Колдовской мор

      Инна не знала, сколько простояла так, судорожно сжимая грубую ткань куртки на спине Дауда. После всего пережитого, после того, как он решился встретиться с Эмили и Томасом, она часто представляла эту встречу в самых разных вариантах: крик, скандал, истерика, даже драка. При условии, что она вообще состоится. А вот сейчас стояла и боялась выпустить из рук, не хотела, чтобы тот исчез, как тогда, просто провалился сквозь землю и больше не объявлялся.       Он ещё пару раз затянулся сигаретой, наполняя помещение тяжелым табачным дымом, несмотря на распахнутые окна.       – Надеюсь, служанки почистят пол, а то пришлось немного намусорить, – в бесцветном голосе едва угадывалась улыбка, но даже такие крохи значили довольно много.       Инна отстранилась, заглянула в глаза, всё ещё не веря, что он, наконец, решил с ней встретиться. И теперь, когда надо решить все вопросы, поставить точки и выяснить, что происходит, слова никак не хотели складываться в предложения. Бушующие эмоции не давали ухватиться хоть за какую-нибудь мысль.       – Не следовало тебе ходить одной, – он кинул взгляд на ключицу, где всё ещё саднила рана.       – Что это было?       – У Безглазых много фокусов, этот чуть тебя не убил. Осколок Бездны, я не смог извлечь всё, парочка заноз осталась внутри.       – Что ты с ними не поделил, кто они такие?       Дауд явно не хотел отвечать, собирался с мыслями, видимо, решал, что сказать, а что утаить. Инна опасалась, что он просто уйдёт от ответа, сбежит, прикрывшись намерением не впутывать в свои дела её, воспользуется тем, что она не полезет в его мысли.       – Это они со мной кое-что не поделили, – невесело выдал он. – Я понятия не имел об их существовании, пока не занялся своим последним делом.       – Что за последнее дело? Дауд, пожалуйста, не надо сейчас играть в тайны. Ты ввязался во что-то очень серьёзное, пострашнее Далилы и всего, что творится сейчас в Карнаке.       Она всё-таки выпустила его куртку, дав возможность пройти вглубь комнаты. Уже понимая, что придётся каждое слово едва ли не клещами вытаскивать, постаралась набраться терпения. Он, в конце концов, мог просто выдать ей инструкции, как себя вести дальше и исчезнуть, снова заставляя глотать пыль.       – Говорю, как есть, если бы они не напали на тебя, то этой встречи не состоялось бы, – он затушил сигарету в пепельнице, не желая доставлять больше неудобств от своего присутствия хозяину дома.       – Знаю. Я не один год с тобой прожила всё-таки, – усмешка вышла больше горькой, нежели весёлой, ведь так и есть. Если бы Безглазые не покусились на её жизнь, Дауд никогда бы не показался. – Но что произошло? Это они тебя вычислили два года назад?       – Нет, это были ребята из Лиги Защитников, Безглазые подтянулись позже, а убегать от двух организаций довольно затруднительно.       – И потому разыграл нас с Томасом? – радость резко сменилась горечью. В Инне сейчас полыхали противоречия, ведь хотелось одновременно понять, простить, расплакаться и при этом устроить пошлый скандал. – Знаешь, что во всей этой ситуации убивало больше всего? Ты столько лет считал Чужого черноглазым ублюдком, а оказался не лучше него.       – Нужно использовать все инструменты для достижения цели. А тебя я слишком хорошо знаю, ты бы не остановилась на полпути. Потому – да, не воспользоваться этим было бы преступлением.       – Почему ты так говоришь? Чего ты пытаешься добиться?       Он говорил жестоко, впрочем, этого следовало ожидать. В конце концов, два года погони, тотального одиночества и ожидания удара в любой миг и не такой отпечаток оставят на человеке. Да и его предыдущий образ жизни говорил о много. И всё-таки девушка слышала, как начинало биться сердце, когда тот говорил подобные слова.       – Тебе нельзя оставаться в Карнаке, – выдал он после короткой паузы. – Завтра Стилтон отправится на «Падший Дом», идите вместе с ним, помоги Корво и Эмили… И покинь Карнаку, пока не поздно.       