Невольно, я закрыла глаза, как и «посоветовал» мне Дима.
И что только со мной теперь будет?
Мне не хотелось этого видеть и, уж тем более, представлять.
На самом деле, стоило просто признать, что я прогадала и совершила наужаснейшую ошибку, делая свой поспешный выбор — ведь Диме, кажется, совсем всё равно, на этот мой «подвиг».
Если такую пошлость — вообще можно назвать подобным словом.
Сейчас, Дима вел себя холодно, расчетливо и даже как-то безэмоционально. Мне, от чего-то казалось, что после того, что в считанные секунды между нами произойдёт — он не только не выполнит ни одной моей просьбы, но и станет относиться ко мне…
ещё более жестоко.
Я, правда, никогда и не думала, что Дима испытывает ко мне любовь, разве это вообще возможно?
Ему этого не дано.
Хоть я и сама — мало знала о любви, я всё же догадывалась, что скорее всего, в этом светлом чувстве — не может быть подобной безжалостности.
… всё дело было лишь в том, что в отличие от Димы — я мало что могла ему предложить…
кроме себя самой.
Такая вот, как оказалось, бесполезная жертвенность, с моей стороны — которую он не оценит.
Я даже была сбита с толку. Что тогда ему от меня нужно?
…но жалеть, о чем-либо, было уже поздно, я вся — была перед ним, как на ладони.
Бежать некуда.
Не спрашивая разрешения, по моим щекам потекли слёзы.
Все ещё будучи с закрытыми глазами, я не могла видеть парня напротив, но была больше чем уверена, что все происходящее, теперь, нравится ему ещё больше.
Как я уже могла знать наверняка, у людей, что не дружат с головой — свои личные прихоти.
Веревка больно натирала мои запястья, но это было последнее, что приносило мне сейчас дискомфорт…
моя душа медленно и болезненно затухала внутри меня.
Тело было напряжено, оно было готово вздрогнуть в любой из следующих моментов… я ждала прикосновения Димы к себе, как неизбежной участи.
…Но этого не происходило.
Секунды казались часами, и прежде чем я погибла в уже невыносимом мне ожидании, щурясь, я всё-таки приоткрыла глаза.
Дима так и стоял напротив. Смотря на меня сверху вниз, словно бездушная статуя, даже не моргая.
Я испугалась. Неужели, я делаю что-то не так? А что я вообще могу сделать, в подобной ситуации… В прямом смысле этого слова — абсолютно ничего.
Или он что-то задумал?
Может быть с Димой приключился некого рода депрессивный эпизод? Иначе, как объяснить его абсолютное бездействие?
Он ведь даже не представляет — на сколько мне сейчас невыносимо.
Я мечтаю лишь о том, чтобы всё происходящее, закончилось как можно быстрей.
Дима легко мог видеть это по моим глазам — всё, что я хотела сейчас сказать.
«Ну же, делай то, что хотел. Или я, всё это время, ошибалась?»
Мне хотелось произнести этот мой вопрос в слух, но я не могла выдавить из себя даже одного слога.
Я уже даже не замечала, что мои колени начали дрожать… поняла, лишь когда поймала глаза Димы на своих ногах.
Его молчаливое разглядывание меня — вводило меня в еще большую панику.
— Дима? — наконец произнесла я его имя, тихим голосом. Просто одними губами.
По моим щекам все так же катились слёзы, одна за другой. Скатываясь к губам и шее.
Незнамо зачем, я его окликнула.
Впервые, произнося его имя с подобным трепетом и надежой, что он уже скажет или сделает
хоть что-то.
— Ничего не получится. — выдал внезапно он, отводя свой взгляд от меня.
Позже, он развернулся к окну, начиная к нему шагать, от меня. Заслоняя ладонями собственное лицо. Тяжело выдыхая.
Я чувствовала себя… унижено.
Лежать почти нагой на кровати, привязанной к ней же, человеком, который разрушил твою жизнь? А ко всему прочему… он, теперь, просто на просто, оставит меня лежать так, почти без чувств от страха…
У меня не было слов на ответ ему.
Словно прочитав мои неутешительные мысли, Дима резко развернулся, на полпути. Сейчас, он действовал быстро, словно боясь…
передумать.
Взяв из того же ящика, что и веревку до этого, нож, он освободил мои запястья. Одним точным разрезом.
Я даже не успела испугаться, хоть и зажмурилась, когда он склонился надо мной, с холодным оружием в руках.
— Оденься. — бросил он, вставая снова прямо.
Я быстро вскочила с кровати, подбегая к стулу. Никогда еще так ловко, я не влезала в свои джинсы.
Мне хотелось задать Диме тысячу и один вопрос… но еще больше — я мечтала оказаться дома.
Позабыв о Миле, обо всех своих планах, о советах Влада.
Его дурные советы — оказались бесполезны.
Как и моя лживая смелость.
Может быть, это были лишь отголоски пережитого ужаса перед неизвестным, но что-то нашептывало мне о том, что я должна покинуть квартиру Димы, как можно скорее.
