Проданная

      В цепях на тощих руках и ногах Ванора бродила по тёмной комнате, что была небольших размеров, и лишь единственный факел дарил помещению свет. Она прекрасно видела в темноте, как и все прочие бегрофины, только тёмный цвет волос выдавал её принадлежность к чужому народу. Долго думая, кто же она на самом деле такая, Ванора успокоилась тогда, когда мать рассказала ей правду о родном отце. О воине, что был мергосом. Девочка мало что знала о них, и всё-таки быть внебрачной дочерью мергоса куда лучше, чем кровной дочерью Менаса. И вот, находясь в цепях в темнице, в которой был тусклый свет, Ванора не спеша подошла к огню. Жар. Его она почувствовала сразу же, стоило протянуть к жёлтому извивающемуся пламени дрожавшие руки, но обжечься не боялась, ибо не могла, впитав с молоком матери этот дар бегрофинов. Она боялась другого. Боялась услышать лязг железных ключей, коими стража откроет двери и поведёт её на встречу с королём. Боялась лишиться девичьей чести. Об этом девочка думала постоянно. Она не боялась смерти и тяжёлой работы, знала, что переживёт многое, но только не надругательство над собой. Находясь в темнице, Ванора мало спала и ещё меньше ела. Два раза в день страж приносил ей еду и кувшин с чистой водой. Именно по его визитам Ванора считала, сколько дней и ночей она находилась в темнице. Насчитав девять дней, девочка перешла на монолог. Она размышляла вслух, чтобы хоть как-то скоротать время в темнице.       —Жила-была девочка, добрая и смелая. В мире жестоком она одинокая. Жила-была девочка, что в сказки не верила… — тихо напевала Ванора, сидя в углу темницы, но, услышав знакомый лязг, замолчала. Тут же подскочив, она подошла к двери. Открыв дверь, в темницу вошёл страж.       — Где еда? — нахмурив брови, Ванора смотрела на пустые руки стража.       — Вот так обжора! — голос стража был хриплым и грубым. — Выходи и следуй за мной.       — Куда?       — Тебя желает видеть король Вальгард.       — Нет! — выкрикнула Ванора. — Драут обещал, что перед знакомством с твоим королём я увижусь с ним, он обещал мне!       Страж тихо рассмеялся. Он сопровождал короля всё его путешествие, поэтому от каждого слова «драут» на его лице появлялась улыбка.       — Ничего не знаю. У меня приказ.       — Не пойду, — исподлобья смотря на стража, чей меч был чуть меньше самой Ваноры, она, казалось, не думала исполнять приказ.       Страж силой притянул к себе девочку.       — Послушай, дитя. Здесь тебе не твой посёлок. Это Схавана, и приказ короля Вальгарда — закон. Непослушание, спор — это всё прямая дорога в могилу, хотя у тех, кто с ним спорит, нет могил.       — А что у них есть? — растерянно спросила Ванора.       — Ничего, их съедают псы да хипектры, — спокойно ответил страж. — Идём.       Страж шёл не спеша, понимая, что за его шагами девочка попросту не успевает. Поднявшись по каменной лестнице, Ванора наконец-то увидела свет. Оказавшись в широком и длинном коридоре, богато украшенном различным оружием, щитами и знамёнами драутов, девочка остановилась. Открыв рот, она рассматривала всё, что могла рассмотреть на высоких каменных стенах. Прежде она не видела подобной красоты. Десятки толстых свечей освещали ей и стражу путь. Треск плавящегося воска напомнил о её детстве, когда матушка разжигала печь, чтобы приготовить лепешки из толчёного жёлудя.       — Иди за мной, — громко проговорил страж.       Не сказав ни слова, Ванора продолжила свой путь. Внутри всё то леденело, то горело пламенем, а кишки скручивало в узел. Руки, что были закованы в крепкие и тяжёлые цепи, дрожали. Крепко сжимая тонкие пальцы в кулаки, девочка то и дело облизывала сухие губы. Стараясь поспевать за стражем, она каждые несколько секунд поворачивала голову, смотря то на одну стену, то на другую. Все они было в оружии: мечи, копья, ножи, арбалеты, щиты, в центре которых красовалась ощерившаяся морда медведя, а на месте его глаз блестели два зелёных камня. «Пугающая красота», — подумала Ванора и посмотрела прямо на широкую, закованную в доспехи спину стража. Идя прямо, они повернули налево, продолжая идти прямо и не спеша. Страж время от времени оборачивался, и Ванора тут же показывала ему язык, чем вызывала у него улыбку.       — А ты не злой, страж.       — Почему я должен быть злым? — не останавливаясь и не поворачиваясь лицом к девочке, спросил страж.       — Ты же служишь королю Вальгарду.       — И что?       — Ты должен быть злым.       — Ерунда.       — Почему?       Страж повернулся и посмотрел на еле-еле поспевавшую за ним девочку.       — Я служу своему королю и Схаване. Это никак не отражается на моём характере, дитя.       — Хочешь сказать, что ты никогда не убивал?       — Убивал.       — По-твоему, это признак доброты?       — Я убивал врагов. По-моему, это признак моей верности королю и Схаване.       — Враги — это живые существа. Чьи-то дети и близкие. Разве нет?       — В сражении не бывает чьих-то детей и близких. Есть только я, мой меч и враг, который желает убить меня, а я — его. Помнится мне, что в своём посёлке ты без колебаний изуродовала дочь вождя, — на лице стража появилась ухмылка.       Ванора улыбнулась.       — Было дело, — с гордостью ответила она и рассмеялась.       — Мы пришли.       Они остановились перед высокими арочными дверями. Ванора молча уставилась на них. Их разделяла тонкая полоска света, но она уже поняла, что за дверьми ожидает король Вальгард и, скорее всего, её новая жизнь. В какой роли? Что уготовано ей? Открыв рот, девочка подняла голову, чтобы как следует рассмотреть две морды медведей, которые украшали собой две широкие части входа. Изучая взглядом и двери, и начищенные до блеска дверные ручки, и стражей, что смиренно несли службу, Ванора посмотрела на того, кто стоял рядом.       — Страж, я боюсь.       — Идём. И не забудь склонить голову, — тихо проговорил страж. — Открыть дверь! — громко приказал он тем, кто стоял у входа в королевский зал. Его приказ был тут же исполнен. Дверь распахнулась, и Ванора увидела большой зал и тут же склонила голову. Сделав первый шаг, девочка принялась молиться:        — Рания, убереги меня от всего злого. Избавь от мучительной смерти. Избавь от насилия надо мной. Помоги мне сохранить девичью честь… — приближаясь к сидевшему на троне королю, шептала девочка.       — Стой, — голос стража остановил девочку и прервал её молитву.       Ванора остановилась. Смотря в пол, она повторяла свою молитву, но неспешные шаги заставили её закрыть глаза и ждать того самого момента, когда она сможет увидеть перед собой чудовище с короной на голове. Ибо только так она представляла себе короля Вальгарда.       — Посмотри на меня.       Услышав знакомый голос, Ванора подняла голову и посмотрела на того, кто стоял перед ней.       — Драут?! — громко воскликнула девочка. Улыбка, что тут же появилась на её поникшем лице, моментально исчезла, стоило увидеть корону на голове знакомого ей драута. Молча рассматривая его одежду, она отошла от него на несколько шагов. — Не понимаю. Ты зачем нацепил на себя корону? — смотря на стоявшего перед ней мужчину, Ванора видела знакомого ей драута, но уже в богатом чёрном камзоле, чей ворот украшали зелёные драгоценные камни, а пуговицы обвивала замысловатая вышивка золотой нитью. И всё-таки корона на его голове удивила больше всего. Тонкая, золотая с выкованной медвежьей мордой.       Вальгард с улыбкой смотрел на девочку и на её трясущиеся в цепях руки.       — Сними с неё цепи, — посмотрев на стража, приказал король.       Тот исполнил приказ короля, и цепи тут же оказались в руках стража. Ванора же не сводила глаз с того, кто спас ей жизнь и подарил возможность прожить остаток жизни далеко от ненавистной ей Кесы.       — Боги создали меня идиоткой, — прошептала Ванора, вызвав тихий смех короля. — Конечно, ведь мой король дружит с королём драутов! — прокричала она. — И всё-таки я ничего не понимаю. Почему ты не сказал мне правду? Почему молчал? Драут, получается, ты и есть король Вальгард?       — Да, — Вальгард с улыбкой смотрел на девочку.       — Но почему тогда молчал? В Кесе ты бродил по грязным улицам, сидел за одним столом с простыми бегрофинами и пил кислое вино. Почему не сказал сразу, что ты и есть тот самый король?       — Вы, — поправил Вальгард. — Перед тобой стоит король, и ты должна соблюдать здесь все правила, — на этот раз лицо драута было серьёзным. — Тебе придётся запомнить множество правил, бегрофинка.       — Зачем? Это правила твоего народа. Я — бегрофинка, и не собираюсь жить по твоим правилам, — спокойно сказала Ванора. — Скажи, драут, а зачем ты меня сюда приволок? У тебя не хватает служанок?       Вальгард и страж переглянулись.       — У наших народов разные культуры. Сейчас ты находишься в моих землях, поэтому обязана соблюдать все местные правила и обычаи. Иначе будешь наказана.       — Каким образом? В клетке я сидела, плетьми высечена, Менасом продана, матушкой нагуляна, вождём приговорена к сожжению, старшим братом снова продана, Марой лишена друга, ногами её брата избита, поселковой детворой побита и оплёвана, односельчанами унижена с рождения. Чем ты ещё хочешь меня наказать, драут? Тем более ты говорил, что тебе нравится, когда я называю тебя драутом, — усмехнувшись добавила Ванора, глядя в зелёные глаза короля.       — Оставь нас, — не сводя глаз с девочки, приказал король стражу. Тот мгновенно оставил их наедине. — Грубая, словно неотёсанная щепка. Наглая, вздорная, злобная девчонка.       Ванора улыбнулась и тут же крепко обняла Вальгарда.       — Как же я рада, что король — это ты, — прошептала девочка. — Я так боялась увидеть перед собой чудовище, но нет, я увидела тебя. Но как же так получается? — подняв голову и посмотрев на короля, спросила она. — Ведь о жестокости короля драутов слагают легенды. Может, ты не король? Может, ты решил подшутить надо мной?       Вальгард отошёл от девочки.       — Нет, я не шучу, — опираясь на трость и не спеша пройдя к трону, Вальгард занял своё законное место. — Я и есть король Вальгард. Молчал по одной причине: я не хотел привлекать к себе внимание. В Жёлтых землях, на охоте, в посёлках я был богатым торговцем, не более того, — на его лице появилась ухмылка.       — Значит, все те разговоры о твоей жестокости — всего лишь глупая болтовня? — прохаживаясь по королевскому залу, спросила Ванора. — Странно. Я думала, что король Вальгард действительно так жесток, как о нём говорят. И всё-таки я рада, что это неправда. Теперь можно не бояться за свою честь и жизнь.       — Почему?       — Ну как же это? Разве ты можешь сделать мне что-нибудь плохое? Нет! — на лице Ваноры появилась счастливая улыбка. — Ты не такой. Ты ведь спас меня, забыл? Ты, чужак, спас меня от моих же соплеменников, которые жаждали увидеть моё сгоревшее тело. Думаешь, после этого я поверю во все те глупые россказни? Нет.       Вальгард молча смотрел на то, как девочка ходила по королевскому залу, с интересом рассматривая всё, что попадалось ей на глаза. Увлечённая новым местом, она не обращала на него внимания, остановившись напротив стены, на которой висело знамя драутов и меч. Протянув к оружию руку, она всё же не решилась дотронуться до него. Вздрогнув, девочка тут же отошла от стены и подошла к окну. Посмотрев вниз, она увидела большой цветущий сад, по дорожкам которого, никуда не спеша, ходили служанки с большими глиняными кувшинами. Ванора улыбнулась. Это был первый сад, который она увидела. Вальгард не сводил глаз с неё, сидя на троне, время от времени постукивая по полу тростью и нарушая гнетущую тишину.       — С чего ты решила, что я не могу причинить тебе вреда? — прервав молчание, спросил Вальгард.       Ванора тут же обернулась и с улыбкой посмотрела на короля.       — Если бы ты хотел причинить мне вред, то давно бы сделал это. Изнасиловал и оставил подыхать где-нибудь по дороге в Секрану или Ливану, — Ванора подошла к трону, посмотрев Вальгарду в глаза. — Ты — мой спаситель, мой мир. Понимаешь? И я очень благодарна тебе за всё, что ты сделал для меня. Со мной так никто никогда не обращался. И вот появился ты, добрый драут, который сохранил мою жизнь, отомстил за меня, помог понять, кто на самом деле мой брат. Разве я могу усомниться в твоей доброте ко мне?       — Вы, — тихо сказал Вальгард.       — Почему?       — Соблюдай правила, бегрофинка.       — Я не умею соблюдать правила. Пусть другие их соблюдают, а я останусь такой, какая я есть, — бледное лицо Ваноры озарила довольная улыбка.       — Хочешь, чтобы тебя обучили этому? — Вальгард смотрит в яркие жёлтые глаза девочки.       — Сейчас я хочу одного — есть. И я буду называть тебя драутом. Тебе это нравится, я знаю.       Вальгард улыбнулся, чем вызвал у Ваноры смех.       — Ты напоминаешь мне неотёсанное бревно, проведя по которому можно обзавестись сотней болезненных заноз. Но всё-таки, если постараться, из бревна можно высечь нечто достойное и красивое, — Вальгард смотрел в глаза девочки, которая, казалось, до конца так и не поняла, кто перед ней.       — Достойное? Может быть, но точно не красивое, — посмотрев в сторону, Ванора тяжело вздохнула. — Ты же помнишь, что сказал обо мне Саргал? Во мне нет ни красоты, ни той привлекательности, что есть в его Маре.       — Её привлекательность осталась в недалёком прошлом, — намекающе посмотрев на Ванору, сказал Вальгард.       Ванора громко рассмеялась. Она даже и подумать не могла, что была первой, кто так радостно смеялся в королевском зале, стоя напротив короля. Это было место не для смеха и пустой болтовни, наоборот, именно в этом зале проходили советы, где властитель Схаваны решал чужие судьбы. Но Ванора была далека от этого, перед собой она видела того самого драута, которого считала богатым торговцем, что путешествует по Жёлтым землям. Мало что знающая о короле Рогмоне, об истории своих родных земель, она понятия не имела, что от её посёлка до столицы Малаги чуть больше ста дней, не знала, что до Секраны пятнадцать дней, если передвигаешься на лошади. Вся её жизнь в Кесе заканчивалась в том самом лесу, где она мечтала и подолгу разговаривала со Скупщиком Лифом. Девочка не стыдилась своей неграмотности и была готова узнавать всё, о чём ранее даже не догадывалась.       — Слава богам! — воскликнула Ванора. — И тебе, драут.       — Стража! — прокричал король. В королевский зал вошёл страж, который привёл девочку к королю. Склонив голову, он смиренно встал за десяток шагов от трона. — Отведи её в Дальние башни. Еду не давать пять суток, воду приносить каждый день, — посмотрев на девочку, заявил король.       — Что? — воскликнула Ванора. — Я же хочу поесть и поговорить с тобой!       — Это тебе за непослушание. Посидишь без еды и запомнишь правила поведения.       — Драут! — нахмурившись Ванора не сводила глаз с улыбающегося короля.       — Шесть дней.       — Ты что, драут?!       — Семь дней.       — Хватит! — прокричала Ванора.       — Уведи её. Пусть посидит семь дней без еды. На воде, — Вальгард с улыбкой смотрел на недовольную, злую бегрофинку.       — Но я хочу есть! Ты притащил меня сюда, чтобы голодом заморить? Странный ты!       — Через семь дней поешь, если поймёшь, кто перед тобой и где ты находишься, — Вальгард махнул рукой, дав стражу знак, чтобы тот вывел девочку.       Дверь громко захлопнулась. Ванора оказалась под присмотром стража, который тихо смеялся, смотря на её злое и удивлённое лицо.       — Что ты ржёшь, амбал?       — Ты веришь в своих богов? — спросил страж.       — Да. А что?       — Тогда скажи им спасибо, что Его Величество наказал тебя таким способом.       — А как он может ещё меня наказать?       — Ну, например, может приказать вырвать тебе язык или отрезать уши. Идём.       Ухватив девочку под руку, страж повёл её по хорошо освещённым коридорам дворца. Где-то они были широкие и богато украшенные, где-то узкие и мрачные. Они шли по узкому коридору, но чистому и хорошо освещённому, спускаясь и снова поднимаясь по извилистым каменным лестницам. Страж замедлил свой шаг только тогда, когда они вошли в очередной узкий коридор с меньшим количеством свечей и полным отсутствием украшений на стенах. Открыв дверь, мужчина и девочка вошли в небольшую комнату. Ванора молча прошла к небольшому проёму в стене. Посмотрев, она тут же отошла и испуганно посмотрела на стража.       — Почему так высоко? Где мы?       — Это Дальние башни. Здесь живёт обслуга королевской семьи. В этой комнате будешь жить ты. Считай, тебе повезло, никто не будет мешать спать.       — Значит, я буду служанкой твоего короля, — Ванора бродила по комнате. — Постель, стол, стул, свечи. А это что за ящик?       — Это для одежды.       — А это что?       — Это подушка.       — Для чего она?       — Для твоей пустой головы, дитя! — страж громко рассмеялся.       — Что смешного?! — прокричала Ванора. — Хватит ржать!       — Ты даже не представляешь, как тебе повезло, — с трудом перестав смеяться, страж, задыхаясь, схватился за живот.       Ванора молча села на стул.       — По приказу твоего короля я теперь буду голодать. Это смешно?       — Ничего страшного, тебе не привыкать.       — Да уж, не высохну, — скривив недовольную гримасу, Ванора отвернулась.       — Скверная ты девчонка. Тяжело тебе здесь придётся.       Ванора хмуро посмотрела на стража.       — А мне никогда не было легко, страж. Сколько я себя помню, мне всегда было тяжело. Кому-то эта комната покажется маленькой и бедной, а для меня она самая лучшая, потому что мне никогда не доводилось спать на мягкой постели и знать, что такое подушка. Слушай, страж, а я смогу выходить отсюда по нужде? Где я буду мыться?       — Сможешь, но только после того, как просидишь здесь семь голодных дней.       — Я захочу выйти по нужде. Что мне делать?       — Терпи, пока я не открою тебе дверь.       — Какая мерзость! — подскочив со стула, прокричала Ванора. — Терпеть?!       — Да. И думай над своим поведением. Другая бы на твоём месте уже сидела бы без языка или с обласканной кнутом спиной.       — Можешь дать мне совет, как мне вести себя? Обещаю, если выживу, отблагодарю тебя.       Страж рассмеялся.       — Как же?       — Достойно, — уверенно ответила девочка, заставив стража тут же утихнуть. — Если я выживу, смогу наладить здесь свою жизнь и буду благодарна тебе.       Страж молча смотрел на Ванору. Сейчас она не напоминала глупую девчонку, наоборот, хитрости и ума явно было больше, чем глупости. Она вела себя уверенно и спокойно смотрела ему в глаза, ожидая услышать его совет. Девочка изменилась мгновенно, стоило ей попросить у него совета. Уверенная в себе, своих желаниях, но больше всего стража смутил её хитрый взгляд и усмешка, словно она знала больше, чем ей было положено.       — А ты не такая уж и простушка, бегрофинка, — задумчиво посмотрев на девочку, прошептал страж.       — Если бы я была простушкой, разве сидела бы сейчас перед тобой? — смотря в глаза стражу, прошептала Ванора.       — Нет, никакого совета я тебе не дам. Ты и без моего совета прекрасно устроилась, и в будущем будет так же. Я уверен.       — Почему?       — Разве ты не догадываешься?       — О чём? — с улыбкой, посмотрев исподлобья на стража, спросила Ванора.       Страж лишь кивнул головой и покинул комнату, закрыв дверь на замок. Ванора осталась в одиночестве. Она тут же легла на постель. Испытав долгожданное расслабление, Ванора смотрела в потолок и улыбалась.       — Ванора. Грязнуля из Кесы. Вымесок бегрофинки и мергоса. Она сегодня умерла! — тихо рассмеявшись, произнесла девочка. — Умерла. Сегодня я объявляю по ней траур. Где строжайше запрещаю есть. Только вода! Она очистит её душу. И скоро, совсем скоро, когда траур завершится первым приёмом пищи, родится другая девочка. Прощай, грязнуля из Кесы, прощай, вшивый вымесок нерадивой бегрофинки и неизвестного мергоса.

