***
— Наконец-то я дома, — проговорил Рогмон, поудобнее расположившись на мягкой обтянутой синей тканью лавке. — А тебе я не завидую, друг мой, ведь тебе ещё предстоит проделать немалый путь, чтобы насладиться всеми благами своего дома. — Тридцать дней. Не больше, — ответил Вальгард. — У меня небольшое войско и прекрасные жеребцы. Я планирую сделать не больше двух остановок с ночными привалами, остальное время мы будем в пути. — Я рад, что ты навестил меня после стольких лет. Рад был провести с тобой время, поохотиться, объехать свои земли в твоей компании. — Пришло время возвращаться домой. Меня ждут дела и семья. — Ты же знаешь, что мергосы снова собираются начать войну? — спросил Рогмон. — Знаю, поэтому спешу домой. — Война заберёт жизни многих драутов. — Как и мергосов, — ответил Вальгард. — Но что я могу поделать, если этот народец считает мои земли своими? — он злобно усмехнулся и сел за небольшой круглый стол, что стоял у окна. — Может, ты хочешь предложить, чтобы я отдал им свои земли? — Нет, нет, что ты? — встав с лавки, Рогмон подошёл к столу и сел напротив друга. — Это всего лишь утверждение, которое мы оба понимаем. Я признаю, что Зелёные Равнины принадлежат драутам. — Скажи это мергосам, которые считают их своими и до последнего вздоха сражаются за них. Иногда мне кажется, что их женщины намеренно плодят столько детей, чтобы те по взрослении умирали за них. Зелёные Равнины богаты и плодородны. Они плотно заселены мергосами, чьи жёны чаще рожают, чем моются. Рогмон рассмеялся. — Как бы то ни было, мергосы — отважный и сильный народ. — Знаю, поэтому война длится уже не одно столетие. И всё-таки, пока жив, я должен вернуть эти земли. Иначе для чего я тогда рождён? — Вальгард игриво развёл руками и усмехнулся. — У тебя есть план? — Рогмон вопросительно смотрел на друга. — Друг мой, если бы у меня не было плана, я бы проиграл не одно сражение. По-твоему, я глуп? — нахмурился Вальгард. — И все мои победы — это признак везения? — Не злись, Вальгард, — с улыбкой сказал Рогмон. — Я всего лишь спросил, есть ли у тебя план, чтобы завершить наконец эту затяжную войну? — На данный момент мой план — добраться до дома, — встав из-за стола, Вальгард улыбнулся и покинул личные покои короля Рогмона, оставив того в полном одиночестве.***
Проснувшись от лязга чего-то металлического, Ванора тут же подскочила и подбежала к открывающейся двери. На смену солнечному свету явился вечерний полумрак, и в комнату вошёл хорошо знакомый ей драут в сопровождении двух беловолосых стражей. — Добрый вечер, бегрофинка! — он с улыбкой нарушил томительную тишину, что царствовала в стенах комнаты. — Драут! — крепко обняв мужчину, радостно воскликнула Ванора. — Наконец-то ты пришёл, я уж думала, что-то случилось с тобой. Как я здесь оказалась? Представляешь, я ничего не помню. Ни того, как мы добрались до столицы, ни того, как я здесь оказалась. Наверное, это всё из-за усталости. Да? Вальгард усмехнулся и сказал: — Сейчас мои стражи проводят тебя в баню. Там ты смоешь с себя грязь. И что самое главное, они уберут твои волосы, где полно блох. — Искупаться я была бы не против, а волосы не хочу убирать. Когда я отыщу брата, он поможет мне найти средство, которое их убьёт, — немного смущаясь, ответила Ванора. — Поверь мне, драут, мой брат может всё. — Мои стражи отрежут тебе их. Ты вымоешься, тебя осмотрит местный лекарь, и только после этого мы отправимся в Схавану. В Ливану. Пойми, в моих землях даже самый старый крестьянин моется чаще за месяц, чем ты за всю свою жизнь. — Что ты говоришь, драут?! — прокричав, Ванора изо всех сил ударила по груди драута. — Ты же сказал, что по прибытии в Секрану я смогу уйти. — А тебя не учили, что верить малознакомым мужчинам глупо? — Сейчас же отпусти меня! — прокричала Ванора и снова