***
Уже направляясь к авто Димы, шагая за ним, я не верила тому, что мне — даже не пришлось прощаться с доктором, покидая его клинику. А ведь вчера, в самом конце нашей с ним беседы, Александр Владимирович пообещал мне некую «игру». Этой его «игры» — я очень опасалась. Ведь его воздействие на меня, подействовало неоспоримо. И мне это — совсем не понравилось. Исходя из всех наводящих вопросов доктора, я сделала лишь один вывод — «нормальной», я уже точно не покину, это его место помощи. Думать о глубоком, копаясь в себе — мне не хотелось. Я вообще не желала думать. Ни о чем. Хотя бы один день. — Дима, а как ты думаешь, доктор сильно обидится? — обернулась я на каменный особняк еще раз, прежде чем сесть в машину. — Уходить, не прощаясь, не очень вежливо... Мы, оба, уже находились возле мерседеса. Намереваясь сесть внутрь. — Мне так не кажется. Он очень отходчивый человек. Особенно, когда получает оплаченный чек за свои услуги. — взгляд брюнета упал к моим рукам. — Ты чего там, в пакете тащишь? Услышав его вопрос, я, мельком, опустила взгляд к своей ноше: — Пирожные. — пояснила я. — Они здесь вкусные. Это для мамы. Дима явно захотел мне ответить, но выдохнув, кажется даже подавив улыбку, ничего не сказал, сунув свои руки в карманы куртки. Он тут же нахмурился, что-то в них отыскав. А сразу после, вытащил наружу... чупа-чупс: — Забыл, это тебе. — протянул мне леденец он.***
Впервые за долгий срок, я и Дима, все то время, что мы, по пробкам, добирались до моего дома — очень много разговаривали. Точнее… вещал он, а я, с интересом, внимательно его слушала. Ведь помимо всего прочего, он говорил о важных и нужных мне вещах. О том, что завтра, он обязательно заберет Джесси от Влада. О том, что грядущие два дня, включая сегодня, я должна буду пробыть дома. И никак иначе. — Это не шутка, Соня. И не моя личная прихоть. — вел свою речь Дима. — Нужен будет магазин — пользуйся доставкой. Не суйся в колледж, тем более что… ты там больше не учишься. — напомнил мне он. — А маме своей скажи, что для всех, тебя дома нет. — брюнет сделал паузу. — И если вдруг у тебя, этого несложного перформанса не выйдет, если ты вдруг, что-то из сказанного мной, подзабудешь, то Александр Владимирович будет очень рад, видеть тебя у себя в гостях, снова. Понятно объясняю? Слушая слова Димы, я поняла лишь одно: у кого-то… и правда имелись на него «планы». И этот кто-то или эти… знали и обо мне. Неужели, Дима переживал, что я собираюсь, как-то его подставить? И… неужели, у меня действительно может появиться, такая возможность? Верилось с трудом. Заметив мое задумчивое, а значит подозрительное выражение лица, парень тут же добавил: — Соня, давай только без твоих «спец эффектов»? Не думай — просто делай. Хорошо? Расслабься, все будет, как надо. — его рука, внезапно, упала на мое колено. — Ты ведь не станешь тратить мое время, принцесса? Мне это не сильно понравится, значит и тебе тоже. — он подмигнул мне, снова устремляя взгляд на проезжую часть, перед собой.***
Авто Димы беззвучно остановилось возле моего дома. Припарковавшись у самого края дороги. — Папа? — вслух, вопросительно произнесла я, уже отстегивая свой ремень безопасности. Замечая то, как мой отец, неожиданно виднеется на улице. Кажется, шагая к нашему дому. Дима, спешно реагируя на мое внезапное восклицание, тоже его заметил. Продолжительно, опустошенным взглядом, проследил за ним и… замешкался. Уже заглушив машину, сдавливая в пальцах ключ. Словно он не особо обрадовался, этой не запланированной встрече с моим родителем. Которую еще можно было избежать. Ему. Просто не выходя, вместе со мной, наружу. С непониманием наблюдая за странной реакцией, смолкшего Димы, я даже успела подумать, что теперь — понесу все свои вещи, до дома, самостоятельно и что брюнет, скорее всего, откажется меня провожать. Ведь, эта его, зловещая задумчивость — говорила мне, именно об этой перспективе. …но я, все же, ошибалась. Он поступил иначе. А машину мы покинули, в итоге, вдвоем. Ожидаемую помощь, Дима также мне оказал, взяв галантно, все мои вещи. — Папочка! — уже находясь на половине своего пути, пронзительно воскликнула я. И мой отец, тут же остановился, обернувшись на мой зов. Уже оказавшись с ним совсем рядом, я повисла у него на шее. Мысленно, подсчитывая все