***
Сольби оставила место в очереди, чтобы пройтись через всю столовую и рассмотреть каждого студента, в одном из них надеясь узнать Чонгука. Она пока своё расписание не выучила, не то что его, из-за чего не могла пойти ловить его у аудиторий, а телефон он не включал со вчерашнего вечера. Это заставляло нервничать. Никогда прежде он не игнорировал её. У него элементарно не было причин, а это подталкивало Сольби к мысли, что с ним что-то случилось. Может, он опять оказался в постели у Ри после свидания? А может его ограбили по дороге? А может ввязался в драку и его забрала полиция? Или с ним случилось что-то ещё более ужасное, из-за чего он не мог позвонить ей и попросить о помощи. — Хэджи! — Сольби прижала к себе сумочку, пробираясь через толпу студентов к столу, за которым уже сидело несколько профессоров. Хэджи как раз направлялась туда, всё поглядывая в поднос, заполненный лишь наполовину. — Хэджи, привет, — Сольби догнала её практически у любезно выдвинутого тренером Соном стула. — Ты не хочешь сесть вместе? Или просто уделить мне минутку, пожалуйста. Казалось, с первого раза Хэджи не увидела девушку и не расслышала её предложения, потому что продолжала стоять посреди столовой и пялиться на еду и исподлобья на стул, который держали для неё. Вокруг было не так уж и много свободных мест, и Хэджи побаивалась отойти далеко, а потом быть брошенной Сольби. В таком случае к ней за столик мог бы подсесть кто-то совершенно незнакомый. — Да, конечно, — вымученно ответила она как раз тогда, когда Сольби сделала глубокий вдох, чтобы спросить снова. — Чудесно! Сядем? Хэджи проследила направление, в котором дёрнулась рука Сольби. Как и ожидалось, это были два места за длинным столом с другими студентами. — Может выйдем на улицу? — взамен предложила она. — С подносом? Хэджи не очень-то и хотелось обедать, просто папа мог пристать с расспросами, если бы она не объявилась в столовой после второй пары. Чтобы не вызывать подозрений, она отставила поднос на профессорский стол, захватив с собой запечатанный треугольный кимпаб и баночку лимонада, и даже если бы она уже не вернулась в столовую, папе было бы спокойнее, что она хоть что-то взяла. — Можем идти, — негромко сказала Хэджи. Следом за кучкой студентов они вышли в просторный холл, по которому гулял сквозняк, а оттуда на небольшую площадь перед корпусом, где стояло несколько скамеек. Сольби заняла одну из ближайших, прибегая к запасному варианту, который обычно носила с собой — злаковому батончику с орешками, клюквой и мёдом. — Ты сегодня видела Чонгука? Он на парах? — Да, немного опоздал на первую, за что профессор посадила его в первом ряду. Это было его наказание на первой паре, но на второй он почему-то тоже сел на несколько рядов ниже, смешавшись с педиатрами с потока. — Он игнорирует мои сообщения, а когда звоню, говорит, что он не в сети, — поделилась Сольби. — Создаётся впечатление, что я его чем-то обидела, хотя мы расстались на прекрасной ноте вчера. Хэджи были знакомы эти переживания касательно Чонгука. После практической по химии он вёл себя подозрительно тихо, хотя всю среду продолжал сидеть рядом с ней и только в четверг резко отсел. Она ведь не могла быть причиной этого? — Может, жалеет, что прогулял встречу медицинского клуба? — предположила Сольби, слегка хмурясь. — Хотя с чего бы ему жалеть? Он наверняка прекрасно провёл время на свидании… Осторожно стянув прозрачную плёнку с кимпаба, Хэджи ненадолго зависла, обдумывая слова Сольби. Ей и самой следовало бы догадаться, что кто-то такой как Чонгук не мог не встречаться. У него в Instagram было больше двадцати тысяч подписчиков, он играл за сеульский футбольный клуб и был слишком привлекательным, чтобы оставаться незаметным для противоположного пола. Он был одним из самых симпатичных футболистов, которых Хэджи когда-либо