Forget Where We Were

Киран — полусонный, с торчащими во все стороны после сна волосами — вышел из спальни, направляясь на кухню за чашкой утреннего кофе. — Доброе утро, дорогой, хороших выходных, — протянул устроившийся на диване Тео, поджав под себя ноги. — Доброе утро, Тео, — пробормотал Киран. — Хорошо, что лавка сегодня закрыта, как раз хотел остаться дома и чего-нибудь поделать, не знаю. — Эй, что такое? — Тео вздёрнул бровь. — Ты ведёшь себя странно последние несколько дней, ты не болен? Киран вздохнул, направившись с чашкой кофе к дивану; поставил её на стол и уселся надувшись. — Спасибо за беспокойство. Не знал, что у меня всё ещё есть сосед. — Что? А я в чём виноват? — Ну да, — Киран закатил глаза. — Забыл, как провёл все выходные с Лукасом? Как оставил меня в доме одного? Может, тебе съехать и жить с ним? Тео моргнул. Потом ещё раз — и разразился смехом. — Ты завидуешь, что у меня появился парень? Ой, неужели с господином секретарём не выгорело? А он так тебя впечатлил… Одна мысль об этом привела Кирана в ярость. Он скрестил на груди руки: — Фу, ненавижу его. Почему он так быстро уехал? Я даже не успел спросить, могу ли написать ему. Есть что-то такое в его безэмоциональном лице, что я просто не могу его забыть! Почему он вообще тут появился? — Так значит, ты в него влюбился, — Тео ухмыльнулся от уха до уха. — Нет! Мы только несколько дней назад встретились! Мы не больше, чем знакомые. Если бы я ему нравился — он бы хоть общался со мной, — ответил Киран, отпивая кофе. — Я не влюбляюсь в парней, которые не пытаются ухаживать за мной. — Тогда всё потеряно, — хмыкнул Тео, придвигаясь на диване ближе к Кирану и откусывая кусок от круассана. — Почему ты ждёшь его ухаживаний, если даже не подал никакого знака, что он может действовать? — Что это вообще значит? — Киран закатил глаза. — Серьёзно, Тео! Эти твои идеи! Клянусь, я даже не пытался найти парня, просто хотел узнать кто я и восстановить память, а теперь каким-то образом влюбился в сумерца, который как парня меня даже не рассматривает. — О-о-о, мой малыш, романтика — это часть жизни! Ты же знаешь об этом, да? Конечно, мы нашли тебя всего в ранах и переломах, но теперь ты в безопасности и потихоньку делаешь все, что можешь, учитывая ситуацию, в которую ты попал. Если ты влюбишься — это не помешает тебе попытаться найти себя и вернуть память, верно? Киран допил уже поостывший кофе за один глоток и поднялся с дивана. — Но это странно! Не думаю, что вообще нравлюсь ему. Он буквально использует наушники, чтобы заглушать звуки, а я прожужжал ему все уши! Он точно меня теперь ненавидит! Ничего не получится, Тео. Я просто забуду и сосредоточусь на починке чемодана. — Конечно, давай, — пожал плечами Тео. — Но. Что, если ты отправишь в Сумеру письмо, спросишь секретаря, не подскажет ли он пару книг по ремонту каких-нибудь древних механизмов, как тебе такое? Или, например, спросишь, в порядке ли его наушники? — Убого. — Откуда ты знаешь? Ты же не попробовал. — Киран фыркнул, и Тео добавил нараспев: — Не убого, если сработает. Никогда не знаешь заранее. — Бесишь, — простонал Киран, направившись в кабинет, где хранились инструменты на случай, если нужно будет взять работу на дом из мастерской. — Знаю, твой роман с этим фатуи почему-то удался, но это не значит, что всем так же повезёт. Но хорошо, я попробую. Не то чтобы кроме достоинства и гордости мне было что терять. Тео хохотнул. — Вперёд! И не забудь написать Благодетельнице, хорошо? Ты же знаешь, она нервничает, если долго ничего от нас не слышит. — Ладно-ладно, — Киран закрыл дверь кабинета ударом ноги и попытался отвлечься на свои рабочие дела. Если бы он только мог прогнать из головы мысли о серых волосах и бирюзовых глазах… *** Прошла неделя, и Киран совершенно не мог предугадать, что