The Butcher's Son /// Сын мясника

Человек может играть в шахматы против самого себя, прежде чем решит, что смерть предпочтительнее, чем изнурительная борьба за то, чтобы перехитрить самого себя. В любом случае ты выигрываешь, в любом случае ты проигрываешь. Эндрю быстро приближался к своему пределу. Последним ходом он передвинул слона по излишне богато украшенной шахматной доске и закончил четвертую партию за день. Он выиграл. И проиграл. Ничего нового. Он откинулся в кресле и посмотрел, уже не в первый раз после окончания их разговора, на своего мужа. Нил. У него возникло желание вызвать его на еще одну игру, но тот, похоже, окончательно погрузился в свою книгу. Эндрю не мог не заметить, как он потратил первый час на чтение пяти страниц. Впрочем, его рассеянность была хорошей приметой. Это означало, что у Эндрю появился шанс по-настоящему рассмотреть человека, на котором он женился. Послеполуденное солнце наконец вышло за пределы высокого окна, из которого Эндрю, вероятно, следовало бы выброситься накануне вечером, и в теплой тени волосы Нила превратились из ярко-оранжевой дымки лесного пожара в глубокий русый цвет, с которым Эндрю встретил его впервые. Сильные черты его лица и мягкий изгиб ресниц, которые слегка мерцали, когда его глаза пробегали по странице, заставили Эндрю сжаться в животе и больно в груди, и у него возникло странное желание выколоть себе глаза. Привлекательность Нила вызывала отвращение, в немалой степени потому, что он был практически зеркальным отражением своего отца. И все же за несколько часов, прошедших с тех пор, как Нил проснулся и сбросил маску, его поведение стало настолько отличаться от того, что Эндрю знал о Мяснике, что их едва ли можно было спутать. Эндрю не знал, что делать с их предыдущим разговором. Он был приятно удивлен тем, что холодный фасад Нила исчез, но после него у него остались вопросы и тихий дискомфорт, растущий в его костях. В каком доме он женился? Почему мать Нила била его? Почему отец Нила заставил его жениться на том, кто не мог произвести на свет наследников? И почему Нил вообще притворялся жестоким? Последний вопрос был самым страшным из всех, потому что Нилу было не все равно. Ему явно не нравилось насиловать Эндрю. Это заставляло Эндрю ненавидеть его меньше, и это было непростительно. — Тебе скучно? — Голос Нила прорезал тишину, вытряхивая Эндрю из его мыслей. Если бы он был способен испытывать эмоции, которые так старательно возрождал накануне вечером, ему было бы стыдно за то, что его застали за этим занятием. — Я могу порекомендовать тебе книгу, если хочешь. Какие тебе нравятся? Эндрю смотрел на Нила до тех пор, пока тот не пошевелился от неудобства. Затем, с таким безразличием, на какое только был способен, он сказал: — Я не умею читать. — Что? — усмехнулся Нил, удивленно моргая. Через мгновение он, казалось, понял, с кем говорит, и тут его щеки покраснели. Эндрю выгнул бровь, устремив на Нила презрительный взгляд. — Не все растут с книгами, пергаментом, пером, чернилами и родителями, которые могут позволить себе оплачивать репетиторов. Некоторые из нас слишком заняты выживанием. Нил отвел взгляд. — Прости, — хрипло прошептал он. Эндрю закатил глаза и начал расставлять шахматную доску в пятый раз за день, решив, что еще одна беспроигрышная партия предпочтительнее, чем разговор, в который Нил собирался его втянуть. Как раз когда он подумал, что ему это удалось, и Нил наконец-то понял намек, мужчина снова открыл свой поганый рот. — Ты... — Хватит. — сплюнул Эндрю. — Я не заинтересован в еще одном бесполезном разговоре. Нил нахмурился, его челюсть сжалась. Эндрю ждал, что он все равно начнет болтать, но через мгновение он взял себя в руки и, кивнув, откинулся на спинку дивана, опустив взгляд на страницы, разложенные между его руками. Хорошо, подумал Эндрю, возвращаясь к своей только что начатой игре. Ему удалось проигнорировать голос в затылке, который с любопытством ждал, что скажет Нил, как будто он действительно хотел поговорить с этим человеком. А вот что ему не удалось проигнорировать, так это тяжесть взгляда Нила на его лице несколько минут спустя. — Что? — огрызнулся он, встретившись с глазами Нила в другом конце комнаты. — Ничего. — Очевидно, что-то есть. — Это не так. Забудь об этом. Ты сказал остановиться, так