Колдовской мор

      – Мне не кажется эта идея хорошей, – Томас случайно пересёкся с Билли у района Батиста или Пыльного Квартала, как его сейчас называли.       По понятным причинам он не хотел там показываться, но всё же следовало хоть что-нибудь узнать о Симоне Тоцца. Как он смог выяснить из обрывков, в последнее время она вела переговоры с Паоло, тот хвастался, что может достать нечто особенное со складов смотрителей. Лиам Бирн с соратниками вел неравный бой со стенателями и их вожаком. Всякий раз он восставал из мёртвых, потому не боялся ходить на встречи лично.       По этой причине многие жители квартала были на стороне бандитов, нежели смотрителей. Загнанные в угол и в любой момент могущие стать сопутствующей жертвой в борьбе за квартал, люди предпочитали жаться к тому, у кого имелось преимущество и кого они больше боялись. Так было в Дануолле пятнадцать лет назад, так сейчас и в Карнаке.       – Из-за предупреждения Дауда?       – Да из-за этой девки! Бездна подери, что вы оба в ней нашли? – Меган потёрла переносицу, отчаявшись найти ответ на этот вопрос ещё лет десять назад.       – А мне вот интересно, почему вдруг вам обоим стала так небезразлична моя личная жизнь!? – так же вскипел Томас. – Мы – взрослые люди, и, наверное, сами разберёмся в этом.       – Ты тогда аккуратнее со своим поведением, не ровен час посмотришь на какую-нибудь бабу, а она тебе горло потом перегрызёт или откусит чего.       – Смешно. И всё-таки есть какие сведения о семье Тоцца?       – Да почти нет, мои друзья, знаешь ли, опасаются открыто спрашивать о делах Паоло. Но он, правда, поставлял ей нечто запрещённое, но что – понятия не имею. Были ли среди этого всего гравюры – неизвестно.       – Ладно, и на том спасибо, – Томас уже сделал шаг к станциям рельсомобиля, когда спросил: – Стенатели тебя за свою не принимают?       – Нет. Я дружила с Арамисом и хочу знать, что произошло в тот день, когда он пропал, – она вздрогнула и схватилась за культю, опустила взгляд.       – Так тебя там порезали? – изумился он.       Меган не хотела отвечать, тот день врезался в память не только покалеченным телом, болью и встречей с Соколовым, но ещё и первой в жизни проигранной схваткой. Тяжело признаваться нисколько в провале, сколько в том, что самая лучшая убийца-Китобой вышла едва живой из боя с отожравшимися гвардейцами.       – Накануне исчезновения он написал, что не нравится ему этот званый ужин и хотел, чтобы рядом был друг… А я не успела, понимаешь? – она злилась на себя за это опоздание, за то, что подвела товарища, когда тому требовалась поддержка. – Когда проникла в дом, то он стоял на ушах, охраны было как мух вокруг гнилой туши. Много людей, мало теней. Я, конечно, показала всё, на что способна, но и заплатить пришлось дорого.       – Тогда понятно твоё рвение, – он не знал, что сказать ещё, сочувствия и жалость она ему точно не простит. Приободрить? Подобные речи прозвучат до ужаса фальшиво. И что они изменят? Руку и глаз они точно не вернут.       – В такие моменты понимаешь, насколько необходимо прикрытие, Томас. У тебя оно вроде как есть, но я бы держала ухо востро, – снова сорвалась Меган.       – Я справлюсь и смогу за себя постоять.       – Не сомневаюсь, весь вопрос только в цене, приятель. Не доверяй никому – вот чему нас всегда учил Дауд!       – И прожил с ней тринадцать лет, нисколько не свихнувшись и даже разыгрывая свои комбинации здесь, вдали от глаз и понимания Эмили с Корво, – осадил её Томас. – Хватит, Билли. Эта беспричинная ненависть тебе не к лицу.       – Когда она наиграется с тобой и вышвырнет, ты точно так же будешь говорить?       – Если это случится, то я уже ничего не смогу сделать, разве нет? Ей решать.       