Что он планирует сделать? Со мной. Сегодня. Зачем мы здесь?
Мое сердце и не помышляло возвращаться, в привычный ему, ритм биения, а я сама, чувствовала, как оказалась, словно лишь в одном опасном шаге от того, чтобы не сотворить, какую нибудь дикую и убийственную глупость.Может быть, в самый последний раз.
Последний раз, пытаясь себя спасти. Отстоять перед Димой. Порушить его планы. Не смотря на все обстоятельства, я, до последнего, слепо отказывалась верить во все то, что неизбежно должно было произойти между нами, совсем скоро. Произойти, в большей мере, со мной. Хоть это и было, до печальных слез, очевидно. Ведь если, хоть кто-нибудь, увидел меня сейчас, заглянул бы в голову к Диме, хотя бы на секундочку... Он бы обязательно горько заплакал. Вот только дрожа от холода, покрываясь мурашками и от страха, я, то и дело, потирала колени ладонями, пытаясь согреться, поглядывая на пасмурное небо и зловещий лес, что расстилался вокруг, через тонированное окно машины. Выхода не было. Только бессмысленные варианты. Вроде беготни по лесной чаще, пока я не умру от холода. Или от рук Димы, когда он, обязательно меня настигнет. Догнав. — Бл*дь. — выругался брюнет, тяжело дыша, явно запыхавшись от приложенных им усилий, когда снова оказался в салоне авто, рядом со мной. — Этот ебан*ый дом: был моим худшим решением. Я лишь немо согласилась с его словами, бегло оглядывая его растрепанные волосы, а после, снова отводя взгляд. Дима, кажется, выдохся и может быть… теперь отправится отдыхать. Хрупкая надежда, едва вырисовывалась и я не смела хранить ее у себя в голове. Чтобы избежать лишних разочарований. Ведь она точно не сбудется. «На этот раз — он не отступит. Не глупи. Успокойся и соври. Лучше самой себе.» — нашептывал мне мой разум, пока глаза, с тревогой следили за каждым резким движением Димы. Я едва позволяла себе моргать. Ведь каждое его движение было таковым, а весь он, казался мне напряженней обычного. И это сбивало с толку. Ведь любое мое предположение о нем и о предстоящем, сменялось на еще более изощренные догадки. Уже оказавшись внутри дома, Дима, почти сразу, зашагал к лестнице. А я встала, словно вкопанная. В дверях. Оставаясь на входе. Но и это — не являлось для меня выходом. Дверь за моей спиной не была спасительной. Он заметил, эти мои смятения, что породили мое полнейшее бездействие. Остановился и сам. Наверное, не расслышав моих шагов. На половине пути, оборачиваясь с недоумением. Прекрасно, на самом деле, все понимая. Дима был спокоен, начиная со мной разговор. Все переживания, он галантно оставил лишь для меня одной: — Ждешь особого приглашения, принцесса? Его не будет. — Нет. — ответила я, кротко. От переживаний, кажется, начав надламывать ноготь своего указательного пальца, цепляясь за его край другим, большим, что принадлежал моей правой руке. Я знала, что в этом моем стоянии на месте — большого смысла не было, как и ума. Мой трусливый выбор не был неожиданным. Я знала, что лишь тяну время. Скорее всего, только в урон самой себе. Возникла пауза, что заполнила каждый угол этого пустого, мрачного дома. Его тишина пронизывала меня насквозь, пока что лишь намекая, что дальше — будет только хуже. Пусто станет и во мне. Эхо, от биения моего сердца, что ускоряло свой темп с каждой секундой, уже ощущалось, где-то под ребрами. Постукивая по ним, оставляя мнимые гематомы, что обязательно заболят позже, но уже совсем не понарошку. Вовсе не стесняя себя в выражениях. Теперь уже с кристальной точностью давая мне знать о том, что произойдет, в самый ближайший момент. Дима, без особых эмоций, произнес: — Может попросишь меня тебя трахнуть? Сама. Я могу дать тебе на это шанс. — выдал он, ровнодушно. — Если хочешь поменьше напряга. Я растерялась, теряя почву под ногами, от его непристойного предложения мне, но... уже не так смело, все же продолжила с Димой диалог. Не желая прощаться с призрачной надеждой все изменить. Руководствуясь тем, что брюнет был способен на быструю смену планов. Мог изменить и любой свой, с виду неоспоримый, приговор. Так