что я... — Пошел ты, — прорычал Эндрю, его костяшки пальцев побелели, когда он подавил желание задушить своего мужа. — Не смей смеяться над... — Я не высмеиваю, — прошипел Нил. — Я пытаюсь уважать твои границы, насколько это возможно, понятно? Они смотрели друг на друга, пока Нил не отвернулся, пробормотав что-то себе под нос и глубже погрузившись в диван. Он отвернулся от Эндрю, повернувшись лицом к камину, его глаза были недосягаемы. А Эндрю — Эндрю хотел его убить. Этот красивый, невыносимый человек, с которым он связал себя узами брака, собирался заставить его сломаться и наконец-то стать убийцей, которым, как он всегда знал, он мог быть. — Что ты собирался сказать? — потребовал Эндрю, когда прошла целая минута, и он наконец-то собрался с силами, чтобы не совершить убийство мужа. Нил оглянулся через плечо, тщательно проверяя, действительно ли Эндрю передумал. Эндрю просто уставился на него в ожидании. — Я хотел спросить, хочешь ли ты учиться, — наконец сказал Нил, его голос был тихим. — Читать, то есть. Нет, Эндрю хотел плюнуть, не желая показывать Нилу интерес или желание, которые Нил мог бы использовать против него в дальнейшем. Но это была возможность. Чтение было полезным, ценным навыком, который мог помочь ему, если ему когда-нибудь удастся сбежать. Он выдохнул в знак поражения. Отлично. Чертовски хорошо. — Полагаю, мне будет вечно скучно в этом месте, если я не буду учиться, — проворчал он, его грудь напряглась. Эндрю ждал, что Нил будет смеяться над ним, скажет, что он дурак, раз купился на предложение, но Нил встал, положил листок бумаги в свою книгу и отложил ее на боковой столик. Его муж подошел к своему столу, достал из ящика пергамент, взял перо и чернильницу и направился к столу. Эндрю убрал шахматы, забыв о своей игре, и постарался не обращать внимания на присутствие Нила, когда тот сел в соседнее кресло. — Итак, в алфавите двадцать шесть букв, — начал Нил. Эндрю нахмурился. В детстве он украл брошюру у одного из клиентов и провел следующее утро, рассматривая различные символы на странице. Эндрю пытался сосчитать, сколько их было, но насчитал только двадцать пять. Глядя на череду букв, которые Нил писал раздражающе красивым шрифтом, он не мог понять, какую из них он пропустил, пока Нил не написал последнюю. Эндрю внимательно слушал, как Нил произносит названия и звуки каждой буквы, а затем показывает, как их можно соединить в простые слова. Мяч, кот, карта - и с дьявольской ухмылкой Нила - стоп. Эндрю закатил глаза, не желая заглатывать наживку. Как бы Нил ни заслуживал благодарности со стороны Эндрю, он был несказанно рад, что сидящий напротив него человек, похоже, пытается уважать его желания. — Попробуй, — сказал Нил, протягивая Эндрю перо. Оно странно ощущалось в его руках, и он пытался понять, как его держать. Понаблюдав за ним с минуту, Нил заколебался, и Эндрю замер. Медленно Нил протянул руку и переместил руку Эндрю в правильное положение. Эндрю не понимал, что затаил дыхание, пока Нил не отстранился. — Попробуй произнести слово звезда. Эндрю сглотнул и на секунду задумался, пытаясь выговорить слово. Первая часть звучала как стоп, поэтому Эндрю вдавил перо в пергамент, поморщившись, когда чернила собрались в огромную каплю. — Тебе не нужно сильно нажимать, оно... — Очевидно, — огрызнулся Эндрю, придя к тому же выводу. Он попробовал еще раз, проводя пером по пергаменту так легко, как только мог, написал неуклюжие S и Т. Затем он написал А, поняв, что третья буква была в первых трех словах, написанных Нилом. — Хорошо, — пробормотал Нил, его взгляд метнулся к лицу Эндрю. Эндрю прикусил губу, пытаясь избавиться от давления, которое он чувствовал. Последняя буква не была похожа ни на одно из предыдущих слов, и он вспомнил, как Нил произносил буквы, повторяя их в уме, пока не нашел ее. R. Это была та самая буква. — Вот. — Эндрю подтолкнул бумагу к Нилу, когда тот закончил писать последнюю букву. — Звезда. — Отлично сделано, — сказал Нил, и Эндрю ударил бы его, если бы это не прозвучало так искренне. — Я не был уверен, что у тебя получится последняя буква. — Ты прошел через все звуки. — Да, но только один раз. Эндрю скрипнул зубами, раздраженный тем, что Нил считает его глупым только потому, что он необразованный. Когда он отказался отвечать, Нил поднял