видела, и самым симпатичным в её группе. Странно, что он продержался рядом с ней полторы недели до того, как пересел и завёл разговор с кем-то другим, более интересным, более красивым, более открытым и превосходящим Хэджи ещё тысячей других более. — У вас сегодня ещё есть пары? — вдруг спросила Сольби. — По латинскому языку. — Тогда можешь, пожалуйста, передать Чонгуку, что я жду его звонка? — она наклонилась, заглядывая Хэджи в глаза, чтобы у той точно не хватило смелости отказать. — Иначе я на него обижусь и не поеду в Кванджу. Так и скажи. — В Кванджу? — во взгляде Хэджи мелькнуло что-то удивительное, Сольби показалось, что это заинтересованность. — Из-за игры? Надкусив батончик и сразу же вытерев уголки губ от липких крошек, Сольби кивнула. — Он ездит куда-то только из-за игр. Не жизнь, а сплошной футбол. Разве это весело? Это был риторический вопрос, но Хэджи не сразу это поняла и ответила: — Немного. Её бросило в жар, когда её ответ заставил Сольби на некоторое время забыть о батончике. — Увлекаешься футболом?! — с преувеличенным ужасом спросила она. — Ох, боже, пожалуйста, скажи, что нет. Я думала ты была на стадионе от скуки. — Я не увлекаюсь, но мой папа… — Хэджи оглянулась на здание университета, запинаясь. — Тренер Сон. А мой... — Да ты шутишь! — перебила её Сольби. — Тренер Сон? Хэджи не знала как реагировать на искреннее удивление и улыбку после. Выглядело так, словно сначала Сольби не поверила, а потом сочла это очень смешным. — Так вот почему ты сидишь на обеде с профессорами. А Чонгук уже… — она замотала головой, как бы отгоняя то, что собиралась рассказать. — Ты ведь передашь ему мои угрозы, да? Хэджи немного стеснялась передавать ему что-то такое, но неуверенно кивнула, так как отказывать Сольби было даже более неудобно. На встрече медицинского клуба она угощала всех рисовыми пирожками и советовалась насчёт занятий, стараясь сделать их максимально интересными и полезными. Рядом с ней Хэджи будто немножко выдыхала, хотя любые просьбы посторонних по-прежнему заставляли переживать. — Прости, мне уже нужно бежать в другой корпус, — Сольби свернула надкушенный батончик, забрасывая его в сумку. — Давай в следующий раз я тебя угощу обедом или ужином за помощь. Она не попросила Хэджи ни о чём особенном, чтобы за это нужно было расплачиваться едой, но сообщить ей об этом не получилось — она передвигалась на каблуках быстрее студентов в кроссовках. Кушать в одиночестве под взором прогуливающихся мимо было даже более неловко, чем при Сольби, поэтому Хэджи выбросила кимпаб в урну. Часть прозрачной упаковки сорвалась с треугольника и упала на асфальт рядом, а ветер её тут же подхватил, стараясь унести подальше. Было глупо подозревать, что кто-то из всех этих людей наверняка следил за тем, как она выбрасывала, и точно видел, что это она намусорила, но эта мысль в первую очередь отравила разум, поэтому Хэджи бросилась за шуршащей плёнкой. Пытаясь наступить на неё, поймать ногой, она делала несколько маленьких шагов, передвигаясь как пингвин, а потом перешла к большим, про себя решая, что никогда в жизни больше не купит такой кимпаб, чтобы не попасть в подобную ситуацию. — Смотри, куда!.. Ауч! Она задела кого-то плечом и оббила носок своей кроссовки о чужой кед. Не так сильно, чтобы от этого могло быть больно, но парень скривился так, словно она была сбившей его машиной, а никак не человеком, слегка столкнувшимся своим плечом с его. — Ты что, свинья? Только под ноги смотреть можешь? Подняв голову, Хэджи поняла, что уже видела его раньше, и то, что она его узнала, лишь усугубило её смущение. — Простите… — Простите? — он усмехнулся как-то неприятно, складывая руки на груди. — Ты знаешь, сколько стоят эти кеды? Они от Diesel. — Чимин, расслабься и выдохни, — на плечо раздражённого опустилась мужская рука. Этого парня