Дальнейший разговор он продолжать не стал, налетевшая пыльная буря заставила укрыться дальше в заброшенном магазине. Ничего кричать ему вслед она не стала, хотя не одобряла его связь с Инной. Но что она может ему сказать. Он – взрослый человек и, раз решил встать на столь острые грабли, пускай делает это.              Дом Симоны Тоцца напоминал сейчас вялый кукольный театр. Ещё пару дней назад сюда приходили гости, сновала охрана, и в окнах домов виднелось оживление. Странность состояла только в том, что этот приём не освещался в местных газетах, хотя все всегда были не прочь перемолоть кости знати. Карнака – не охваченный пятнадцать лет назад Дануолл, чтобы подобное событие вызвала волну ненависти в едва теплящихся жизнью бедных и рабочих кварталах столицы.       Сейчас же между дорогими занавесками мелькали слуги, которые прибирали вслед за гостями, перед парадным входом в дом стояло двое охранников. Судя по их блеклой форме с нашивками из серебряных нитей – это не ребята из Парадной Гвардии, а личная охрана семьи Тоцца. Вход во внутренний дворик закрывали высокие ворота, но он больше походил не как место для приёма гостей, а просто как барьер между богатством семьи и серостью обывателей.       – Проникнуть можно через крышу, – заметил Томас.       Дома располагались вплотную друг к другу, потому забраться внутрь не составляло труда, балконные двери беспечно открыли, предъявляя соседям вид на роскошь семьи: дорогую мягкую мебель, витрины с коллекцией старинных предметов, картины, ковры и лакированное дерево. Комфорт, который многим был недоступен и Симона, как некогда сестрицы Бойл, не стеснялась это демонстрировать, нахально выставляя богатства напоказ.       – Тут что-то не так, – наконец высказалась Инна, молчавшая всё время, пока они сидели на крыше дома напротив.       Девушка замерла, стоило им приблизиться, и сосредоточенно смотрела на дом, но будто глядела сквозь него.       – Что именно? – Томасу не хотелось сюрпризов, потому игнорировать её замечания было бы глупостью.       – Я чувствую Бездну, отголоски её силы впечатались в камни этого дома. Схожи с силами Далилы, Корво и Дауда.       – Ещё один меченый?       – Нет, их сила всегда коконом обвивает тело, пока её не используют, а здесь… Не знаю даже как описать… Подобное я чувствовала на морском дне, у трещин, через которые левиафаны проникают в Бездну.       Раздавшийся грохот прервал поток мыслей. По улице ехал рельсомобиль, пассажиров было не разглядеть из-за козырька, но то явно была женщина в сопровождении двоих солдат. На всякий случай Томас с Инной спрятались за парапет, чтобы не быть замеченными.       Шипение электричества стихло, колёса перестали громыхать. Из кабины первыми вышли солдаты, а потом помогли подняться явно стоящей на нетвёрдых ногах женщине. Она постаралась важно подойти к охране, но её крик был слышен по всей улице, злобная истерика привлекала к себе внимание прохожих, а солдат заставляла мяться и оборачиваться, явно чувствуя себя не в своей тарелке. Удачный момент, всё внимание обращено на неожиданную гостью, можно передвигаться более открыто и нагло.       – Погоди, это же, – Томас разложил подзорную трубу, всмотрелся в яростно жестикулирующую и бранящуюся особу. – Бриана Эшворт?       – Ты же говорил, она под домашним арестом, – не удержалась и выглянула Инна.       – Видимо, её мужу удалось выбить ещё немного послаблений. Что она тут делает?       – Есть ведь только один способ это выяснить.       Больше ждать не было смысла, визит Брианы только уверил в подозрениях о связях Симоны с Безглазыми. Лишённая сил и в стельку пьяная ведьма закатила истерику, срывалась на крик, совсем неподобающе вульгарно себя вела на глазах простолюдинов. Видно, что приняла она больше чем одну бутылку.       