Currents

Римус Люпин, весь мокрый от пропитавшего футболку пота, вошёл в главные двери отеля, возвращаясь с утренней пробежки, благодаря которой его больное правое плечо смогло отдохнуть от ежедневных заплывов. На нём была затёртая синяя бейсболка, которую он одолжил у своего соседа по номеру и под которую постарался максимально спрятать свои теперь тоже мокрые на кончиках кудри, надеясь, что она послужит ему достаточно эффективной маскировкой для того, чтобы он мог без лишнего узнавания передохнуть в заполненном людьми вестибюле. Он сделал несколько больших глотков из своей бутылки для воды, потом налил себе стакан бесплатного кофе и опустился на ближайший диван, давая себе время остыть и выдохнуть. Римус услышал громкие голоса двух мужчин ещё до того, как те вошли в здание – их смех разносился по вестибюлю гулким эхом. Он быстро повернул голову на звук знакомого британского акцента, внезапно испытав огромный прилив благодарности к огромному фикусу, который скрывал его от чужих глаз, когда он узнал людей, которым принадлежали эти голоса. Для надёжности он сильнее вжался в спинку дивана, теперь уже точно будучи уверенным, что единственный способ обнаружить его – это только если кто-то внезапно изъявит желание полить фикус. Который, к слову, – теперь, оказавшись так близко, заметил Римус – был довольно поникшим. Он откупорил бутылку и вылил остатки воды в кадку, заодно украдкой бросив ещё один взгляд на парней. Сириус Блэк и Джеймс Поттер выглядели слишком уж оживленными для людей, которые провели как минимум сутки в перелётах с одного конца света на другой. Вихрь чёрных волос и неумолимая энергия – именно так Римус описал бы их и именно такое впечатление они производили, когда Римусу, пусть и редко, но доводилось увидеть их вместе. Они были запоминающимися. Сириус был в своей неизменной кожаной куртке и чёрных джинсах, что незамедлительно заставило Римуса насмешливо фыркнуть. Он невольно вытянул шею, выглянув из-за фикуса, чтобы не потерять парней из поля зрения. Волосы Сириуса были собраны в низкий пучок, и в одной руке он нёс… эм, футляр для гитары? Во второй была спортивная сумка. Взгляд Римуса метнулся к Джеймсу, одетому в вызывающе яркие шорты с принтом британского флага и красную майку. На ком-то другом подобный наряд смотрелся бы просто-напросто нелепо, но Джеймсу он даже каким-то удивительным образом шёл. Римус подумал о том, что когда им удастся пересечься наедине, без Сириуса поблизости, он обязательно скажет ему об этом. Эти двое пришли в большой спорт примерно в то же время, что и Римус – почти десять лет назад. Несмотря на то, что они с Сириусом вышли на конфликт почти сразу же после того, как познакомились, Джеймс всегда производил впечатление разумного, добродушного парня. Пересекаясь, они перекидывались парой фраз, и хотя Римус был не очень хорошо знаком со спортсменами из других стран, у него сложилось хорошее впечатление об этом парне. А он всегда доверял своей интуиции насчёт людей. Проходя сквозь стеклянные двери главного входа в отель и через вестибюль, они совершенно не обращали внимания на устремленные на них взгляды. Парни были вовлечены в бурный спор о том, какая из магических способностей была бы наиболее полезной; Римус смог краем уха уловить, как Сириус пояснял Джеймсу в чём заключаются преимущества способности превращаться в собаку, в то время как сам Джеймс отстаивал свою мысль о том, что становиться невидимым было бы куда более практично. В конце концов по мере их продвижения к стойке ресепшена спор набирал обороты и в скором времени грозил перерасти в настоящее выяснение отношений. Римус удивленно вскинул брови и поднёс свой кофе к губам, наблюдая, как Джеймс что-то активно зашептал Сириусу на ухо, указывая на собаку, спящую на коленях у своего хозяина, а затем поднял обе руки вверх, изображая весы и словно взвешивая два варианта. Римус поставил стакан обратно на