те часы и даже дни, что я не могла позволить себе этого сделать. Я безутешно по нему тосковала. Просто предпочитала, об этой своей тоске — не вспоминать. Мне хватало, по самые уши, иных эмоций… что время от времени, вызывали на моих глазах слезы. — Сонечка, чудо, ты откуда и куда? — улыбаясь, вопросил папа. …но я даже не успела открыть рта, чтобы ему ответить. — Она домой. — послышался голос Димы, прямо за моей спиной. — Здравствуйте. — поздоровался он следом. Я не могла видеть лица парня, но как показалось мне, говорил он сейчас — беспричинно натянуто. Очевидно без желания. И почему только? Мягко отодвигая меня в сторону, папа протянул Диме руку, пожимая его, здороваясь с ним в ответ, а после… ловко перехватывая все мои вещи из рук брюнета, в свои. Неохотно, парень с ними расстался, разжимая уступчиво свои пальцы, лишь в самый последний момент. — Ездили на шоппинг? — отец, вскользь, приоткрыл картонный пакет, тут же замечая в нем пирожные. — Дим, это от тебя? Спасибо. — папа поднял на него свой взгляд. — Но вот беда, я уже накупил сегодня сахара, на пару сахарных диабетов вперед… Куда это все девать? Жаль, Олеся уехала… Она это дело любит. — с улыбкой, мой родитель уже развернулся ко мне. — Я, кстати, взял твое любимое мороженное, Сонечка. Наше с тобой. Знал, что пораньше буду дома. — Она его не будет есть. Сегодня. — внезапно, вмешался в наш не примечательный с папой диалог, Дима. — У нее горло болит. Соня простыла. Не совсем понимая, почему брюнет придирается к мелочам и опасаясь, что это его, странноватое поведение, озадачит моего папу, я, тут же, в спешке начала пояснять, бессмысленное замечание Димы: — Просто першит… Вот и все. Со мной все хорошо. — Может, зайдешь к нам? — прозвучал голос отца, адресуя парню вопрос. Вытащив из кармана, слегка помятую сигарету и спички, папа попытался закурить… только ничего у него не выходило. Ветер снаружи оказался слишком сильным. Каждый раз, порывами, туша едва зарождающийся огонек. Ощущая слишком затяжную паузу и некое, необъяснимое напряжение, что царило между всеми, я сделала к папе шаг, заслоняя его лицо своими ладонями, от воздушной помехи. И на это раз, с моей помощью… все получилось. Над нашими головами, в секунду, возникло облако сигаретного дыма. — Обойдусь. — отрезал Дима, небрежно складывая свои руки в карманы джинс, заносчиво наблюдая за всем происходящим, которое, кажется, не сильно его впечатляло. Может быть даже раздражало или злило. — До свидания и… зажигалку себе купите. — кинул на прощание брюнет, уже развернувшись к нам спиной. В полнейшем ступоре, я замерла на месте, просто смотря ему в след. От чего-то даже, чувствуя себя виноватой. — Давай, Соня, иди, я помогу. — растормошил меня папа, касаясь моего плеча. — Иди домой, я докурю и зайду. — он, не менее внимательней моего, продолжил наблюдать за резким уходом Димы, попутно затягиваясь дымом.***
Время дома — тянулось мирно. Я чувствовала себя умиротворенно, но… никак не могла смириться с пугающим пониманием того, что возможно, Дима — ревнует меня, к моему собственному отцу. Такие выводы, правда, звучали в моей голове, диковато… Только я, не могла найти иного объяснения тому, как нетерпимо, брюнет повел себя на улице. Тому, как спешно сменилось его настроение, закончившись, в итоге, его внезапным, даже театральным уходом. Я, абсолютно точно, ощутила, как в моем отце — Дима разглядел врага. А может быть даже соперника. Возможно, он лишь переживет? Несмотря на то, что я ежусь от странных предчувствий совсем иного…. Переживает за мороженное и за меня? Ведь на подобное, намекнул мне Александр Владимирович. А так вышло, что он оказался прав во многочисленных вещах обо мне. Выходит и о Диме. За окном давно исчезло солнце и я, переодевшись после душа, планировала лечь пораньше спать. Ночь до этого — я едва смогла отдохнуть, так и не сумев привыкнуть ни к пижаме, ни к кровати… ни к своим новым мыслям о Диме, что подселил в мою голову, пытливый доктор. …взяв в руки телефон, прежде чем распрощаться с ним на сегодня, до самого утра, мне захотелось написать, хоть что нибудь, брюнету. Например о том, что я, не смотря на уговоры папы, так и не съела холодный десерт, что был для меня, заботливо уготовлен.Дима, может быть, очень этому обрадуется? Какая дурацкая глупость.
