***
Накахара Чуя вертелся перед зеркалом. Он пришёл в себя после "Порчи" через часов шесть,а через ещё два смог нормально встать благодаря усилиям врачей-одарённых. Накахара Чуя разглядывал свою поясницу и спину в зеркало, находясь в одиночной палате в одних штанах и носках с синими грибами. На коже глубоко отпечатались белые кривые полосы, очень похожие на шрамы от ожогов. Ему сказали,что его истинная форма имела на этих местах некие рисунки-письмена, и эти следы остались от них. И Чуя переживал. На табуретке в углу комнаты, прикрытый шторой, засыпал Дадзай, все восемь часов наблюдающий за врачами и состоянием Чуи Накахары. И сейчас его очень сильно клонило в сон. И вообще, он делал вид, что не смотрит на очень-чёрт-возьми-красивого напарника. Но его уже минуты две посещали всякие идеи вроде "а на ногах шрамы тоже есть?" или "а будет ли он надевать больше одежды?" Но главная вещь которая его волновала: не считает ли Чуя, что эти следы ожогов его внешность портят? Потому что опредлённо это было не так. —Не пялься на меня, мне неуютно!—прошипел Чуя, поймав на себе (а конкретно на пояснице, где были особенно причудливые белёсо-розовые узоры) взгляд Дадзая. —А чего так?—любопытно отозвался он, снимая извечный чёрный плащ и кидая его на пока пустующую кровать. —Я сейчас скажу глупость, но мне кажется, я тебе нравлюсь,— скептически заметил Накахара чёрт-проницательный Чуя. —Очень,—кивнул Дадзай и рассмеялся. Напарник явно не воспримет его всерьёз. —Что?! Фу, не говори такие отвратительные вещи. Мы же... мы же напарники! Мы коллеги! Мы...мы спали в одной кровати! Бооооожечки.... какой позор! Не говори так больше! Дадзай скривился. Он ожидал любой реакции, кроме таких идиотских возмущений. Тц, тц, переоценил я тебя, Накахара прикройся-блин Чуя —Прекрати нести чушь,—прервал он рыжего , хлопнув по прикроватной тумбочке рукой,—Ну спали и спали рядом, чё бубнить-то. Накахара уставился на собеседника и какое-то время молча возмущённо открывал и закрывал рот с широко распахнутыми глазами. —Я тебя ещё и поцеловать могу!—решил окончательно его добить Дадзай. Накахара Чуя аж подскочил на месте. —Не можешь! Ты даже за руки в своей жизни ни с кем не держался! —Могу! То что у малышки Чуи никогда не было девушки, не значит, что все вокруг такие! —Да ты только за мной уже год таскаешься и лишний шаг навстречу сделать боишься! —Я таскаюсь? Да это Чуя в меня влюбился и теперь хочет, чтобы это было так! Как-то так вышло,что, препираясь, они подошли друг к другу. Видимо, что-то (всё) из сказанного в какрй-то степени было правдой. Ну а происходящее дальше каждый помнил по-своему. Накахара Чуя утверждал, что это Дадзай бесполезная-трата-бинтов Осаму его потянул на себя. А он говорил, что это Накахара да-надень-ты-хоть-что-то-уже Чуя сам к нему прильнул. В общем, как бы то ни было, но их сумбурный и очень-сильно-прям-да неловкий поцелуй закончился тем, что Дадзай ударился спиной о подоконник и из-за этого укусил Чую за губу. Тот, зашипев, отстранился и вытер рот ладонью. Спустя пару секунд он вспомнил, что следовало бы придать своему лицу выражение крайней степени омерзения. —Кто-то не умеет целоваться,так и запишем,—рассмеялся ,потирая ушибленное место,Дадзай, хотя самого аж в дрожь бросало, стоило ему вспомнить, что он укусил Накахару Господи-Боже-умеющего-целоваться Чую. —Ещё одно слово,—начал Чуя и резко прищурился с хитрой улыбкой,—и я тебя ещё раз поцелую. Он окончательно решил, что Демонический Вундеркинд Портовой Мафии очень-очень крепко в него влюблён. Рассказать кому-то — не поверят. Ну а кто без доказательств поверит, что всё так и было. — Пожалуйста,—с до жуткого нежной улыбкой сказал Дадзай. Можно даже сказать, попросил. И искренне надеялся, что по нему не видно, какой фейерверк эмоций разрывается у него внутри. Он даже не знал,что в нём столько чувств умещается. Накахара Чуя очень громко рассмеялся и рукой подозвал покрасневшего напарника к себе. И тот,сам не зная,почему, подошёл. Пожалуй, всё же "неудачник без девушки" тут только Дадзай я-крепко-сейчас-вляпался Осаму. Но, пожалуй, целоваться с очень-очень красивым рыжим напарником было приятным занятием. Даже чересчур. Как минимум, потому, что эти два поцелуя не с чем было сравнить. Ну и вообще, должна же быть зависимость того, насколько тебе нравится партнёр, и того, сколько положительных эмоций ты получаешь. Так-так-так, погодите. Вернёмся к реальности. А, что делать-то...