на него взгляд, его бровь изогнулась от вызова в глазах Эндрю. — Ты же не думаешь, что я поверю, что ты запомнил их с первого раза. Это ведь все новая информация, верно? — Неужели я должен повторяться? — И ты - ты знаешь их все? После того, как услышал их только один раз? Эндрю выдохнул, в его груди кипел гнев на этот утомительный разговор. — Я помню, как ты их произносил. — Как будто... как будто ты можешь воспроизвести их в своей голове? — Ты не можешь? — Нет, конечно, нет. Ты реально можешь? Ты не издеваешься надо мной прямо сейчас? — спросил Нил, сомневаясь в нем в третий-четвертый раз. Эндрю раздраженно хмыкнул. Он не был лжецом. Нил проигнорировал его взгляд и продолжил свою взволнованную тираду. — Я-вау. Это потрясающе. Я никогда не встречал никого, кто мог бы это сделать. Эндрю знал, что не все обладают такой памятью, но он не считал себя ненормальным. — Я всегда все помнил, — бесстрастно ответил он. Нил не упустил тяжесть последнего слова, потому что его лицо стало серьезным. — Мне очень жаль. — Это не твоя забота, — ответил Эндрю, напрягаясь от того, что разговор перешел в другое русло. Нил, похоже, понял, потому что снова начал писать на пергаменте, объясняя, как некоторые буквы при соединении дают звук, отличный от того, который они дают по отдельности. Эндрю постепенно расслабился, когда стало ясно, что Нил не собирается лезть не в свое дело, и стал жадно впитывать все, что Нил говорил. Они просидели так больше часа, прижавшись друг к другу, передавая перо туда-сюда через частые промежутки времени. Нил оказался на удивление хорошим учителем, а его терпение и отсутствие высокомерия застали Эндрю врасплох. Он не ожидал такого поведения от сына лорда, и это еще больше раззадоривало Натаниэля Нила Веснински. Вдобавок ко всему, Эндрю не знал, как относиться к тому, что в присутствии Нила он постепенно начинал расслабляться. Не полностью; он никогда не расслабится полностью. Но каким-то образом, в течение утра, они достигли своего рода перемирия. Хрупкий мост. И это было... неплохо. Это заставляло Эндрю ненавидеть Нила еще больше. — Может, нам стоит попробовать почитать. Это может помочь с некоторыми сложными словами, — предложил Нил после того, как Эндрю расстроился из-за своей неспособности написать слово клок, клоц, клоц, клок. Это были часы, потому что, конечно же, две одинаково звучащие буквы должны быть соединены вместе, чтобы получился звук, который они произносят по отдельности. — Может быть, завтра, — пробурчал Эндрю, откладывая перо и массируя сведенную судорогой руку. Тот факт, что он подсознательно решил верить, что Нил продолжит учить его и не заберет эти уроки, не прошел бесследно для Эндрю. — Есть ли еще что-нибудь, что ты хотел бы сделать? — спросил Нил. — Если мне придется смотреть, как ты играешь еще один шахматный матч против самого себя, я умру от приступа апоплексии. — Ты можешь попробовать не смотреть. — Ха-ха, — пробормотал Нил. — И что? Эндрю вздохнул. — Чем ты обычно занимаешься? — Он старался, чтобы любопытство не прозвучало в его голосе, но Нил, который был незаметен во многих отношениях и в то же время удручающе проницателен, заметил это и бросил на него знающий взгляд. — Честно говоря, не очень много. Я читаю. Курю. Выхожу на крышу подышать свежим воздухом. — Значит, ты куришь. — Заткнись. Эндрю почувствовал, как уголок его рта дернулся. Затем, затаив дыхание, он спросил: — Ты никогда не ездил на лошади? Если бы он мог убедить Нила научить его ездить верхом, взять его с собой на улицу... Настороженный взгляд Нила предупредил его прежде, чем слова покинули его рот. — Мне нельзя уезжать. — Почему? Его горло перехватило. — Пропуск. Итак, они вернулись к его прежней сдержанности. Прекрасно. Эндрю, по крайней мере, получил некоторые знания: Нил был здесь таким же пленником, как и он. Он просто еще не знал, почему. — Ты можешь покинуть эту комнату? — Да. Эндрю обдумывал свои следующие слова. — Я бы не отказался от экскурсии по замку. Нил выдохнул, явно недовольный этим предложением, но все же согласился. — Конечно, но я не могу обещать, что мы увидим все сегодня. Лучше нам избегать стражников моего отца. Это было не совсем новостью, но Эндрю уловил, что Лола была не единственным охранником, которого боялся Нил. — И еще... — Нил прикусил губу. —Я