Но не успела я даже подумать о том, с чего именно начну печатать, свое идиотское сообщение, с оттенком бессмысленных оправданий ни за что, как мой телефон — завибрировал. Сообщение — пришло мне. При чем, с незнакомого номера, а еще… с прикрепленным в нем файлом. Это оказалось фото.«Твоя крошка? Милая. А плавать она умеет?»
Телефон, чуть не выпал из моих рук. Сердце тревожно забилось… ведь прямо под этим, явно угрожающим посылом, находилась фотография моей Джесси. Щенок сидел в кухонной раковине и выглядел напуганно. Поверх его пушистой головы, находилась чья-то рука. С красными, длинными и очень знакомыми мне ногтями. Этот маникюр, безошибочно, принадлежал Лере. Имя этой девушки, что всплыло в моем разуме с тревогой — очень быстро освежило мне память. А точнее, тот крайний раз, когда я вообще ее видела. И эта наша встреча… закончилась плачевно. И для нее и для меня… Просто для нее — в особенности. А для меня — позже. Образ блондинки, волосы которой (и не только волосы), запачканные ее собственной кровью и… образ Димы, что склонялся, в тот зловещий для всех день, над ней — с целью нанесения, ужасающих своей жестокостью, увечий: все еще слишком красочно, обитал в моем сознании. Выходит, с Лерой все в порядке? Сейчас... Она находится вместе с Владом? Ведь моя собака у него. Что значит, это ее сообщение, что несет в себе, почти что мстительный окрас? Мои пальцы бесконтрольно дрожали, и я, попытавшись — так и не смогла ничего напечатать ей в ответ. Поэтому, не теряя времени, сразу же нажала на экран, делая вызов. Решив, не выжидая, поговорить с девушкой обо всем напрямую. Вот только меня ожидал «сюрприз»: — "Абонент временно недоступен." Ее телефон оказался отключен. Уже испытывая самую настоящую панику, я невольно заходила по своей комнате, кругами… а сразу после неудачной попытки разговора с Лерой, начала звонить теперь и самому Владу. А кому мне было еще звонить? Джесси у него… Выходит, Лера тоже. Что за идиотские шутки? Слыша лишь неразборчивый шум в трубке, я, стараясь его перебить, быстро заговорила, как только мой вызов был принят: — Влад, что происходит? Где моя собака? Каждая секунда для меня — тянулась, словно целая вечность, пока я пыталась вслушаться в раздражающие помехи, на другой стороне трубки. …но чуть позже, может быть потому, что врач, куда-то вышел, я смогла, теперь уже хорошо, расслышать его голос: — Соня? — выдал он. — Привет, заяц, ты чего звонишь? Только не говори, что нечаянно… я этого не переживу. — Где Джесси? Моя собака. Она с тобой? — пропуская мимо приветствия и все другое, повторила свой вопрос я. Кажется, я застала Влада врасплох, своими внезапными словами, потому что возникла пауза: — Собака твоя дома у меня дрыхнет. Тебе тоже стоит, время видела? Смолкнув лишь на секунду, я… больше не давая шанса врачу, на опасное затягивание нашей с ним неотложной беседы, быстро начала рассказывать ему о том, что только что произошло. Переслала, попутно и фотографию о которой, также ему поведала. Ставя наш диалог на громкую связь. — Похоже на… полную хуету. — сделал заключение Влад, дослушав меня. Кажется, будучи не в самом трезвом состоянии. Либо же, действительно не восприняв всерьез мою историю. — Я Леру уже неделю не видел. И вряд ли увижу. Успокойся, скорее всего, это просто пранк. Кто-то решил над тобой подшутить. Чуть ли не плача от того, что Влад не идет мне на уступки, не соглашаясь с моими выводами и не веря моим опасениям, я не сумела себя сдержать: — Какой к черту пранк? Я сейчас приеду к тебе. Отдай Джесси. Немедленно. — повысила голос я. — Ты не поняла, что ли? Я не дома. — Значит, поезжай домой. — Утром буду. Сама поезжай, раз больно надо. Ничего с твоим песиком не случилось. Мне больше заняться нечем? Попытавшись успокоиться, я глубоко вздохнула, досчитав, мысленно, до десяти. — Хорошо. Мне надо и я поеду. — уже приняв решение, озвучила его я. — Ключи от квартиры у меня. Естественно. Собака тебе не откроет, Сонь. Сейчас скину локацию, заедешь, заберешь