случалось и раньше. — Нет. — произнесла я, как можно уверенней, но мои щеки покраснели. Я неумолимо смутилась, только уже приняла решение, дать Диме знать, что прекрасно понимаю его намерения. Знаю, о чем он помышляет. Не скрывая. Уже вслух. Хоть, очевидно, и без моих замечаний, брюнет ведал больше моего. Призывать его к здравому смыслу не имело ценности. А я продолжала это делать. — Ты знаешь сам, Дима. То, что ты сделаешь — будет насилием. Потому что этого не хочу я. Он едва улыбнулся. Больше ухмыльнулся, на эти мои слова, полные отваги, что обычно, была мне не присуща. В его компании. — К насилию не готовятся так основательно. Обычно, оно внезапно и безжалостно. Какое же это насилие? Я берег тебя сильней и дольше, чем рассчитывал сам. Я даже не знал, что так умею. — он остановился в своих словах и со всей серьезностью, добавил. — Может, ты хочешь уйти? Соня. Возникла пауза. Я не очень понимала, действительно ли Дима дает мне этот выбор сейчас, но ответила честно: — Очень хочу. Он уже полностью развернулся ко мне, продолжая стоять на лестнице, скрестив руки на груди. Словно он был не против, потянуть время еще немного. Может быть, его забавило и это: — Но я же выше и сильней. Как же ты уйдешь, Соня? — Дима сделал паузу, с улыбкой меня оглядывая. Его глаза не выражали абсолютно ничего, кроме тихой насмешки надо мной. — Девственницей ты отсюда уже не выйдешь, если ты об этом. Так что не выдыхайся напрасно, мы не будем играть в догонялки. И я, не особо хочу видеть твои розовые щечки, как и усталый вид… сегодня, у тебя другая роль. Это твоя премьера. — после последней фразы, он внезапно повысил голос, уставившись на меня, теперь совсем уж не по доброму. — Пошли! Ну. Иди сюда, Соня. И... обомлев, я зашагала. К нему. Сама в это не веря. Снова чувствуя, как под его словами, угрозами и пристальным взглядом — я абсолютно бессильна. Время на спасение подошло к концу, он только что его остановил. Я так и шла за ним, иногда беспричинно запутываясь в собственных ногах, бездумно глядя в пол. Иногда и ему в спину. Пока мы не оказались в уже знакомой мне спальне Димы. Наверное, чувствуя себя защищенно, находясь в личном пространстве, он откинул телефон на тумбочку, попутно снимая и свою куртку, разуваясь. Так же, в тревожном смятении наблюдая за ним, поступила и я. Уподобившись ему. Не выжидая, пока Дима об этом меня попросит. Он ведь попросит. Теперь уже поняв все происходящее слишком быстро, ведь пока я складывала свою куртку на стул, Дима начал закрывать на ключ дверь, я, сошедшим на нет, от переживаний, голосом, спросила у него лишь то, с чем так и не смогла смириться. Я смотрела ему в спину: — Так сразу? — это была патовая фраза. Для меня. Ведь она, теперь уже бесповоротно, давала ему понять — мне все известно. Я все понимаю и умираю от этих знаний, что перестали быть лишь догадками. Что я —не могу успокоиться. Этот простой и пугающий вопрос, теперь лишал меня шанса на то, чтобы, например, просто притвориться дурой. Смелой дурой. Если подобное, вообще работало в ситуациях, вроде этой.Неужели, он даже не даст мне шанса? Хотя бы сесть, мне нужно отдохнуть. Я хочу пить. Мне нужно… срочно нужно… хоть что-то. Иначе — не смогу.
Пока я теряла дыхание и разум, от подступающей к горлу тревоги, бегая глазами по комнате, Дима уже развернулся ко мне, пряча ключ в кармане своих джинс: — Я могу отыметь тебя прямо на полу. В силах и дать тебе пару пощечин, если тебя, что-то не устраивает. Но мне ни к чему. Ведь ты разрыдаешься и без лишнего зверства. На раз, два, три. — он громко щелкнул пальцами, повышая голос, на этом своем счете и от этих его действий и слов, моя грудная клетка больно сжалась. Я не могла терпеть его бескомпромиссный тон и прямые угрозы. — Уже через пару минут, кстати. — добавил Дима в конце, наблюдая, как вся я, словно проваливаюсь вниз. Пытаясь спрятаться от него, хотя бы взглядом. Теперь уже зашагав ко мне, он горделиво улыбался, каким-то своим мыслям, может быть потешаясь надо мной. Тем, как легко я поддаюсь на его жестокие