Единственная. Новый мир.

Дверь подорвался открыть Эрринор, но Аннетрий лишь закатил глаза и махнул рукой, прежде, чем дверь открылась. Ну, да, видно в магическом мире и не такое может быть, особенно если магией управляет само божество. И перед нашими взглядами предстал снежный принц. Черт, не знаю, как его ещё назвать! Кажется, лишь секунду назад он выглядел нервным и запыхавшимся, но стоило лишь осознать, что дверь открыта, как его лицо приобрело черты ледяной скульптуры, а учитывая его внешность, не сложно поверить, что это скульптура. Длинные белоснежные волосы собраны в высокий хвост, ничего не выражающие кристально синие глаза уткнулись и смотрят только на меня. Светлая кожа, словно он никогда не видел солнца. Аристократические черты лица: чётко выраженные скулы, правильная форма носа, тонкие чуть розоватые губы. И, несмотря на минимально выраженную мускулатуру, от него веяло силой. Да, он не станет её использовать, но он силен... А главное – в замке я его ещё ни разу не видела. — Ну, Здравствуй, снежная королева, – в шутку поприветствовал Вик, похлопывая рядом с собой, приглашая присесть. На удивление, он ничего не сказал и с лёгкой неуверенностью, прошёл в комнату. Вероятно, он совсем не понимает, что здесь вообще происходит. Черт знает, что дёрнуло, и он уже стоит перед не знакомой дверью... М-да, я бы не была настолько спокойна, как он. И тут, не успела дверь захлопнуться, как прибежал запыхавшийся альфа, который сразу прошёл в комнату, вероятно, не заметив, чьи это покои. Но стоило бете, – а от ледяного принца несло бетой очень сильно, – сесть рядом с Виком, как он остановился, ошарашенно смотря на нас. — Прошу прощения, Ваше Величество, – обращаясь к Фильену, попросил он. — Здесь главенствую не я, – усмехнувшись, заметил король, с интересом разглядывая альфу. — Он просто убежал, я не смог его остановить, – напряжённо и натянуто объяснился альфа, нервно поглядывая на меня. – Мы сейчас просто уйдём, – дёрнув бету за плечо, протараторил он. — Конечно, не смог. Это я его позвала. Он мой истинный, – разглядывая очередного истинного, признала я. — Но... Но ведь он мой жених... – полу-уверенно произнёс альфа. Браслета-то у беты нет. — Браслета нет, значит, и ваших отношений нет. И почему я не видела этого бету за обедом? — Ему было плохо, – признался альфа. И не было причины ему не верить: бета слишком бледный. Даже если бы было так, что у него просто кожа слишком светлая, он всё равно выглядел слишком плохо. — Ты свободен, – сказал Фильен, заметив, что моё внимание поглотил новый бета. В голове прокручивались разные варианты, почему бете могло стать настолько плохо, поэтому я не сразу заметила, что исчез Аннетрий, а мои истинные начали скучать. Однако все оживились, стоило бете потерять последние краски кожи и, покачнувшись, начать падать. Вик среагировал моментально, подхватив его на руки. — Всё. Вик, неси его в мою спальную, Эрринор, оцени его состояние. У меня такое ощущение, словно у него всё очень и очень плохо. Остальные свободны на сегодня... Я беспокоилась за этого бету очень сильно, словно он уже занимает определённую часть меня. Быстро же, однако. И не факт, что с этим не связана его необычная внешность, он слишком сильно привлекает к себе внимание. — Женевьева... – слегка прикоснувшись к моему плечу, попросил Емельян. – С ним всё будет хорошо, – уверенно сказал он. – Эрринор сильный целитель, сильнее, чем большинство лучших. Он ведь уже многих спасал из, казалось бы, безвыходных ситуаций, а ради тебя... Я уверен, он выложится настолько, сколько он может и сколько не возможно. Я кивнула ему, с беспокойством наблюдая, как Эрринор сосредоточенно водит руками над бетой. — Его зовут Айсиль, – вдруг поделился Фильен. – Он последний такой оборотень в своём роде. Раньше подобных ему было много, но после исчезновения самок они все выродились, отказываясь от отношений между альфами и бетами. Их кланы были очень дружны и не позволяли случиться кровосмешению, никому не отдавая бет или альф, предпочитая медленно вымирать. Айсиль родился пол столетия назад, его отец был очень удивлён, когда понял, что его сын – северный оборотень. Как это вышло, не понятно до сих пор. — С самого рождения Айсиль был в плохом состоянии, – продолжил Емельян. – Он часто болел, был постоянно бледен. И главное: не мог обратиться. К сожалению, северные оборотни предпочли унести свои знания с собой в могилу, сжигая огромные фолианты о своём виде. Что происходит с Айсилем не ясно до сих пор, ведь их вид считается исчезнувшим… Я поежилась, понимая, что могу потерять истинного раньше, чем обрету. Это пугало. Не то, чтобы я уже всех полюбила и стала миролюбивой спасительницей, утешающей и спасающей всех и всея, даже забывая о себе и своих людях. Нет, просто пугало осознание, что вот так просто можно потерять того, кто должен стать тебе очень близким. Я отвернулась, не стремясь наблюдать за сосредоточенным Эрринором, и заметила, что Инари всё также головой в каких-то бумагах, а Айри сидит, не поднимая головы. Вероятно, с