будет открывать посылку, отправленную, очевидно, из академии Сумеру. В ней были две книги и стопки бумаг вместе со слабо пахнущим падисарами письмом. Книги по древним технологиям и механизмам, а на бумагах были разборчиво выписаны заметки об основах ремонта сумерских первозданных конструкций, которые часто можно встретить в пустыне. Сначала они показались бессмысленными — но потом Киран обследовал чемодан и обнаружил между ними очевидную связь, так что отправленная аль-Хайтамом информация точно ему поможет. Но открывая письмо, он не ожидал увидеть такое количество написанных специально для него слов. Киран из лавки безделушек и художественных принадлежностей Étoile, Приношу искренние извинения за то, что пришлось так быстро оборвать наши беседы — у меня были срочные дела в академии. И теперь, когда они улажены, я наконец могу связаться с тобой по поводу результатов наших дискуссий. К этому письму я прилагаю книги и другие материалы, которые могут оказаться тебе полезными. Я лично переписал информацию о первозданных конструкциях из книг для удобства использования. Задумывался над тем, чтобы послать что-нибудь ещё, но передумал, поскольку не мог рассчитать, как долго будет идти до тебя посылка. Еда может испортиться, а цветы увянуть, поэтому пришлось довольствоваться одним письмом. Предвосхищая твой вопрос: наушники в порядке, их состояние стабильнее, чем когда-либо было. Я принимаю твоё предложение по усовершенствованию, хотя эстетика мне не важна — я определённо могу обойтись практичностью и удобством. Нет нужды беспокоиться о стиле, цветах и текстуре, поскольку они кажутся мне пустой и ненужной тратой ресурсов и труда. Дай мне знать, если я могу предоставить ещё какие-либо ресурсы. Секретарь академии аль-Хайтам. Ответ Кирана не заставил ждать, и это послужило началом их переписки — которой он бы никогда не подумал, что станет наслаждаться. Секретарь академии аль-Хайтам, Спасибо за посылку. Поначалу я даже не знал, что со всем этим делать! Я растерялся, когда читал первый раз, потому что ничего не понимал — я ведь потерял все воспоминания в конце концов! Но когда осмотрел материалы, из которых сделан чемодан, то постепенно начал понимать. Ты отправил мне прекрасные дополнительные материалы, я очень ими доволен. Мне просто нужно больше информации, как активировать основную плату. Ладно, как у тебя дела? Надеюсь, у тебя есть время на отдых, переработки плохо влияют на здоровье. Ты ведь живешь один? Это даже хуже! Некому будет помочь, если тебе станет плохо. Даже если у Тео теперь официально есть парень — он всё равно может помочь мне в случае чего, и я надеюсь, что у тебя есть друзья, к которым можно обратиться, если становится тяжело. Я волнуюсь, знаешь ли! И, конечно же, я был прав начнёт усовершенствований! Скучно оставлять вещи неизменными, когда можешь придумать, как заставить их работать эффективнее. Но, господин секретарь, ты СОВЕРШЕННО НЕПРАВ, отказываясь от эстетики. Если эффективность и красота могут сосуществовать вместе, то зачем от этого отказываться? Если основная функция работает, то почему форма тоже не может радовать глаз? Насчёт материалов и труда, позволь этим обеспокоиться мне — это ведь я буду ими заниматься. Не то чтобы ты мне не доверял, верно? Хотя, ну, говоря начистоту, иногда я сам не понимаю, что делаю, но большую часть времени делаю всё же правильно. Наверное?.. И я принимаю твоё предложение, только если предлагаемые ресурсы — это ты сам. По какой-то причине разговоры с тобой меня как-то успокаивают. Если тебе от этого некомфортно — просто скажи! И я отступлюсь. До следующего письма, возможно? Киран. К его удивлению, следующее письмо, отправленное из академии, пришло всего два дня спустя. Киран, Возможно — это слово, которое не должно появляться в твоём