Колдовской мор

      Покинули дом они так же, как и проникли – через крышу. Но, там, где ещё недавно благоухала оранжерея, теперь клоками лежала грязь, с балок свисала паутина, а в тёмных углах виднелись птичьи гнёзда. Старая мебель стояла как попало, видимо, её сюда перетащили, чтобы место не занимала во время ремонта, но так и бросили. Вместо стёкол над головами был деревянный потолок с щелями в два пальца, но строители хотя бы сделали люк наружу. Лестница протестующее скрипнула под весом Инны и Томаса, хорошо не подломилась.       Карнака встретила привычной жарой и теплым бризом с берегов. По улицам сновали люди, разве что увеличилось их количество. На первом этаже парочки зданий теперь не виднелось ставень с надписями: «Закрыто». За новыми витринами находились прилавки с вещами, инструментами, одеждой. Чуть дальше красовалась призывная надпись об открытии нового ателье и цирюльни – семейного предприятия.       – Так, ты видишь то же, что и я? – спросил её Томас, поскольку происходящее не укладывалось в голове.       Они уходили в дом Симоны с крыш убыточного района, где встретить пару магазинов готового платья – большая удача, про мастерские или ювелирную лавку вообще говорить не приходилось.       – Если ты…       Договорить она не успела, поскольку заскрипел громкоговоритель и оттуда послышался злой, но твердый голос герцога Луки Абеле:              «Это герцог Серконоса. Мне сообщили, что по просьбе Арамиса Стилтона в этом месяце должны снова выдать награды шахтёрам. За безопасность что ли? Не за ударный труд, так это точно. Скажите спасибо Стилтону, единственному достойному человеку среди вас, лодыри. За работу, неблагодарные!»              Голос стих и передача прекратилась. Инна с Томасом переглянулись, окончательно потерявшись и не понимая, что происходит.       – Так мы вообще в том месте? В том… времени? – предположение казалось диким, но, когда имеешь дело с Бездной, всякое может быть.       – Есть только один способ это узнать, – пожала плечами девушка.       Когда они спустились с крыш, то первым делом выловили мальчишку-газетчика и купили передовицу. Судя по румяному лица парнишки, жил он неплохо, во всяком случае одежда не сверкала свежими заплатами.       – Ну что?       – Даты те же, – он пока не знал радоваться или огорчаться произошедшему. – На первой полосе есть герб и портреты Далилы, значит, изменилась только жизнь Карнаки?       – Судя по лицам прохожих, это – хорошие изменения. Может, Корво с Эмили что-то нашли или сделали в особняке? Например, с тем же Арамисом?       – Хочешь сказать, что он все эти годы был там? Заперт в собственном имении?       – Ритуал для призыва Далилы наверняка был сложным не только для тела, но и для разума с душой. Что если Стилтон повредился умом, а Корво с Эмили помогли ему прийти в себя? Или спасли его там? Да, мало ли что могло произойти!       – Тогда нам на «Падший Дом» и чем скорее, тем лучше.       Отряхнув пропылённую одежду, они уверенно вышли на свет. Действительно, положительные изменения проявлялись во всём. Прохожие больше не выглядели забитыми, хотя усталость на лицах никуда не делась, но все они чаще улыбались. На газетных досках виднелись плакаты не только увеселительных заведений и портреты Корво с Эмили под надписью: «Разыскиваются», так же и реклама конторы Стилтона. Похоже, появление на доске серебряного барона помогло городу держаться на плаву, несмотря на все ухищрения герцога выпивать соки из Жемчужины Юга.       – Иногда некоторым властьимущим полезно выходить из низших слоёв, – заметил Томас по дороге в порт.       Все знали, что Арамис начинал простым шахтёром и только деловая хватка, упорство и твёрдый характер дали возможность сначала пойти по карьерной лестнице, а потом уже и сколотить состояние.       – Может, именно поэтому они выбрали и Гипатию? – задумчиво поинтересовалась Инна. – Она помогала шахтёрам, заботилась об их здоровье, Арамис наверняка советовался с ней, и её мнение было для него важно.       – Всё возможно, но ещё это значит, что отправная точка была именно там, в его особняке. Надеюсь, Корво с Эмили смогут нам пояснить больше.       Арендовать моторную лодку оказалось значительно легче, чем до странных изменений. Обычно владельцы, как последние девки чуть не дрались за каждую лишнюю монету, а тут торговались больше для вида и от скуки. Воистину, Стилтон оказался в данный момент – единственным, что держало город от окончательной безнадёги и упадка.              