подлокотник дивана и повертел его в руках. Он был слегка удивлён сценой, свидетелем которой стал, но всё равно не смог отвести взгляда, когда Сириус запрокинул голову и радостно рассмеялся – беззаботность в этом смехе так сильно контрастировала с тем цинизмом, который был в нём, когда они только познакомились много лет назад. На самом деле, было заметно, что аура, окружавшая Сириуса, стала более… Трудно было подобрать верное слово. Сириус всегда был привлекательным, но все эти годы, что они конфликтовали, его надменное поведение всегда в лучшем случае просто раздражало Римуса, а в худшем – наполняло его первородной яростью. Римус всегда полагал, что безумный уровень высокомерия Сириуса был на самом деле просто признаком его глубокого внутреннего смятения и неудовлетворенности. В конце концов, Блэк был просто человеком, и после Афин эта теория стала казаться очень даже верной. Но тот конфликт случился целых четыре года назад, и с тех пор в жизни Сириуса явно что-то изменилось, если судить только по его поведению. Пока администратор заполняла бланки на заселение, Сириус, небрежно заправив за ухо выбившуюся из пучка прядь волос, повернулся к Джеймсу и продолжил их спор, уже куда более тихо, но от этого не менее драматично, постукивая указательным пальцем по столешнице каждый раз, когда ему хотелось подчеркнуть значимость своего суждения. Затем он вновь повернулся к администратору и забрал у неё ключи от номера. Джеймс рядом с ним только вздохнул в притворной грусти от настигшего его поражения. Если бы Римуса спросили, почему он продолжил наблюдать за всем этим, он бы не смог подобрать адекватного ответа. Разве что из чистого любопытства? Тема разговора ведь даже не была ему интересна. Он пожал плечами в ответ на собственные мысли и сделал ещё один глоток кофе, отведя взгляд в сторону большой шумной группы спортсменов, только что вошедших в вестибюль. Римус не особо часто вспоминал об Афинах, но это не значило, что ему хотелось увидеть Сириуса. Их ссора произошла в самый тяжелый момент в жизни Римуса, а его ведь могли вовсе отстранить от соревнований и лишить выигранных медалей. Римус знал, что Сириус тоже пережил не самое лёгкое время в течение последних нескольких лет после Олимпиады, и какая-то часть его даже сочувствовала ему. Римусу не нужно было прилагать никаких усилий для того, чтобы знать об уровне внимания, которое обрушилось на Сириуса со стороны СМИ – новостные таблоиды бесстыдно копались в его личной жизни на протяжении нескольких лет, и Римус никогда не пожелал бы ничего подобного даже злейшему врагу – если бы он был, то им, конечно, был бы Сириус. Так что, возможно, в какой-то степени это компенсировало уровень сострадания. Римус и Сириус в целом пересекались только дважды после Афин и оба раза тоже были на соревнованиях, на Чемпионате мира по плаванию. Удивительно, но пути двух мужчин умудрились больше ни разу не пересечься даже несмотря на то, что несколько раз они участвовали в одних и тех же заплывах. Было похоже на то, что Вселенная решила держать их на расстоянии друг от друга, ведь даже тогда они оказывались на максимально отдаленных дорожках. Римус предполагал, что Сириуса это устраивало так же, как и его самого. Первые соревнования мирового первенства состоялись всего через три недели после того, как в интернете появились фотографии Сириуса, покидающего ночной клуб. И хотя он всё равно не сошёл с заявленных дистанций, он уже не был прежним пловцом. Он не сумел подняться ни на один из подиумов в индивидуальных заплывах, что стало шоком для всех журналистов, фанатов большого спорта и даже для других спортсменов, которых он оставил далеко позади на прошлых соревнованиях. В тот раз Сириус держался особняком и за пределами бассейна. Когда два года спустя состоялся второй Чемпионат мира, в Сириусе явно что-то вернулось на своё положенное место. Он забрал золото во всех шести индивидуальных