«Дурманящий запах любви,
Тело пылает в агонии чувств,
Я желаю тебя»
— Никаких стихов во время секса, Каэдэхара. Кадзуха отстранился, разжав руки на ягодицах, и быстро стал стягивать с себя всю одежду, неразборчиво раскидывая её по разным углам комнаты. Болезненный толчок в грудь вывел из равновесия, и он мягко приземлился на кровать, оказавшись мгновенно придавленным к ней под весом чужого тела. Скарамучча нагло уселся сверху и положил руки на торс, проказливо проходясь пальцами по каждому шероховатому шраму на его коже, ведя линию к основанию возбуждённого члена. — Твое поведение ужасно развратное, — с издёвкой в голосе произнёс Предвестник, развязно вильнув бедрами. — В самом деле? — игриво спросил Кадзуха и ласково обхватил предплечья его рук, притягивая к себе. — Заткнись. Скарамучча яростно впился в опухшие губы и гибко выгнулся в спине, слегка приподнимая ягодицы над телом. Сцеловывая с губ сдавленные стоны, Кадзуха судорожно скользнул руками к его бёдрам, желая стянуть с полуобнаженного тела остатки одежды. Страстный напор жадного поцелуя менял ровное дыхание, делая его учащенным, окутывая тело в пламенный пожар. Одним ловким движением он спустил оставшуюся часть одежды и мягко надавил на мышцы его рук, и перевернул возлюбленного, заняв позицию сверху. — Для тебя ведь это будет впервые? — поинтересовался Кадзуха, нехотя прерывая поцелуй. Он заметил, как Сказитель бегло метнул взгляд в сторону, скрывая в полуночной тьме своё неловкое смущение, и сжал губы, упрямо не собираясь отвечать на вопрос. Каэдэхара безмолвно понимал его, любуясь аккуратными чертами лица, находя в них упоительную красоту, что так каждый раз вдохновляла его. Уголки губ дрогнули в легкой улыбке, и он склонился над мочкой его уха, еле слышно прошептав: — Закрой глаза. Скарамучча расслабленно выдохнул, послушно прикрыв веки. Жар тела возлюбленного мгновенно исчез и неприятно охладил разгорячённую кожу. Он вслушивался в слияние звенящихся звуков, капризно томясь в ожидании. Хотелось снова чувствовать его прикосновения, чтобы они окутывали ласковыми мурашками каждый миллиметр кожи, и вслушиваться в такой полюбившийся и родной голос. — Доверься мне, — проговорил ронин, вновь нависая сверху. На закрытые глаза упало что-то струящиеся и лёгкое, напоминающие атласный шёлк. Сказитель почувствовал, как к его шее прильнули холодные губы, кратко втягивая и покусывая тонкую кожу. Нежные руки поглаживали его плечи, пробираясь круговыми движениями к груди и направлялись ниже, щекотливо рисуя узоры по обнажённому торсу. Стон наслаждения сорвался с пересохших губ, когда Скарамучча ощутил, как его член обхватили руками, пробегаясь пальцами сверху головки, оттягивая и оголяя низ ее кожи. — Твоя невинность так притягательна и прекрасна, — раздался вкрадчивый голос возлюбленного. Его пальцы умело скользили вверх и вниз, набирая ускорение от каждого желанного стона, опьяняя и без того помутневший от похоти рассудок. Возбуждение разлилось до пика по мышцам члена и набухшим венкам от быстрого движения пальцев. Чувства обострялись из-за отсутствия видимости, ужасно дразня и лишая возможности видеть. — Если ты так продолжишь трогать меня, то я… — не договаривая до конца, простонал Скарамучча, ощущая нарастающую вспышку оргазма. Ронин ухмыльнулся и продолжил наблюдать за незрячим парнем, как его тело изящно выгибается от экстаза, обводя томным взглядом изгибы его тонкой талии. Он почувствовал, как скользкая влага обильно выделяется из уретры, размазываясь вдоль его пальцев, и он ускорил их движение, скользя по члену быстрее. — Кадзуха… — Сказитель прерывисто прошептал его имя, изливаясь на руку. Отстранившись, ронин размазал сперму по тонким пальцам и пододвинулся ближе, широко разводя ноги возлюбленного. — Я хочу сорвать эту мерзкую ткань. — Потерпи немного, — негромко попросил Каэдэхара, чередуя