Шлюпка Меган была поднята к борту, свою пришлось привязывать найденным на палубе канатом. Естественно их прибытие не осталось без внимания, и вскоре из рубки показалась капитан корабля.       – Да что вы на меня все так смотрите? – ворчливо спросила она, когда Томас с Инной замерли, глядя на неё. – У меня что? Что-то лишнее выросло?       Инна кашлянула, отчаянно пытаясь за этим сдержать смех, Меган на это раздражённо вскинула бровь и перевела взгляд на Томаса. Он выглядел скорее удивлённым, но на губах играла ухмылка, поскольку с Меган всё было в порядке.       В том смысле, что отрубленная рука теперь находилась на месте, а оба глаза здоровы, не изменилась только её мальчишеская короткая стрижка. Без увечий она даже выглядела моложе, но, судя по плотно сжатым губам, они – не первые, кто смотрел на неё так. Они ещё постояли друг напротив друга, тишина разбивалась шумом волн, да криками чаек.       – Так понимаю, мне объяснять никто ничего не собирается? – всплеснула она руками, покачала головой и удалилась, так и не получив ответов.       – Она ничего не помнит, – заметил Томас, когда Инна слегка успокоилась. – А ведь пострадала она именно в тот день, Арамис позвал её к себе, чувствовал что-то неладное.       – Да, но теперь-то он не пропал, значит, или его не было на ритуале или же он избежал печальной участи.       – Так, а почему мы-то с тобой помним?       – Сила Бездны прокатилась по Карнаке, изменяя всё, что произошло с того момента. Я смогла оградить нас от её воздействия. Если бы не это, думаю, мы бы тоже не удивлялись изменениям в Меган. В любом случае, следует переговорить с Эмили и Корво. Полагаю, остался последний шаг.       Она кивнула в сторону сверкающего огнями дворца. Он был построен на косе, в стороне от города, проникнуть туда можно только через один район или с моря. Множество окон сверкали на солнце, казалось, ещё больше заливая светом бухту Карнаки. Но, сейчас следовало обсудить другие вещи.       Трюм душил влажностью и паром из двигательного отсека. Он работал едва-едва, чтобы давать освещение внутри. Видимо, когда все покинули корабль, Соколов задраил все люки, став к старости чувствительным к сквознякам. За большим столом они нашли лишь Корво, что-то сжимающего в руках и не замечающего ничего вокруг.       – Это же, – вдруг выдохнула девушка, когда взгляд скользнул по его отметине.       Корво встрепенулся воробьём от звука голоса и поспешно убрал нечто в карман, будто они застали его за чем-то низким.       – Вернулись? И что узнали? – деловито поинтересовался он, быстро возвращая себе самообладание.       – Не так много, – ответил Томас. – Думаю, нам есть, что рассказать друг другу.       – Садитесь, разговор будет долгим.              Уже глубокой ночью Инна сидела на палубе, смотрела на рисунок отметины и сверяла со знаками на листах. И теперь понимала, почему они казались такими знакомыми. Три из шестнадцати символов образовывали метку Чужого. Три части одного целого, значит, Метка – не просто личный символ божества и проводник магии, оно что-то обозначало.       Проблема заключалась в том, что девушка до сих пор не знала, что именно это за символы. Буквы? Цифры? Шифр? Как его разгадать, если хранителями этого знания являлись Безглазые? Соваться к ним – самоубийство, да и вряд ли они ответят на вопросы.       Корво рассказал, что ритуал призыва Далилы наполнил особняк серебряного барона мощной силой Бездны, сам Арамис Стилтон, действительно, сошёл с ума. Помог знакомый им всем бог, дав возможность переместиться в тот вечер, когда судьба мужчины оказалась сломана. Прервать ритуал не удалось, но они смогли спасти Арамиса от ужасной участи, а заодно и понять, почему ведьма бессмертна и как можно с ней справиться.       Конечно, это хорошие новости, только девушка всё не могла отделаться от мысли, что, наконец-то, начинала понимать, чего хочет Дауд, но всё же разгадка ускользала песком сквозь пальцы. Он хотел сам понять, что на самом деле означает Метка? Но почему тогда Чужой говорил, что он торопиться и сделал неправильный вывод? Может, слова Симоны – не просто попытка поиздеваться над сиреной, а реальное положение вещей?       – Вопросы бытия всегда не давали покоя видным умам во все времена, – голос прозвучал до ужаса близко.       