***
Утром, войдя в дом, после того как посадил Джастина в такси, он обнаружил сидящего в кресле брата. Мысленно ухмыльнувшись, он уселся в другое кресло, закурил сигарету и, вытащив из кармана смартфон, принялся набирать сообщение Бубу на Фэйсбуке. Он старательно делал вид, что брата нет, ожидая пока тот объявит о причине своего визита. Лань Сичень тоже не торопился, в безукоризненной позе расположившись в кресле, он смотрел прямо, но скошенные влево глаза следили за действиями младшего брата. Снова сдавшись он заговорил. - У тебя кажется появился друг, - начал он издалека. - Тип того, - пробубнил Ванцзы, набирая последнее слово, нажимая кнопку отправить. - Симпатичный молодой человек, - заметил Сичень, постукивание пальцами по подлокотнику выдавало его волнение, он делал это неосознанно и когда замечал переставал, но через некоторое время начинал заново. - Брат, давай уже говори зачем пришёл, чего тут мусолить, - Ванцзы развернулся в сторону брата, выпуская дым. - Хорошо, когда ты намерен вернуться домой? - Послезавтра, - ответил юноша, затягиваясь и возвращаясь в исходное положение. - Мгм, - замялся Сичень, его терзал один вопрос, но он не представлял как задать его брату. Зная его темперамент, лучшим исходом был бы ледяной игнор. - Говори, - подтолкнул Ванцзы, он уже давно ждал и не заданного вопроса и этого разговора. Мысленно он радовался, что сначала приходится говорить с братом, а не с отцом и дядей. Пусть этот разговор будет репетицией перед самым сложным. - Я по поводу твоего… мгм… друга, - мямлил мужчина, стуча пальцами по подлокотнику, - После твоего отъезда у нас не возникнет проблем? Мгм… - Друга… мгм… он мне не друг, - Сичень резко повернулся, - Он мой любовник, - спокойно как ни в чём не бывало продолжил Ванцзы, затягивась, - Но ты ведь и сам об этом догадался, брат? - юноша повернулся к мужчине и приподнял бровь, давая понять, что тоже не лыком шит. - Мгм, - Сичень отвернулся, замялся на мгновение, - Ну так, что? проблемы будут? - А с чего бы им быть? - удивился юноша. - Ванцзы! - воскликнул Сичень вскакивая, - Он же несовершеннолетний! - Я тоже, - развел руками Ванцзы, стряхивая пепел с сигареты на пол. Сичень вперился в довольное ехидное лицо младшего брата, собираясь с мыслями, чтобы достойно ответить. И внезапно застыл. А ведь и правда, по здешним законам Ванцзы тоже несовершеннолетний, ему только исполнилось 18. Он всегда воспринимал брата как взрослого из-за его рассудительности и недетского отношения к жизни. Новое осознание заставило Сиченя закрыть обреченно глаза. Сегодня Ванцзы исполнилось 18. А он вместо поздравлений отчитывает его. - Так значит ты… би? - неуверенно спросил Сичень, решив продолжить разговор, извинится он позже. - Нет, я стопроцентный гей, - ответил Ванцзы с вызовом. - Ну.. ты же пробовал с девушками… - Брат, ты бы смог переспать с мужчиной? - спросил юноша, туша сигарету. Гримаса удивления, смешанная с омерзением, появившаяся на лице брата, говорила больше слов, - Вот так у меня с женщинами… Ну, конечно омерзения я не чувствую, но член на них не встаёт, понимаешь? - *** - Только не начинай, - выражение лица Сиченя говорило о его желании прочитать нотацию на тему не попробовав не узнаешь, - Ты же врач высокой квалификации и знаешь, что ориентация это то с чем рождаются. Хотя геи и могут спать с женщиной, некоторые из нас, но это насилие над собой и своей природой. Я не хочу насиловать себя. Наследники, спасибо тебе, у семьи есть, оставьте меня в покое. Это всё о чём я прошу. - И кто этот юноша? - поинтересовался Сичень. - Если ты спрашиваешь о его социальном статусе, то без понятия, но не бомж это точно, - ответил Ванцзы, расслаблено покачивая ногой. - А если… - начал Сичень. - Без если, - остановил юноша, - Что у вас за привычка всё усложнять? Совсем со своими статусами с