ударила по крепкой мужской груди. — Я хочу уйти отсюда и больше никогда не видеть тебя! Обманщик! Вальгард рассмеялся и посмотрел на стражей, которые тут же подхватили девочку под руки и вытащили из комнаты в тёмный длинный коридор, по коему протащили несколько десятков шагов. Ни её крики, ни настойчивое сопротивление не дали результатов. Бросив девочку на каменный пол, они послушно встали в дверях, наблюдая за тем, как к девочке подошла молодая стройная женщина, бегрофинка в лёгком полупрозрачном платье. Добродушно с улыбкой посмотрев на девочку, что зверьком уставилась на неё, она спокойно сказала: — Здравствуй, дитя. Я Циа. А как твоё имя? — Не важно, — злобно ответила Ванора и попятилась назад, но, сделав несколько шагов, она упёрлась в грудь одного из стражей, вызвав у того ехидную усмешку. — Что щеришься, амбал беловолосый? — обернувшись и посмотрев на мужчину, громко спросила девочка. — Закрой рот, несмышлёныш желтоглазый, — процедил страж. — Хорошо, можешь не говорить своё имя. На самом деле, мне нет до него дела, — сказала Циа. — Проходи, раздевайся и вымойся как следует, — она указала на бочку, что стояла в углу полутёмной комнаты. — Но сперва мы уберём часть твоих волос, как мне известно, у тебя полно вшей. Дай-ка посмотреть. Ванора обернулась, чтобы в очередной раз посмотреть на стражей, что стояли в дверях. — Смотри, — опустив голову, Ванора почувствовала сильный зуд на голове. — Их нужно отрезать и как можно короче, — осматривая волосы девочки, заявила Циа. — С коротким волосом будет намного проще избавиться от этой мерзкой живности. Достав нож, страж принялся отрезать волосы девочки. Закрыв глаза, Ванора терпела всю ту боль, что доставляли ей грубые движения стража. Он не церемонился с ней, а быстро исполнял свой приказ. Клочки тёмных волос падали под ноги девочки. Страж молча топтался по ним сапогами, а чаще всё же старался даже не наступать на него. Ванора усмехнулась, понимая, что мужчина попросту брезгует наступить на её волос, даже будучи в плотных кожаных сапогах. Почувствовав лёгкое облегчение на голове и меньший зуд, она подняла голову, но только после того, как страж отошёл от неё. Почесав в очередной раз голову, девочка посмотрела на стража и спросила: — Что, вшей боишься? — Не хочу подцепить их от тебя. Ванора собралась было что-то сказать, но женщина тут же принялась обмазывать её волосы неизвестной ей жидкостью. Почуяв запах, девочка сразу же закрыла нос рукой. — Что за вонь? — Это ялгонь. Масло этого растения выводит вшей, блох и прочих мерзких насекомых. Мой отец использует его, чтобы избавить наших животных от них. Стражи рассмеялись, заставив Ванору отойти от Ции. — Я, по-твоему, животное?! — прокричала она, глядя на немного растерянную женщину. — На вид нет, а по поведению — да. Только вот не могу понять, какое именно, — с укором посмотрев на девочку, ответила Циа. — Подойди ко мне, я продолжу свою работу. Или ты думаешь, что я по своей воле здесь? Ошибаешься, здесь ты никому не нужна, как и твой мерзкий норов. Стой и не шевелись, — продолжив обмазывать волосы и шею девочки маслом, Циа лишь с ухмылкой глянула на улыбающихся стражей. Ванора молча сидела на лавке, что стояла рядом с бочкой. По её лицу и спине скатывались тонкие струйки вонючего масла. Время от времени она смахивала его с лица, чтобы то не попало ей в глаза и в рот. Почувствовав, что зуд становится всё слабее, она поняла, что масло действует. Посмотрев, как женщина и стражи о чём-то увлечённо беседуют, девочка усмехнулась, признавая тот факт, что именно они избавили её от тех мучений, от которых никто не мог избавить её дома. И всё-таки мысли о том, что драут её обманул, не покидали голову. Она поверила ему, но, как оказалось, зря. Одно его желание забрать девочку в свои земли уничтожили всё её мечты, в