Dirtiest Game

— Это ведь не было слишком странно? Сольби помешивала латте со льдом в огромном стакане огромной трубочкой. Белая пенка от этого быстрее оседала, но это не имело никакого значения. Сольби в последнюю очередь интересовал кофе. — Что? — в который раз за десятиминутную прогулку спросила Хэджи. Она явно витала где-то в облаках, потому что никак не могла уловить суть этих разговоров. — Чонгук и я, — напомнила Сольби. — Вчера. — Вчера? — Хэджи нахмурилась. Она начинала понимать, о чём речь, и ей это не нравилось. — То, что я сказала будто мы вместе, хотя это не совсем так, и подписала нас на свидание, даже не спросив у него, — протараторила Сольби, после обхватывая губами трубочку и мучая её в течение следующих нескольких секунд. Хэджи не знала, что ответить. Она полночи проворочалась в постели, думая, что Чонгук и Сольби встречаются, и пытаясь угадать, когда это у них началось — до поцелуя на кэмпинге или после. Это настолько беспокоило её, что на утро она проснулась с головной болью, которая смогла превзойти даже дрожащее волнение, ожившее одновременно с сообщением Сольби. Она предлагала вместе перекусить и поискать в окрестностях университета буккроссинг, где можно было бы оставить целый рюкзак книг. Соглашаться было необязательно, но Хэджи зачем-то согласилась. А теперь понимала, что дело было в этой теме, которую ей хотелось и в то же самое время не хотелось обсуждать. — Разве он не казался немного злым после того, что я сказала? — Сольби заговорила снова. — Он вёл себя отстранённо остаток вечера, будто не хотел со мной разговаривать, и даже отсел, пододвинувшись ближе к тебе… Хэджи не могла не заметить. Колени Чонгука то и дело нечаянно задевали её под столом, а разочек они даже столкнулись локтями, пока оба тянулись за соусом. Больше он не спрашивал, что ей нужно и что за неё попросить, и в основном смотрел в свою тарелку, но лично Хэджи он не казался злым, скорее задумчивым. — Не уверена, — ответила она. — Ты не спрашивала у него после того, как вы ушли? Сольби скривила губы в обиде. — После выхода из кафе он прилип к Сиону и Чимину, поэтому у меня не было возможности поговорить с ним. И он игнорирует мои сообщения. — У него ведь сегодня конференция, — напомнила Хэджи, — может, он нервничает и ему пока не до соц. сетей? Сольби говорила себе то же самое, но неприятная тяжесть в желудке никуда не девалась от этой лжи, а казавшаяся изначально забавной ситуация теперь воспринималась совсем иначе. — Я просто надеюсь, что это не было слишком, — Сольби мучительно застонала, упуская из виду нервные сглатывания Хэджи и её руку, без конца одёргивающую низ рубашки. — Не то чтобы между нами всё так, чтобы рассчитывать на свидания, но… Ты знаешь, мы друзья целую вечность, и иногда я ловлю себя на мысли, а могли бы мы?.. Хэджи опустила голову, приказывая себе не слушать, но поскольку речь шла о Чонгуке, миссия была невыполнима. — Он замечательный парень, определённо лучший из всех, кто мне встречался, — продолжала Сольби. — Он единственный делает мне комплименты, единственный, кто может заступиться за меня, и у него получается вытягивать меня с второстепенных ролей в главные, понимаешь? Хэджи впилась зубами в нижнюю губу, чтобы не сказать, что прекрасно понимает. Она чувствовала с Чонгуком то же самое. — Возможно и глупо было втягивать его в это, раз я не влюблена до беспамятства, — Сольби всё ещё говорила быстро, на нервах. — Но вдруг всё получится, если кто-то из нас сделает первый шаг? Главное, чтобы наши с ним мысли хоть капельку совпадали, и он не начал меня френдзонить без каких-либо объяснений. Сольби не ждала советов от Хэджи, но хотелось получить в ответ хоть какую-то реакцию. — Да, это главное, — только и промямлила первокурсница. — Слушай, я что-то не вижу нигде шкафчика для книг, — Сольби оглянулась на корпуса, что остались позади. — Как думаешь, их можно оставить в нашей библиотеке? Тут немного учебников с первого курса, два папиных романа и ещё кое-какие книги из домашней библиотеки, которые читать никто не будет. Хэджи положительно кивнула, сама желая поскорее расправиться с этим и поехать домой. Она чувствовала себя какой-то разбитой с тех пор, как узнала, чего хочет Сольби от Чонгука. Но разве Хэджи сама не думала о них как о паре в первые дни учёбы? Разве не знала, что Чонгук и так ходит по свиданиям? Разве не понимала, что тот нечаянный поцелуй был разовой акцией, которая больше не повторится? — Отлично! — Сольби взяла её под руку, уверенно таща за собой по дорожке. — Заодно глянем, что там за конференция… Чонгук тебе говорил, что будет позировать на лекции? Полуголый, скорее всего. Это стоит того, чтобы посмотреть…