и отправляйся за своей Джесси. Она мне уже пол дома сгрызла. Заказывая такси до нужного мне места, а именно до кальянной, с сомнительным названием, где и проводил свой вечер сегодня врач, я подумала и о том, что… было бы неплохо, прямо сейчас, предупредить обо всем Диму. Ну и… рассказать все то, что приключилось. Всю неотложность принимаемых мною мер. Только я, все еще помнила свое обещание, что была обязана выполнять, а именно — не покидать дома, при любых обстоятельствах. …но сейчас уже было поздновато. С кем я могу внезапно встретиться, в это позднее время суток? Тем более что, оказавшись с Владом, я обязательно попрошу его позвонить и рассказать обо всем Диме. Тогда брюнет поймет, без лишнего раздражения, что я вовсе не собиралась вести себя подло, действуя против его воли, за его спиной. А ситуация — действительно являлась серьезной. Да и вообще, я на такси. Одна нога здесь — другая там. Самое страшное, в ином: где сейчас моя Джесси?***
— На. — вложил мне в ладонь ключ от своей квартиры Влад. — мы находились на улице, у самого входа в развлекательное место. Мое такси ожидало меня позади, я даже оставила в салоне свою куртку, ведь не планировала задерживаться. — Хочешь, оставайся там ночевать. Можешь еще убраться, заодно? Ну и пожрать приготовить. Я замотала головой: — Нет. Мне домой нужно. — я сделала паузу, не зная как именно, попросить врача о следующем. — Мог бы ты, пожалуйста, не обязательно сегодня, можно и завтра утром… рассказать Диме, что я забрала собаку сама. И об этом фото, тоже. Расскажи. Мне просто немного страшно. Влад, дослушав мою просьбу, рассмеялся: — А ты что, под домашним арестом? Дима наказал? — шутил врач, совсем для меня не по-смешному. — Ну, как скажешь. Только зачем завтра? Я могу и сегодня. Да и ты тоже можешь. — он сделал паузу, переводя свой взгляд, куда-то за мою спину. — Дима же здесь. Вон он. Приехал. И я, услышав его последнюю фразу — замерла на месте. Вся моя недолгая жизнь, словно пролетела, вмиг, перед моими глазами. Я опасалась даже пошевелиться, ни то что обернуться назад. Вот только этого было и не нужно. Ведь спустя совсем непродолжительное время моего оцепенения, я почувствовала то… как руки Димы, легли на мои плечи. Вовсе этого не желая, я вздрогнула. — Ой, всё — это надолго… я пойду. — выдал Влад, заметив мой очевидный испуг, либо же… в отличии от меня, прекрасно наблюдая выражение лица Димы. Ведь он стоял к нему напротив, а не как я, спиной. Отпивая неизвестный мне алкоголь из своего стакана, врач развернулся обратно ко входу в кальянную. Там же, спешно пропадая, из моего вида. Ему, очевидно, не особо хотелось оставаться рядом, свидетелем, слушая приватные беседы своего «босса». А может… ему, просто на просто, не было до этого дела. Ему не было дела до меня. Разворачивая меня к себе, Дима ловко перехватил ключи от квартиры Влада, из моих рук, попутно отправляя их в карман своей куртки. — Дай угадаю, ты снова потерялась? — без особых эмоций, поинтересовался он, едва искренне. Его черные глаза были пустыми и… блестели. Тем самым тлетворным сиянием, что я очень хорошо помнила и знала, хоть и мечтала бы позабыть. Позабыть, в каких именно случаях, взгляд Димы — выглядел именно таким образом. Очень. Очень губительным. Нервно сглотнув, я попыталась расслабить свои плечи и внятно объяснить ему то, что произошло, но едва могла. Я, в очередной раз, стала словно ниже его ростом, предчувствуя то, что любые мои слова сейчас — не будут иметь, какого либо смысла, для Димы. — Джесси, кажется, похитила Лера. Я… и Влад… Мы хотели тебе позвонить. И… Нам нужно поехать. В квартиру Влада. — в спешке, я начала вытаскивать наружу свой телефон, только мои руки предательски дрожали. Так, словно сейчас, я рассказывала брюнету, лишь каки-то небылицы, а не самую настоящую правду. — Вот. — протянула ему я свой телефон, указывая на фото на экране. …секундно бросив, полный самого холодного безразличия взгляд на изображение, Дима, не выражая никакого