***

      Вальгард сидел в одиночестве в королевском зале. Тишина. Она была ему привычна. Внутри редко когда раздавался счастливый смех, наоборот, именно в этом зале король объявлял свои приказы, и многие из них были с единственным словом: «Казнить». Придворные безмолвно склоняли головы и шли исполнять приказ своего короля. Здесь же проходили советы, где доверенные Его Величества, драуты, отчитывались о выполненных или невыполненных приказах. Последних было меньше, ведь каждый из них знал, что невыполненный приказ — это смерть. И всё-таки его мысли занимала Ванора. Он думал о ней, о её поведении, о том, что она не испугалась его, не оттолкнула от себя, наоборот, крепко обняла. Подобных ей в его окружении нет. Даже его дети боялись Вальгарда, тщательно подбирая слова перед тем, как обратиться к нему. Заметив, что двери открылись и в них появился Израт, король чуть заметно улыбнулся, пытаясь настроиться на предстоящий разговор с сыном.       — Ваше Величество, — склонив голову, Израт смиренно ждал, когда же отец позовёт его к себе. Он остановился в десятке шагов от трона, где сидел король.       — Подойди.       Израт сразу же поднял голову и подошёл к отцу. Его лицо озаряла счастливая улыбка. Он любил отца и гордился тем, что именно он является его наследником. Всегда и во всём походивший на своего отца, внимательно слушающий каждое его слово и беспрекословно выполняющий каждое желание короля.       — Позвольте обсудить с Вами семью мергосов, что ожидают своей участи в темнице.       — Слушаю тебя, — Вальгард с добротой посмотрел на сына.       — Они были пойманы мною за несколько месяцев до Вашего возвращения. Я решил, что именно Вы должны решить их дальнейшую судьбу.       — Их судьба и так ясна, — Вальгард еле-еле улыбнулся. — Как ты понял, что они лазутчики?       — Они выдавали себя за афийцев, но мой друг, Хаши, подсказал мне, что они не те, за кого себя выдают. Уж он-то знает, где настоящий афиец, а где — нет.       — Согласен. Твой друг сам афиец. Это он выдал их?       — Да.       — И как же ты его отблагодарил в этот раз?       — Как обычно, монетами.       Вальгард тихо рассмеялся.       — Друг и монеты — это два разных пути.       Израт растерянно смотрел на отца.       — Хаши — достойный афиец. Он служит мне.       — Хаши — афиец, и это главное. Потомок кочевого народа, который покидает свою родину, желая найти более лучшее место для жизни, но ничего не делает для того, чтобы его родная земля стала более достойной. Драуты живут в каменных домах, готовят пищу в печах, афийцы же по сей день спят в шалашах да пользуются кострами.       — Понимаю, он не нравится Вам, но он …       Вальгард поднял руку.       — Я требую, чтобы ты не называл его своим другом. Он может быть тебе кем угодно, но не другом.       — Как прикажете, Ваше Величество, — Израт склонил голову.       — Продолжай.       — Эта семья жила в Чёрном переулке. Выдавала себя за афийцев, торгуя лепёшками на базаре. Хаши часто видел их, покупал у них лепёшки и решил поговорить с ними о своём народе. Он понял сразу, что они не афийцы. Для него это нетрудно. Я приказал доставить их к себе, допросил, и после нескольких дней непрерывных пыток мальчишка сознался, ибо отец и мать его упрямо молчали.       — Ты пытал мальчишку? — Вальгард удивлённо посмотрел на сына. — Сколько ему лет?       — Семь или восемь. Я не спрашивал его об этом.       — В чём он сознался?       — Что они мергосы.       — И что служат королю Ярманду?       — Нет. Этого он не сказал, но я больше не допрашивал их. Я решил, что их участь должны решить Вы, Ваше Величество.       — Глупый поступок с их стороны. Каждый мергос знает, что в моих землях их ждёт мучительная смерть.       — Вы же знаете их, Ваше Величество. Они очень преданы своим традициям и могут пожертвовать собственной жизнью ради крошечной победы в каком-нибудь бою. Если бы не их желание мстить, они бы давно вымерли, как государство.       — Почему ты не приказал казнить их?       — Кто я такой, чтобы отдавать подобные приказы? Вы — король, — Израт склонил голову.       — Ты — мой сын. Мой наследник, — Вальгард с чуть уловимой улыбкой посмотрел на сына. — Мог бы и позабавиться с ними.       Лицо Израта озарила счастливая улыбка, ведь каждая похвала со стороны отца была ему поводом для радости и гордости.       — Я решил дождаться Вас, Ваше Величество.       — Как твоя жена?       — С ней всё хорошо. Цири всё время рядом с ней. Сегодня утром он сказал мне, что через несколько дней ребёнок появится на свет. Если родится мальчик, то с Вашего позволения я устрою охоту и пир.       — А если дочь?       Израт опустил голову.       — Я не хочу дочь. Первым должен родиться сын.       — Это глупо. Дочь — такой же родной для тебя ребёнок, как и сын.       — Но я хочу наследника.       — У тебя молодая жена, — Вальгард посмотрел на сына, — она ещё сможет родить тебе сына. Трон занимает не перворождённый, а именно сын. Какая разница, кто родится первым?       — Я хочу, чтобы первым родился сын, — упрямо повторял Израт. — Конечно, если родится дочь, я не испытаю к ней ненависти, но, признаться, буду расстроен.       — Могу сказать одно: я буду рад и внучке, — тяжело вздохнув, сказал Вальгард.       — Благодарю, Ваше Величество, — Израт склонил голову.       — У тебя впереди вся жизнь, как и у твоей жены, которая родит тебе много сыновей. Главное — помни о том, что в ребёнке важно его здоровье, а не то, что у него промеж ног, — с усмешкой сказал Вальгард. — В своё время я думал лишь о том, чтобы мои дети рождались здоровыми, крепкими, и боги подарили мне троих прекрасных детей, двое из которых — сыновья.       — Но первым родился я, — Израт улыбнулся. — И меня это радует, ибо я сильнее Геварда.       — Гевард младше тебя на пять лет, и кто знает, каким он станет через пять лет, — Вальгард с улыбкой смотрел на сына.       Израт рассмеялся.       — Нет, таким, как я, он точно не станет. Он слабый и слишком скромный. Посмотрите на меня, Ваше Величество, Ваш наследник одним ударом копья может забрать жизнь у кабана или оленя, — расправив руки, заявил Израт. — В бою мне не будет равных!       Вальгард громко рассмеялся.       — Но мы не сражаемся с кабанами и оленями, сын! Наши враги — мергосы, руки которых держат мечи и копья, смазанные ядом.       Улыбка, что украшала лицо Израта, тут же исчезла.       — Простите мне моё нахальство, Ваше Величество, — склонив голову, прошептал Израт. — Придёт время, и я докажу, что в бою буду достойным Вас.       — Конечно, впереди нас ждёт тяжёлое время, война с мергосами. Для начала ты возглавишь диверсионную сотню.       — Сотню?       — Да. Первый мой военный опыт был именно в такой роли.       — Я могу быть тысячником. Поверьте, я смогу! — уверенно заявил Израт. — Я — Ваш сын. И мне будет под силу повести тысячу воинов.       Вальгард тихо рассмеялся.       — Быть моим сыном мало для того, чтобы в первой своей битве одержать победу над мергосами. Ты должен обучиться управлять сотней, управлять их мечами, отдавая приказы, и равнодушно смотреть на то, как они будут умирать, смотря тебе в глаза.       — Я — сын короля, кто же посмеет ослушаться меня? Одно моё слово, и каждый из них обязан будет исполнить всё, что я ему прикажу.       — Когда воины видят кровь, чувствуют присутствие смерти, они могут потерять рассудок и сделать нечто необдуманное, и ты в это время обязан следить за всем, что будет происходить вокруг. Да, наша кожа крепка, наши доспехи прочны, но всё-таки мы — смертные существа. Одна капля яда, и наша жизнь закончена. Один прямой удар мергоса в грудь, и мы смертны. Война — это не охота на кабана, сын. Там нас не желают порезать, ломая иглы о нашу кожу, там нас жаждут убить и делают это, с трудом, но делают.       — Я сделаю всё, что прикажете, Ваше Величество.       — Твой брат тоже отправится на войну, — заявил Вальгард.       — Гевард?       — Да. Он будет рядом со Смеладоном, в его войске.       — Кем он там будет? — Израт растерянно смотрел на отца.       — Учеником.       — Ему там не место, — горделиво заявил Израт. — Там не читают книги, не ведут долгих бесед, там нужно крепко держать меч.       Вальгард молча смотрел на наследника, который всем своим видом показывал своё недовольство. Он знал, что между братьями огромная пропасть, которая со временем станет только больше.       — Гевард — твой младший брат. Ты должен быть опорой, а не кричать на него на весь дворец, засыпая обвинениями и унижениями. Он — мой сын, — король с укором смотрел на Израта, — и только я могу повышать на него голос. Ни ты, ни твоя сестра не вправе унижать моего сына. Ты — мой наследник, а значит должен быть выше своих желаний. Тебе всё ясно?       — Да, Ваше Величество, — склонив голову, прошептал Израт, а внутри всё кипело от злости.       — Эта война должна быть либо завершающей, либо последней в будущие двадцать лет. Зелёные равнины принадлежат драутам, они хранят в себе много серебра, камней, да и как плодотворная земля годятся для того, чтобы мой народ смог туда вернуться и спокойно жить. Но мергосы, вцепившиеся в неё, подобно земляным червям, не дают нам такой возможности. В этот раз я отправлю на них пять тысяч воинов. Уверен, король Рогмон даст мне ещё пять тысяч, чтобы уничтожить наконец это дикое племя.       — Бегрофины помогут нам? — Израт вопросительно смотрел на короля.       — Да, ведь мы в дружеских отношениях с королём Рогмоном. Его воины встретят мергосов на границе, вступят в бой, пока моё войско будет в дороге. Всё решено.       — Рогмон дал слово? Когда?       — Когда я был в Секране. Конечно, он был не слишком доволен тем, что его толстозадым воинам придётся бросить учебные мечи, оставить свои фермы и отправиться на войну с мергосами, с которыми они никогда не воевали. И всё-таки он согласился.       — Что ты пообещал ему взамен?       — Предлагал золото, но он отказался, сославшись на нашу многолетнюю дружбу.       Израт довольно улыбнулся. Он был рад, что у его отца есть друг из чужих земель. Рад он был и тому, что впереди его ждали счастливые дни: рождение первенца и возможность показать всю свою удаль на поле боя. С детства Израт мечтал о том, что настанет тот самый день, когда он возьмёт в руки боевой меч и поразит им не одну сотню врагов, усеивая их телами дорогу к отцу. Драут был счастлив и не мог скрыть радости, стоя напротив короля и безмолвно тому улыбаясь. Он был готов к новым для себя ролям: отца и воина.       — Рогмон — истинный друг, Ваше Величество.       Вальгард кивнул головой.       — Да, всё же мой отец был мудрым драутом, когда решил наладить отношения с отцом Рогмона. Их отношения перешли в дружеские тогда, когда я и Рогмон были ещё мальчишками. На наше счастье мы не познали неприязни друг к другу.       — Благодаря вам, мы, ваши сыновья, не познаем печали.       Вальгард с ленивой улыбкой посмотрел на сына.       — После нашей смерти на ваши плечи ляжет огромная ответственность сохранить всё то, что вы получите, — король многозначительно взглянул на Израта. — Его наследник получит большие, но разваливающиеся земли, где нет единого закона и тёмных существ, которые по сей день верят в то, что, пройдя мимо двух елей, они обрекают себя на нечто плохое, — Вальгард усмехнулся. — Ты же получишь земли, где есть всё: и богатство, и единый закон, и грамотные драуты, и лучшие лекари, которые пишут книги и бесплатно раздают их простым драутам. И тебе нужно всё это либо сохранить, либо улучшить. А это тяжело, сын.       — Я сделаю всё, чтобы Схавана процветала.       Вальгард улыбнулся.       — Верю, а пока что я жив и крепок здоровьем, ты же будешь готовиться к рождению первенца и предстоящей войне, — король встал и протянул сыну руку, которую тот крепко сжал, смотря на отца и довольно улыбаясь.       — Позвольте попросить Вас, Ваше Величество.       — Слушаю тебя.       — Разделите со мной предстоящее ожидание моего сына. Когда моя жена будет рожать, я хочу быть рядом с Вами.       Вальгард понимающе ухмыльнулся.       — Буду ждать твоего приглашения, сын.       Израт тут же обнял короля. Сейчас перед ним стоял не король, а родной отец, чьё внимание и советы он воспринимал как честь.       — Благодарю Вас, Ваше Величество.       — Иди проведай жену.       Склонив голову, Израт тут же удалился, оставив короля наедине с его мыслями о предстоящей войне, о рождении первого внука или внучки и о Ваноре, которая, конечно же, занимала своё особое место в голове короля Вальгарда.