короткие поцелуи по его бледным коленям. По телу разошлась приятная слабость от оргазма, наполняя тягой и сокращая мышцы. Ощущения неудержимо охватили, когда Кадзуха обвёл руками внутреннюю часть ягодиц и раздвинул их, остановившись пальцем около отверстия. Что-то леденящее и скользкое обожгло податливую кожу, и парень вздрогнул, рефлекторно сжав мышцы нутра. — Что это такое? — Это всего лишь смазка, — ровным голосом отозвался ронин, — моя наблюдательность в этой комнате не оказалась бессмысленной. Плавно обводя основание отверстия, он осторожно надавил пальцем, немного вводя его внутрь. — Пожалуйста, расслабься. Вслушиваясь в нежный голос возлюбленного, Скарамучча раскинул руки по обе стороны кровати и покорно расслабился. Волнующий воздух подступал к горячему телу, заполняя им укромное пространство комнаты. Ронин аккуратно протолкнул палец внутрь, неспешно добавляя второй, стараясь двигать ими как можно медленнее по тугим стенкам, позволяя возлюбленному привыкнуть к новым ощущениям. Скарамучча выгнулся в спине, сминая под собой скомканное покрывало, ощущая разливающуюся крупную дрожь по коленям. — Мне следует прекратить? — обеспокоено спросил Кадзуха и моментально прервался, не вынимая пальцев. — Прошу, не останавливайся… Проникая глубже, парень немного ускорился и слегка согнул пальцы, когда нащупал округлую точку внутри и стал аккуратно стимулировать её. Пошлые стоны вырывались наружу, и сладостная истома пронзила все тело Сказителя, устремляясь бурным приливом, поглощая ею дрожащую кожу. — Такой чувствительный… Вытаскивая пальцы из нутра, Кадзуха продолжил: — Теперь можешь посмотреть на меня. Ликующее чувство радостно кольнуло, и Скарамучча убрал тонкую полоску ткани с глаз, встречаясь с наполненным любовью взглядом. — Ты уверен, что хочешь зайти дальше? — Возьми меня уже, — нетерпеливо отозвался Сказитель, изводя себя развратными мыслями. Горячая плоть прижалась к его отверстию, размазывая остатки обильной смазки. Он жаждал почувствовать член Кадзухи внутри себя, позволяя неизведанным ощущениям полностью охватить пленительной страстью, что так долго накапливалась от ласк, когда он лишь доверялся ему, не видя того, что он делает. Кадзуха проследил за выражением лица Скарамуччи, пытаясь считать безмолвное согласие, и тот кратко кивнул ему. Он плавно вошёл членом внутрь отверстия и склонился над его смущённым лицом. Сказитель вздрогнул, выгибаясь сильнее, не в силах сдерживать громкие и неразборчивые стоны. Болезненно вцепившись пальцами в кожу на спине, он закинул ноги на его бедра, двигаясь навстречу. Ронин прижал его плечо одной рукой к кровати, а второй обхватил его подбородок, продолжая делать медленные толчки внутрь, не входя во всю длину полностью. Страсть опутывала, наполняла воздух дикой похотью, нарастающей от каждого толчка и неуловимых стонов возлюбленных. В ней хотелось раствориться, чтобы сладкая нега медленно погрузила в мир, созданный лишь для них двоих, и они могли потеряться в нём, навсегда позабыв о реальности. Скарамучча грубо царапал спину, ведя яркие линии вдоль по лопаткам, непрерывно ёрзая под телом. Он задержал пылкий взгляд на его губах и обвёл их соблазнительный контур, желая вновь прильнуть, и неумело потянулся, но сразу же сорвался на протяжный стон, вдавливая ногти глубоко под кожу на его липкой спине, цепляясь в свежие царапины с новой силой. Болезненные ощущения от цепкой хватки даровали дополнительную волну страсти, позволяя члену свободно скользить дальше. Кадзуха впился в приоткрытые губы настойчивым поцелуем, пробираясь в чужой рот, проворачивая их языки круговыми и изворотливыми движениями, делая толчки грубее и настойчивее. Рука на плече сжалась сильнее, скользко двигаясь в такт, и Кадзуха вошёл максимально глубоко, заполняя узкое отверстие спермой, и бессильно навалился всем телом на