Мне, как и прежде, были неведомы помыслы парня. Он легко мог изменить любое свое решение — в любую минуту.
— Возьми деньги на такси. — произнёс Дима, стоя где-то за моей спиной.— На кухне, в ящике.
Я стояла, развернувшись от него, дрожащими пальцами стараясь застегнуть последнюю пуговицу на кофте.
…но чем больше я торопилась — тем сложнее мне оказалось это сделать.
— Ага. — согласилась я, на всякий случай.
Не намереваясь сейчас затевать с ним спор, из за подобного пустяка.
Я не знала и не хотела знать, почему Дима принял решение не подвозить меня сегодня до дома… Как и то, почему он остановился…
со мной.
Почему сказал, что «ничего не выйдет».
Не понятно почему, но вдобавок ко всем унижениям и стыду, я еще чувствовала себя и виноватой.
…может быть дело во мне? Может быть я повела себя не так. Что-то сказала? Проявила ненужную эмоцию, что он прочитал на моем лице, своими внимательными, черными, как самая глубокая пропасть, глазами?
Когда я уже была на кухне, я бегло оглядела весь тот бардак, что оставила за собой, намереваясь приготовить несуществующий в моих планах, обед для Димы.
Смотря на это всё — мне становилось еще более жутко.
Чем — это всё, только могло закончится…
Из одного из ящиков, я в спешке взяла лишь одну, наименьшую купюру, и всё так же, быстрым шагом, устремилась в коридор.
Дима уже находился у двери, открывая замок для меня ключом.
Свобода? Неужели я выйду от сюда живой и невредимой?
Мне даже не верилось.
От непонятного счастья и благодарности перед Димой, я не могла сдержать слез радости.
Кажется Дима, абсолютно точно, сделал меня истеричкой.
— Пока? — с настороженностью и тревогой, произнесла я.
Всё еще находясь в проеме между кухней и коридором. Не решаясь сделать еще один шаг…
…без ведома Димы.
С некой тоской он оглядел меня с ног до головы, а после, нехотя отвёл взгляд, открывая дверь.
Он сделал шаг в сторону, «приглашая» меня… уйти.
Мне показалось, что сейчас, он был чем-то огорчен.
Я не могла знать наверняка, так как никогда ранее не видела его поникшим. Не видела проявлений его слабостей.
Несмело, я начала медленный шаг к выходу.
Прежде чем я успела переступить порог, Дима протянул ко мне руку, аккуратно хватая меня за локоть.
Вздрогнув, я обернулась на него.
Неужели… Всё-таки передумал?
— Дима? — машинально произнесла я, пытаясь выглядеть непринуждённо и даже улыбнуться ему.
…но это выходило у меня плоховато и до безумия фальшиво.
Ведь я вся, даже под одеждой, до сих пор продолжала дрожать.
Теперь, Дима смотрел на меня серьезно. Не смотря на то, что я последовала его просьбе, остановившись, он продолжал держать меня за локоть.
— Ты ведь поняла, что тебе больше не стоит делать необдуманных предложений мне?
Я затаила дыхание… быстро кивнув головой.
— Однажды, всё закончится по-иному.
Я снова кивнула, пряча глаза в пол:
— Спасибо. — произнесла абсурдную благодарность я.
Он дернул меня за локоть, чтобы я снова встретилась с ним взводом:
— Соня, ты еще не готова к этому, поверь. — произнёс он, непонятую мне фразу.
…но я знала — он прав.
— Я просто решила, что так будет лучше. — зачем-то начала оправдываться я, чувствуя стыд.
Он смотрел на меня сейчас так, словно я была каким-то провинившимся и ничего не понимающим ребенком.
Дима выпустил мою руку:
— Я сделаю всё сам, когда это будет нужно.
Он больше не сказал ничего, а я почувствовала — что ответа и не нужно.
— Пока. — в очередной раз произнесла я, выходя из его квартиры.
***
Я шла до остановки и метро быстрым шагом, ни разу не остановившись. Я не оглядывалась.
Холодный октябрьский воздух ударил по моей голове, как только я вдохнула его, оказавшись на улице.
Всё, что произошло лишь пару минут — больше не казалось мне лишь безобидным сном.
Понимание этого, больно разбивало мне сердце и остатки моего здравого смысла.
Он ведь мог… сделать что-то непоправимое. Я что, сошла с ума? Потеряла рассудок?
Находясь в полупустом вагоне метро — я разрыдалась уже в голос. Со мной случилась самая настоящая истерика, которую я не могла остановить в течении всего времени, что я ехала домой.
На столько плохо, ужасно, униженно, разбито — я еще не чувствовала себя никогда.
Дима и так не имеет ко мне какого либо уважения… Как и ко всем остальным людям вокруг.
А теперь… теперь, он еще и считает меня полнейшей идиоткой.
Наивной и бесстрашной дурой?
«Соня, ты еще не готова к этому, поверь.»
«Я сделаю всё сам, когда это будет нужно.»
Обрывки его фраз поселись в моем раненом разуме, не думая покидать.
Дима уничтожил меня сегодня, растоптав всё, что оставалось от моего достоинства.