ними будет тяжелее всего... Настолько разные у меня истинные: от раба до бога. Это даже забавно. — Жень. Почему у меня такое ощущение, словно что-то не так, – растерянно пробормотал Вик, рассматривая свои руки, вокруг которых клубились чёрные сгустки дыма. Я, так же, как и все присутствующие, растерянно уставилась на это. Почему-то я посмотрела на бессознательного бету, а потом вернулась к Вику. А может, я могу как-то также? Не уверена, что Айсиль нуждается в магии Вика, но, может, ему поможет моя? Если я вижу связи, значит, и магией могу какой-то обладать? — Как ты это сделал? – поинтересовалась я, рассматривая свои руки. Вик пожал плечами, рассматривая ладони. И тут каждый выставил руку вперёд и у каждого появился свой клубок дыма, правда, разных цветов. — Это может каждый ребёнок, кто хоть минимально обладает магией. Подобным трюком можно распознать, какой именно дар у него есть и передался ли этому оборотню семейный дар. Взгляд само собой упал на Кори, который после этого смущённо выставил руку вперёд и показал клубок из двух почти равнозначных цветов: зелёный и золотой. Очень красиво. Правда, кажется, это не удивило лишь меня, потому что остальные смотрели на него с шоком. — Это невероятно! – уверенно сказал Байшель. – У него две равнозначные магии! Такое редко бывает даже у наследников клана, а тут... — Родовой дар максимально может показаться всполохами определенного цвета, как, допустим, у Байшеля, – решил пояснить мне Емельян. – У него красные линии означают его родовой дар, а коричневые, что он – маг земли. Тут же у беты родовой дар настолько силён, что он равнозначен обычной магии. А поскольку родовая магия обычно ментальная, он может не просто что-то читать, но и создавать... Я задумчиво посмотрела на Кори и, заметив, что тот стал сильно волноваться, поддерживающе ему улыбнулась. Меня не волнует, у кого там какая магия и как она развита. — Хорошо. Теорию я поняла. Переходим к практике. Раз это должны уметь дети, то поясните мне, как я могу создать такой же клубочек? Истинные явно озадачились этим. Кажется, у них это получалось также, как и у Вика: спонтанно. Зато из бумаг наконец-то вылез Инари, который, оказывается, всё это время нас прекрасно слышал и слушал. — Это не так сложно, – начал он, не обращая внимания ни на кого, кроме меня. – Ты просто должна почувствовать её. Магия часто ощущается как нечто не родное, но словно твоя часть. В детстве у меня были проблемы с выявлением магии, поэтому я многое знаю о способах, как её почувствовать, – пояснил он удивлённым истинным, уже никак не стесняясь и не опуская глаза. Видимо, наконец, понял, что такой он мне нравится больше. Ну, хоть один это осознал, а это уже хорошо. — То есть, я должна её ощущать так же, как свои ипостаси? Я расслабилась, как делала всегда, пытаясь выбрать непривычную мне ипостась. И начала искать. Кажется, словно у меня абсолютно всё не то: хвостатое – не то, крылатое – не то. Летающее, водоплавающее, ползающее, рычащее, фырчащее... Всё не то! Перебирать виды всех ипостасей уже надоело, когда я наткнулась на нечто не понятное. Не фырчит, не рычит, даже почти не звучит. Оно просто переливается. Жутко обрадовавшись, что это нечто новое во мне – моё, я резко дёрнула его на себя, сливаясь. Пару секунд я простояла с закрытыми глазами, привыкая к ощущениям. Открывала глаза медленно. И первым делом посмотрела на свои руки. Странно, но то, что я вся горела радужным огнём, меня вовсе не пугало. Хотя бы потому, что я чувствую лишь нечто лёгкое и тёплое, которое словно обволакивает меня всю. Ощущения можно сравнить с плаванием в тёплом молоке. Помню Сара, жена моего брата, однажды сводила меня на подобную процедуру... Мне как-то не понравилось. Сейчас же совсем иное: оно словно всю меня обволакивает, как некий туман, но выглядит это так, будто я горю. Подняв голову, наконец, поняла, что даже сосредоточенный Эрринор застыл, рассматривая меня. И ещё одна особенность: я словно разом умножила все свои инстинкты, ощущая теперь всё в радиусе нескольких километров. Поэтому, видимо, я и поймала момент, когда моему Айсилю стало хуже. Видимо, его состояние как-то поддерживал Эрринор, но, отвлекшись на меня, он упустил тот момент, когда его помощь была нужнее. Я скорее подбежала к быстро бледнеющему бете и протянула руки. Огонь в области рук стал одного цвета: морской бирюзы со всполохами изумрудно зелёного. Это выглядело очень необычно и красиво. Образовавшийся сгусток плавно начал перетекать от моих рук в грудь беты. Сначала никаких заметных изменений не было. Но вот его кожа начала возвращать нормальный цвет, а позже и сердце стало биться равномерно. С каждым изменением в лучшую сторону, я чувствовала всё большую слабость и под конец стояла только на одном упрямстве. Вот-вот, ещё чуток, и я закончу... Уже доливая последние капли, начала понимать, что сейчас упаду. — Вик, – шепнула я, прежде чем погрузиться в темноту, где мне снился странный сон... Кажется, там была рогатая тень? Или... Демон? Но у меня уже есть Вик! Не хочу!