Хэджи тоже раньше видела на футбольном поле. — Ничего с твоими кедами не случилось. Что ты такой нервный в последнее время?.. Хэджи заметила, как второй парень ей подмигнул, слегка кивая в сторону и намекая, что она может идти. Прозрачная плёнка к тому времени улетела далеко и исчезла из поля зрения. Теперь её наверняка подберёт с земли кто-то другой и решит, что в Ёнсе и правда какая-то свинья учится. Отвлечься от этой удручающей мысли помог проходящий мимо Чонгук. Он шёл в быстром темпе, слегка наклоняя корпус вперёд и хмуро глядя себе под ноги, из-за чего рисковал влететь в кого-то так же, как и Хэджи. Пара по латинскому языку была в этом корпусе и после перекуса в кафе он как раз возвращался, когда заметил Чимина. Было интересно, что он здесь делает и кого пытает своим вниманием, так что Чонгук взглянул из любопытства. Он даже не удивился, когда увидел Хэджи. Она уже одной ногой была в его списке недоброжелателей. — Чонгук! Он пошёл ещё быстрее, доставая студенческий, чтобы попасть в корпус. Очередь к лифту тянулась от самой столовой, поэтому он плюнул на всё и двинулся к ступенькам. — Чонгук, подожди, пожалуйста! Он ни с кем не хотел разговаривать. Его лимит подходящих фраз и вопросов и так был превышен, к тому же он не выспался и чувствовал себя паршиво из-за того, что приходилось избегать Сольби. Он знал, что она не додумается промолчать и спросит о Ри, а он пока был не готов делиться с ней всем произошедшим. Для таких разговоров требовалась особая атмосфера и уверенность в том, что она не усугубит его растерянность насмешками. Сольби нужно было осознавать и принимать его чувства, чтобы поддержать как следует, не пытаясь превратить всё в шутку, как это сделала Ри. — Чонгук! — Хэджи таки схватила его за кармашек на рюкзаке, не отпуская несмотря на то, что он продолжал бежать на шестой этаж, где была их аудитория. — Извини, ты меня не слышал, наверное… Последние два этажа они не встречали других студентов, так что он обязан был слышать. — Твоя подруга, Ян Сольби, просила перезвонить ей. Чонгук одёрнул рюкзак, потому что ему не нравилось то, как неосторожно Хэджи балансировала на краешке предпоследней ступеньки, рискуя навернуться с лестницы и его за собой потащить. Только физических травм ему и не хватало для полного счастья. — Хорошо, я позвоню, — его выражение лица смягчилось лишь немного, когда он всерьёз задумался о том, что будет, если она сейчас же не поднимается выше. — Это всё? Поскольку она молчала, он подумал, что всё, и снова начал движение. Так у неё была возможность и причина плестись за ним, отставая на две или три ступеньки. К огромному сожалению Чонгука аудитория, в которой проходили занятия по латинскому языку, ничем не была похожа на амфитеатр, больше на школьный класс с длинными партами. К началу пары все как раз расселись, оставляя только один стол в конце. От досады Чонгук недовольно выдохнул и стал пробираться в конец через брошенные в проходе сумки и рюкзаки. Он сел ближе к стене, а рядом села Хэджи. На прошлой неделе он так внимательно слушал и так много спрашивал, что профессор Гым была от него в лёгком шоке и пообещала занизить ему оценку на экзамене, если после всей этой болтовни он посмеет что-то не так выучить. По его мнению, она была слишком строгой и такой же несправедливой как профессор Шин. Но это он ещё не знал, что все профессора о нём думали. — Сегодня рассмотрим чтение гласных и согласного j, — без особого восторга сообщила женщина, стирая с доски предыдущие записи. — Начнём с «Е». Слышите, как именно она читается? «Е». Примеры в словах… Она записывала на доске маркером, проговаривая по слогам: — Vertebra, что значит «позвонок», а также medianus, что значит «срединный». Согласные перед звуком «е» не смягчаются. Читаем как anterior — передний, arteria — артерия. Чонгук был не в силах