Хотела бы я лишь проснуться.
— Ну же, давай. Я не хочу тебя порвать. И это не угроза, так произойдет, если ты продолжишь. Ведь и я тоже, не намерен останавливаться. — он, уже ласково, прошелся по моему лицу своей ладонью, убирая руку обратно к себе. — Расслабься. И я расслабилась. Слушаясь. Чувствуя и сама, что чем больше я сжимаюсь изнутри, пытаясь "вытолкнуть" его из себя — тем глубже, он все равно оказывался во мне. Мне было неприятно и мучительно. А после его "совета", вроде бы, и не совсем… …но, как сильно я ошибалась. Ведь заполучив мое тело в нужный тонус лишь на миг, он проник в меня почти до самого края. Я не знала, где, этот самый край, заканчивался, но почувствовала острую боль, теперь и в животе, даже где-то в районе пупка. В паническом страхе, я попыталась одернуть свои ноги, но это выходило мало. — Господи, Соня, что с тобой не так? — он снова попытался мной овладеть, отодвигая мои колени друг от друга, возвращая мои ноги, в то самое положение, которым он пользовался, до моего внезапного и неконтролируемого сопротивления. — Мне становится страшно, когда я думаю о том, что ты едва "созрела", по ощущениям. Ты слишком тугая.— Дима сделал паузу, поведя головой в сторону, убирая челку с глаз. — Потому что мне это слишком нравится. — сжав мои колени, он позволил себе еще одно движение. В меня. Уже совсем брутально. — Дима! — вскрикнула я звонко, чувствуя как к моим щекам приливает кровь. От непонятных и неприятных ощущений, от страха и того, как я, абсолютно точно, чувствовала на внутренней стороне своих бедер… собственную кровь. Я зажмурилась и скривилась, ведь Дима и не помышлял о том, чтобы остановиться. В то время, как он, кажется, мечтал услышать свое имя из моих уст, именно подобным образом. Таким, который только что, заполнил каждый угол его комнаты. В возможном для него лимите, он все же проявил ко мне милость. Так как произнес: — Можешь дотронуться. — но я не двигалась, может быть от шока, а может… боясь лишь обмана, очередной пощечины мне. Тогда, Дима сам схватил мою руку, приставив ее к своей щеке, ладонью. Продолжая удерживать ее, даже когда та — уже выпадала из его пальцев, ведь все мои силы иссякли. — Посмотри мне в глаза, Соня. Совсем бесспорно, я так и поступила. Больше, мне было нечего осязать. Я коснулась его едва проступавшей щетины. Кровь под кожей Димы, на его лице — походила уже на кипяток, а шея пульсировала. Это — оказалось для меня, тем единственным доказательством того, что он просто живой человек. А все сказанное им до этого — лишь страшные сказки. Он никакой не сатана и даже не демон. — Потерпи ещё немного. Если не потерпишь, будет хуже. — он, кажется, загляделся в мои глаза, может быть видя в моих слезах, собственное отражение. Несправедливого и жестокого человека. — Моя милая девочка, я почти закончил. Теперь, мои руки легли на его плечи, он сам их туда закинул, хоть и они, совсем не удерживаясь, соскальзывали. Я была бессильна. Но Дима, неустанно продолжал поправлять их положение, возвращая на место, нужное ему. Ко мне снова вернулись силы и понимание всего, лишь когда он совсем ускорился, спрятав теперь свою голову, в моих волосах, возле самой моей шеи. Цепляясь, от происходившего, за его спину пальцами, словно он станет соим спасением, я царапала его кожу. …но он оказался совсем не против этого явного дискомфорта, что я ему, непроизвольно, доставляла. А наоборот. Я начала слышать его… сдавленные вздохи. Несколько и громких. Внезапно, он остановился. Снова повиснув над моим лицом, своим.Ну же, что ты медлишь? Закончи. Я больше не могу. Еще немного и я погибну.