проведу для тебя экскурсию, но ты не должен выходить один, хорошо? Эндрю бесстрастно смотрел на него, пока Нил не вздохнул и не встал. Они вышли из комнаты, и он почувствовал беспокойство, когда они переступили порог в коридор. Нил посмотрел в обе стороны, затем свернул налево, ведя Эндрю вниз по лестнице и через другой коридор. Эндрю изо всех сил старался составить в уме карту этого места. Чем лучше он его знал, тем легче было бы сбежать. Первой их остановкой была довольно впечатляющая библиотека, но они не стали задерживаться. Нил прекрасно понимал, что Эндрю она пока не нужна. Он показал Эндрю несколько других комнат, включая огромный бальный зал, который, вероятно, никогда не использовался, и большую комнату, предназначенную для фехтования. Любимым помещением Эндрю был внутренний двор в центре замка. Он был хорошего размера, по нему росли деревья и стояло несколько скамеек. Облегчение от дыхания свежим воздухом было бальзамом, в котором Эндрю даже не подозревал, что нуждался. Нил, очевидно, знал это чувство, потому что Эндрю заметил, что он улыбается ему. То, что его застали в счастливый момент, вывело его из себя, но Эндрю заставил себя успокоиться. Нил не угрожал отнять у него вещи, и, похоже, он был склонен позволить Эндрю немного счастья. Когда экскурсия подошла к концу, желудок подвел Эндрю, и Нил повел их в кухню на поздний обед. После этого они покинули удушающую жару кухни и вошли в главный зал, и Эндрю указал на большие, богато украшенные резьбой двери, которые охраняли двое мужчин в полном вооружении. — Тронный зал, — сказал Нил с гримасой. Эндрю посмотрел на него. — Я думал, троны есть только у королей. — Скажи это моему отцу. Нил, казалось, спешил поскорее скрыться из виду, и Эндрю не собирался жаловаться, пока они быстро поднимались по массивной лестнице. До сих пор им удавалось избегать охранников, которых Нил опасался, но его осторожные шаги и короткие остановки, чтобы прислушаться или заглянуть за угол, настораживали. Эндрю начал понимать, что Нил не чувствовал себя в этом доме даже в отдаленной безопасности. Это не было избеганием неудобств. Это было вызвано страхом. Когда они наконец добрались до комнаты Нила и Эндрю столкнулся с неизбежной скукой, которая наступит, когда он войдет в нее, он вспомнил довольно жалкий список увлечений Нила. Чтение, курение. — Могу я посмотреть на крышу? Нил замер, его рука лежала на дверной ручке. Прошли секунды, и Эндрю был уверен, что Нил собирается сказать нет, но затем он принудительно расслабился и попытался одарить Эндрю сардонической улыбкой, на его лице была совершенно другая маска. — Не планируешь прыгать, да? — У тебя есть отличное окно, если я почувствую необходимость. Нил прислонился спиной к двери и посмотрел на него. Его волосы были в беспорядке уложены на голове, щеки раскраснелись, а тяжелое дыхание от быстрого подъема по лестнице оставило его губы слегка приоткрытыми. Эндрю, вероятно, и сам находился в таком же состоянии, но все, на чем он мог сосредоточиться, это на непринужденной красоте стоящего перед ним мужчины. Ему не хотелось признавать это — особенно после событий предыдущей ночи. Но на Нила было приятно смотреть. — Я не думал, что это такая большая просьба, — наконец сказал Эндрю, шагнул к Нилу и взялся за ручку двери. Рука Нила поднялась, чтобы поймать его запястье. — Это не так, — сказал он, его взгляд скользнул к губам Эндрю, заставив Эндрю остро осознать, насколько близкими стали их тела. Нил мгновенно отпустил его, как только Эндрю напрягся. — Это... личное место, я так полагаю. Но я не против показать тебе. У Эндрю сложилось впечатление, что Нил действительно против, но он последовал за мужчиной по коридору и прошел через дверь в дальнем конце, которая открывалась на небольшую лестницу, вероятно, предназначенную для слуг. Нил зажег свечу, оставленную возле двери, и они поднялись еще на один пролет, что удивило Эндрю. Он думал, что они уже на верхнем этаже. Лестница закончилась на следующем уровне, и они вышли в помещение, которое оказалось чем-то вроде чердака. Здесь не было окон, и Эндрю оказался рядом с Нилом, пока они двигались в темноте. Пройдя часть пути по значительно большему коридору, Нил поднял свечу к наклонной стене, открыв дверь. Он отпер ее и толкнул, пока она не открылась, и