Разве он имел право на эти слова? Он опустил меня еще ниже, когда казалось — что это уже не возможно.
***
Весь вечер мне звонил Влад — но я не брала трубку. Мне было нечего ему сказать.
Пересказывать всё, что случилось сегодня между мной и Димой — не было смысла, потому что это ни к чему в итоге не привело.
…да я бы, на самом деле, никогда бы и не стала делиться с ним, подобным откровением.
Сославшись на плохое самочувствие, я закрылась у себя в комнате — сил на улыбки и вранье, что «всё хорошо», у меня больше не было.
Как и на что либо еще.
Лежа на кровати, смотря в потолок, я лишь тихо плакала.
Слез уже было столько — а они всё не останавливались. Может быть теперь мне необходимо какое то лекарство?
Чтобы их остановить.
Я не знала. Я больше ничего не знала.
Мой телефон, что мирно лежал рядом со мной на кровати, снова зазвонил. И прежде чем я успела подумать о том, что это снова Влад… на экране высветилось имя Димы.
Я долго не решалась ответить.
Мой нос, от продолжительного плача — был заложен и мне не хотелось, чтобы брюнет знал о том, сколько боли он мне сегодня причинил.
Хоть он, наверняка, прекрасно это знал.
Он сам — сделал для этого всё возможное.
— Алло. — тихо ответила я, оборачиваясь на свою дверь.
Я не хотела, чтобы хоть кто-то услышал наш с Димой телефонный разговор.
— Еще не спишь? — задал странный вопрос он.
Как будто бы ему действительно было интересно или он сожалел, что побеспокоил меня в вечернее время.
— Нет. — отрезала я.
— Когда ты уходила сегодня… я смотрел на тебя из окна.
Слова Димы становились для меня всё странней и от чего-то, мое сердце забилось быстрее.
Тем временем, он продолжал говорить:
— Ты не вызвала такси, а пошла до остановки.
Мое сердце замерло… ну вот, кажется он нашел очередной повод, чтобы снова задеть меня.
…но я оказалась неправа, потому что после этого замечания, он сразу же добавил:
— Я видел, как ты плакала. — он тяжело дышал в трубку, как и я. — Разве я сегодня не поступил правильно?
Дима искренне недоумевал и, как показалось мне, невероятно, чувствовал себя в этом виноватым.
А точнее сказать… он не мог поверить, что его решение сегодня — всё равно оказалось для меня фатальным.
— Всё правильно. — лишь ответила я.
Возникла пауза.
— Просто ты не понимала — о чем просишь. — уже более раздраженно сказал Дима.
Кажется, и сам Дима сейчас осознавал, что на самом деле… он не ожидал подобных действий от меня.
Это, абсолютно точно, разрушило какой-то принцип в его голове. Поломало его личный сценарий.
Впервые, мне показалось, что Диму действительно волнуют мои слезы. Если они неожиданны и необъяснимы для него.
— А какая тебе разница, как и когда это произойдет… — внезапно произнесла я.
И эти мои слова были истинной правдой. К чему он затягивает то — чего не миновать.
Ответ был лишь один… и Дима, сразу же его озвучил…
— Нет. — почти перебил меня он, с нотками зарождающейся злости в голосе. — Ты мало осознаешь ценность того, что имеешь. Но это и не важно. — он остановил себя в порыве сказать мне больше, чем нужно. — Я уже сказал, что всё сделаю сам.
Неожиданно, в мою дверь постучали и я подпрыгнула с кровати, едва не выронив телефон из рук.
— Я больше не могу говорить. — шепотом сказала я Диме.
— Просто пообещай мне, что больше не станешь предлагать себя мне, словно ты жертва.
В моем сердце — что-то больно екнуло. Дима, только что, сказал то… кем я чувствую себя всё это время, рядом с ним.
— Соня!!! — уже начала кричать из за двери мама.
— А кто я, если не жертва? — всё же не удержалась от вопроса я, вытирая рукавом пижамы слезы, с лица.
Мама не должна заметить.
Дима примолк. Может быть потому, что мой вопрос был для него неожиданным, либо он расслышал голос моей мамы, через телефон.
— Ты. Моя. Соня. — произнес он, проговаривая каждое слово.
— Мам, я иду! — крикнула я. — Пока. — добавила я в трубку после, шепотом.
— Ты ведь моя? — потребовал нового ответа у меня Дима.
— Да. — без каких либо эмоциональных сил, произнесла я.
— Спокойной ночи, моя Соня. — раздались долгожданные для меня гудки.
Быстро отбросив трубку на кровать, я добежала до двери.
Мама стояла у самого порога в мою комнату… с огромным букетом белых роз, в руках.
— Ты ничего не хочешь мне объяснить? — спросила она, выжидающе смотря на меня.
Я опешила и сначала покачала головой… а после, тут же сказала:
— Так… Это… Тебе. От папы.
Она аккуратно отодвинула цветы по середине пальцами, доставая от туда небольшую записку, тут же её мне зачитав:
— «За все твои слёзы — если они случились, без моего дозволения».