интереса, отвел мою руку в сторону. — Какая, нахрен, Лера? — проговорил он, разделяя каждое сказанное им слово, отрывистыми паузами, уставившись на меня. От его тона и облика, на моей коже появилась мурашки. — И куда ты собралась. Уезжать? Уже? Думал, раз уж ты здесь, захочешь зайти внутрь. — не отводя взгляда, он кивнул головой в сторону кальянной. Словно заранее зная о том, что может приключиться, я замотала головой в знак отказа: — Нет, Дим. Нужно… спасти нашу собаку. — повторила я свои истинные намерения, все еще веря в их возможную осуществимость. Ведь, нельзя было по-иному. Я ничего не выдумывала. Что-то, действительно было не так. Только Диму, вовсе не беспокоили мои планы, ему, как и прежде — было абсолютно все равно. Ему было плевать. —Пошли-ка, Соня. И ты расскажешь мне, еще немного, но уже внутри. — произнес он, звуча ложно успокаивающе, тягуче, растягивая каждое свое слово мне, попутно… уже схватив меня за запястье. Крепко. — И про нашу собаку расскажешь и про то, как Лера восстала из мертвых, и все остальное. Обязательно расскажешь. То, что так сильно тебя тревожит, раз ты не можешь найти покоя, не можешь просто остаться дома, где тебе и было уготовлено, твое безопасное место. Спустя лишь момент, после его речи, мы уже оказались внутри, крайне накуренного помещения. Дима буквально тащил меня вглубь, куда-то, за собой. Минуя всех немногочисленных гостей этого заведения и их равнодушные взгляды. Они — не выражали ничего, что смогло бы помочь мне, хоть как-то. Если будет нужно.А будет нужно?
…брюнет решительно вел меня, ощутимо сдавливая мою руку, до момента, пока не остановился у двери. Пока не открыл ее, дернув за ручку. А после, я и Дима оказались в помещении, больше походившем на то, что обычно берут в аренду для проведения дней рождений или еще, каких либо, шумных и пьяных, скорее всего не особо дорогостоящих, мероприятий. И не самого предпочтительного характера. По крайней мере, для меня. На кофейном столике у стены, виднелись еще не начатые бутылки с напитками и я, невольно подумала о том, что есть вероятность, что кто-то — может вернуться обратно, в это место. Только она была ничтожно мала. А Дима — окажется не хилой преградой любому, кто пожелает это сделать. Теперь находясь наедине, в закрытой и явно неубранной, с уже отгремевшего празднования комнате, брюнет развернулся ко мне. Молча, я стояла посередине, не желая больше оглядываться по сторонам. Не зная, куда деть свои руки, куда деть себя всю, если бы только это было возможно. Я не смела делать лишь одного и главного — сводить с парня своего взгляда. Просто не могла себе этого позволить. Ведь в любой момент… — Я тебе не очень внятно объяснил или ты тупая? — выдал Дима, вырывая меня из ступора. — Нет, Дим, это я тебе не объяснила… — быстро заговорила я, стараясь уладить угрожающее недопонимание между нами. — До конца и… Но ожидаемо, оказалась грубо им перебита: — Заткнись. — отрезал брюнет, но не громко, как я уже, вроде бы привыкла, а сквозь зубы. Оскалившись. Впервые, таким образом, что я больше и не захотела ничего отвечать. Вообще. Никогда. — Тебе, я вижу, не приходит, в твою пустую голову, слушать, что говорю тебе я. Ведь ты, как паинька, как заводная игрушка, лишь крутишься вокруг своего престарелого неудачника, папаши. — Дима сделала паузу, в своей быстрой и злой речи, а после, уже повысил голос. — Что смотришь, не согласна? Может и возле меня побегаешь? Для разнообразия. Несмотря на то, что от страха у меня скрутило живот, в голове — все еще мелькала Джесси. А омерзительные слова Димы о моем отце… очень сильно меня ранили. — Не надо так, про моего папу… — только и смогла, тихо встать на защиту своего родителя, я. Дима улыбнулся, больше усмехнулся, отводя свой взгляд в сторону, словно подавляя свое раздражение, стремительно перерастающее в гнев. После, он резко вернулся ко мне взглядом. Я даже остолбенела, заметив, как окрас его глаз стал темнее, еще на один тон. Словно он какое-то существо, а