заплывах, в которых был заявлен, и даже опередил Римуса в двух из них. Но даже несмотря на то, что к Сириусу Блэку вернулась его неудержимая воля к победе, он по-прежнему не общался ни с другими спортсменами, ни, в особенности, со СМИ. Отсутствие дружелюбия к другим пловцам само по себе не было особенно удивительным, но он всё равно казался куда более сдержанным, чем был ранее. Римус тогда предположил, что Сириус просто учился расставлять границы, чтобы защитить свою личную жизнь от ненужного внимания, и что когда он сделает это, к нему вернётся его прежнее несносное «я». Решив, что он уже достаточно остыл и передохнул после пробежки, Римус обхватил ладонями ещё тёплый, но уже почти пустой стакан, наблюдая за спортсменами, то и дело входящими в вестибюль, – некоторых он узнавал, но в основном лица были новыми. Ему уже давно пора было бы подняться наверх, но он решил, что будет правильным подождать ещё несколько минут, чтобы наверняка остаться неузнанным. Его взгляд снова вернулся к Сириусу, который для большего удобства закинул сумку на плечо и шёл рядом с Джеймсом по направлению к лифтам. Когда они остановились, Римус краем уха уловил песню, которую Сириус напевал себе под нос, пока Джеймс рядом пританцовывал под знакомый мотив. Очевидно, топор войны был зарыт, и теперь в Поттере плескались только усталость от долгого перелёта и лёгкая эйфория от того, что они наконец-то на месте. Римус узнал песню после того, как Сириус промурлыкал мелодию гитарного рифа, а Джеймс повернулся к нему и громко, совершенно фальшиво протянул «I'm back in blaaaaaack!»*

[* – песня группы AC/DC.]

Римус на это только закатил глаза и снова отвёл взгляд только тогда, когда парни зашли в лифт и двери за ними закрылись, восприняв это как сигнал последовать их примеру и тоже вернуться в свой номер. Пятнадцать минут спустя Римус вышел из душа, одетый в спортивные штаны из стандартной формы сборной США, и обнаружил в номере вернувшегося с завтрака Карадока. Тот оторвал взгляд от статьи, которую он читал на своём телефоне, лежа на кровати, и добродушно помахал Римусу, улыбнувшемуся ему в ответ. Карадок тоже был членом олимпийской сборной США по плаванию и близким партнёром Римуса по тренировкам. – Как прошёл завтрак? – спросил Римус, вытирая волосы маленьким полотенцем. – На удивление здорово. Я нашёл неплохое заведение в полумиле от центра города, там подают черничные вафли, и я смело могу назвать их «оргазмическими». – Карадок указал рукой на контейнер на тумбочке Римуса. – Я принёс тебе омлет размером с твоё лицо, подумал, что будет правильным избавить тебя от похода в местный кафетерий. А ещё я купил тебе кофе, эм, «прямиком с кофейных плантаций Эфиопии». Глаза Римуса загорелись от услышанного. Он сел на свою кровать, поджав под себя ногу, до его носа тут же донёсся восхитительный запах свежего чёрного кофе. Затем он потянулся к контейнеру и открыл его, увидев огромный кусок омлета с овощами и индейкой и немного свежих фруктов. – Карадок, ты волшебник. – Спасибо, Римус. Не мог бы ты сказать то же самое всем великолепным леди-олимпийкам, которых мы по воле судьбы встретим за эти три недели? – Карадок откинулся на спинку своей кровати, опираясь на предплечья и поставив ноги на пол. Его лохматые светлые волосы упали на голубые глаза. Римус фыркнул, жуя ломтик ананаса. – Не думаю, что тебе нужна моя помощь. Я видел, что ты сидел в Tinder’е. Полагаю, на тебя большой спрос. Улыбка Карадока стала чуть мягче, а в его глазах появилось отсутствующее выражение. – Да… Не могу дождаться встречи с Марлин на церемонии открытия сегодня вечером. Марлин Маккинон была австралийской волейболисткой, и Карадок не переставал говорить о ней вот уже несколько недель напролёт после их совместного похода по Десолейшен Уайлдернесс**.

[** – федерально охраняемая территория в национальном лесу Эльдорадо и бассейне озера Тахо, штат Калифорния.]