ума посходили, - Ванцзы начал выходить из себя, он терпеть не мог эти мерзкие, в его понимании, разговоры и понятия, - Встретились два человека, понравились, провели пару ночей. Никто никого не принуждал, никто ничего не обещал. Потрахались и разлетелись. - Жестоко… - Жестоко? Жестоко заставлять своего ребёнка страдать всю жизнь, выдавая его замуж или женя без согласия и любви… - Это для блага семьи, - начал Сичень. Ванцзы расхохотался. - Заткнись уже! - перестав хохотать, резко воскликнул юноша, - Живите как хотите! Страдайте и скрывайтесь за помощью семье, я так не хочу! Скорей бы эти два года пролетели и я буду свободен от вас и вашей “заботы”! - Когда ты станешь старше, ты поймешь, - мягко сказал Сичень, не обратив внимания на возгласы брата. - Это вряд ли, - уже спокойно ответил Ванцзы, - Я никогда не пойму того, что наблюдал в детстве. Как унижали моих друзей, мою мать, других людей. И это люди считающие себя образованными и воспитанными. Где эта образованность? Ведут себя словно средневековые рабовладельцы, никакого уважения к другим. Оцениваете людей только по его статусу, хотя те, ничего не добились самостоятельно. И полностью игнорируете талантливых, но не достойных вашего статуса людей. Меня бесит это лицемерие, тошнит. - *** - Взять даже таких как я и тот мальчик, геев. Знаешь, как я его встретил? Он пришёл в Сохо на Олд-Компот стрит , чтобы подтвердить, что он гей и лишиться девственности. Познакомился в приложении для геев с мужчиной, договорился о встрече. А получил извращенца жаждущего юношеского тела. Ты знаешь, потеря девственности для гея, возможно в сто раз страшнее, чем для девушки. Хотя бы потому что у девушки всё понятно, ей нужен парень. А у гея это лотерея, может попасться извращенец, которому нет дела до ощущения партнера. Главное трахнуть узкую девственную дырку, а у парня потом боязнь секса на всю жизнь, из-за боли и унижения. Или можно нарваться на гомофобов, которые хорошо если просто изобьют тебя, а могут и поиздеваться, засовывая разнообразные предметы в задницу, насмехаясь и спрашивая нравится ли тебе. А ведь гею ещё страшно, потому что он боится, что об его ориентации узнает общество, родные. Но всем насрать на это, никто даже не думает о таких проблемах. Родители, отказывающиеся принимать своих детей с другой ориентацией, не хотят даже думать о чувствах ребенка. Ты хоть представляешь, как тяжело и больно жить человеку в семье с гомофобами, боясь всю жизнь хоть как-то выдать себя. Таких как я, которым плевать на мнение других, единицы. Поэтому я понимаю все чувства людей, которые не принадлежат “правильному” сословию, как никто другой. И поэтому мне мерзко вдвойне, поэтому я отказываюсь принадлежать этому сословию. - Ванзцы, - тихо произнёс на выдохе Сичень, пораженный услышанным. Никогда ранее он не задумывался об этой стороне жизни людей другой ориентации. Он, наверное, как и многие другие считал это некой прихотью или способом выразить подростковый протест.***
Разговор с братом разозлил Ванцы и не отпускал весь день, омрачив его встречу с Бубу и Джастином. Юноша был благодарен этим двум за то, что помогли отвлечься от дум о безответной любви. Ему вдруг подумалось, что они подошли бы друг другу, затем и устроил эту встречу. Сперва они, увидев соперников друг в друге, вели себя довольно агрессивно. К концу встречи уже непринужденно болтали, почти не замечая Ванцзы, чему тот был несказанно рад. Чем ближе подбирался день возвращения, тем больше он думал о том, что его ждет по возвращении. Он много думал о словах Мянь-Мянь, что возможно Усянь тоже питает к нему чувства. Вспоминал глаза того, тогда на свидании, когда только поднял взгляд. Ему же не показалось? Там была радость и надежда? Почему же всё так быстро изменилось?***