обещания. Попутно, снимая часы с запястья. Он откинул их, куда-то на кровать. Оказавшись совсем рядом, уставившись мне в глаза, без слов, пуговица за пуговицей, Дима начал расстегивать мое платье. Нетерпимо. Без мыслей о том, что ему — это вовсе не позволено. Только потому, что я вконец смолкла. Эти маленькие пуговицы, что шли от самого воротника до низа, его раздражали. Некоторые, не сразу ему поддавались, в отличии от меня. Мы оба слышали, как громко бьется мое пугливое сердце и то, как отрывисто я дышу, ожидая по меньшей мере лишь чуда, а по большей — уже совсем ничего. Больше никто ничего не говорил. Я — потому что потеряла дар речи. Он — наверное, потому что уже желал главного. А разговорами, этого было не заполучить. Закончив, Дима резко стянул с меня это платье, вниз, к моим стопам. Без лишних усилий, одним лишь резким рывком вниз, потянув его с моих плеч. И оно оказалось на полу… а я — вовсе не хотела там оказываться, помня слова Димы. Поэтому и не помышляю его поднимать. Даже не закрыла свое тело руками, чтобы не создавать лишней возни и телодвижений, которые он, если очень захочет, сможет быстро остановить. Быстрее, чем я попытаюсь снова оказаться одетой. Дима, неудержимо, даже как-то алчно, оглядел меня с ног до головы. А после, снова принял невозмутимый вид, обратно поймав своими глазами мои. Он и не думали меня отпускать, даже подобным образом. Мой идеальный образ, созданный Димой, был теперь доведен до совершенства. Я стояла напротив него, прощенная всеми — абсолютно ни за что. Нагая. Испуганная. До меня, почти касались, крылья того ангела, что я рассмотрела на стенах храма… …но что такое, лишь теперь уже туманные, может и вовсе обманчивые воспоминания, когда перед тобой, стоит самый настоящий, осязаемый дьявол, во плоти? И он этого не скрывает. Он обязательно накинется, в любой удобный ему момент. А в его глазах не найдется для тебя понимания. — Что смотришь? Раздень и меня. — произнес неожиданную просьбу Дима, спокойно. Так, как будто я и правда могла сделать то, о чем он меня попросил. Легко и просто. Словно это было очевидно и я делала, подобное, до этого. Он жаждал некого моего послушания. Того, что я обязана понимать его, с полуслова. Происходящее, все больше походило на мою душевную пытку. Пока что, лишь таковую, но я знала, что через считанные минуты, она станет еще и физической. И это понимание замедляло ход моих действий, мучительно. Заставляло мои пальцы дергаться, в противоположную мне сторону, от нужной. От него и его тела. Борясь с самой собой, ведь с Димой — я не была способна, дрожащими руками, мешкаясь и не решаясь до последнего, я все же сняла с него футболку. В ней спутались его волосы, взъерошившись. Только от этого вида, зловещности в его облике не убавилось. Он молча за мной наблюдал. Заметив на себе, его, вроде как, одобряющий все мои действия взгляд, я, робея, коснулась и ремня на его джинсах, несмело пытаясь расстегнуть. Но рука Димы, спешно, схватила мою, останавливая. — Я сам. Не спеши. Разве хочешь повзрослеть, раньше времени? У тебя ещё имеется, пара минут, беззаботного детства. Цени их, как это делал, все это время, я. — он сделал паузу, остановив свой взгляд на моих ключицах. — Обесценить тебя оказалось бы на много проще. Но я не искал к тебе короткого пути. А теперь этот путь пройден. После этих слов, пользуясь моим смятением, он схватил меня за волосы, что были собраны в хвост, на моей макушке. Притягивая поближе к себе. Я не успела испугаться, лишь сдавленно вскрикнула. Мне не было невыносимо больно и я ему поддалась. Делая к Диме еще один возможный шаг, самостоятельно. Свободного пространства между нами, больше не оставалось: — Ведь это последний раз, когда я вижу тебя. Такой. Нетронутой. Мне даже грустно прощаться. — он сделал паузу, смотря за моей реакцией. — Хоть и совру, если скажу, что после всего, не буду, все также, считать тебя лишь глупой девчонкой. — Не нужно. Пожалуйста. — может быть, раньше времени, по моим щекам покатились слезы. Дима смолк, наблюдая за этим. Но вовсе не