вдумываться, да и пока не было слишком сложно. Подперев подбородок рукой и стараясь скрыть за ладонью зевание, он списывал с доски, в минуты бесконечных объяснений профессора Гым думая о том, что он успеет подремать в общежитии полчасика, если очень поторопится после второй пары латинского языка и поедет на тренировку на том автобусе, что проезжает Ёнсе в половину пятого. Главное не пропустить его, чтобы не опоздать на обсуждение тактики. Они, скорее всего, будут играть в «4-4-2» или в «3-5-2». — Господин Чон Чонгук… — Чонгук, — Хэджи тихонько позвала его. — А? Да? — он встрепенулся, опуская обе руки на стол и садясь ровнее. — Хотите прочитать несколько примеров, чтобы наверняка хорошо закрепить пройденный материал? Профессор Гым больше шутила, спрашивая первой, чтобы он не спросил, но Чонгук всё прослушал и растерянно ответил: — Д-да, конечно. Он схватился за учебник, который не открывал всю пару, потому что зачем, если профессор Гым всё рассказывает и показывает? — Слова на одиннадцатой странице, — подсказала Хэджи, хотя у неё учебника вообще не было. Чонгук быстро пролистал правила про гласные буквы и открыл слова, записанные в алфавитном порядке. — Apex a-… au… — он глупо запнулся на первых же словах, потому что его мозг отказывался понимать, что «au» читается гораздо проще, чем он придумал, и прочитал слово в очень французском стиле, помимо «о» добавив «р», за которую учитель по французскому в Клерфонтене его наверняка похвалил бы, и мягкие «к» и «л»: — Auricle. У Хэджи его внезапный французский вызвал глухой смешок. Она сочла его ошибку очень милой, звучащей куда красивее латыни. — Простите, — он насупился, став мрачнее грозовой тучи, — может быть Сон Хэджи лучше прочитает. Он был готов поделиться с ней книгой. — Ладно, Сон Хэджи, — сказала профессор Гым. — Это за дополнительный балл. Несколько студентов обернулись, глядя в ожидании, как и профессор, и у Хэджи язык во рту словно распух, увеличившись в три раза. Она просто не могла заставить себя пошевелить им, чтобы издать хоть какой-нибудь звук. Чонгук тем временем учтиво пододвинул к ней книгу, тоже не спуская взгляда с её лица. Когда Хэджи взглянула на него в поисках не то поддержки, не то сожаления за то, что он так её подставил, он выгнул левую бровь, как бы спрашивая: «Ну и?» — Видимо, на последней парте вы плохо слышите, что я говорю, — сказала профессор Гым. — Сегодня два нуля. А в следующий раз я хочу видеть вас двоих впереди. На первой парте, понятно? Лицо Чонгука горело. Лицо Хэджи горело в два раза сильнее. Злясь друг на друга, они по максимум сдвинулись в стороны, уткнувшись каждый в свою тетрадь. Вот теперь действительно было всё.***
Чонгук чувствовал себя неприкаянной душой, впустую тратя силы на бег. Тренер Сон после короткой тренировки предложил сыграть, разделив двадцать три игрока на две команды и арбитра, которым оказался растерянный первокурсник. Он как идиот носился за мячом, не глядя на фланги и не следя за ситуацией на поле. Чимин благодаря этому забил два мяча, будучи в офсайде. А Чонгук так ни разу и не перехватил мяч. Он сам был безынициативным, а его игроки по команде сами хотели забивать, наплевав на позиции, так что в какой-то момент он просто застрял в пределах штрафной площади, наблюдая за хаотичными передачами и частым выбиванием мяча за пределы поля. — 5:2, на этом закончим, — огласил тренер Сон. — Верните мяч и можете идти по домам. Чонгук всю тренировку жил в ожидании этих слов. С базы в половину седьмого уезжал автобус в Кванджу, ему нужно было успеть принять душ, забрать сумку из общежития и пересечься с Сольби на выходе. Она так громко ругала его в обед за то, что он избегал её, что он не посмел ей отказать, когда она решила, что проводит его. Для неё не имело никакого значения то, что они увидятся уже через день. — Какая