возлюбленного, не отрываясь от страстного поцелуя. Тело Скарамуччи забилось, ворочаясь из стороны в сторону в диком удовольствии, и он сильнее сжал мышцами член внутри себя, наслаждаясь последними толчками. Прекращая поцелуй, ронин посмотрел на лицо парня и медленно перевернулся через его тело на спину, шумно выдохнув. — Я так счастлив с тобой, — тяжело дыша, произнес он и бережно обхватил чужую ладонь, кладя ее к себе на грудь. Переводя дыхание, он на секунду задумался и негромко продолжил: — Наша первая близость была великолепна. На лицо Кадзухи глухо приземлилась пуховая подушка, мгновенно лишая полуночной видимости. — Зачем ты так со мной? — издав короткий смешок, шутливо спросил ронин и убрал подушку в сторону. — От большой любви к тебе, — откровенно заигрывая, ответил Скарамучча, не сводя любовного взгляда.***
Багряное полотно небосвода наполнялось изобилием размытых тёплых линий, делая последний штрих над восходящим солнцем. — Полагаю, нашу прогулку стоит начать с приятных воспоминаний, — произнёс Кадзуха, ведя любимого за руку к знакомому дереву. — Я помню это место, — задумчиво подчеркнул Скарамучча, рассматривая малиновую листву, кружащуюся над влажной травой. — Именно здесь я узнал, какой ты на самом деле, — предаваясь сокровенным воспоминаниям, ронин сорвал нежный цветок и развернулся к парню, заправляя его волосы за ухо, — такой же ранимый и чувственный, словно цветущая сакура. — Избавь меня от глупых сравнений, Кадзуха, — недовольно съязвил Предвестник, вздёрнув нос, — я совсем не такой. — Твоя душа красива и многогранна, — с любовью в голосе проговорил парень, опуская на тёмные волосы возлюбленного сорванный цветок, — и я действительно счастлив, что мы открылись друг другу, позволив нашим чувствам возвыситься. Парень смущённо взглянул в алые глаза и скромно улыбнулся, осознавая, как драгоценны для него эти моменты времени, что он провёл рядом с ним. — Знаешь, — застенчиво начал он, сжав его руку крепче, — до встречи с тобой я и не думал, что моя единственная цель потеряет для меня значимость, и я не захочу к ней стремиться. — Поделишься со мной? — Конечно, — иронически усмехаясь, ответил Сказитель, — эта сакура явно проклята, раз около неё я рассказываю о таких откровениях. Собирая картинки событий из прошлого, он хитро сощурил глаза и приблизился к его лицу. — Я хотел заполучить сокрушительную силу и подвергнуть своё тело экспериментам. На службе мне довелось пообщаться с одним из Предвестников, который предложил мне заманчивые опыты и знаешь, — неспешно рассказывая, Скарамучча дотронулся до края шляпы и двусмысленно улыбнулся, — я без раздумий согласился, даже если бы мне пришлось испытать ужасную боль. Твоё внезапное появление внесло в мою жизнь изменения, и я обрёл новое стремление. Внимательно дослушав рассказ возлюбленного, Каэдэхара сел под цветущим деревом и потянул парня на себя, усаживая его на свои колени. — Я искренне верил, что знакомство с тобой судьбоносно, — воодушевлённо начал он, но его быстро перебили: — Кадзуха… — Что такое? — Я не человек, — подчеркнул Скарамучча, — и у тебя не будет наследника. — Меня это совершенно не волнует, я хочу прожить всю жизнь с тобой и дарить всё внимание лишь тебе одному. — В такие моменты люди признаются в любви, но мне хочется сказать это по-другому… — краска предательски подступила к щекам, и он нежно взглянул в его алые глаза. Кадзуха замер, внимательно вслушиваясь в каждое слово возлюбленного. — Рядом с тобой я чувствую себя человечным. Аметистовые глаза блеснули живой искрой, сверкая ярче восходящего утреннего солнца. Ронин заворожённо смотрел на него, наслаждаясь очаровательным моментом этой уязвимости, и восхищённо улыбнулся. «Кажется, я вновь влюбляюсь в тебя…» Листья сакуры плавно кружили, нежась в утренних лучах солнца, оберегая секреты и глубокие разговоры о важном.