испытал ко мне жалости, ведь продолжал удерживать мои волосы, произнося: — Я обойдусь с тобой, как с хорошей девочкой, если ты поведешь себя так. Договорились? — он склонил голову вбок, рассматривая мое лицо, своими бездушными, стеклянными глазами. С жутким интересом. Теперь, выпустив меня из своей хватки, он вытащил наружу ремень. Тот оказался в его руках. Слишком быстро. Мое сердце замерло. — Могу и заставить тебя ей быть. Видишь ли, я уже захотел, именно такого секса. Именно с тобой. Лучше, не груби мне сейчас. Веди себя повежливее. — наблюдая за моими, пока еще немыми слезами, Дима добавил. — Кстати, сделаешь мне маленькое одолжение? Машинально, я растерянно закрыла свое тело руками и на всякий случай согласилась, кивнув головой. — Покричишь, чуть-чуть? На эту его странную, но многообещающую просьбу, мои глаза широко раскрылись. От ужаса. А Дима, моментально, воспринял это — как отказ. — А так? — совсем не выжидая моего ответа, он с силой ударил меня краем ремня, что крепко сжимал в своих беспощадных руках, по внешней стороне моего бедра. Я визгливо вскрикнула. А он не отвел глаз. Надзирая над результатом своих жестоких деяний. Умиротворенно, словно я и не живая вовсе, а происходящее — лишь притворство. — Зачем ты это делаешь? — теперь уже истерично, произнесла я, делая шаг назад. От него. Хоть и было совсем некуда. Позади лишь стена. — Хочу, чтобы ты дала волю своим эмоциям. Я тебе в этом помогаю. — он выдержал паузу, теперь уже сложив ремень пополам. — Расскажи мне, как я ввергал тебя в ужас, все это время. Может, ты видела меня в своих снах? Я доставил тебе трепет, которого ты не знала до этого? — он едва улыбнулся, лишь уголком своих губ. — Могу начать откровенничать первым, говоря за себя. Знаешь, что ты со мной сделала? Я чуть не прикончил одну суку, представляя, что это ты. Только тебе не нашлось замены. Мне были не понятны его просьбы, не поняты и слова. Невольно, я лишь расслышала в них главное — намерение Димы, лишить кого-то жизни. И… ужасающе, это мало меня удивляло. Неожиданно меняя тему и тон своего голоса, словно ему и не нужен был мой ответ, ведь он всего лишь наслаждался процессом, Дима произнес: — Прости. Мне, наверное, не стоит. Иди сюда, малыш. Ну же, иди. — он протянул ко мне руку, отводя другую, с кожаным аксессуаром, себе за спину. Словно мне больше ничего не угрожает. — И не плачь. Я сделал тебе больно? Подойди и я тебя пожалею. Спустя секундные, но тягостные метания, не смело, я аккуратно сделала шаг к нему, слушая его новые заверения, но не спуская глаз… …и почти сразу, снова получила удар ремнем, но уже по другой стороне моих бедер. Вскрикнув теперь громче. Ведь он сделал это сильнее. Кажется, Дима тихо рассмеялся, но я слышала лишь гул в ушах, появление которого, я не могла объяснить: — Соня, пообещай, что будешь верить каждому моему слову и дальше. После. Меня очень сильно это в тебе заводит. — теперь, он безразлично откинул ремень на пол. Эта вещица потеряла для него всякий интерес, ведь уже выполнила все то, что было ему нужно. — Прости, что теряю контроль. Не могу удержаться. Устоять перед твоими большими глазами, тем, как ты отчаянно на меня поглядываешь с опаской, ничего не ожидая. А я так много ожидаю, Соня. — Ты хочешь меня убить? — спросила я то, что никто и никогда не спрашивает. Даже об этом подозревая. Мой голос, едва можно было расслышать. Я не знала, разбирает ли моих слов и Дима. Ведь в висках бился пульс. Заставляя меня бороться с происходящим, тело выбрасывало адреналин. …но я едва могла собраться, чувствуя лишь то, как больно теперь ноют мои ноги. Я на них не удерживалась. Даже пошатнулась, устояв лишь потому, что оказаться на полу — стало моей новой фобией. — Нет. Разве я похож на убийцу, ни в чем неповинных девочек? В отличии, теперь, от тебя, я не верю в воскрешение. Поэтому, заставлю пробыть со мной рядом, как можно дольше, на земле. А После… — он уставился на подаренный им крестик, на моей шее. — У нас уже не будет шанса встретиться. Тебя ведь утешает это понимание, Соня? Пока