не человек вовсе: — Соня, думаю, тебе будет очень интересно узнать о том, что твоего папочку, поперли с его отдела в полиции, стремительно отправив на пенсию — по моей наводке. Личной просьбе — если тебе, так больше нравится. — он сделал паузу, наблюдая за тем, как мое лицо теряет свой вид от его слов. От его новых для меня откровений. — Я поступил так, чтобы ты не вела себя слишком нагло, а была поскромнее, всегда помня о том, что, все же… богатый дядя здесь я. А ты и твои родители — не совсем. — теперь, он начал медленный шаг ко мне, не спуская глаз, даже кажется не моргая. — Еще точнее, вы никто. А я, если очень захочу, сделаю для тебя очень много. — Дима остановился, в считанных сантиметрах от меня. — И скажи мне тогда, Сонечка… — его большой палец лег на мои губы, проводя по ним вниз. — Почему я должен, еще тебя о чем-то упрашивать? М? Я это ненавижу. — он наклонился ко мне, его лицо оказалось совсем уж рядом с моим. Я почувствовала его горячее дыхание, что неприятно меня обжигало. — А ты, теперь, будешь рассчитывать только на меня, поняла? Как миленькая заинька. Еще не смея верить во все то коварство, о котором прямо и открыто, рассказал мне только что Дима, я… сделала шаг назад. Отстраняясь от него и его рук. Наверное, я смогла бы претерпеть любое унижение и гадкие слова… но только в свой адрес. Молча принимать вещи, оскорбляющие моего отца — я не сумела. Я знала о своем папе все то, чего не знал и никогда не узнает Дима. Я провела с ним счастливое детство, лишь потому, что именно он сделал его для меня таковым. Дима же… вообще, знал только то — что выбирал знать. Остальное — придумывал и додумывал, своей больной головой, самостоятельно. Ни с кем не считаясь. — Это ты — никто. — отрезала я, чувствуя, как на мои глаза наворачиваются слезы. От нанесенной им обиды, что на этот раз, не сумела обойти меня стороной. — Ничтожество, которое лишь прикрывается деньгами. А мой отец жизни спасал, ясно тебе? Ясно?! — я терялась в дыхании, подбирая изречения. — И про него в газетах писали, придурок ты чертов! На последних, слишком громко сказанных, для моего тихого голоса, словах, я, кажется, потеряла голос или же воздух. В легких. Начав… кашлять. Лицо Димы, наблюдая эту сцену, моего словесного реванша, приобрело притворное выражение, показывая мне — мнимое сочувствие: — Осторожно, Сонечка. Задохнешься ведь, малыш. — он сделала шаг до меня, снова оказываясь рядом, пользуясь моим секундным недомоганием и, на этот раз, уже схватил меня за локоть, притягивая поближе к себе. — Тем более что, я планировал проверить самостоятельно: на сколько продолжительно, ты умеешь задерживать дыхание. И еще, парочку… твоих рефлексов. Прежде чем я успела понять смысл его слов, руки Димы легли на мои плечи. Используя свою преимущественную силу, он… зачем-то, стал придавливать меня вниз. К самому полу, так, словно он желал, чтобы я там и оказалась. Где-то в его ногах. Еще не осмыслив происходящего, я лишь стремительно опускалась, не в силах противостоять принудительным действиям, что совершал надо мной брюнет. Спустя совсем немного, на половине своего пути «ко дну», я потеряла равновесие и... приземлилась на плитку, больно осев. …только Диму не устроила такая моя поза, он, не давая мне шанса подняться самостоятельно, тут же склонится ко мне, схватив за волосы: — Куда это ты? Еще рановато, отдыхать. — мнимо недоумевая, произнес он. А после… холоднокровно добавил. — На колени встань, сука. Поровнее. На этот раз, Дима, кажется совсем не рассчитывал свои силы, не подбирал и слов. Он словно был одержим. Может быть, ослепленный внезапной ненавистью, а может… лишь той идеей, что он уже давно в себе вынашивал. Ожидая, на ее безупречное, в своей жестоки, воплощение, повода. Ожидая, когда я его предоставлю. …но испытывая ту физическую боль, которой я, прямо сейчас подвергалась, пока мои волосы, все еще были крепко сжаты, между его пальцев — лишь сделала так, как он и просил. Я поднялась. На свои колени. Хоть