Чужой сидел рядом скрестив ноги и смотрел в даль звёздного неба.       – Их не видно в Бездне, и вверху, и внизу всё одинаково, – он встал на ноги, прошёлся по палубе, не издавая ни звука, будто плыл над старыми досками. – Хотя там верх и низ понятия относительные.       – Что это? – прямо спросила она, показывая листы и рисунок его отметины. – Они ведь что-то обозначают, что-то важное для тебя. Это не просто отличительный знак, не атрибут поклонения.       – Верно, – его губы тронула легкая улыбка. – Но, увы, для ныне живущих эта загадка не по зубам. Никто не сможет понять, что таится за этими знаками. Даже я сам не помню этого.       – А как же Безглазые?       Чужой зло ухмыльнулся, хотя девушка заметила в глубине глаз застарелую боль. Колдовская песня в груди обожгла горечью слов и мольбой о спасении. Хозяин Бездны всё ещё ненавидел их за то, что они тогда сделали с ним, во что превратили.       – Они теперь лишь хранители, им доступны знания далеко за пределами понятий натурфилософии. Но не всё им удалось сохранить, некоторые вещи оказались утрачены.       Навь повернула голову, усиливая ощущения, чувствуя, что все её напарники спят внизу, может, Меган бдит, но она вряд ли видит её разговор с Чужим. Инна наверняка заснула или погрузилась глубоко в грёзы, этот мальчишка не стал бы появляться при свидетелях.       – Ты сказал, что Дауд сделал неправильный вывод из-за того, что торопится, – лицо Чужого осталось бесстрастным, он глядел на неё безучастно, даже с толикой скуки, ожидал дальнейших слов и не собирался давать подсказки. – Подожди-ка…       До девушки начало доходить, что всё происходящее – отнюдь не партия Дауда. Это не по его указке двигаются фигурки, льётся кровь и растекается по улицам скверна чёрной магии.       – Всё ты. Снова твоя игра, снова твои интриги.       Он молчал, не двигался с места и не менял позы, ждал, когда же наконец она нащупает правильную мысль. И почему-то Инна чувствовала, что он не просто ждал, он желал этого.       – Только теперь ты не наблюдатель, ты заинтересованное лицо, тебе что-то нужно от всех нас.       Он исчез. На миг ей показалось, что мальчишка решил не выдать охвативших его эмоций, слишком красноречиво его частица рассыпалась веером искры по крови в ответ на её предположение.       – Не от всех, – дым вспыхнул за спиной, а холодные слова резанули по душе.       Они – его марионетки, игрушки, чьи судьбы у него на ладони, но сейчас что-то не так. Инна прикрыла глаза, призывая всю решимость и мощь песни, резко развернулась.       Сирена схватила его за руку. Он прикасался к ней считанные разы, но она всегда старалась прервать этот контакт как можно быстрее. Когти впились в его бледную кожу, огонь полетел навстречу хозяину, заунывной молящей песней врезаясь в холодную стену.       Ни души, ни чувств, ни желаний, ни эмоций. Голодная пустота, пожирающая в себе всё, собирающая по крупицам жизни людей, бесконечная, как сама Бездна. И лишь одно последнее воспоминание – занесённый над ним нож, короткая боль и невозможность дышать, укус нави, выпитая кровь и темнота. А потом чья-то рука и выжженная на ней метка.       Удар пришёлся по лицу, её отбросило к борту, больно приложило спиной и головой об железо. Огонь внутри горел и больше не подчинялся, он разливался под кожей до вздутых вен и грозился разорвать их. Инна стиснула зубы, стараясь перетерпеть муку, но всё равно крик долгим воем вырвался наружу. Чужой снисходительно подошёл, глядел свысока на корчащуюся в агонии сирену.       – Твоя наглость может быть раздражительной, Инесса, – ледяной тон и боль внутри расходилась нарастающим жаром.       В голове зазвучала песня так и не увидевшей свободы русалки, так отчаянно хотевшей могущества, а получившей только вечную тюрьму и медленную мучительную смерть. Кости заломило, ещё немного и от распирающей тело силы они начнут трескаться.       Прикосновение к груди, ледяной холод, остужающий вулкан силы, судорожный вдох и кашель из пересохшего горла.       – Впрочем, тебе это может и помочь. Моя метка – это не просто знак и силы, которые я даю, – голос его стал тихим, будто тот собрался поделиться чем-то сокровенным. Он нагнулся, заглядывая в глаза, и Инна снова заметила робкий проблеск надежды в глубине черноты. – Это – имеет гораздо большее значение не для смертных, а для меня.       – Что? – только и смогла выдавить из себя она.       – Смертный век слишком короток, чтобы понять. Я всегда считал Дауда особенным, как я и говорил, он меня не подвёл, но сделал неправильный вывод. Надеюсь, ты сможешь понять, что таится за пеплом времени и разгадать загадку, равной которой ещё не было в этом мире.       Фигура растаяла, девушка очнулась на палубе, привалившись спиной о борт и сжимая в руках листы. Она всё вспоминала тайник, закуток Бездны, который создали специально для этого. Комната, которую могли найти только избранные, стены из особого камня, позволившие выстроить этот карман.       – Может, Стилтон что-то знает? – нерешительно подумала Инна.       Все шахты по добыче гранита и серебра находились в горах. Если сейчас добыча снова в руках Арамиса, то наверняка ему могли поступать заказы и на гранит для отделки домов. Это – не самая большая часть его дохода, но всё же. Симона Тоцца, вероятно, смогла договориться с герцогом за крупную сумму, а вот серебряный барон, выходит, отказал, раз дом остался недоделанным.       Стояла глубокая ночь, Карнака сверкала огнями уличных фонарей, море казалось чернильно-чёрным. Арендованная шлюпка билась о борт, и девушка решила посетить Арамиса Стилтона. Пусть через парадный вход её пустят, но поговорить следовало немедленно. Уснуть после визита Чужого она вряд ли сможет, а метаться на койке не хотелось, будить кого-то тоже.       К рассвету она обернётся, благо рельсомобили работали ночью, хоть экипажи и ходили реже. Главное страже на глаза не попасться, но те вряд ли последуют за ней в темные закоулки города. Спускаться в трюм пришлось осторожно, чтобы не перебудить весь корабль. По счастью скрип ступенек скрадывали звуки ударов волн о борта. Из-за постоянного гула казалось, что они все находились в огромной бочке.       Томас спал в мастерской, потому пришлось вести себя особенно тихо, она знала, насколько чуткий у него сон. Инна даже усмехнулась этим мыслям, насколько хорошо она смогла узнать такие мелочи его жизни. И, тем не менее, посчитала, что будить его не стоило. Ему следовало выспаться и набраться сил, неизвестно, что будет уготовано им завтра или через несколько дней. Вероятно, Корво с Эмили может понадобиться помощь при проникновении во дворец герцога.       Море заволновалось к полуночи, потому править лодкой приходилось с трудом, но Инна справилась, пришвартовала её и пошла ближе к станции. Жара уступила место прохладе, сонная стража не обращала внимания на позднюю прохожую, благо теперь на улицах поздних гуляк стало несколько больше. Устранение ведьм и возвращение Арамиса Стилтона вернуло городу жизнь и всё же на многих небольших домах виднелись предупреждающие знаки и слышался злобный стрёкот трупных ос. Увы, не на все аспекты жизни мог повлиять серебряный барон.       В какой-то момент девушка распознала эхо шагов, они сливались с её поступью так, что не различишь сразу. Инна несколько раз оборачивалась, но никого не видела, хотя показаться ей не могло. Проверять, сколько людей рядом – бесполезно, вокруг жилые дома и каждое биение сердца могло означать простого жителя.       Вскоре шагов стало больше, топот ног усилился. Преследователей было несколько, Инна попыталась скрыться от них, петляла среди змеящихся переходов, стремясь добраться быстрее до станции рельсомобиля, а там уже и до особняка Стилтона недалеко.       По счастью, нападать на неё никто не стал, потому, заметив карету экипажа, чуть ли не бегом бросилась к ней. Вот только рельсы оказались обесточены, гудение электричества отсутствовало.       – Вот ты и показалась, – незнакомый голос заставил медленно повернуться сторону прорубленного в скале тоннеля.       Оттуда вышли двое в белых одеждах, с другой стороны подходило ещё двое в точно таком же облачении. Безглазые.       – Меня больше волнует, с чего бы это вам выходить на свет, – оскалилась Инна, осматриваясь.       Станция находилась довольно далеко от домов, скрыться быстро не получится, они намного лучше знают тёмные закоулки города, только загонят её, а там уставшую и поймают. До ближайшего канала тоже далеко, она не успеет раствориться водой или же прыгнуть в неё, чтобы сбежать.       – Пока ты не доставляла хлопот, сирена, мы мирились с твоим присутствием, но ты ступила на опасную дорогу, – сказал подошедший темнокожий мужчина. В белых одеждах и кромешной темени казалось, что его облачение идёт само по себе.       – Следовало просто помогать её величеству и её папаше, – проговорил кто-то сзади.       – И давать вам творить бесчинства и дальше?       – Какие бесчинства? Мы живём своей жизнью, принимаем дары Бездны, а ты решила вместе с Даудом отнять это у нас?       – Вы что городите? – они сбили Инну с толку окончательно.       Их пращуры когда-то создали чудовище, теперь играющее жизнями, как фигурками на шахматной доске, или марионетками в кукольном театре. Как вообще можно что-то сделать с этим капризным мальчишкой? Последняя встреча убедила, чего бы он от них не хотел, злить его точно не стоит. Он смахнёт её с доски так же легко, как сделал действующим лицом своей партии.       – Так ты ещё не знаешь? Славно, пафосные речи нам тогда тем более ни к чему.       – Вы пришли без часовых солдат? Уверены, что справитесь со мной? – несколько бравурно произнесла она.       Пусть вода была достаточно далеко, чтобы скрыться в ней, но использовать её в качестве оружия она могла.       – А ты не боишься колдовать возле форпоста Аббатства?       – Так они сцапают тогда не только меня, но ещё и вас, – она засмеялась, отзвуки её колоса тут же впились иглами им разум.       – Сука! – заорали позади.       Безглазые быстро поняли, что сирена пытается их околдовать, и среагировали мгновенно. Пистолеты и гранаты они не решились взять с собой, боялись шумом привлечь смотрителей, но всё же магией могли не побрезговать, и избавиться от них следовало как можно быстрее.       Первыми набросились те, что подошли со спины. Инне пришлось перебежать через рельсы и спрыгнуть на мостовую. Боль волной прошла по коленям и к тазу, но сейчас её это слабо волновало. Вода в канале забурлила, отвечая на призыв, скапливаясь потоками в её руках.       Безглазые не испугались, а только крепче взялись за клинки, но те явно знали, за кем шли. Вокруг скапливалось колдовство, оно ползло из темноты, сквозь мелкие трещины Бездны и только тут девушка заметила, что у одного из нападавших часть лица не двигалась.       Каменные осколки полетели в её сторону, быстрый перекат, выставленная преграда из воды. Эту атаку она отбила, но дальше подбежали ребята с мечами, пытаясь сбить её магию. Замерцали водные хлысты, они жалили им руки, выбивали оружие из кистей.       – Быстрее! – закричали неподалёку.       Похоже, на форпосте всё же кто-то не спал, и они увидели колдунов. Надо было продержаться хотя бы несколько минут, прежде чем сюда подоспеют смотрители. Главное сейчас отбиться от Безглазых, а пытки музыкой она как-нибудь переживёт.       – Убейте ведьму! – прорычал кто-то из фанатиков.       Видимо, они никак не рассчитывали на скорое появление других врагов. Им важнее сохранить тайну, чем убить сирену и Инна намеревалась этим воспользоваться. Главное, дождаться подмоги.       Пронзительный крик Инны разорвал ночную тишину, Безглазые дрогнули, схватились за головы. Девушка выбила оружие из рук ближайшего противника, когти вспороли горло, оставляя красный шлейф в воздухе. Порченая Бездной кровь подчинилась приказу, теперь подожженная огнём Чужого. Она стаей ос кинулась на оставшихся противников, впиваясь в глаза и выедая их, кислотой проникая под кожу и ослепляя.       Два оставшихся противника не спешили нападать, сзади уже слышался топот сапог, смотрители приближались, кричали. Девушка кинулась в сторону, но один из фанатиков оказался на удивление прытким. Инна успела отклониться, когда заметила кровавый блеск в его руке, и удар не пришёлся в лицо, зато пронзил ключицу.       Чудовищная боль обожгла нутро, частица Чужого, будто задуваемый ветром костёр застелилась по земле. Что-то пробилось внутрь, возилось широкой занозой и оставило пустоту в месте попадания.       – Страдай, тварь! – выплюнул Безглязый ей в лицо, и тут голова его резко дёрнулась назад.       Он упал рядом, из глаза торчал маленький арбалетный болт, слышалась возня неподалёку, а потом знакомая сила накрыла с головой. Плотный кисель времени, сквозь который двигаться стало неимоверно тяжело, глаза закрывались, рана не желала затягиваться. Заноза будто увеличивалась в размерах, разделялась и ширилась, причиняла всё больше боли. Сила в груди полыхала и пыталась выдавить инородный предмет, но лишь в ярости скалилась вокруг него. В голове успело промелькнуть на удивление холодный итог: «Вот и конец», прежде, чем она потеряла сознание.