Дима философствовал о небесной жизни, что ему не святила, я, ведомая уже каким-то непреодолимым отчаяньем, ринулась к тумбочке, у кровати. Схватив его телефон. Безрассудно помышляя его использовать, словно сошла с ума, считая это возможным… но Дима, оказавшись за моей спиной, не спеша, уже схватил меня за плечо, а после и за шею, грубо обхватывая ее пальцами, разворачивая к себе. — Сонечка, давай, ты позвонишь доброму дяденьке в полицию, позже. Можешь и с моего телефона. Я разрешу, обещаю. — гаджет уже оказался на полу, выпадая из моих рук, а Дима обхватил мои плечи, блокируя любые мои движения. Приостанавливая, этими действиями мою истерику и секундное помутнее рассудка. — А с твоим папочкой я обсужу, как «уложил» тебя в кроватку, в следующие выходные, за обедом. Идет? Тебе не стоит спешить, ведь такое неприлично рассказывать. По крайней мере, по телефону. Чувствуя соленые слезы и поражение на своих губах, надломленно, я опустила голову вниз. — А ты, вообще, чего так ноешь? Что я тебе сделал, Соня? Может, мне стоило пригласить ту Дашу с общежития, чтобы она поцеловала тебя и между ножек, утешив? Она бы сделала тебе кунилингус. Знаешь, что это такое? — он встряхнул меня за плечи, призывая к ответу. Призывая меня на него посмотреть. — Тогда бы ты успокоилась. Очень быстро. Оказалась бы готовой и более податливой для меня. — я подняла на него глаза, тихо ненавидя каждое его слово. — Нет. Сегодня ты только моя, мы поступим так в следующий раз. Тебе понравится. Дима почти умирал от наслаждения всем происходящим, видя, как молчаливо, умираю и я. Растеряно, все еще краснея, едва понимая смысл его похабных слов. Моя неосведомленность, всем происходящим, была его главной забавой, основным правилом игры. Но в отличии от каждого прошлого раза — сейчас, он не останавливался и на секунду. Вводя меня в ступор, своей ужасающей прямотой и испорченностью. Он ждал еще больших эмоций от меня. Ловя каждый мой вздох. — Я ничего не хочу. — легонько повела я головой в сторону, произнося правду, не веря в ее значимость для брюнета. Дима выпустил меня из своих рук. Ему не импонировала моя подавленность. Ведь он очень старался, довести меня, до нужного ему предела. — Защищайся. Робей. Кричи. Не стой так, пока я не заставил тебя этого сделать… сегодня только твоя премьера. Может быть лишь издевательское, а не правдивое наставление Димы мне, о собственной защите, перед ним, показалось мне не самым плохим вариантом. Если я неминуемо пострадаю — пускай достанется и ему. Я лишь успела поднять свою руку, но он поймал ее на половине пути к его лицу, у самой своей груди, за запястье. — Ну хочешь, дай мне пощечину, меня это возбуждает. — выждав лишь секунду, он позволил мне продолжить мои действия. И я дала. Но его лицо не сдвинулось в сторону, даже на миллиметр. Черные глаза смотрели на меня, уже все зная, лишь выжидая то, что случится после. — Только забыл сказать, теперь моя очередь. — его рука поднялась надо мной в воздух, а я зажмурила глаза, готовясь к тому, что он обязательно меня ударит. Но руки Димы толкнули меня на кровать, что находилась за мной. Я упала спиной на матрас, не успев опомниться. Почти сразу, испугавшись, я быстро приподнялась на свои локти, но лишь немного, у меня не хватало сил на большее. Беспомощно метнув взглядом на Диму, что уже стоял напротив меня, у самого края этой кровати, прямо между моих ног, что свисали вниз. — Уверен, ты еще никогда не представляла себе, свое первое занятие любовью. И тебе повезло… ведь никакой любви, между нами, сегодня и не произойдет. Тебе не о чем переживать. Я попыталась привстать полностью, но вместо этого, мое тело меня предательски подвело, я снова упала на матрас, проскользив по одеялу ладонями. И я заплакала. Хоть, кажется, и не переставала, все это время. Просто, теперь, слышимо. — Если ты хочешь, давай, мы будем с тобой вместе. Ты и я. Дима, я научусь. Я правда хочу. Мы будем собираться по выходным. Семьями. У нас будет так, как у всех. — я говорила, истерично, все, что приходило мне в голову, словно