хорошая игра, — на губах Чимина играла гадкая ухмылка, пока он громко разговаривал с друзьями. — Я же говорил, что от профессионала толку мало, если он даже на серьёзных матчах дубль раз в три года забивает… Чонгук начал этот сезон с дубля, а в прошлом году у него даже хет-трик был. Он знал, что если бы игра за клуб соблюдала правила университетской команды, он бы забил и десять раз за игру. Просто потому что с грубыми нарушениями очень просто стать победителем. — О, это та студентка? Она дочка тренера Сона? — возбуждённый полушёпот заставил Чонгука ненадолго отпустить мысленное ворчание. — Да, та неуклюжая, — ответил Чимин. — По-моему, милая, — сообщил вратарь под первым номером. Чонгук оглянулся через плечо, краем глаза замечая красную толстовку Хэджи. Сольби ему все ушли прожужжала за обедом, что у его одногруппницы нет никаких связей и она всего лишь дочка тренера, но для него это мало что меняло. За ужином он обозвал её отца, а потом ляпнул секрет, который уже на следующей неделе перестал быть секретом. К тому же он потерял целых два балла по разным предметам из-за неё. И пока он убивался из-за этого, драматизируя и представляя, как его отчислят, она две пары по анатомии проспала, уткнувшись лицом в стол. По всей видимости, ей было плевать на успеваемость — потому что она не хотела учиться или потому что знала, что какая-нибудь профессор Шин всё равно вытянет её по оценкам… Чонгука одинаково сильно бесили оба варианта. — Какая-то она плоская, — разнеслось эхом по коридору, как только все зашли в здание. — Главное, что не толстуха. Чонгук вдохнул полной грудью, уговаривая себя не реагировать. Эти парни отбили себе мозги, набивая мяч головой, не было смысла спорить с ними и отстаивать чьи-либо права. Особенно когда речь шла о Хэджи. Это не его дело. Это. Не. Его… — Спорим на ящик пива, что я первым забью гол в её ворота? — Почему сразу ты? Нужно спорить так, чтобы любой мог получить ящик пива. — Она выглядит целкой, — громко заявил Чимин на входе в раздевалку. — Снизьте планку и поспорьте на свидание. Хотя я уверен, что она каждого из вас пошлёт. — Но не тебя, да? — хмыкнул кто-то скептически. Чонгук скинул бутсы и сел на скамью, нехотя продолжая слушать их разговоры. Он не был святым и допускал разные мысли о девушках и людях в целом, но благодаря тому, что он с семи лет рос с Ян Сольби и видел, как давила на неё мать и как сама она давила на себя, он умел следить за языком и зачастую думал перед тем, как кого-то обидеть. Хотелось бы ему, чтобы и другие хоть немного заботились о нём, думая дважды перед тем, как высмеять перед незнакомцами в кафе или перед одногруппниками в аудитории. Нужно было уметь комбинировать, не подкармливая сладкой ложью, но и не превращая человека в один сплошной недостаток горькой правдой. — Чонгук, ты в деле? Вопрос Чимина застал врасплох всех, потому в раздевалке внезапно стало тихо. — Или, судя по твоей популярности в сети и ночным онлайн-дрочкам, от которых кровать трясётся, у тебя уже есть ворота, в которые можно забивать? — Та, из библиотеки, — предположил кто-то. — Ага, прыщавая, — догадался Чимин. Это было последней каплей. Сдержанность Чонгука могла привести к тому, что Сольби снова пришлось бы слышать эти грубые слова в свою сторону. Чтобы предотвратить это, ему всего-то нужно было оторвать пару языков. Начать стоило с языка Чимина, поэтому к нему Чонгук и ринулся через раздевалку. Ему самому нападение казалось более чем очевидным, но никто из игроков не успел вовремя среагировать и хотя бы попытаться его остановить. На скорости он согнулся и влетел в грудь Чимина, толкая его к шкафчикам. Грохот был таким, словно сотни дверец одновременно захлопнулись. Целью Чонгука было повалить на пол, а потом ударить, но Чимин не был слабаком и ударил пока они стояли. Его кулак прошёлся по чужим