которых она представляла долгожданную встречу с братом и спокойную жизнь с ним в Секране. — Зачем он забирает меня? — посмотрев на стражей, спросила Ванора. — Он торгует бегрофинами? Стражи громко рассмеялись, а Циа сразу же подошла к девочке. — Ну, как ты, дитя? — Я задала вам вопрос. Почему он забирает меня? Для чего я ему? Он продаст меня? — Да, продаст! — сквозь улыбку ответил страж. — Кому? — Королю Вальгарду, — ответил тот, что обычно молчал. — Тот посадит тебя в клетку, чтобы местная знать посмотрела, ну, а после такого представления тебя купит какой-нибудь мужчина для службы. Будешь ему еду готовить и полы мыть. Ванора молча смотрела на стражей, которые переглянулись и снова громко рассмеялись. — Королю? Какое ещё представление? Какая клетка? Зачем? — встав с лавки, девочка подошла к смеющимся стражам. — Что тут смешного, амбалы? — Ну, для веселья, для чего же ещё?! — Ваш король — жестокий правитель. Все об этом знают. Что тут смешного? Вам что, никого не жаль? Для чего меня было спасать? Чтобы отдать на верную смерть вашему королю? — Дитя, иди смой с себя всю грязь и мёртвых вшей, — с улыбкой посмотрев на девочку, сказала Циа. — Хватит пустых разговоров. Ванора не стала спорить. Она подошла к женщине, молча сняла одежду, посмотрев на стражей, которые, к её удивлению, тут же опустили головы. Повернувшись к ним спиной, девочка медленно опустилась в бочку с тёплой водой, от которой шёл приятный аромат, который, к её сожалению, тут же испарился, стоило женщине начать омывать её короткий и неровно обрезанный волос. Зуда она больше не чувствовала, лишь незнакомое чувство расслабления от прикосновений рук Циа. Медленно, аккуратно она смывала с её волос масло и дохлый вшей. Взяв тряпицу, Ванора принялась с силой тереть ею по своему телу, смывая грязь и въевшийся в её юное тело пот. Прежде она никогда не была в бане, хотя знала, что они есть, но у тех, кто не был изгоем у своего же народа. Всю свою жизнь она купалась в реке, а зимой попросту ходила грязной, позволяя себе лишь редкие подмывания за домом тёплой водой. Сейчас же Ванора закрыла глаза. Когда она опустилась полностью в бочку, под воду ушли и её худые плечи и тонкая, будто ветка, шея. Она не слышала ни разговоров стражей, ни шагов Циа, которая молча бродила вокруг бочки, с улыбкой поглядывая на довольную девочку. — Смотри не усни, — сказала Циа. — Постараюсь, — Ванора впервые улыбнулась в ответ на слова Циа. — Ты сирота? Почему твоя мать не позаботилась о твоих волосах? — Я из «проклятого рода». Мой… — Ванора тут же замолчала. Она вспомнила, как в последнюю встречу матушка рассказала ей правду и дала совет, чтобы она представлялась именем своего деда. — Продолжай. Почему замолчала? — Мой неродной отец был из «проклятого рода», и нам всё запрещалось. — Странно, тем, кто из подобных родов, не запрещается мыться и выводить вшей. Где ты жила? — Посёлок Кеса. Он на севере. — Кеса? Надо же, у меня знакомый оттуда. — Как его имя? — дёрнувшись в бочке, Ванора не сводила глаз с Циа. — Саргал, так кажется его зовут. — Как? — подскочив, Ванора уставилась на Циа. — Высокий юноша с коротким волосом? — Да. — Это мой брат! — с улыбкой и слезами на глазах, прокричала Ванора и вылезла из бочки. — Где он? Как он? Как я могу найти его? — Он работает у моего отца. Он твой брат? — Да! — прыгая на мокром полу, с улыбкой воскликнула Ванора. — Скажи ему, что я здесь. Скажи ему, что я жду его. Умоляю тебя, Циа. Скажи, что Ванора здесь. — Хорошо, я всё скажу ему. Прикройся, — взяв чистую ткань, Циа тут же накинула её на мокрое тело девочки. Женщина окинула взглядом стражей: она не увидела их самодовольных улыбок, наоборот, мужчины хмуро уставились на неё, не говоря ни слова. Ванора посмотрела на стражей, что пристально смотрели на неё. Язвительно показав им язык, она громко и ликующе рассмеялась, но мужчины остались молча стоять в дверях, наблюдая за нескрываемой радостью девочки.***