– Я верю в тебя, чувак. – Римус наколол на вилку ломтик авокадо и довольно осмотрел его со всех сторон, прежде чем отправить в рот. – К слову, этот омлет просто шикарен. – Рад, что угадал. Как прошла твоя пробежка? Римус пожал плечами, подхватил кусок индейки и повертел его на вилке, выбирая с какой стороны начать есть. – Отлично. В смысле, ничего особенного, просто пробежался по периметру олимпийской деревни. – Тренер знает, что ты бегаешь? – с озорством в голосе спросил Карадок. – Нет, – с вызовом ответил Римус, а затем прищурился и ткнул индейкой в соседа. – И ты ничего ему не скажешь. Карадок согласно хмыкнул и плюхнулся обратно на кровать. Римус некоторое время молча ел, а затем вспомнил, что хотел рассказать, и резко выпрямился. – Угадай, кого я видел в холле отеля. – Милую Марлин? – мечтательно спросил Карадок, глядя в потолок. – Сириуса Блэка. Карадок резко сел на постели, глядя на Римуса круглыми глазами. – Он остановился здесь? – Римус кивнул, и Карадок нетерпеливо продолжил: – Как он выглядел? – Весь в коже, – начал он, не сразу сумев подобрать слова, а затем, немного подумав, продолжил: – Уверенным в себе. Расслабленным. – Чёрт. Мне неприятно это говорить, но я вроде как надеялся на того Сириуса Блэка, которым он был три года назад. В отличие от Римуса, Карадок и Сириус всегда участвовали почти во всех одних и тех же заплывах. Они оба специализировались на баттерфляе и какое-то время между ними шла ожесточённая борьба за первенство в этом стиле. – Если он будет выступать так же, как на прошлогоднем чемпионате, мне крышка. – Карадок выглядел таким несчастным при воспоминании о том, как Сириус отобрал у него золото во всех шести заплывах, в которых они вместе участвовали. – Не придумывай, – рассмеялся Римус, тыкая вилкой в свой омлет. – Ты и раньше обставлял его. Плюс, у нас всё ещё есть эстафета. И Карадок, – Римус посмотрел на него, приподняв бровь, – если ты сможешь привлечь внимание Марлин Маккинон, то я уверен, что и у Сириуса против тебя не останется шансов. Карадок усмехнулся, потирая свою загорелую шею сзади. Какое-то время он задумчиво помолчал, а затем спросил: – Как думаешь, что он задумал на этот раз? Он стал таким тихим после того, как все узнали, что он, ну, ты знаешь… – Карадок неловко указал на Римуса, и тот скептически посмотрел на него. – Гей, Карадок. – Да, точно. Римус расхохотался и запустил в него виноградиной, попав прямо в бровь. – Это не ругательство, идиот. И я не знаю. В холле он казался намного счастливее, чем был на чемпионате. Раздражающий и как всегда очень эффектный, но однозначно счастливый. Кажется, к нему вернулась его индивидуальность, но в то же время он стал как будто бы намного меньше выделяться… Не знаю даже. – Он поднял глаза, наблюдая, как Карадок выискивает потерявшуюся в складках капюшона своей толстовки виноградину. Наконец найдя её, он отправил её в рот и посмотрел на Римуса в ожидании продолжения. – Трудно сказать, поскольку мы не общались напрямую. Я просто видел, как он проходил мимо в компании с Джеймсом Поттером. Но если честно, я не слишком удивлюсь, если сейчас, когда он снова начал забирать золотые медали, он начнёт вести себя так же вызывающе, как и раньше, просто чтобы привлечь к себе побольше