Крыша дома Тоцца, как и многие старые здания, покрывало стекло, открывая вид на небольшую оранжерею. Внутри красками переливалось море цветов, даже тех, которых на Серконосе не встретишь. Кто бы ни присматривал за этим ботаническим садиком, он оставлял верхние окна открытыми, а на одном и вовсе была сорвана щеколда. Потому проникнуть внутрь не составило труда.       Духота и влажность тут же сковали дыхание, запахи цветов и земли заставили быстро покинуть помещение. На третий этаж спустились по лестнице, не встретив никакую охрану. Оказавшись в коридорах дома, тут же нырнули в первую попавшуюся дверь. Служанка, тихо шипя на чёртовых аристократов, несла полный мешок с мусором, противно звякающий каждый раз, когда она задевала им мебель или углы. Судя по вспотевшему лицу и липнущим ко лбу волосам это – не первая порция мусора, которую она выносит.       – Похоже, ночная попойка вышла знатной, – заметил Томас, выглядывая в щель.       Служанка тяжело оперлась о стену, вытерла пот со лба, уставилась на грязные перчатки и со вздохом направилась обратно. Она даже не заметила едва приоткрытую дверь и не обратила внимания на едва слышный скрип.       – У неё весь дом, как музей, – заметил Томас, стоило миновать маленький коридор и оказаться в небольшой обеденной зале.       Здесь стоял стол на четыре персоны, видимо, обедали тут только близкие люди, а на стенах и в шкафах находились различные предметы старины: вазы, обломки костяных рун, жёлтые свитки с печатями, книги в потрёпанных обложках. Вместо картин на стенах висели старинные карты и потрёпанные сочинения натурфилософов древности, а в парочке стеклянных витрин – обломки каких-то механизмов. Сложно разобрать, что конкретно это было, поскольку экспонаты больше напоминали просто переплетения ржавых шестерёнок и выгнутых листов металла.       Инна отпустила ощущения, позволила песне огнём и молниями пройтись по дому, аккуратно огибая присутствующих. Она чувствовала, что где-то неподалёку находился разлом и чем дальше ощущения заводили её, тем отчётливее кожи касались ветра Бездны, отвечая на призыв.       Песня сквозь залы и коридоры добралась до небольшой библиотеки. Двери туда не запирались, но девушка ощутила огромный источник силы, будто эта дверь вела вовсе не в читальный зал, а в другое место, в тайник, тщательно запрятанный от чужих глаз. А помещение – лишь ширма для истинного наполнения.       – Второй этаж. Наша цель там.       Томас не стал спорить, и они снова вышли в коридоры. Дорогие ковры с большим ворсом удачно гасили шаги, но не только их, к сожалению. Если тут и прохаживалась охрана, то её услышать тоже в разы тяжелее. Хуже того, в доме Тоцца служили до ужаса хорошо. Все лампы светили, не оставляя места никаким теням, даже самым маленьким, плафоны сверкали чистотой, нигде не перемигивались светильники.       Стоило им только спуститься на второй этаж, как наткнулись на ту самую служанку. Из-за приоткрытых дверей неподалёку разносились тихие голоса, звон посуды, шелест веника о пол. Их знакомая же вышла на балкон, села за тонкий столик и курила. Совершенно неприлично вытянув ноги, положив одну руку на живот, та долго затягивалась, глядя в небо. Дым тянуло в помещение и? судя по сладковатому запаху трав, в сигарете не табак.       Инна не удержалась и заглянула в зал для приема гостей. Попойка у аристократов, правда, выдалась знатная. Пусть следы уборки уже имелись, но на столах всё ещё стояли и лежали бутылки, с пола сметали лепестки цветов, золотистую пыль, и пепел от сигар. На дорогом паркете и коврах имелись пятна от пролитого вина, царапины от стёкол бокалов и бутылок.       – Как думаешь, за портьерами уже убирали? – красноречиво поинтересовался Томас.       – Пошляк! – шутливо ткнула его в бок девушка, сама прекрасно зная, что может твориться в затемнённых уголках, когда все отвлечены.       