рёбрам и несколько раз врезался в напряжённый пресс. Чонгук в ответ боднул в живот, как разъярённый бык таща противника голой спиной по шкафчикам с металлическими выемками. Достигнув конца ряда, они оба свалилась на пол и начали махать руками, тяжело дыша и перекатываясь по плитке. — Тренер Сон! Тренер! Чонгук оттолкнулся от груди Чимина, замахиваясь, чтобы хоть раз попасть по лицу, но проехался костяшками лишь по воздуху рядом с его подбородком. Взамен получил пинок коленом, а до нового удара сразу несколько человек подхватили его под руки, оттаскивая назад. — Никто не пострадал? — тренер Сон влетел в раздевалку пулей, расталкивая студентов руками, чтобы добраться до прижатого к полу Чимина и оттянутого к шкафчикам Чонгука. Он опустился на колени, дрожащими руками ощупывая лицо первого, легко надавливая на его плечи, чтобы приподнять, и болезненно морщась от вида испещрённой свежими царапинами спины. Усадив Чимина на полу, он встал и перешёл к Чонгуку, зачем-то тоже ощупывая его голову и пытаясь заглянуть под водолазку. — Отпустите, — Чонгук дёрнул обеими руками, высвобождаясь. Не давая тренеру раздеть себя, он мёртвой хваткой вцепился в чёрную ткань, а убийственным взглядом впился в Чимина. — Ещё раз я услышу что-то такое о Сольби, и я придушу тебя, пока ты будешь спать. Понял? — Кто кого ещё, — выдохнул Чимин, отталкиваясь руками, чтобы подсесть ближе к шкафчикам и с блаженным шипением прижаться ноющей спиной к холодному металлу. — Мне придётся рассказать об этом декану Паку, — произнёс тренер Сон. — Если вас двоих решат отстранить от тренировок… — Я скажу вам огромное спасибо, — закончил Чонгук, возвращаясь к своему месту за сумкой. Он ещё никогда никого не бил. Это было странно и нелепо, а от волнения у него руки дрожали. И задрожали в разы сильнее, когда он вышел в коридор и столкнулся взглядом с Сольби. Она стояла там совсем одна, прижимая к груди сумку с тетрадями и учебниками. Её нижняя губа была поджата, но подбородок подрагивал, выдавая её эмоции. — Ты почему здесь? — выпалил Чонгук, быстро осматривая пустой коридор, раскинувшийся на десятки метров. Прежде чем она ответила, он очнулся и сделал пару шагов к ней, опуская ладонь на её плечо и отворачивая её от раздевалки, в которой возобновились разговоры. — Я пришла проводить. Чонгук легонько подталкивал её вперёд, желая поскорее выбраться на свежий воздух. — Но не отсюда же, — он немного улыбнулся. — Ты была на тренировке? Я тебя не видел. — Нет, встретила Хэджи в кампусе, она сказала, что идёт к отцу, потому что вы заканчиваете... Значит сразу после тренировки. Если она специально стояла у раздевалки, должна была подслушать и о споре, и о других нехороших вещах. Стараясь избавиться от этой проклятой дрожи, Чонгук сунул одну руку в карман, а другую переместил с плеча на затылок Сольби. Её волосы были такими мягкими на ощупь, что он буквально утонул в них. — Ничего, что придётся подождать меня у общежития? Мне нужно взять кое-какие вещи перед поездкой. Он не увидел, но ощутил кивок головой. — Супер. Хочешь по пути купить какао? Как-то сегодня прохладно, — он застучал зубами, чувствуя себя не столько замёрзшим, сколько взволнованным. Сольби обычно говорила гораздо больше. Он надеялся, что её молчание не слишком дурной знак. — Если злишься на меня, так и скажи, — попросил он. — Я не злюсь, — она прижалась немного ближе, когда они вышли на улицу. — Точно? Точнее некуда. Просто Сольби была шокирована и растрогана, и у неё сердце в глотке билось, потому что Чонгук защищал её, хотя не должен был. Его полуобъятия и нежные поглаживания не были чем-то особенным для неё прежде, но в этот вечер она как-то запуталась в том, какие чувства испытывала из-за них, из-за его действий, из-за всего. Как будто брошенная Чонгуком угроза насчёт неё вдруг перевернула всё с ног на голову.