куда руки девать, а глаза? Их надо закрывать или это только додумки книг и фильмов? Нервозность только усилилась, когда Накахара который-он-раз-целуется Чуя положил ладони ему на талию и слегка сжал в объятиях. И тогда мозг совсем поплыл... куда поплыл? Ну, куда-то. Накахара Чуя отстранился от него, легонько толкнув от себя в грудь ладонями, посмотрел в ошарашенное лицо Дадзая и расхохотался. —Отстойно целуешься,кстати,—потом он взглянул в почти потухшие от обиды глубоко посаженные глаза, сдержал усмешку и провёл контрольный выстрел,—Придётся научить. Дадзай открыл рот, уставился в стену ; так и сел было на кровать, но промахнулся и шлёпнулся на пол. Чуя присел на корточки возле него и указал на свою шею, опоясанную рваным белым следом, а потом на его, на которой под слоем бинта скрывался красноватая кривая от верёвки. —Смотри. Мы теперь сочетаемся. —Ты подглядывал за мной! —Молодые люди, вам нужен покой,—прохладным тоном заметила медсестра, заглянувшая на крики.***
Дадзай мне-скучно Осаму сидел на совещании будущих исполнителей и играл в какую-то игру, названия которой он не помнил. В новых (относительно) розовых наушниках, слава Богу, ничего слышно не было. Жаль,что Чую повысили раньше. С ним хотя бы совещания были весёлыми. А теперь тоска зелёная. Ещё и Флагов не стало... Почему-то ему сейчас подумалось, что, должно быть, из-за открывания "Врат" у Чуи пока заблокирована часть воспоминаний. Потому что он не видел,чтобы напарник грустил или переживал какие-то травматичные последствия всех недавних событий. —Ты совсем не слышишь, что я говорю?—господин Огай стащил с него наушники. Судя по его виду, он втирал подчинённым какие-то важные вещи. —Марш с совещания. Исполнители соьираются тремя часами позже. Дадзаю показалось это шуткой, но потом он вспомнил про пять непрочитанных сообщений на почте, висевших там уже пару дней. Если он хотел кого-то избегать, он это делал это очень хорошо. А конкретно сейчас он не хотел никакой связи с Портовой Мафией и его работодателем. Он устал и вообще не был настроен работать. Хотя что-то разрушить очень и очень хотелось. —Алло, малышка Чуя, не хочешь отвлечься от твоих скучных дел в пользу интересного задания? В трубке послышалось злое и раздражённое шипение. Звонок завершился гудками, а в конце коридора послышались громкие шаги, чертовски быстрые и широкие для обычного человека. Три, два, один... —Твою налево, если это очередная фигня, с которой тебе было попросту лень одному возиться, я— Ай. Никак не привыкнуть к тому,что прижиматься спиной к стене это обязательная часть приветствия. Дадзай аккуратно чмокнул Накахару в уголок губ. —Документы лежат в нашем кабинете. —Ещё раз притронешься ко мне, и я... —Молодые люди, рабочие часы для работы, а не для дуракаваляния,—учтиво заметил Глава Портовой Мафии, снисходительно смотрящий на них, зачитывавших в его кабинете объяснительную, почему они выполняли задание ,предназначенное для другого даже отдела. Не говоря о его повышенной сложности. Дадзай ,по его мнению, незаметно передал Накахаре Чуе сложенный вчетверо листочек. Тот развернул его, выходя из кабинета. На нём было написано "Будем встречаться?" И варианты: Да и Определённо. Чуя скривился и бросил что-то вроде "идиот". И ушёл, гордо подняв голову. В его понимании поцелуи значили ровно ничего. Встречаться с кем-то ненадёжным вроде Дадзая не входило в его планы. Но ,зайдя за поворот, он с улыбкой отметил галочкой "определённо". Жаль, что он не знал, что Дадзай, так любивший слежку, следил за ним. И решил это согласием. (045) 1212-1212 21:36 Я тоже тебя люблю, малышка Чуя Накахара Чуя даже не подозревал, как Дадзай радостно пищал, собираясь написать ему это сообщение.