— Эй, бегрофин, подойди-ка сюда. Увидев незнакомых ему мужчин, Саргал подошёл к беловолосым. Он работал на ферме Илаона, что выращивал для королевских стражей лошадей. Юный бегрофин не отличался рвением к грязной и вонючей работе, но и был не из тех, кто мог получить от хозяина черенком лопаты по спине. Свои двадцать кванзов в месяц он исправно получал, и половину из них Саргал тратил на бордели да эль в трактире, что стоял в местных трущобах. — Кто вы и что вам нужно? — Саргал сразу же обратил внимание на богато украшенные рукояти мечей, что выглядывали из чёрных кожаных ножен. Золотая морда медведя с агрессивно раскрытой пастью, в которой красовался зелёный драгоценный камень. — Ты Саргал? — Да. А вы кто такие? — Драуты. Разве не видно? — Видно, но что вам от меня нужно? Я с драутами дел не имею. — А вот драуты хотят с тобой иметь дела, — с ухмылкой произнёс страж. — Идём с нами, тебя хочет видеть наш господин. — Я с места не сдвинусь, пока не узнаю, что вам от меня нужно. — Дело касается твоей семьи, — спокойным тоном ответил страж. — Не играй в храбреца, юнец, лучше следуй за нами. Саргал испуганно уставился на драутов. — Откуда вы знаете мою семью? — Идём, и сам всё узнаешь, — заметив трясущийся подбородок юноши, с улыбкой сказал страж. Саргал молча направился за двумя драутами. Их путь был недолгим. Войдя в королевский двор, Саргал не смотрел по сторонам, его волновало лишь то, что могут рассказать драуты о его близких. В голове появлялись разные мысли, и все они были скверного характера. Он думал лишь о том, что с ними что-то случилось. Он корил себя за то, что так и не смог вернуться в обещанное время. С каждым шагом внутри то всё сжималось, то сердце колотилось с неимоверной силой. Он пытался скрыть трясущиеся руки, но ничего не получалось. Драуты, что шли по обе стороны от него, всё замечали и тихо посмеивались, не задавая ему ни единого вопроса. Они вошли в большой дом, но Саргал и там не обращал внимание на всё то, что его окружало. Словно слепец, он брёл за драутами. Открыв перед ним дверь, они толкнули его в спину, когда юноша резко остановился. Закрыв за ним дверь, они тут же остановились. Саргал увидел приближающегося к нему беловолосого мужчину. Тот шёл медленно, хромая и опираясь на трость. — Здравствуй, Саргал. — Что с моей семьёй? — тут же спросил Саргал. — Все они живы. По крайней мере, когда я покидал Кесу, все они были живы. — Говори же! — прокричал Саргал. — Эх, юношеская жажда всё знать… — с улыбкой сказал Вальгард. — Понимаешь, я не сторонник долгих разговоров, поэтому перейду сразу к делу. У меня твоя сестра. — Ванора? — Да, ведь у тебя одна сестра? — Да. Где она? — Рядом, но она не знает, что ты здесь. Так вот, перед тем как ты увидишь её, я бы хотел кое-что предложить тебе, Саргал. — Что? — Золото. — Не понимаю тебя, — Саргал огляделся в комнате, повсюду горели большие толстые свечи. — Золото в обмен на твою сестру, — Вальгард исподлобья с чуть уловимой улыбкой посмотрел на юношу, который с интересом рассматривал комнату. — Что ты такое говоришь?! — тут же позабыв от внутреннем убранстве комнаты, дёрнувшись, злобно прокричал Саргал. — Ой, сколько в тебе ярости и отваги. Достойный бы воин из тебя получился, Саргал. Как считаешь? — Где моя сестра? — Кем бы ты хотел стать в будущем? Она мне рассказывала, что ты мечтал стать воином. Знаешь, я могу помочь тебе им стать. Для этого нужно золото, много золота, а оно у меня имеется. И я могу тебе его дать. Ты купишь себе хорошего жеребца, оружие, одежду, дом и сможешь платить тому, кто будет обучать тебя военному делу. Или сможешь стать торговцем. Как тебе моё предложение, Саргал? — Я хочу увидеть