Закончился день разговором с Бубу, он позвонил по возвращении домой после встречи и накинулся с упреками на Ванцзы. - Я тебе, что нянька? - восклицал тату-мастер в трубку. - Я этого не говорил, - устало возразил юноша. - Влюбил в себя мальчишку и теперь скидываешь мне, чтобы я утешал его. Вообще-то я могу и начать ревновать. - А разве ты не ревновал в начале? - съехидничал Ванцзы. - Сук… - Да ладно тебе, - примирительно начал юноша, - Он же понравился тебе, не отрицай. Он вряд ли кому-то не понравился бы, знаешь какую борьбу за него я провёл? - смеясь хвалился Ванцзы. - Да уж, наслышан, - успокоился Бубу, мальчишка и правда ему понравился. Ещё юный, не испорченный, можно “вылепить” из него что угодно. - Так что радуйся, тебе он достанется без боя. А если честно, мне было бы радостно и спокойно, если у вас всё сложится. Вы оба хорошие люди и достойны счастья. Было бы здорово, если моя любовь, хоть кого-то сделает счастливым. - Хватит раскисать, поговори с ним. Не сложится, ты хоть сможешь отпустить свою боль и двигаться дальше. Сейчас ты исподволь надеешься на что-то. Ты же не трус, только не ты. Ха. Всё же удивительно, два прекрасных представителя генофонда Китая и геи, какая потеря, - усмехнулся Бубу, вспоминая фото парня в которого был влюблен Ванцзы. Ещё раз подумав, что они были бы классной парой он улыбнулся. Трудно было решить, кто же из этих двоих был прекрасней: ледяной Ванцзы или огненный Усянь. Огонь и лед. Оба страстны и необузданные. Шикарно, - Кстати, я обижен, - притворно-обиженным голосом начал Бубу, - Ты выложил пост о прощании с этим сопляком Джастином. А как же я? - Ха, - усмехнулся Ванцзы, - Ты оставил о себе большую память на моём теле, как я могу тебя забыть… - И то верно, - довольно согласился Бубу, - Твои фотки служат прекрасной рекламой моему салону. Я тоже вряд ли смогу забыть встречу с прекрасным белым нефритом из Китая. - Да достали уже этим нефритом, - раздраженно бросил в трубку Ванцзы, - Я чувствую себя фаллоимитатором… - Ха-ха-ха, - заржал Бубу, - Эт ещё почему? - Нефритовым стержнем в Древнем Китае хер называли, - буркнул юноша. - Аха-ха-ха, - уже истерично ржал Бубу. Ванцзы закатил глаза и скинул звонок.***
Вэй Усяня разбудил рингтон, извещающий о новом посте в подписках на Инстаграм. Так как подписан он там был только на одного человека, сон как рукой сняло. Схватив смартфон, он нажал на уведомление и его глазам открылась запись с фотографией красивого юноши лет 15, с голубыми глазами и вьющимися русыми волосами. “До свидания, красивый глупый мальчик?” - гласила подпись под фото. Смартфон выпал из рук. Ком в горле, как всегда непонятно откуда взявшийся, перекрыл дыхание. Нехватка воздуха обжигала лёгкие, сдавливала виски и грудь. Он не плакал уже давно, слез не было, но глаза всё же щипало. Черт! Почему же так больно?***
Привыкший с детства перекрывать одну боль другой посильнее, после неудачного свидания Усянь принялся искать возможность найти эту боль посильнее. На счастье в баре он услышал разговор двух мужчин, определив их принадлежность триаде, юноша нагло выпросил адрес места, где проводились бои без правил. Лишенный чувства опасности в своей жажде перебить сердечную боль физической, он нагло общался с “хозяином” арены. Вторым способом перебить боль был секс и, гонимый желанием облегчения, юноша бросился в омут страсти с тем, кого старался избегать все время. Каникулы прошли быстро, каждые выходные он выходил на арену, а потом отправлялся в отель, забывая о боли, приносимой холодным взглядом янтарных глаз. Вернувшись в школу после каникул и обнаружив отсутствие гота, Усянь съехал с катушек, по мнению Цзян Чена. Он постоянно ходил избитым, прогуливал уроки, а порой и целые учебные дни. А потом исчез вовсе, телефон был выключен, дома его опять не было. Мать Усяня ничего толком не говорила, твердя, что сын в больнице и посещать его нельзя.