Они вышли на галерею, где уже виднелись двери библиотеки, как услышали старческий, но всё же командный голос.       – Что там за шум?       С галереи открывался вид на широкую прихожую, где важно шла хозяйка дома. Она не стеснялась охраны, просто накинув халат на сорочку, хотя на её худощавое тело и морщины вряд ли кто-то позарится.       – Госпожа Эшворт с эскортом, – перед ней вытянулся охранник.       – Она смогла выйти из дома? – удивилась Симона. – И что же ей надо? Чего она разоралась?       – Требует вас, госпожа, но она пьяна.       – Впустите эту непутёвую, и так потом не отделаться от слухов, – покачала головой женщина. – Так ещё и внимание привлекла… Идиотка.       – Идём, это – наш шанс, – Инна жестом позвала Томаса, но всё же поглядывала на старуху. Лица не разглядеть, да и голос, похоже, охрипший, но кого-то она ей напоминала, но вспомнить не могла.       До библиотеки они добрались уже под звуки криков пьяной Брианы, она бранилась, как портовый грузчик и требовала немедленной помощи от Симоны. Охрана пыталась взять её под руки, но та вырывалась, хотя с трудом стояла на ногах.       Оказавшись внутри, Томас огляделся и разочарованно вздохнул: пара шкафов с книгами, заваленный бумагами и письмами широкий письменный стол и дорогое кресло. Ничего не говорило о какой-то магии, хотя её волны скользили по коже едва заметно, но он был уверен, что так ощущаются рисунки сирены.       – Здесь ничего нет, – пожал плечами Томас.       – Ошибаешься, – девушка смотрела на окна позади кресла, прищуривалась и качала головой. – Всё это – лишь видимость.       Он посмотрел на окна, кресло, силясь понять, что она имеет в виду, но, видимо, не только Дауд заразился дурацкой привычкой говорить загадками. Взгляд упал на книжные полки, и тут Томас заметил довольно большой слой пыли. На столе – нет, там часто работали, но к книгам, похоже, не притрагивались. К тому же самая верхняя полка доставала почти до потолка, но нигде не было приставной лестницы.       Девушка подошла к стене, дотронулась до холодного камня.       – Ничего не понимаю, этот камень необычен, в него сочилась Бездна. Им отделана вся комната.       – И что это значит? – Томас окончательно потерялся. Зачем комнату отделывать камнем, через который проходили силы Бездны. Но главное, где смогли такой достать? Не на дне же морском!       Инна приложила руку к груди, песнь взревела бушующей силой, вырвалась на свободу, стремясь соединиться со знакомой силой. Она отвечала, резонировала, но её было слишком мало, чтобы открыть проход в саму Бездну.       – Здесь что-то вроде тайника – рукотворный карман, – догадалась девушка. – Я могу попробовать его вскрыть, но не знаю, сколько уйдёт сил, и меня могут почуять.       – Значит, придётся рисковать, – пожал плечами Томас и пошёл к двери, чтобы заблокировать её чем-нибудь.       – Уйди отсюда, – неожиданно сказала она.       – Что? – изумился он.       – Я могу свести тебя с ума. Когда освобождала Эмили, мне едва хватило сил, чтобы защитить её от своей песни и разорвать ловушку, в которую её посадила Далила. Чтобы здесь ни творилось, кто бы это ни сделал, он может наблюдать за этой комнатой или домом. И главное… я не знаю, что случится с тобой, когда ты окажешься там. Пусть это всего лишь карман, но это – часть Бездны и я не знаю, как она обходится с простыми людьми.       Томасу не понравилась эта идея, оставлять её здесь одну, не зная, что спрятано в этом тайнике ему не хотелось. Что там может быть известно только Безглазым или их прихлебателям. Разумом он понимал её доводы, ни к чему хорошему путешествие в иную реальность не светит, к тому же, если это не сведёт его с ума сейчас, то от внимания мальчишки он точно уже не отделается.       