать отца, пока не добьётся правды. Да, он мог исчезнуть вспышкой, но всё же она надеялась, что тот не станет так позорно сбегать от серьёзного разговора.       – Когда меня отравили, Сэмуэль поместил меня лодку. Течением её вынесло к Радшору, именно там Китобои свели себе гнездо.       – Так ты был там? В их логове? И просто… ушёл?       – Мы подрались, хорошо друг друга потрепали, он был у меня в руках.       – И ты отпустил его? Вот так просто взял и отпустил? После всего, что сделали с тобой, с мамой, со мной, с Империей!       – Учитывая наши отношения с Инной, прозвучит это странно, но я не хотел причинять ей боль. Она любит его.       – Я не верю. Я просто не могу в это поверить! – сил возмущаться у неё уже не было, кипевшие внутри эмоции перегорели и оставили после себя только пустоту, в горле встал комок, и теперь она могла только шептать.       – У меня на глазах убили самого дорого в мире человека, а второго похитили. Она в тот момент была на моём месте, а я не хотел уподобиться ему. Он убил из-за денег, которые всё равно не принесли спокойствия, раз он последние пару лет в бегах. А я бы убил из-за мести, которая не оставила бы ничего, кроме пустоты. И я бы поступил с Инной точно так же. Чем я бы был лучше него?       – Какие высокие материи, – огрызнулась Эмили. – Знаешь, отец. Когда я с ним встречусь, – не если, а когда – сомневаться не стану. И сделаю то, на что у тебя не хватило духу, и мне будет плевать на чувства этой предательницы!       С этими словами она пошла в сторону кают, а Корво осталось только тяжело привалиться к борту, вдохнуть пропахший йодом и солью воздух. Ему так хотелось, чтобы дочь его поняла, но в данный момент надеяться на это не приходилось.