Эндрю последовал за ним на покатую крышу. — Вот мы и пришли, — сказал Нил, осторожно открывая дверь на крышу. Эндрю посмотрел в открытое воздушное пространство, чувствуя внезапное беспокойство, словно он мог улететь. Каждая частичка его существа говорила ему, что нужно отступить назад в безопасное место дома, но Эндрю все равно вышел, проверяя свою хватку, прежде чем опуститься на землю. Страх был захватывающим. Это было чувство, с которым он мог мириться. Под ними был пустой двор, который он так любил. Деревья стояли неподвижно, ни ветра не шелеста их листьев. Краем глаза Эндрю заметил, как открылась дверь и через нее переступила женщина, явно беременная. Нил скривился и отвернулся. — Ты ее знаешь. — Да, — сказал Нил. Эндрю пристально смотрел на него, пока тот не вздохнул. — Новая жена моего отца. Это была интересная информация. — Значит, твоя мать умерла? — спросил Эндрю. Нил напряженно кивнул. — Как? Казалось, он на мгновение задумался, что не имело смысла. Если Нил опасался, что Эндрю был шпионом, работавшим на его отца, то знание о смерти его матери вряд ли должно быть новой или опасной информацией. — Мой отец убил ее. Эндрю замер. Это был совсем другой конец, чем он ожидал, и его поразила открытость Нила. Неужели его муж наконец-то начал доверять ему? — Почему? — попытался спросить Эндрю, совершенно уверенный в бесполезности вопроса. По тихому смеху Нила он понял, что был прав. — Моя очередь, — сказал Нил. — Почему ты колебался, прежде чем выйти на крышу? Женщина во дворе дошла до дальней двери и шагнула в нее, но Эндрю готов поклясться, что она взглянула на них по пути внутрь. Она была слишком далеко, чтобы он мог быть уверен, но это заставило его отчетливо осознать, насколько тихим был мир и насколько громкими были их голоса, заполнявшие пустоту. Нил терпеливо ждал, и Эндрю откинул голову назад, уставившись на облака. Ему не особенно хотелось открывать свои слабости человеку, который владел им, но Нил рассказал ему правду, и Эндрю решил, что стоит поощрить его еще больше. — Я провел двенадцать лет в борделе. Мне редко разрешали выходить. Быть снаружи... тревожно. — Это было преуменьшение, но не ложь. — О, — мягко сказал Нил. Эндрю вздрогнул от его жалости, но прежде чем он успел что-то сказать, Нил продолжил. — Ты можешь приходить сюда, когда захочешь. Если хочешь быть на улице. — Я думал, что мне не разрешается выходить за пределы твоих покоев без тебя? — Я не говорил, что тебе нельзя, — горячо возразил Нил, как будто инсинуация, что он чей-то похититель, была оскорбительной. — Я просто не советую этого делать. Но охранники моего отца обычно не поднимаются на наш этаж. Это должно быть достаточно безопасно, чтобы ты мог прийти сюда сам. — Понятно. — Но я могу пойти с тобой. Если хочешь. Я не возражаю. — Еще один способ заставить меня больше говорить, — пробурчал Эндрю. Нил покачал головой. — Нет. Мы не обязаны разговаривать, если ты не хочешь. — На возглас Эндрю, Нил вздохнул. — Сегодня утром я отчаянно хотел узнать, что я сделал не так прошлой ночью. Кроме... ну, ты знаешь. Но теперь я понимаю, и я не буду просить тебя говорить больше, если ты не хочешь. Эта крыша всегда была для меня спасением; я хочу, чтобы она была безопасной и для тебя. Эндрю хмыкнул и откинулся на спинку стула, лежа на холодной плитке и глядя в небо. Несмотря на то, что поздний вечерний свет все еще сиял в небе, он мог различить слабые очертания луны над ними. Нил подражал ему, и они лежали молча, наслаждаясь тишиной. Когда события дня догнали его, Эндрю признался себе, что это не было ужасно. Его муж не был плохим; не таким, как он опасался. И хотя здесь все было не так ясно, как в борделе, Эндрю обнаружил, что сегодня он был счастливее, чем когда-либо за долгое время. Он был совершенно уверен, что скоро умрет; все свидетельства указывали на то, что Нил не в безопасности, а значит, и он сам в еще меньшей безопасности; но Эндрю не был несчастен. И это само по себе было чудом. Ему оставалось только ждать, что принесет вечер. Чтобы узнать, будет ли Нил действительно уважать его желания. Он сомневался в этом, и Эндрю разрывался между желанием, чтобы Нил потерпел неудачу, чтобы ему было кого ненавидеть, и отчаянной надеждой, что Нил останется верен своему слову. Через несколько часов он получит ответ.