сестру и забрать её. — Не спеши, Саргал, не спеши. Присядь, давай всё обсудим. Я могу дать тебе много золота. Правда. Мне не жалко, поверь, — с улыбкой сказал Вальгард. — Представь, ты сможешь купить всё. У тебя будет всё, о чём ты мечтал, и даже больше. Все красивые женщины этого города будут под тобой, ну, или на тебе, это уж как тебе больше нравится! — Вальгард рассмеялся, налил в кубок вина и протянул его стоявшему перед ним юноше. — Выпей. Саргал молча взял кубок и сделал несколько глотков. Он настороженно смотрел на незнакомого ему мужчину, который хромал, крепко сжимая рукоять своей трости, мерцавшей под огнём свечей бесподобной красотой. Прежде он не встречал таких вещей. Саргал видел и хромых, и одноногих, но никогда не видел тростей. Тем более сделанных так искусно. В руках тех калек всегда были деревянные клюки. — Зачем она тебе? И кто ты такой? — Богатый драут, как ты уже понял. И хочу забрать твою сестру с собой. Да, понимаю, что это звучит странно, но это так. — Для чего? Чтобы надругаться над ней? Тем более ты калека, зачем тебе женщина? Вальгард рассмеялся, но смех его был неестественный, что тут же заметили стражи, стоявшие у дверей. Они переглянулись, продолжая наблюдать за своим господином и его юным собеседником. — Поверь мне, Саргал, если бы я хотел надругаться над ней, то сделал бы это ещё в Кесе. Но я этого не сделал, наоборот, спас ей жизнь, ведь твой отец дал согласие на тот самый ритуал, который снимет позорное клеймо с вашего рода. — Что?! — Саргал не спеша подошёл к стоявшему у небольшого стола Вальгарду. — Да, ты даже представить себе не можешь, в каком ужасном состоянии была твоя сестра. Я подумал, что она заслуживает лучшей жизни, когда увидел то, что твоя сестра сделала за своего несчастного пса, — Вальгард резко замолчал и вопросительно посмотрел на юношу. — За Зубастика? — Да, на пиру в честь остановки короля Рогмона, с коим я дружу, дочь вождя притащила мёртвого пса твоей сестры. Её брат перерезал ему горло. Знаешь, Саргал, я так и не понял, для чего они всё это сделали, ведь несчастное животное ни в чём не повинно. Я прав? — И что же сделала моя сестра? — тихо спросил Саргал. — Порезала Маре лицо. Так, кажется, зовут дочь вождя. Я прав? — Прав, — смотря в яркие зелёные глаза драута, Саргал сжал губы. — Почему ты не спрашиваешь, где твоя сестра взяла нож? — Потому что знаю, — не сводя глаз с драута, ответил Саргал. Вальгард улыбнулся. — Значит, твоя сестра не наврала мне. Саргал, так что, продашь мне её? — Что с Марой? — Она жива. Правда, изуродована, но ведь для любви это не важно. Я прав? — Она и это тебе рассказала. Трепло вонючее. — Не злись на сестру. Она ещё слишком мала для того, чтобы держать язык за зубами. Ты лучше скажи, как тебе моё предложение, Саргал? Подумай только, что с золотом ты станешь тем, кем мечтал, возможно, даже возьмёшь в жёны Мару. Тебе не нужно будет тратить время на тяжёлую работу, чтобы заработать на еду. У тебя будет всё и сразу. А если у мужчины есть золото, то и та, которая долгое время отказывала ему, тут же ляжет рядом. После свадьбы, конечно, — Вальгард положил руку на плечо Саргала. — Ты переживаешь за сестру. Понимаю тебя, но я обещаю, что с ней всё будет хорошо. — Зачем тебе она, если ты не желаешь её как женщину? Ты стар, искалечен. Что ты можешь дать ей? — Видишь ли, Саргал, я восхищён её поступком. Она за пса порезала лицо твоей любимой. Ты только представь, что она может сделать за того, кому будет предана! Саргал усмехнулся. — Ты мог забрать её, и я бы ничего не узнал. Для чего ты позвал меня? И как узнал обо мне? Или ты считаешь, что перед тобой стоит дурак? — Дочь твоего хозяина сказала, что у них работает юноша из Кесы по имени Саргал. Вот я и подумал, что, возможно, ты тот самый брат девочки. И я решил: почему бы не