внимания. Типа, снова будет приставать к другим пловцам и всё такое. – Римус рассеяно потеребил нитку, оторвавшуюся от вышитого «США» на его штанах. Римус очень немногим людям рассказал о своей размолвке с Сириусом, произошедшей в Афинах. В основном потому, что чувствовал себя неловко и немного стыдился этого – подобные темы очевидно не всплывали сами по себе в повседневных беседах. Тот же Карадок знал только о том, что Сириус был для Римуса просто ещё одним соперником, до которого ему совершенно не было дела. Карадок внимательно смотрел на Римуса какое-то время, а затем просто пожал плечами, очевидно, удовлетворившись его комментариями о его главном сопернике, и похлопал ладонями по кровати. – Что ж, мы узнаем так ли это уже в ближайшее время. О, кстати, ты знаешь в котором часу начнётся церемония открытия? Римус поднялся с постели и, вытянув руки над головой, с удовольствием потянулся. – Думаю, мы должны будем быть там к шести. Опустив руки, он наклонился к тумбочке и, взяв стакан, отпил кофе. Проглотив, он медленно перевёл взгляд широко распахнутых глаз на Карадока. – Вкусно, да? Римус согласно промычал, поставил стакан на тумбочку и сказал: – Моя мама и Питер прилетят в Сидней примерно в то же время, надеюсь, они успеют приехать к началу. – Ах, да. Первая церемония открытия для фан-клуба имени Римуса Люпина? – Да, и они не хотят пропустить ни секунды. Мама хотела посмотреть по телевизору предыдущую, но в то утро папе был совсем плохо, и он не мог даже сделать глоток воды, поэтому ей было не до этого. Да и в целом вся Олимпиада прошла для неё весьма тяжело, – сказал Римус, отправляя пустой контейнер в мусорное ведро. – К черту, Римус. Для тебя тоже, – ответил Карадок. Он немного помолчал, вероятно, вспоминая, каким хаосом была для всех них прошлая Олимпиада. Карадок тогда собрал сумку Римуса вместо него, когда ему пришлось в последнюю минуту вылететь из Афин обратно в Тахо. В следующий раз они увиделись уже дома, на похоронах его отца. – Напомни мне, твой первый заплыв уже завтра? – Карадок нахмурил брови, подняв на Римуса взгляд. Римус повернулся, роясь в ящике комода, и вытащил из него рубашку, которую искал. – Ага! Комплекс. Отборочные будут утром, а финал уже во второй половине дня. – Окончание фразы прозвучало приглушенно из-за того, что он говорил в процессе надевания тёмно-синей рубашки с коротким рукавом. Затем он снова опустился на кровать, прислонившись спиной к изголовью и расслабленно скрестив лодыжки. – И ты действующий олимпийский чемпион, – задумчиво протянул Карадок. – Не могу дождаться увидеть, как ты подтвердишь своё звание и снова привезёшь золото домой, в США. Римус хмыкнул в ответ на это, рассеянно покачивая полупустой стакан с кофе на прикроватной тумбочке. – Ты забыл, что Блэк, вообще-то, размазал меня по стенке на Чемпионате мира. Опередил меня на целых полторы секунды, это было жестоко. – Но, Римус, – искренне начал Карадок, – никогда не забывай, что ты самый сексуальный олимпиец Америки. И это то, что Сириус Блэк никогда не сможет у тебя отнять. Римус бросил на соседа убийственный взгляд, накрыл лицо подушкой и глухо завыл. – Можно, пожалуйста, без этих чёртовых журнальных отсылок, – простонал он, старательно игнорируя довольный смех Карадока.