и успела… сдавленно вскрикнуть. Наблюдая, что мне и правда, едва терпимо, Дима оказался… вовсе, с этими моими ощущениями, не согласен. Он не верил в невыносимость моих страданий. И… сразу же мне это озвучил: — Соня, происходящее сейчас, всё ещё — очень незначительно. Я испытываю к тебе чувства, как к своей маленькой, неопытной девочке. Готов простить все погрешности. Поэтому, не вынуждай меня вести себя с тобой иначе. С неприкрытым восторгом, вглядываясь в мои испуганные глаза, где слезно, отражался лишь он один, слушая продолжительную паузу, ведь моего ответа так и не последовало, Дима, все же, выпустил меня из своих рук, снова вставая прямо. Напротив. По мере того, как я, оглушенная страхом, слышала лишь биение собственного сердца, где-то в висках, начала медленно поднимать свою голову к верху, чтобы встретиться с его взглядом… ко мне начало закрадываться страшное осознание, всего происходящего. А точнее того, что… очень скоро, обязательно произойдет. В это самое время, Дима, неоднозначно заговорил со мной вновь: — Знаешь, в моей школе, в начальных классах, девочки шептались о том, что никогда нельзя позволять мальчикам: французские поцелуи. Я имею ввиду, разрешать им всовывать свой язык в рот. Говорили, что от этого, в горле — могут завестись дети. Ты тоже в это веришь, Соня? Мне просто стал, очень неожиданно интересен, уровень твоих познаний. В этом вопросе. Настороженно посматривая на Диму, я тихонько замотала своей головой, все еще отказываясь верить в то, что теперь, кажется... я знала наверняка: — Нет. — одними губами, произнесла я, замечая, что мое лицо, прямо сейчас, находится на одном уровне с ширинкой, на его джинсах. — Нет. — снова повторила я, но уже более истерично, хоть и тихо, снова замотав головой. Дима, лишь на секунду нахмурил свои брови, словно мне посочувствовал.Он понял, что я — все правильно поняла.
— Совсем немного, Соня. — начал «договариваться» со мной он. — Я в курсе, что ты не умеешь. Делать минет. — брюнет сделал паузу, склонив свою голову вбок, продолжая внимательно рассматривать меня. — Ты всего лишь начнешь, а продолжу я сам. — он снова остановился в словах, с интересом оглядывая то, как вся я, начинаю дрожать. В это же время, его рука уже расстегнула единенную пуговицу на его низе. — Если честно, мне и самому — не очень это нравится. Честно. Я предпочитаю иные варианты. Проникновение. — парень сделал очередную паузу. — Но ты это заслужила, а ещё, хотя бы немного, но все же научишься прислушиваться. И оставаться дома, мирно, в своей кроватке, когда болит горлышко. Дима так и не смог простить мне того, что я не сдержала данного ему обещания. Не выполнила его просьбы. А может быть и того, что мой отец купил для меня сегодня мороженое. Не выжидая больше, он начал расстегивать теперь и свою ширинку. Я не смела никуда двигаться. Не веря до конца в то, что Дима действительно способен заставить меня, сделать… это. От жесткой плитки на полу, мои колени уже начинали неумолимо болеть и чесаться, я подкашивалась. Едва держалась. Уже более аккуратно взяв меня за макушку, сзади, парень подтолкнул меня к себе. Поближе, к тому самому месту, которое он был намерен оголить передо мной, в любую секунду. — Ну же, открой ротик. Это не так страшно. — произнес Дима безропотно, почти шепотом. …но снова, я лишь замотала головой, отказываясь. — Нет. — раздался мой непреклонный ответ. И прежде чем эти переговоры увенчались успехом… …он плюнул мне в лицо. — Рот открой. — повторил он сухо. Больше не любезничая. От моего лба к самому носу, медленно стекала его обильная слюна. Испытав самый настоящий шок, теперь уже закрыв глаза, я сделала то, что сказал мне он. Спустя лишь момент... что-то не очень приятное, соленоватое на вкус, ощущалось у меня на языке. Дальше уже объемно. Полностью заполняя и мой рот. Распространяясь поудобней, растягивая мои губы. И даже щеки. Почти сразу, я почувствовала, подступивший ко мне рефлекс. Рвотный.Я издала болезненный и пугающий звук.