помочь и тебе? Ведь я знаю о твоих мечтах. Ты отдашь мне свою сестру, а я дам тебе золото. Сколько ты хочешь? — Почему я не верю тебе? — Саргал старался смотреть драуту в глаза, но того это нисколько не смущало. — Не знаю, возможно, именно сейчас ты теряешь свой единственный шанс стать тем, кем мечтаешь. Уверяю, подобных предложений у тебя больше не будет. — А если я откажусь от золота? Отдашь мне её? — Да. Но тогда будешь голодать не только ты, но и твоя сестра, которая и так настрадалась. Ты будешь работать больше и дольше, чтобы прокормить и себя, и её. Она так же будет работать, но где и что будет делать? А я могу тебе рассказать. Она будет служанкой. Вы будете жить в нищете. И ваша жизнь не станет лучше, она продолжится в трущобах, и голод будет преследовать вас. Возможно, что именно здесь твою сестру изнасилуют какие-нибудь юноши, ведь, пока ты будешь зарабатывать вам на еду, она будет одна бродить по Секране. Ты уверен, что сможешь защитить её? Прокормить? Одеть? Дать всё то, что ей нужно? Но если ты поступишь правильно, Саргал, то и у тебя, и у твоей сестры будет достойная жизнь. — Я не верю тебе. Есть в тебе что-то скверное, драут. Как твоё имя? Чем ты занимаешься? — Во мне много всего, Саргал. И всё-таки, я хочу сделать два добрых дела. Помочь тебе и твоей сестре. Почему ты не хочешь дать ей возможность прожить лучшую жизнь? Разве ты не любишь её? — Люблю. — Тогда почему не соглашаешься? Или ты не веришь, что я дам тебе золото? — Я не верю тебе. Ты скользкий, не говоришь своего имени и чем занимаешься. — Если я скажу тебе своё имя, что ты получишь? Ничего. — Ты говоришь, моя сестра не знает, что я рядом. Хорошо, я поверю в это. Но в одно я поверить не могу, в то, что ты желаешь помочь мне. Быть такого не может. — Почему, Саргал?! — воскликнул Вальгард. — По-твоему, драуты не могут делать добро? Как ты знаешь, наши народы дружат много столетий. У меня есть золото, и я хочу помочь тебе так же, как и твоей сестре. Ты только представь, дорогой мой, если я дам тебе три сотни золотых монет. Ты тут же станешь богачом. Я уверен, что ты с умом распорядишься монетами и станешь великим бегрофином. Разве я не прав? — Мне не нужно твоё золото. Скажи лучше правду. Кто ты и для чего тебе моя сестра? — Ах, я понял! — вскрикнул Вальгард. — Ты боишься, что твоя сестра всё узнает? Не переживай. Я ничего ей не расскажу. Сам подумай, разве я похож на того, кто ищет проблемы на свою голову? Нет. Она не узнает, что ты был рядом, что взял золото, чтобы стать тем, кем мечтаешь. Тем более, она мне рассказывала, что ты сильно любишь свою мать. Это правда? — Правда. — Тем более, Саргал. Имея золото, ты сможешь забрать к себе мать и позаботиться о ней. Дать ей всё самое лучшее. Если ты возьмёшь золото, то обеспечишь матери достойную жизнь и старость. Женишься на любимой, она родит тебе красивых детей, ведь Мара очень красивая девушка. К тому же после того, как ты возьмёшь золото, то будешь знать, где твоя сестра. Ты всегда сможешь найти её. Только представь, как она будет гордиться тобой. — И где же я смогу найти её? — Я расскажу тебе, но после того, как возьмёшь золото, — с ехидной улыбкой ответил Вальгард. — Если я возьму твоё золото, то предам сестру. Стану предателем. А я не хочу этого. — Не предателем, а разумным юношей. — Она нравится тебе? — с усмешкой спросил Саргал. — Но что там может нравиться? Худоба, вонь, вши? Вальгард сразу же нахмурился. — Твоя сестра говорила мне, что ты — единственный, кто любит её. Почему ты так отзываешься о ней? — Потому что это правда. Я люблю её, но прекрасно знаю, как от неё воняет. У неё только зубы красивые. Ровные, белые. А в остальном она непривлекательная. Сестёр можно любить и грязными, и вонючими, и со вшами. — Ну, если ты сравниваешь её с Марой, то да. Так возьми