***

– Почему они заставили нас прийти сюда к шести, если наш выход только в восемь? – пожаловался Джеймс с праведным негодованием уставшего пятилетки, пока они с Сириусом стояли в толпе британских спортсменов в специально отведённом для их страны секторе. Олимпийцы собрались в паре больших палаток, выставленных за стадионом. В Параде наций во время церемонии открытия должны были принять участие три тысячи спортсменов, и к половине седьмого здесь уже яблоку негде было упасть. Погода была отличная – двадцать один градус, почти нет ветра, и небо уже начало медленно темнеть по мере того, как солнце опускалось к горизонту. – Чтобы шпионить за нашими соперниками, малыш Джейми. Мы должны узнать все их секреты, – сказал Сириус, кладя руки Джеймсу на плечи и наклоняясь, чтобы прошептать ему на ухо: – Будь бдителен. – Понял. – Джеймс какое-то время помолчал, а затем повернулся к Сириусу и добавил с вновь приобретенной жизнерадостностью: – Давай-ка посмотрим, с кем мы имеем дело. Психологическое упражнение. – Поттер прищурился, обводя взглядом палатку, а затем наклонил голову к Сириусу. – Если бы тебе пришлось описать каждого из присутствующих здесь как фрукт, то каким бы кто был? Сириус повернулся к Джеймсу, глядя на него с чистым благоговением во взгляде – будто бы это был самый важный вопрос, который ему когда-либо задавали, и он не был готов нести такую ответственность. – Я терпеливо ждал того дня, когда ты задашь мне этот вопрос, и вот – он наконец настал, – сказал он, тоже оглядывая толпу и останавливаясь взглядом на фигуре слева от него. – Вот там у нас Ди Медоуз, наша звёздная триатлонистка. – Сириус жестом указал на высокую блондинку, стоявшую в метре от них, и негромко покашлял. Она повернулась к ним, услышав своё имя, но поняв, кто её позвал, махнула рукой и отвернулась обратно. Сириус тут же продолжил: – Ди высокая и блондинка, так что очевидным ответом был бы банан. – Но она не банан, я верно понимаю? – ответил Джеймс, задумчиво поджав губы. – Нет, Джеймс, мы не стремимся к очевидности, мы стремимся к глубокому пониманию. Банан по своей природе крайне осторожен, он почти всегда занимает оборонительную позицию. У него есть броня в виде кожуры, которую необходимо сорвать, чтобы добраться до мякоти. И в то же время, он легко повреждается и не обладает особой структурной целостностью. Правильным будет назвать Ди карамболой***, – уверенно заключил Сириус, скрестив руки на груди.

[*** – иначе ещё называется звёздным фруктом из-за своей формы; по вкусу как смесь яблока и огурца].

– О, пожалуйста, поподробнее, Сириус. – Джеймс отзеркалил его жест, а затем поднял одну руку, подперев подбородок и задумчиво глядя на Доркас. Сириус глубоко вздохнул и принялся разъяснять своё умозаключение: – Карамбола, прежде всего, восхитительна. Как Доркас. Но ещё более примечательно то, что карамболу можно есть сразу же. Её не нужно чистить или ещё как-то возиться с ней, этот фрукт крайней неприхотлив в употреблении. Кроме того, несмотря на всю свою необычность и экзотичность, он всё ещё пользуется популярностью, большинству людей нравится его вкус. Уверен, никто никогда не говорил что-то типа «фу, уберите карамболу из моего тропического коктейля». Ди, – Сириус перевёл взгляд с Доркас, – тоже уникальная и особенная, многим людям нравится находится в её компании. Что случается довольно редко, учитывая, что обычно у людей много дерьмовых черт характера, но с ними всё равно приходится мириться. Как это происходит со мной, например. Я точно не карамбола. Потому что несмотря на всё моё обаяние и потрясающее имя, которое я разделяю с самой яркой звездой небосклона, я всё ещё выбираю все орехи кешью из аджиля****, не оставляя тебе ни одного, но всё равно не чувствую вины за это.

[**** – блюдо иранской кухни, состоящее из из поджаренных солёных фисташек, кешью, фундука, очищенных земляных орехов, миндаля, гороха, тыквенных семечек и семечек дыни].