Но Дима не позволил мне отстраниться. Его рука, ловко придержала мою голову за макушку, сзади. Я не сумела даже дернуться. Эта его твердая вещь, что уже почти достигла самого моего горла, а точнее, жидкость, на ее конце, походила по вкусу — на воду из колодца. — Тише, девочка. — провел он рукой, по моим волосам. — Это всего лишь мой член. Ты уже с ним знакома. …но, может быть, Дима и правда не усердствовал, начав свои движения, ускоряясь между моих губ, лишь моментами. Замечая, как я едва дышу, а уже на первых секундах этих мучений, из моих глаз, по щекам, стекают слезы. Ведь спустя еще пару минут, может немного дольше, он меня отстранил, а я, едва удерживая вес собвенного тела на руках, упала к его ногам, жадно задышав. Звучно. Громко. Диму… уже слишком сильно впечатлило, взбудоражив до предела, все происходящее, начиная с момента, когда его плевок — попал в цель. Наверное, именно по этой причине, он подошел к «концу», далее, быстро. Спешно закончив начатое, уже собственной рукой. Как и обещал. Только я не смотрела. Опустив голову в пол, пыталась отдышаться. Перед глазами — все виделось мутным. Губы неумолимо горели. А в ушах стоял гул, ловя, невольно, громкую музыку, что слышалась из соседнего помещения. Я снова опомнилась, осознавая, что все еще безысходно жива, лишь в миг, когда услышала сдавленный стон Димы. Совсем краткий. Но достойный того, чтобы безошибочно понять его причину. А сразу после, увидела и почувствовала, как капля за каплей: на мои волосы, футболку и джинсы. На мою правую щеку и нос… падают наугад, белые, мутные капли.Кажется, всё той же самой, воды из колодца.
…только мне было уже абсолютно все равно. Не контролируя свои собственные действия, я спешно подстерла, указательным пальцем, одну из самых обильных "клякс", что расположилась на краешке моей футболки. От чего-то, начав безмятежно раздумывать над тем: можно ли будет отстирать, позже, это липкое вещество. Теперь, там оставалось лишь мокрое пятно. — Иди сюда. — послышался голос Димы, спустя еще немного. Тембр его звучания вернулся в тот самый, что я слышала от него, чаще всего. Теперь склоняясь ко мне, он взял меня подмышки, помогая вставь на ноги. Заглянув в мои пустые, заплаканные глаза — он улыбнулся. Заметив и то, как я, потерянно продолжаю оглядывать себя. Разглядывать, оставленные им на мне, следы: — Я думаю, ты должна быть благодарна, что это очутилось на тебе… а не где-то в тебе. — выдал он. Словно находясь в трансе, я несмело дотронулась до своего лба, наконец-то стирая, все еще непроизвольно подрагивающими пальцами, остававшуюся там, не успевшую высохнуть до конца, тягучую жидкость Димы: — Зачем ты в меня плюнул? — слишком спокойно, для непростительного, унижающего поступка, произнесла я, поднимая к нему свои широко раскрытые глаза, наполненные прямодушным удивлением. Как будто бы все, только что произошедшее, являлось лишь злой шуткой, не больше. Может быть, этот вопрос не имел смысла, а главное, явно должен был волновать меня, наименее всего. …но я словно сломалась. Словно не выбирала того, что говорю. Хотела забыть то, другое. Первостепенное. Произошедшее со мной впервые. — Чтобы ты примолкла, Соня. Это же сработало? — он сделал паузу, убирая с моей щеки, прилипшую к ней, прядь волос. — А если честно… давно мечтал это сделать. Отстранившись от меня лишь на секунду, Дима взял со стола, что находился неподалеку, обильное количество салфеток. Снова оказавшись на против, сначала самостоятельно, аккуратно вытирая, одним из бумажных полотенец, мое лицо: по краям, и даже мою шею. Он, после, протянул их мне. И я их приняла. Эти, теперь на половину, влажные салфетки. Правда совсем на него не смотря. Я вообще никуда больше не смотрела, а лишь сквозь. Внезапно, Дима подхватил меня, взяв на руки. Сделав пару шагов до дивана, он на него приземлился, попутно усаживая меня к себе на колени. — Прости, Сонечка. Ты ведь меня простишь? Я знаю, что тебе очень хочется пить, зайчик, и мне тоже. В горле пересохло? — он протянул свою руку к кофейному столику, взяв с него пластиковую бутылочку спрайта. Открывая, осторожно поднося к моим губам. Призывая меня отпить. — Но я отдам все — лишь тебе. Хорошо? Пей. — не препятствуя его усилиям мне помочь, я сделала лишь один глоток, этого приторно сладкого напитка… вот только на вкус, он был все той же... водой из колодца. Наблюдая за этой сценой, которую он, сам же и создал, Дима, самозабвенно улыбаясь, спросил: — Ты любишь меня, Чудо-Юдо? Но меня, уже охватило ужасное предчувствие и… Больше я ничего не успела подумать. Развернув голову в противоположную от Димы сторону, меня вытошнило на пол.