золото и отправляйся в свой посёлок. Представь, как будут смотреть те, кто тебя унижал. Ты ушёл нищим мальчишкой, изгоем, а вернулся богатым мужчиной. — Что будет с Ванорой? — С ней всё будет хорошо. Она будет одета, накормлена, обучена грамоте. А дальше будет видно. Возможно, станет тем, кем мечтает. — У неё нет мечты. — Сегодня нет, завтра появится. — Странный ты, драут. Хитрый, изворотливый. Сам себе на уме. Мне не по себе от одного твоего взгляда, голоса. Ты что-то скрываешь. — А как по-другому?! — разведя руками, ответил Вальгард. — Будь я простаком, не стоял бы я сейчас перед тобой. Так что, ты согласен? — Возможно, но если ты дашь мне пять сотен золотых, — Саргал улыбнулся. — Я дам тебе их. Принесите пять сотен золотых монет, — посмотрев на стражу, приказал Вальгард. Саргал обернулся и посмотрел, как один из стражей покинул комнату. Он был заметно удивлён, что незнакомый ему драут сразу согласился на такую огромную сумму золотых монет. — Тебе не жалко столько золота? Разве моя сестра стоит столько? За неё и одну золотую монету никто не даст. Да и откуда у тебя столько золота? Вальгард усмехнулся и налил себе ещё вина. Он ничего не стал отвечать Саргалу, а лишь принялся бродить по комнате вокруг неподвижно стоявшего юноши. Тот так же не проронил ни слова до тех пор, пока в комнату не вернулся страж с большим кожаным кошелём. Он протянул его Вальгарду, который тут же отдал кошель Саргалу. Заглянув в него, Саргал сразу же улыбнулся. — Пять сотен золотых монет. Будешь считать? — Я не умею, — не сводя глаз с золотых монет, ответил Саргал. — Я вижу, что их много, этого достаточно. Их посчитает мой друг. — А если я обманул тебя? — Ничего, их тут достаточно. — На что же ты потратишь это золото? — Для начала я наведаюсь к портному, закажу у него красивую и удобную одежду, куплю оружие, крепкую лошадь и красивый каменный дом, а после отправлюсь в Кесу. За матушкой и Марой. Вальгард смотрел на Саргала, который не сводил блестевших глаз с золотых монет. — Пять сотен золотых? Услышав знакомый девичий голос, Саргал вздрогнул и обернулся. Из-за ширмы, что стояла в дальнем углу комнаты, вышла Ванора. Она неторопливо подошла к нему. Саргал тут же бросил кошель на пол, словно и не держал его никогда в своих руках. — Ванора! — решив обнять сестру, Саргал направился к ней. — Не подходи ко мне! — девочка отошла от него, не дав обнять себя. — И почему ты бросил кошель? Возьми его. Саргал рассмеялся. Перед ним стояла его сестра, заметно изменившаяся внешне: короткий чистый волос, белая кожа и новая одежда. Она не была босой. Но её взгляд, недовольный, остался прежним. — Не нужен мне никакой кошель. Я просто решил проверить этого драута, правду он говорит или нет. Разве я похож на того, кто выберет золото в обмен на сестру? Ванора усмехнулась и посмотрела на Вальгарда, который стоял за спиной Саргала и молча с присущей ему ухмылкой наблюдал за их беседой и такой долгожданной для неё встречей. — Возьми своё золото, брат. Оно действительно пригодится тебе. — Прекрати, не нужно мне золото. — Не ври! — прокричала Ванора. — Ты наврал нашей матушке, когда уходил, что скоро вернёшься. Ты врал мне, когда говорил, что я красивая. Ты врал Русгирсу, когда обещал ему принести из столицы подарки. Ты всегда врал нам! — ударив брата по лицу, Ванора подняла кошель с пола и протянула Саргалу. Он молча взял его, смотря сестре в глаза. Ванора ненавистно рассмеялась. Прошло не так много времени для того, чтобы её старший брат изменился до неузнаваемости, и она поняла, что не знала его настоящего. От этого на её глазах появились слёзы. — Правильно, братишка, бери своё золото и отправляйся в Кесу. Купишь Маре новую руку, — с ехидством проговорила Ванора. — О чём ты? — А он отрубил ей её, — посмотрев на Вальгарда, ответила Ванора и