– Вау, Сириус, – заметила Доркас, разворачиваясь на сто восемьдесят градусов и встречаясь с ним взглядами. – Это на удивление намного более приятный и вдумчивый ответ, чем я ожидала, когда услышала, что ты сравниваешь меня с фруктом. – Ммм. – Сириус улыбнулся ей и галантно склонил голову в лёгком поклоне. – Этот парень – поэт, – с восхищением признал Джеймс. – Так, кто следующий? Как насчёт… – он кивнул в сторону очень миниатюрной темнокожей девушки, проходившей мимо них в этот момент, – её. Американская гимнастка Мэри Макдональд. – Ты бросаешь мне вызов, Джейми! Спортсменка из другой сборной. Что ж, это немного сложнее, поскольку я никогда раньше не общался с Мэри и из-за этого не могу включить какие-то её личные качества в анализ. Так что давай отталкиваться от того, что мы и так знаем. Она чертовски сильна и дисциплинированна. Думаю, пробовать новые гимнастические упражнения и акробатические движения очень страшно, типа, а вдруг ты упадёшь и сломаешь себе шею? Для этого требуется мужество. Кроме того, она грациозна и умеет делать всякие… сальто. – Хорошо сказано, – вставил Джеймс. – Мэри… – Джеймс отстучал пальцами барабанную дробь на плече Сириуса. – Она кокос. – Ага! – воскликнул Джеймс. – Кокосы крепкие и твёрдые, они чрезвычайно универсальны, потому что их можно использовать в любых блюдах самых разных кухонь. А ещё они очень приятны на вкус, почти так же, как Мэри грациозна и плавна в своём виде спорта, – продолжил Сириус. Джеймс посмотрел ему в глаза и со всей искренностью захлопал в ладоши. Сириус снял с головы воображаемую шляпу и поклонился. – Ладно, Джеймс. Твой ход. Какой фрукт… – Он огляделся и указал на мужчину с короткими чёрными волосами, стоявшего в их секции спиной к ним. – Тот парень. Джеймс посмотрел в сторону, куда указывал Сириус, и после минутного раздумья на его лице промелькнуло узнавание. – Сириус… – Поттер повернулся к нему в лёгком удивлении. – Это не тот парень, которого ты подцепил в клубе в Афинах? Секси-наездник? Сириус тут же снова посмотрел на парня, чтобы получше его рассмотреть, а затем зажмурился и прикусил свою нижнюю губу. – Ты прав. Как ты вообще узнал его раньше меня? – Скривился он. – Это тот парень, которого ты… – начал Джеймс. – Ага-ага, да, – быстро перебил его Сириус. – …трахнул в туалете клуба, да? Сириус смерил Джеймса презрительным взглядом. – Да, Джеймс. Верно. Спасибо, что всё-таки решил закончить предложение, – безэмоционально отозвался он. Впрочем, разговор о людях-фруктах и сексе в туалете пришлось свернуть, потому что к ним подошли двое широкоплечих улыбающихся мужчин, тоже одетых в форму британской сборной. – Капитан! – они радостно поприветствовали Джеймса. Мужчины были близнецами, и единственной физической разницей между ними был разный оттенок каштанового их волос. Несмотря на то, что и Джеймс, и Сириус оба были почти 190 сантиметров ростом, эти двое заметно возвышались над ними. – Привет парочке гигантских манго! Как прошёл перелёт? – отозвался Джеймс, по очереди обняв каждого, широкая улыбка озарила его лицо. На лицах парней на мгновение отразилось лёгкое замешательство из-за вопроса, но оно быстро снова сменилось улыбками. В конце концов, Джеймс был их капитаном, и в подобном интересе не было ничего сверхъестественного. – Было долго и тесно. Я рад, что впереди у нас целая свободная неделя, сможем нормально прийти в себя перед первой игрой. Перелёт был ужасен, ненавижу эконом-класс, – сказал близнец, у которого были чуть темнее волосы. – Точно. Разве так сложно предоставить двухметровым людям больше места, чтобы можно было вытянуть ноги? Мы одни из величайших спортсменов нашего поколения, у нас должно быть право на это, – добавил светловолосый близнец, согласно кивнув своему брату, а затем вновь посмотрев на Джеймса. Тот промолчал в ответ на это и кинул на Сириуса быстрый взгляд, который тот истолковал как «пожалуйста, Сириус, ради всего святого, не говори им, что мы летели первым классом». Блэк засветился в нескольких очень прибыльных рекламных кампаниях ещё в самом начале своей спортивной карьеры и даже