— Скажи, чтобы я остановился. — прошептал он, в самые губы мне. — Попроси меня прекратить. — Перестань. — отрывисто промолвила я. Дима покачал головой, не соглашаясь. — Уговаривай меня. Это не убедительно, Соня. — Пожалуйста. — слишком плаксиво, тихо добавила я к своей просьбе, что имела смысл лишь для Димы. И, услышав это, он тяжело выдохнул, закрывая глаза, тихо простонав. Двигаясь теперь быстрее. А не наоборот. Он не внимал моей странной просьбе. Еще лишь несколько секунд моих страданий и… то, что казалось нескончаемой мукой — подошло к концу. Я услышала его ослабленное стенание. Он прижал все мое существо, впритык к своему телу. По моей щеке проскользнула еще одна слеза. Кажется, последняя. …но не потому, что я верила в истинный конец его деяний. Слезы просто закончились. Закончилась и я сама. Внутри. Дима отстранился, освобождая меня из под своего веса, давая мне громко вздохнуть. Пряди его волос падали к нему на лоб, прилипая: — Теперь, ты запомнишь меня на всю жизнь. — он сделала паузу, рассматривая меня без стыда. Любуясь тем, что он со мной сотворил. Ведь все — виделось на моем лице, словно кинофильм на повторе. Мои глаза, уши и тело — записали каждую секунду. И я не смогу забыть. Он был прав. Мне было нечего ответить на его слова, ведь я едва могла прийти в себя, а губы Димы, уже коснулись моего лба, оставляя на нем краткий и едва ощутимый, поцелуй. Как некую награду, о которой лучше умолчать. Поводов для гордости не было, кроме одного: что я до сих пор была жива. Кажется. Он потянул за край, съехавшего в сторону одеяла и покрыл им меня, после, быстро вставая с кровати. Лишь сейчас, я увидела Диму полностью голым. И так, словно и не было между нами ничего, только что, застенчиво отвела глаза. Дойдя до стула, он стянул с него полотенце, обматывая им свои бедра. С письменного стола брюнет взял и пачку сигарет. — Может быть тебе польстит, если я скажу тебе о том, что уже давно не кончал. Меня совсем ничего не возбуждает. Почему так, ты знаешь? — он закурил сигарету, вставая возле окна. Я молчала. — Молчишь, значит не знаешь. Да и откуда тебе знать? — он выпустил дым, разворачиваясь в мою сторону. — Ты ведь испытала сегодня только то, что я позволил тебе испытать. Принимая сидячее положение, я проскользнула до спинки кровати, поджимая, поближе к себе, колени. Замечая... на разных участках постельного белья — кровь. Мне стало дурно. Дима, словно разговаривая лишь с самим собой, продолжал: — Я бы оказался не против, если бы ты мне сегодня просто отсосала, но решил оставить этот неизведанный тебе мир, оральных ласк, на потом. У тебя ведь сработает рвотный рефлекс, но а я тебя… съем. — он щелкнул зубами, улыбнувшись. — Тогда бы и ты сегодня кончила, принцесса. Я даже не слушала то, что он говорил. Продолжая, уже с паникой, оглядывать кровать, замечать все больше деталей. Которые он и я, оставили вокруг. Словно обезумевши, от неутешительного осознания, произошедшего со мной, я наконец подняла на него свою голову, перебивая речь Димы: — Ты ведь меня любишь? — спросила я, сама не понимая зачем. В надежде услышать хоть что-то, что остановит мою тревогу. Что починит все сломанное. Сделает, навсегда оскверненное — чистым. Замедлив с ответом, он все же его дал. Оставляя сигарету тлеть в пепельнице, Дима снова оказался на кровати, присаживаясь рядом, на ее край. — Теперь, ты часть меня. — Дима притянул к себе подушку, вытаскивая ее наружу, оставляя в своих руках лишь наволочку. Он начал мирно вытирать ладони, смотря мне в глаза, а я… заметила на его пальцах кровь. Закончив, он небрежно откинул её в сторону, поближе ко мне. — А ты — просто обязана меня полюбить. Или хочешь стать, самой обычной шлюхой? Принадлежи тому, с кем сталось быть. Ведь ты, не всегда сам, выбираешь этого человека.Да, ты выбрал меня.
Я уставилась на него в ответ, убрав за уши растрепанные волосы, внимая его словам. — Почему ты сделал это… так… Если обещал. — только и смогла вымолвить я, надеясь, что он поймет их глубину, без лишних уточнений. Я не была на них способна. — Все могло произойти и по-другому, если бы я захотел, Сонечка. — он сделал паузу. — Я бы мог быть ласковым и нежным, с такой ранимой тобой. Но трепет ожидания, в твоих глазах, был слишком неподдельный. И поэтому — привлекательный для меня. Это моя слабость: твоя уязвимая незащищенность. Разве я какой-то зверь? Я знаю обо всех твоих чувствах, просто это мой выбор — ими пренебрегать. — Ты обещал. Так, теперь, будет всегда? — не могла унять своих эмоций, я. Воспоминания и проживая все заново, еще слишком свежо и детально, пальцы на моих руках начали дрожать. Внимательные глаза Димы очень быстро это заметили… но вместо того, чтобы сменить тему, на любую другую, он произнес: — Но мне придется сделать тебе больно и в следующий раз, просто уже иным способом. Ты ведь понимаешь, что он будет? Без этого — я не смогу. Есть у меня такая, губящая других, зависимость. — Дима снова встал с кровати, подбирая, попутно, с пола свой гаджет. Он развернулся ко мне, дождавшись, когда я снова подниму на него свои глаза. — Хочешь поиграть в телефон? Или папе позвонить? Мне нужно в душ. — подкидывая его на кровать, ко мне, он добавил. — Я принесу тебе колу.Тебе же нравится кола? Я знаю, что ты любишь сладкое. Есть шоколад. Почему ты всегда молчишь? — он, с улыбкой, уже остановился в самых дверях, оглядывая меня. — Глупая девчонка стала тихой девочкой? …и я молчала в ответ, подтверждая его слова.