усмехнулась. — За меня, — с гордостью добавила она. Саргал обернулся и посмотрел на драута. — О чём она говорит? — Ой, Саргал, прошу тебя, не злись. Я ведь не отрубил ей всю руку, — с улыбкой ответил Вальгард. — Так, всего лишь кисть. Она так кричала, наверное, боится крови, хотя… — он задумчиво посмотрел на Ванору. — Вдруг она кричала не от страха, а от боли? Как ты считаешь, бегрофинка? — Может быть, — смех сквозь слёзы, Ванора не смогла иначе. — Ошибся, но ничего страшного, всякие раны на бегрофинах заживают быстро. — Зачем ты это сделал? — злобно процедил Саргал и медленно подошёл к Вальгарду, что и с места не сдвинулся в отличие от его стражей, которые одним своим шагом дали понять Саргалу, чтобы тот остановился. Посмотрев на мужчин, юноша всё понял. — Захотел. Саргал понимал, что не сможет ни ударить, ни тем более убить стоявшего перед ним драута. Стража не сводила с него глаз и крепко сжимала рукоять своих мечей. — А ты что щеришься? — уставившись на Ванору, спросил Саргал. — Ты изуродовала лицо Мары, а этот хромой драут сделал её калекой! — прокричал юноша. — Твоя подстилка изуродовала мои ноги, убила Зубастика. Поделом ей. — Она не подстилка! — Саргал вплотную подошёл к сестре и что было сил прокричал ей в лицо. — Она подстилка! — прокричала Ванора. — Она мразь! Грязь! Она… Жгучая боль тут же прошлась по лицу Ваноры. Он ударил её, и девочка замолчала, подойдя к неподвижно стоявшему рядом драуту. — Я думал, ты разумный юноша, Саргал, — спокойно сказал Вальгард. — А ты глупец. — Я не глупец, я защищаю ту, которую люблю. — Скажи, с момента твоего прибытия в Секрану у тебя были женщины? — А тебе-то какое дело? — Значит, были, — с улыбкой сказал Вальгард. — Так вот, это не любовь, мой дорогой Саргал. Обычное вожделение. И сейчас ты ударил свою сестру из-за той, которую желаешь, а не любишь. Пройдёт время, и ты пожалеешь об этом поступке. Уверяю тебя. Саргал посмотрел на сестру, что стояла за спиной драута. Он вспомнил тот день, когда украл нож у вождя и подарил его сестре. — Я не собираюсь извиняться перед тобой. Да, Мара унижала тебя, била, но она не собиралась делать тебя уродкой и калекой. Она убила собаку. Это всего лишь собака, каких по посёлку бегает уйма. Ты просто нашла повод, чтобы изуродовать её, возможно, даже убить. Я знаю тебя лучше, чем этот хромоногий драут. Спряталась за него. Что, думаешь он теперь твой друг, защитник? Думаешь, ты нужна ему? Нет, он поиграется с тобой и выбросит. И я уверен, что ты ещё вернёшься к нам и будешь просить у меня помощи и крова. Но я не стану помогать тебе, как делал это прежде. Я не дам тебе ни еды, ни крова. — Драут, пусть он уйдёт, — тихо проговорила Ванора. Она не сводила глаз с брата, который лишь злобно усмехнулся. — Ты даже имени его не знаешь, тупица! — прокричал Саргал. — Ты хоть что-нибудь знаешь о нём? Посмотри на него, послушай его! Он не торговец, дура! — Знаю. Он спас мне жизнь, отомстил твоей подстилке и её брату за меня. Он дал мне понять, кто ты на самом деле. Больше я ничего не хочу о нём знать! — выкрикнула Ванора. — Уходи и знай, что я не дочь Менаса. Я не из твоего рода! Саргал, удивлённый и испуганный истошным криком сестры, покинул комнату. Стража проводила его за пределы королевского двора. Вальгард и Ванора остались наедине. Девочка молча села на стул. Опустив голову, она заплакала. — Ничего. Кровь высыхает, а слёзы тем более, — протянув ей кубок с вином, сказал Вальгард. — Видишь, а ты спорила со мной, что он и сундука золота не возьмёт. Теперь ты знаешь истинного Саргала. — Я хочу умереть. — И это проходит. Стоит встретиться со смертью лицом к лицу, и это желание мгновенно улетучивается. Поверь мне. Ванора рассмеялась, вызвав улыбку у Вальгарда. — Пей вино, бегрофинка. Ванора промолчала, сделав несколько больших глотков вина.