Бездна страшила его, юношеское увлечение оккультизмом он переборол давно. Стоило Дауду отвязать Китобоев от магии, как ощущения вседозволенности и власти пропали, лишили крыльев и швырнули на землю в болезненную реальность. Мало кто пережил это, он сам тогда стал пить, чтобы хоть как-то отрешиться от терзаний из-за потери банды и ломки от отсутствия магии. А сейчас… боялся представить, с чем придётся столкнуться.       – Хорошо, я буду неподалёку, пообещай, если случится что-то, сразу уходи.       Томас вышел за дверь, едва слышно захлопнув створки. Девушка ощутила, как на неё навалилась темнота и вязкий шепот. Через едва заметную трещину сочилась сила, запертая в клетке камня.       Инна вздохнула, потянулась к частице Чужого, радостно взревевшего драконом, впервые за столько времени спущенным с поводка. Она разлилась по телу, выливаясь песней, что проникала в эту щель. Её запечатали, как дверь сейфа, и, так же как сейф, имея ключ её можно легко распахнуть, но без него можно только пытаться выбить её. Швы магии расползались быстро, сгорали в силе слов, комната начала дергаться, преображаться, рассыпаться осколками, открывая истинные размеры и часть тайного помещения.       Мерцающее стекло пускало светлячки в постепенно угасающем солнце, сквозь ровную кладку проступили зубья серых скал. Происходило всё медленно, будто время замирало, становилось вязкой бесконечностью, как и в Бездне, а потом разбилось мыльным пузырём.       Огонь обдал болью, заставил упасть на колени и закашляться. Всё-таки для освобождения Эмили требовалось больше сил, этот разлом никто бы не увидел, потому его и не защищали столь тщательно. Пылающие пожарищем эмоции отчаяния и желания достучаться до сердца единственного обитателя Бездны утихли не сразу, прижимали к полу, не давая подняться. Коварный подарок, блеском рисунков на руках напомнил о себе.       Как и предполагала Инна, размеры библиотеки оказались значительно больше, чем в реальности. Это всё ещё была комната в особняке Симоны Тоцца, вот только теперь за мягким креслом открывалась площадка из камня Бездны. Холод обдал кожу, вонзился в кости. Тот, кто это построил, обладал серьёзными знаниями и умениями. Теперь связи семьи Тоцца с Безглазыми были очевидны, только они могли такое сотворить.       Времени в обрез, Инна не сомневалась, что её магию почуяли, следовало найти хоть что-то, какой-нибудь намёк на сектантов или на то, откуда они, что это за культ, кому поклоняются и чего хотят. И главное, почему преследуют Дауда. Что же такого он узнал, раз те объявили на него охоту и даже не побоялись раскрыться перед стаей наёмников.       Вдали лежали стопками книги, но все они оказались пустыми или же рассыпались от прикосновения. Девушка взбесилась, отшвырнула их, увидев, как те становятся темным ветерком, снова собираясь неподалёку. Иллюзия.       Это помещение сотворили не просто так, что-то здесь прятали или проводили собрания. Но для чего так рисковать прямо под носом Аббатства?       Дойдя до конца потайного кармана, сбив по пути ещё пару стопок книг, девушка прикоснулась к камню. Тот ответил безразличным холодом, а потом пошёл едва заметной рябью. Там был тайник, и открыть его оказалось легче лёгкого, просто протянуть руку и преграда рассыпалась сама собой.       Внутри, в небольшой нише находилось всего несколько листков, на них виднелись символы, но девушка не понимала, что они значат. Шифр? Тайные знаки? Всего шестнадцать штук, но стилистика что-то напоминала, нечто знакомое и виденное недавно.       – Слишком просто, – сказала она сама себе, засовывая во внутренний карман накидки.       Не могла Симона Тоцца сделать тайник и вот так просто отдать что-то. Бумага не выглядела старинной, но помятой с разных сторон. Видно, что их постоянно доставали, использовали или изучали. Но ниша слишком большая, чтобы хранить там пару листочков.       