лексиконе, когда дело касается уверенности в моих ответах тебе. Вопрос о постоянстве этих писем тоже не должен подниматься. Ожидаю больше не видеть их в дальнейшей переписке. Это, конечно, к тому, что я не перестану отвечать на твои письма, только если не столкнусь со смертельным препятствием, которое не позволит мне больше тебе писать. Не беспокойся, Киран, я не посмею оставить тебя без ответа. С этим мы разобрались, перейдём к основному содержимому моего письма. Меня радует, что я оказал существенную помощь в ремонте твоего устройства. Касаемо платы, полагаю, энергия дендро должна помочь, если ты сможешь заручиться поддержкой обладателя дендро глаза бога или поймаешь дендро-слайма и каким-либо способом соберёшь его энергию. Выбор за тобой. Работы много, но это привычные дела академии, ничего особенного. Меня устраивает. К твоему счастью, у меня есть несколько человек, зовущих себя моими друзьями, которые время от времени настаивают на моей компании. Они тоже волнуются, как и ты. Значит ли это, что ты тоже намереваешься звать себя моим другом? Не рекомендую, но приму твоё решение. Насчёт материалов и труда, если твой спонсор располагает внушительными ресурсами, тогда возможно, но что насчёт тех, кто едва может наскрести на оплату заказа, что бы ты для них сделал? Чем бы пожертвовал — красотой или функциональностью? Обязательно в письме изложи свой ответ и объяснение. Мне не терпится узнать, что ты думаешь. Однако, отодвинув этот вопрос в сторону, если твои инстинкты подсказывают, что ты всё делаешь правильно — прислушайся к ним. Если это не помогает, позволь мне выразить своё мнение: ты прекрасно справляешься, Киран. Не переживай слишком сильно. Доверься мне, ладно? О, так ты решил из ресурсов выбрать меня. Умно. Ладно, хорошо. Как я могу отказать, если в моих силах предоставить тебе не только знания и информацию, но и чувство спокойствия? Обычно я не обличаю свои эмоции в слова, но должен признать, что это самая интересная переписка за последние два года или даже больше. Мне не может быть “некомфортно”, если это касается тебя, Киран. Не отступайся, я запрещаю. До следующего письма определённо. Аль-Хайтам. Киран сумел отправить ответ только три дня спустя, от прочитанных слов у него долго кружилась голова. Скорее всего, до академии письмо дойдёт за два дня, и Киран надеялся, что ожидание в почти неделю аль-Хайтама не слишком обеспокоит. Аль-Хайтам, Прости, что сумел написать только так поздно — твоё письмо оказалось огромным! Так ты всё-таки умеешь нормально разговаривать. На мгновение я испугался, что ты всезнайка-интеллектуал, обречённый на недопонимание, заставляющий людей недоумевать, как с тобой вообще общаться. Знаешь, я думал, что ты окажешься слишком умным и рациональным, чтобы нормально разговаривать с людьми как с равными. Рад, что смог без особого труда поддерживать с тобой общение. Так что, да, мне нравится наше общение — переписка точнее — и надеюсь, мы так и дальше продолжим! В общем, в последнее время на работе завал. Количество заказов возросло на 150% за последние три дня, и Тео постоянно жалуется, что даже не может встретиться со своим парнем. А я, конечно же, закатываю глаза. Но я рад, что у них всё хорошо — последнее, что мне нужно, это чтобы сосед был несчастным. Я же не бессердечный. Благодетельница тоже подкинула работы и хочет скоро нас навестить. Не то чтобы я горел желанием снова увидеть её белые волосы и пышные одежды. Но иногда я задаюсь вопросом: потеряв память и дом, оставил ли я где-то своего любимого человека? Прошло два года, и, уверен, если меня сильно любили, то вспоминать обо мне до сих пор больно? Что, если этот человек правда думал, что я мёртв, и продолжил жить дальше? Когда я верну память и вспомню, кто я на самом деле, должен ли я вообще вернуться к