подобное, действительно могло поменять взгляды Димы. Ведь ему было плевать, что я там сейчас говорила, задыхаясь в слезах, едва связывая слова. Он склонился надо мной, с интересом заглядывая в мои глаза, все еще продолжая стоять на месте. — Хорошо. Мы поступим так. Позже, если тебе очень хочется. — его рука схватила мою, помогая, а скорее, заставляя меня, принять сидячее положение. — Ты слишком долго заставляла меня ждать. Я больше не стану. Видя и ощущая его непредсказуемые, надо мной, действия, я осознавала лишь одно — сегодня, он желает заполучить еще и мою душу. Он, кажется, всегда её хотел. Поэтому и мучал меня, медлив все это время. Поэтому изводит и сейчас. Неустанно передвигая меня. С места на место. Заставляя выдыхаться и ни к чему не привыкать. Обращаясь с моим телом так, словно оно мне больше и не принадлежит. — У тебя был кто-то, до этого? Как я. — тихо произнесла я, глупый вопрос, поддаваясь на его распоряжения мной, уже приняв сидячие положение. Я подняла свою голову, чтобы заглянуть в его глаза.Почему я?
— Нет. Я не желаю влюбиться. — неохотно ответил мне Дима. Как будто нравственное начало, являлось поводом для любви. — А что же ты тогда делаешь сейчас? Он, вроде бы, растерялся. Может быть даже разозлился. Возникла победная для меня пауза, что тянула время… но ненадолго: — Распусти волосы, Соня. И закрой рот. — отрезал он. Мои вопросы ему не нравились, сбивали с толку, убирая его внимание от главного. Его сосредоточенности, перед предстоящим. Не спеша, я так и поступила, дотронувшись до своей резинки. Не особо понимая значения. Наверное, Дима сказал это, чтобы меня отвлечь, ведь прежде чем я успела выполнить его просьбу, он уже оказался одной ногой на кровати, уперевшись в матрас коленом, резко раздвигая мои ноги, им. — Раньше, я играл на гитаре. Мне говорили, что я способный, что у меня правильные пальцы. Длинные и быстрые. Если хочешь, мы проверим эти слова вместе. Тогда, это будет и мой первый раз, Соня. — он сделала паузу, оказываясь все ближе. — Я не трахаю пальцами девушек, у меня есть для этого член. Но ты исключение. Ты девочка. Кончишь так быстро, я даже не успею наиграться. — Дима сделал щадящую пазу, видя мою полнейшую обескураженность. — Я бы не дал тебе и больше двух минут. А ты? Мои волосы, сзади, запутались, а выпавшие из хвоста пряди, хаотично упали на мои плечи и щеки. Ошеломленная, я лишь покачала головой. Отказываясь. — Как хочешь. Мой "друг", все равно понравится тебе больше. Правда не сегодня, но впереди еще много времени. Мне больше не оставалось ничего, кроме как отвечать на прямоту Димы правдой. Так я и поступила. — Мне страшно. Я не так... себе это представляла. — замотала головой я, отказываясь верить в то, что сейчас произойдет. Дима меня перебил: — Не ври. Ты вообще ничего себе не представляла. Я это знаю, поэтому ты здесь. — он надвигался на меня, а я оседала, опускаясь на одеяло. Но мы и не думали отпускать другу друга взглядом. — Это неплохо сносит голову. Делает зависимым. Ты и не представляешь на сколько, моя девочка. Только можно сойти с ума, слишком долго раздумывая. А я думал... каким именно способом, подарю тебе этот, изначально, травмирующий опыт. Теперь, я полностью оказалась под ним. Моя рука, невольно, дотронулась до его груди. Словно я могла остановить его. …но был ли смысл? В очередной раз поймав мое запястье, но уже мягко, он отвел его в сторону. Мирно давая новые указания мне: — Мне не обязательно, чтобы ты улыбалась, но не смей до меня дотрагиваться, если я сам тебя об этом не попрошу. Убери руки подальше. Сложи к своему телу поближе. Ослушаешься и тогда мне придется их связать. Сегодня — я бы этого не хотел. И ты, поверь, тоже. — заметив мои беззащитные глаза, что умоляюще смотрели на него, он добавил. — И не смотри на меня. Или ты забыла о том, что я сказал тебе, при нашей первой встрече? Может быть, он боялся потерять контроль, если я его коснусь. Или… наслаждался моим бессилием. …но я поступила именно так, как он и сказал. Отвернув от него свою голову, в сторону.