Сделав шаг назад, услышала, как со скрипом открываются двери, вот только обернувшись, увидела женщину преклонных лет и с ужасом поняла, что узнала её. Та самая старуха, что встретилась ей в доме Айзека Ривера. Позади неё вихрем черных стрел поднимались мелкие камушки и пыль, нацеливаясь на Инну.       – Я всё ждала, когда же ты придёшь по следу этого дилетанта, – скрипучий голос навевал не самые приятные воспоминания.       – Так это вы? Вы дали Эшворт возможность вытащить из Бездны Далилу?       – Да, – сказала та, уверенно поведя рукой, и часть стрел сместилась в сторону. Симона была уверена, что навь отсюда живой не выберется. – Вот только меченая не оценила нашего вклада и послала к чертям собачьим. Бриану следовало проучить, к счастью, её величество и её отец сделали всё за нас.       – Где она?       – Она? Допилась до чёртиков и больше не представляет угрозы ни для нас, ни для смотрителей, – старуха зловеще улыбнулась. – Тебе следовало помогать этой несчастной девочке и её отцу, чем лезть в болото, в которое загнал себя Дауд. Неужели столь сильна любовь к этому убийце?       – Тебе не понять, – мотнула головой девушка.       – Конечно, куда мне-то? – скривилась Симона. – Кинуть тебе кость – простая задача, вот только, как мы убедились, Дауд сейчас слишком торопится, чтобы разгадывать загадки. Боится не успеть, когда его часы остановятся.       Девушке стоило больших усилий оставить на лице безразличную маску.       – Бездна всегда забирает своё. Мы знали, что рано или поздно след приведёт тебя сюда. Что ж, навей мы когда-то истребили. Настал и твой черёд. В атаку!       Вихрь каменных игл сорвался вперёд. Инна снова отпустила частицу, дала возможность оплавить этот камень, упасть бесполезными угольками, не причиняя вреда. Но дальнейшей атаки не последовало, что странно. Пока девушка унимала очередной приступ, увидела, как Симона убежала к дверям библиотеки и что-то быстро шептала.       Между ними начали появляться части кладки, прорисовывались оконные рамы и сверкало стекло. Старуха закрывала щель между мирами и Инна не знала, сможет ли отсюда выбраться, если не сбежит. Время будто замедлилось, ноги переставлялись с трудом, Инне казалось, что она пробивается через густой кисель, в боем вырывая каждый шаг у Бездны.       Щель между мирами стремительно таяла, кабинет в настоящем отделялся, осыпался осколками. В ушах шумела кровь, голова раскалывалась, а клокочущий в груди пожар песни затухал. Её оставят тут в мышеловке, пока она или не умрёт, ли пока за ней не придут более влиятельные и сильные сектанты.       Нога едва поднялась, носок задел за выступ и Инна полетела на камень, до ужаса медленно взмахивая руками и выставляя, чтобы смягчить удар. А подняться не могла, холодный ветер Бездны обдувал спину, прижимал к камню, становился тяжёлым, как настоящая могильная плита.       Глаза старухи блестели триумфом, кто-то выстрелил в дверь, разлетелся замок, но этого оказалось недостаточно, чтобы отворить створки. Симона не отвлекалась, полностью погружённая в своё заклинание, а потом вдруг дёрнулась и мешком упала на пол.       Мигом ветер перестал прижимать к полу, исчезла тяжесть с плеч, но всё равно реальность стремительно закрывала дверь в тайник Бездны. Инна едва успела выпрыгнуть оттуда, упала на пол, тяжело дыша, и посмотрела на Симону.       Старуха лежала с распахнутыми глазами, из-под челюсти быстро вытекала кровь. Разобрать, убила ли её пуля или нечто иное – невозможно, слишком много крови.       Но главное сейчас, что она вновь в обычной комнате, просто библиотеке, но стоило немного успокоиться, как различила звуки творящегося снаружи кавардака. Небольшой взрыв, громкие маты и проклятия местной охраны. Двери с выбитым выстрелом замком наконец распахнулись, не успела она удивиться, как в помещение ворвался Томас, взъерошенный, и ринулся к Инне.       – Что произошло? Хотя не отвечай, нам надо выбираться.       – Что там происходит? – прошипела девушка не до конца отойдя от произошедшего.       – Потом расскажу, давай, - он рывком поднял её на ноги и потащил к двери       Но на этом везение закончилось. На пороге показалось четверо охранников с оружием наперевес, двое держали под прицелом нарушителей, и укрыться от пуль не было никакой возможности. Они лишь мельком глянули на распластанную у ног Томаса и Инны Симону, жить оставалось лишь секунду.       – Ну, вот и всё, – выдохнул Томас, понимая, что больше им сделать ничего не удастся.       Тут что-то ударило по дому, будто на него обрушилось другое здание, хотя охрана не пошевелилась, но те замерли столбами и больше не двигались. Комната подёрнулась дымкой, заплясали светлячки, краски померкли, как случается с бумагой, охваченной огнём. Инна чувствовала волну магии, она ураганом проходилась по городу, накрывала его приливной волной, Томас зашипел, схватился за горящее огнём плечо. Колдовские рисунки жгли спину и шею, и до ужаса хотелось содрать кожу.       – Держись за меня! – Инна перехватила его за плечи.       Происходящее напоминало штормовую волну, когда даже огромные левиафаны не могли противостоять мощи стихии. Всё дрожало, стоящие в дверях люди стали истаивать дымкой, разлетаться пеплом на ветру, книги и шкафы исчезли, обнажая строительные леса, оглушая запахом плесени, пыли и краски. Силу Бездны вырывали отсюда, как ненужный и никогда не существовавший элемент.       Магия влилась в помещения штормовым валом, сметающим всё на своём пути, разбиваясь о единственную преграду – о навь, которая не хотела потеряться среди этого вихря. Закричать не получилось, ныли кости, раскалённые вырвавшейся на свободу мощью. Всего пара мгновений, но ей казалось, что сейчас с неё сдерут кожу, швырнёт об стены кровавым пятном и на этом дни её всё же закончатся. Всё, что оставалось – зажмуриться и жать конца, поскольку ни пошевелиться, ни что-либо сделать она уже не могла, лишь держаться за неожиданного дорогого человека.       Очнулась она, только когда Томас взял её за плечи и тихо позвал. Как от напряжения, Инна не сломала ему кости и не впилась когтями – осталось загадкой, но они оба были живы. Теперь библиотека напоминала скорее голые стены с заколоченными окнами, свет пробивался через толстые щели между досками, отвратительно пахло пылью, краской и плесенью. Пол под ногами бетонный и неровный, словно только что положили камень. Лишь коробка заготовки под будущую комнату – не более того и полное отсутствие силы Бездны.       – Что за?.. – Томаса даже не знал, как описать произошедшее, потому просто уставился на девушку. Только что на них направляли оружие охранники, под ногами лежало тело Симоны, а теперь комфортный дом просто стал недостроенным проектом, старуха исчезла, со слугами и солдатами. А, судя по слоям пыли на строительных лесах и полу, тут давно никто не появлялся.       – Не надо на меня смотреть, я сама ничего не понимаю! Пошли отсюда скорее, сейчас нам надо оказаться как можно дальше.       В коридорах, а точнее каменных стенах никого не оказалась. Будто кто-то решил сделать капитальный ремонт особняка, но забросил или из-за недостатка времени или денег.       Инна подумала, что всё произошедшее – страшный сон, хотя одинаковых галлюцинаций у двух людей не бывает. По крайней мере, так утверждали натурфилософы. А так же ещё одна деталь говорила о реальности.       Во внутреннем кармане куртки нашлись листы с символами. Значит, всё было по-настоящему, но сейчас следовало убраться отсюда и скрыться в темени подворотен. Там в спокойной обстановке будет проще разобраться.