своей прошлой жизни? Что, если увижу любимого с кем-то другим? Что мне делать? Эх, как-то я слишком разнылся, пожалуйста, игнорируй всё это. Отвечая на твой вопрос: конечно, функциональность в приоритете. Красота может быть минимальной, но всё равно неотъемлемой частью дизайна. Если человек настоящий гений — то сможет найти способ совместить, чего бы это ни стоило. Этого ответа достаточно? Дай мне знать. О, и я рад, что у тебя есть друзья. Я должен с ними однажды встретиться! Уверен, они очень забавные, раз беспокоятся о тебе так же, как я. И спасибо за то, что веришь в меня и считаешь, что я отлично справляюсь. Мне нужно было это услышать. Ты заставляешь меня чувствовать себя лучше. Я доверяю тебе — хоть и не знаю почему. Ты интересный, аль-Хайтам, и моё нутро подсказывает узнать тебя получше. Не отступлюсь, обещаю. Береги себя. Киран. Ответ от аль-Хайтама пришёл через три дня. Киран, Всё в порядке, я понимаю, что ты можешь быть занят работой. Поверь, ты всё делаешь правильно — это правда, и я постараюсь оправдать твоё доверие. Касаемо твоего ответа — он вполне удовлетворительный. Настоящий гений всегда найдёт выход. В этот раз ты победил, Киран. Отдаю тебе должное. О, и я выделю часть письма на то, что ты велел игнорировать. Но я не могу игнорировать, Киран. Твои переживания важны. Если я что и вынес после двух лет жизни в одиночестве, проведя много времени наедине с собой, — это что логика, рассудок и рациональность человека не могут быть отделены от мягкости, от сердца. С моей стороны было глупо раньше верить, что я добился эффективного отделения своих мыслей от чувств, но всё же на горьком опыте понял, что в жизни они должны быть объединены. Но позволь спросить, представим противоположную ситуацию: ты потерял своего любимого человека больше двух лет назад, и все верят, что он погиб, ты бы смог начать новые отношения к этому моменту? Если ты уверен, что сам бы не смог двигаться дальше спустя такой короткий промежуток времени, то можно предположить, что и твой возможный любимый чувствует себя так же. Другой вопрос, Киран: гипотетически, если ты вернёшь память и вспомнишь, кто ты на самом деле, что заставит тебя вернуться? Что должно произойти, чтобы заставить тебя оставить новую жизнь и отправиться домой? Просто интересно, поскольку тебе, кажется, нравится нынешняя жизнь. Ты можешь выбрать свою новую личность, если — опять же, гипотетически — то, что ты вспомнишь о прошлом, окажется недостойным того, чтобы это возвращать. Что, если в твоём прошлом есть болезненные воспоминания, которые лучше забыть? Ты всё ещё захочешь их вернуть? Пожалуйста, если тебе некомфортно от таких вопросов — дай мне знать. Я прекращу. Всего хорошего. Аль-Хайтам. После отправки последнего письма прошла уже неделя. Аль-Хайтам всё ещё прекрасно помнил вопросы, которые задал Кавеху — которые терзали его мысли с того самого момента, как он встретил его впервые после долгой разлуки. Возможно, это было слишком личное. И ему стало неприятно. Аль-Хайтам бы понял, реши Киран больше никогда не отвечать. Он сидел на диване, держа в руках старый красный плащ, оставленный Кавехом, и прошептал себе под нос: — Что, если ты вспомнишь меня, Кавех? Если вновь ощутишь всю боль, которую я тебе причинил? Теперь я понимаю — ты почувствуешь себя преданным из-за того, что я подошёл к тебе, как будто мы незнакомы, как будто не навредил тебе. Я подвёл тебя во всём, в чём только мог. Аль-Хайтам рассмеялся, смаргивая наворачивающиеся на глаза слёзы. — Сможешь ли ты простить меня, Кавех? Ты открыл мне душу в тот день, но я всё равно тебя подвёл. А теперь пишу тебе как трус, пользуясь этой ситуацией. — Аль-Хайтам уткнулся носом в ткань плаща. — За всю причинённую тебе боль я позволю ранить меня в ответ до тех пор, Кавех, пока ты не насытишься.