Он вдруг скривился, будто от зубной боли, но девушка заметила, как кисть левой руки едва заметно задрожала, пальцы свело, но то явно не возрастная болезнь. Инна в этот момент потёрла ладони, отозвавшиеся неожиданно легким покалыванием.       – Давно даёт о себе знать?       – Последние полгода.       Она не знала, удалось ли ей скрыть замешательство, ведь около полугода назад и она начала вырезать на коже переплетения силы. Но больше всего её сейчас обеспокоило другое, догадка режущая изнутри и на дававшая покоя.       – Значит, это не фигура речи? – она едва сдерживала слёзы. – Ты умираешь?       Это вопрос заставил достать вторую сигарету. Девушка терпеливо подождала, пока Дауд сделает пару коротких затяжек.       – Да, – простой ответ крышкой гроба отсёк всяческую надежду на то, что Чужой решил просто зло пошутить хотя бы на этот раз. Но нет, и сейчас его туманные речи оказались правдой. – Бездна откусывает по кусочку каждый день, зовёт меня во снах. Но я счастлив слышать там твои песни, а не её зловещий шёпот.       – Что это за последнее дело? – она решительно шагнула к нему.       – Как только ты покинешь Карнаку, тебя оно больше не коснётся.       – Коснётся, Дауд, посмотри на неё, – она решительно взяла его за левую руку, заставляя взглянуть на колдовской символ. – Я нашла бумаги в тайнике Симоны Тоцца.       – Да, после изменения прошлого, не только у Меган поправилось здоровье.       – Тебя тоже не коснулось это колдовство? Впрочем, неважно, – поспешила поправить она себя, боясь, что он уведёт разговор в другое русло. – В общем, я нашла там набор символов, три из которых и составляют этот, понимаешь. Это не просто колдовской знак, не просто занятная печать. Она что-то означает, в ней что-то зашифровано.       – И как понять что это? – в голоса проскользнул слабый отголосок надежды, но ицо его по-прежнему не выражало ничего.       – Я не знаю, – покачала головой она. – Чужой лишь сказал, что это – часть его прошлого, которое не может вспомнить. Дауд, послушай, он пытается мне что-то сказать, но не может перебороть свою природу говорить загадками. Какую бы цель ты не преследовал он больше не наблюдатель.       – В любом случае, спектаклем, как обычно, руководит он, я почему-то нисколько этому не удивлён, – смешок вышел усталым и злым, а потом он опустил руку. – Эта печать, его силы, шепот и руны, они лишают людей жизни, разума, толкают на страшные поступки. Он рушит всё, на что обратит взор, а это клеймо оставляет, чтобы люди развлекали его.       – А если это не так? – возразила девушка. – Понимаю, для тебя интуиция – пустой звук, но я чувствую, здесь что-то нечисто. Загадки Чужого редко бывают с очевидным ответом и, возможно, этот символ он даёт не только в помощь избранным. В одну из встреч, он сказал, что человеческий век слишком короток, чтобы понять истинное предназначение Метки… И только ты приблизился вплотную к разгадке, но сделал неправильный вывод.       Дауд впервые за разговор выглядел удивлённым. Вот чего он не ожидал услышать от капризного божка, так это похвалы.       – Послушай меня, я уплыву в Дануолл, помогу Эмили вернуть то, что принадлежит ей, но я очень тебя прошу, единственный раз. Не торопись, ничего не делай пока я не прибуду обратно. Что бы ты ни задумал, не совершай опрометчивых поступков, дождись меня.       Он затушил сигарету в пепельнице, выдохнул густой сизый дым, погладил Инну по щеке.       – Я бы рад, но моё время истекает. И это – не твоя битва, а моя. И я доведу её до конца.       Дауд уже сделал шаг к двери, когда девушка остановила вопросом:       – А ты не думаешь, что совершаешь ошибку? Когда-то ты, ослеплённый блеском золота, поставил на грань Бездны Островную Империю. Не думаешь, что и сейчас в спешке можешь разрушить всё?       – Ты понятия не имеешь, что я намерен сделать и какова моя цель.       – Вот именно, но в этом во всём заинтересован Чужой, – она решительно направилась к нему. – Сейчас он не смотрит из-за завесы теней с любопытством, не ершится, пытаясь разозлить или просто сыграть на нервах. Его загадки сейчас имеют совершенно другой смысл. Ты меня учил не поддаваться спешке, думать головой. А теперь сам же поступаешь ровно наоборот, стремясь завершить то, чего не сможешь сделать, если промедлишь.       – Потому что никто, кроме меня не сможет это сделать, – за холодным блеском глаз пряталась злость, но Инна видела, что злится он не на неё. Его тоже одолевают сомнения и вопросы, ему тоже хотелось разобраться и найти ответы, но у него больше нет времени, а промедление поставит всю миссию под угрозу. – Потому уплывай в Дануолл и не возвращайся сюда.       – Я вернусь, но прошу тебя ничего не делать.       – Значит, компромисса мы на этот раз не найдём, – выдохнул он. – Ты иногда бываешь до ужаса упрямой.       – У меня хороший учитель, – не преминула поддеть его Инна.       Он усмехнулся и сам обнял её, напряжённый разговор выжал все соки, оставил после себя пустоту. Каждый будет стоять на своём и не сможет переубедить другого в правоте, но всё же Инна надеялась, что вернётся из Дануолла вовремя, пока Дауд не совершил непоправимого.       – Мне нужно идти. Напоследок скажу, что твой выбор я одобряю.       – Ты о Томасе? – голос сник, а ей было стыдно поднять глаза.       – Он хороший парень, ему можно доверять. Может, у него чуть позже будет больше влияния на тебя, и ты поступишь, как я велю.       – Не надейся.       Он вдруг подался вперёд и поцеловал её, как делал это всегда властно, грубо, глубоко. Инна призвала огонь, теплящийся в груди, наполнила им слова песни, направила эту силу в его душу, отвечая на поцелуй. Не обращая внимания на боль в плече и руке, на помехи осколков, засевших в ключице, ей хотелось, чтобы он запомнил эти мгновения, ведь росла уверенность, что больше она его никогда не увидит.       Не обращая внимания на горький вкус табака, на ярость, клокочущую в груди, усилием воли заставляла себя останавливать порывы подчинить, загипнотизировать и потребовать, чтобы он хотя бы временно забыл о свеем деле. Холодные прикосновения Бездны заставляли кожу покрывать мурашками, вспоминать всё хорошее, что было между ними.       Дауд расцепил объятия, осмотрел ей в глаза и тихо проговорил: «Прощай».       Двери хлопнули, оставив Инну одну. Только сейчас она поняла, как на самом деле эта короткая встреча выжала её, в голове гулял ветер, ноги подкосились. Девушка упала на колени, а из глаз полились горькие слёзы обиды и горечи, смешанные с радостью. Он жив, с ним всё хорошо, но убедить хотя бы на время отложить дело не удалось. Внутри росло ощущение, что следующий шаг исправить ни она, ни кто-либо другой уже не сможет. Он шёл в пасть к зверю и знал это, но сейчас был слишком упрям, чтобы принять её доводы и остановить бешеную гонку со смертью.       – Глупо, – выдохнула она. – Так ждала этого разговора и что в итоге?       Инна была разбита, чувства метались в ещё большем сумбуре, чем до этого. Теперь и Дауд не желал давать ответов, отмалчивался, загадывал и требовал покинуть Карнаку. Вот только девушка не собиралась отступать от своего.              Волны бились о борта «Падшего Дома», солнце нещадно пекло, потому Корво схоронился в тени и смотрел на дворец герцога Абеле. В сиянии дня он выглядел сказочно, отражая свет от бесчисленных окон. Завтра у них на руках окажется подробный план здания полного охраны, гостей и часовых солдат.       Глядя на город, задыхающийся в жадной хватке Луки, Корво вспоминал его отца Теоданиса, степенного и благородного человека, увы, воспитавшего абсолютно недостойных сыновей. Насмешкой судьбы старший брат Луки погиб от рук мелкой бродяжки, вонзившей гербовую птицу рельсомобиля тому в глаз прежде, чем стража успела её остановить.       Сам же Лука тоже не отличался любовью к подданным и теперь, благодаря калейдоскопу хаоса Бездны, им с Эмили удалось хоть немного вернуть жизнь в Карнаку. Банды присмирели, Паоло лишился сил и оказался за решёткой, а Лиам Бирн – наместник Верховного Смотрителя отказался от притязаний на власть. Выбирать между разгулом бандитизма и огульной теократией… Не знаешь, что из этого в будущем станет худшим вариантом для города.       – Думаешь, как проникнуть внутрь? – спросила вставшая рядом Эмили.       – Думаю, что потом будет с Карнакой, – выдохнул Корво, подставляя лицо солёным брызгам и ветру. – Власть здесь всегда держал герцог, как только мы избавимся от него и вернёмся в Дануолл, нужно будет вернуть тебе трон и снова, как и пятнадцать лет назад, восстанавливать столицу. Серконос останется без присмотра. Пусть я столько лет не был в Карнаке, но я не желаю родине снова погрязнуть в войнах за местный престол. А к тому моменту, когда мы разберёмся со всеми делами в столице, придётся только принять того, кто захватит власть. И не важно, силой он это сделает, подкупом или выборами.       – Я уже думала над этим, необходимо оставить здесь правителя, которого знают и уважают. У герцога Абеле нет детей, да и всех своих ближайших родственников мужского пола он извёл ещё год назад. Что думаешь насчёт Арамиса Стилтона?       – Не вариант, – тут же мотнул головой Корво. – Он хороший человек и прекрасно знает боль простого народа, умеет грамотно вести дела и распоряжаться деньгами, но не искушён в дворцовых интригах, нет авторитета среди знати. Местный свет его или быстро подгребёт под себя или вовсе сожрёт с потрохами. Даже твоя протекция не станет для них препятствием.       – Тогда у меня остался лишь один вариант, – она загадочно улыбнулась, выдержала паузу и выдала: – Ты.       – Что?       – А чему ты удивляешься? Ты сам из простого народа, ты отлично знаешь, чем он живёт и его боль, как сам выразился. Но при этом в дворцовых интригах искушен даже лучше меня, – убеждала его Эмили. – После всего, что тебе пришлось пережить, после всех пройденных испытаний, ты – самое лучшее, что может случиться с Серконосом.       – А как же ты?       – Папа, – девушка взяла его руку, сжала, проникновенно посмотрела в глаза. Корво тут же понял, что дочь уже всё решила, хочет он того или нет. – Я уже выросла и пережила не меньше тебя, я не представляю, чего тебе стоило в прошлый раз не стать убийцей. Чего сейчас стоит держать себя в руках.       Эмили бросила взгляд на левую кисть руки, где едва отливал золотистым светом колдовской знак.       – Пришло время двигаться дальше, я справлюсь, и ты это знаешь. И ты справишься. Ты это заслужил.       Корво тяжело вздохнул, мысль оставить дочь один на один с придворными акулами в Дануолле приводила в ужас. Да, молодая императрица справлялась со всем превосходно, она умела держать удар и не только обладала прекрасным образованием и дисциплинированностью, но так же при случае могла перегрызть глотку врагу. Пусть и не буквально, но всё же.       – Хорошо, – согласился тот, и Эмили бросилась ему на шею, обнимая.       – Ты будешь прекрасным герцогом, а я буду уверена, что оставляю Серконос в надёжных руках.       – Но при одном условии.       Девушка надула губы, уже собираясь начать его убеждать в необходимости такого шага, как тот выдал:       – Я займу свой пост только после того, как мы вернём тебе трон. Я не оставлю тебя один на один с Далилой и…       Словно в ответ на его мысли в кармане шевельнулось сердце, тяжелым ударом напомнив о себе. Эмили тут же сникла, помня слова отца и подсказку, которую дал ему Чужой. Одной душой надо пожертвовать, чтобы вторая вернулась на место и ведьма снова стала уязвима.       Мысль о том, что в сердце матери будет жить черная обозлённая душа Далилы, приводила в бешенство, но успокаивало, что всё это будет не зря. Они накажут эту тварь не только за то, что та отобрала у Эмили трон, не только за бесчинства, которые вытворяла она и её союзники последние три года. Но ещё и за то, что душа матери должна уйти в туман Бездны, дабы освободить место для другой, недостойной такого доброго сердца.       – Мы справимся, – она сжала руку отца сильнее, понимая, что ему так же тяжело, как и ей.       Оставался последний шаг и Далила ответит за всё.