отказался от пары долгосрочных модельных контрактов, так что у него было достаточно средств на счету уже тогда; тем более, после прошлого Чемпионата мира он получил ещё парочку выгодных предложений. Ему нравилось делать жизнь куда менее успешного в этом плане Джеймса чуточку приятнее, и именно поэтому он купил им билеты в первый класс. Сириус рассмеялся и в качестве приветствия пожал близнецам руки. – Соглашусь, быть олимпийцем на самом деле куда менее гламурно, чем многим кажется. – Точно, ребята, извините. Помните моего лучше друга тире пловца тире модель Сириуса? Сириус, это Гидеон и Фабиан. – Джеймс, казалось, намеренно проигнорировал невозмутимый взгляд Сириуса, поочередно указывая на близнецов. У Гидеона волосы были чуть темнее, чем у Фабиана. – Да, ещё бы, – весело отозвался Фабиан. – Ты, наверное, самый узнаваемый спортсмен здесь, Блэк. – Ах, да, – фыркнул Сириус, проводя ладонью по волосам из-за необходимости занять чем-то руки. Благо, вскоре к ним подошли ещё несколько ребят из команды по водному поло, хлопая Джеймса по спине в качестве приветствия. Решив, что лучше будет дать товарищам немного времени наедине, Сириус наклонился к Джеймсу и прошептал: – Я пойду за водой и попробую найти остальных пловцов. Кивнув близнецам на прощание, он пошёл в другую сторону от компании. Сириус решил наведаться во вторую палатку, рассеяно рассматривая людей из других сборных. Ярко-красная форма спортсменов из Китая привлекла его внимание на пути к столику, на котором стояли бутылки с водой. Он вертел головой по сторонам в поисках их самого сильного пловца, о котором недавно читал в интернете, но в итоге не заметил человека впереди себя и врезался в твёрдую спину. – Чёрт возьми, извини! Я не… – Сириус осекся, когда мужчина обернулся, и понял, что стоит практически нос к носу с Римусом Люпином, чьи и без того большие глаза стали совсем круглыми от удивления. – Римус. Извини, приятель, я сделал это не нарочно, честно. Сириус засунул руки в карманы своей ветровки и отступил на шаг назад, не в силах разорвать зрительный контакт. Он заметил, как напрягся Римус и как появилось отсутствующее выражение на его лице, когда тот оглядел его с ног до головы. Прошло четыре года с тех пор, как Сириус по-настоящему, не скрываясь, в последний раз смотрел на Римуса Люпина. Во время последнего Чемпионата мира они полностью избегали какого-либо взаимодействия, даже во время соревнований, что было настоящим подвигом для них обоих. Сириус сравнивал их с магнитами с одинаковым зарядом – они всегда оказывались где-то поблизости в толпе других спортсменов, в раздевалке или в бассейне, но им всегда чудесным образом удавалось ускользать друг от друга. Лицо Римуса всё ещё было таким же, каким Сириус его помнил, – тёмные глаза, длинный нос, высокие скулы, – но прошло слишком много времени с тех пор, когда они были так же близко друг к другу, как сейчас. Сириус знал, что на самом деле эти глаза были насыщенного янтарного цвета и в их радужке блестели крошечные золотистые крапинки, но всё равно заставил себя отвести взгляд. Прямо сейчас в глазах Римуса застыло выражение смутного раздражения, которое он явно пытался подавить. – Всё в полном порядке. – Тон Римуса был ровным и всё ещё вежливым, к большому облегчению Сириуса. Люпин поднял левую руку, чтобы помассировать своё правое плечо, почти что баюкая его, будто бы оно его беспокоило. – Мы всё равно рано или поздно столкнулись бы, – добавил он, и в этот раз его голос звучал немного холоднее. – Полагаю, что да, – ответил Сириус, чувствуя, как его тело начинает непроизвольно раскачиваться с пятки на носок от чувства неловкости. – Э-эм, твоё плечо в порядке? Римус медленно поднял брови, будто бы Сириус только что обратился к нему на другом языке, и тот вздохнул, немедленно пожалев о том, что вообще начал этот разговор. – Не волнуйся, Блэк. Это никак не повлияет на моё выступление. – Не сомневаюсь, – ответил Сириус, невольно перенимая резкий тон Римуса, а затем повернулся обратно к столу с водой. – Что ж, ещё раз приношу свои извинения, Римус. Наслаждайся церемонией.