***

Чонгук как-то не был готов к тому, что на лекции соберётся столько студентов — или, скорее, студенток. Все ряды просторной аудитории, в которой обычно читали потоковые пары, были заняты, а некоторые сидели даже на ступеньках. И если к началу лекции толпа ещё не казалась такой огромной, то к окончанию в аудитории было трудно дышать. — Чонгук, мы переходим к последней части, не мог бы ты, пожалуйста, повернуться к студентам спиной? — спросил господин Кан. — Рассмотрим поверхностные мышцы спины и все дружно отправимся пить чай и выбирать следующую лекцию. Чонгук чувствовал себя увереннее, пока имел возможность видеть лица смотрящих. Его определённо удовлетворяло, что в основном смотрели с восхищением, реже — со скукой. Изучали не только его голую грудь, живот и руки, но и лицо, время от времени перешёптываясь, он ли тот парень, что забил на вчерашней игре трижды. Так что теперь не только профессора хорошо его запомнили. — Да, конечно, — он стал медленно отворачиваться, напоследок пробегаясь взглядом по верхним рядам и по счастливой случайности замечая светло-розовое платье Сольби и стоящую рядом с ней Хэджи в джинсах и голубой рубашке. Когда они пришли? Почему не предупредили? Нормально ли Хэджи находиться в окружении огромной толпы? — Начнём с трапециевидной мышцы, — холодная указка коснулась спины Чонгука. — Она занимает верхнюю часть вплоть до затылка и имеет треугольную форму. Обе трапециевидные мышцы, взятые вместе, образуют фигуру трапеции, откуда и происходит название. Мышца начинается здесь, это её восходящая часть, затем поперечная часть, — он повёл указкой вдоль позвоночника, поднимаясь выше, — на затылке нисходящая. Верхние волокна мышцы поднимают кверху пояс верхней конечности, причём лопатка поворачивается своим нижним углом в латеральную сторону, как это бывает, например, при поднятии руки выше горизонтальной линии. Чонгук, подними, пожалуйста, правую руку. Он послушно поднял руку над головой, стараясь незаметно оглянуться, чтобы убедиться, что Хэджи тоже смотрит, но ничего не получилось, так как господин Кан не позволил. — Нам следует ускориться, чтобы рассмотреть всё самое интересное, — сказал он, обращаясь больше к студентам. — Самое интересное находится немного ниже, — со смешком сказала одна из присутствующих. Она сидела внизу в центральной части, Чонгук отчётливо слышал. — Да, давайте сразу перейдём к большой ягодичной мышце, — подсказала другая студентка, прямо-таки давясь смехом. — Она и правда большая, — последовал новый комментарий. — Тише, — попросил мужчина. — Мы поговорим сейчас о широчайшей мышце спины, что занимает всю нижнюю часть, подходя своей верхней частью под нижний конец трапециевидной мышцы. Функция: разгибает и пронирует плечо, отведённую руку приводит. Вследствие своего прикрепления к рёбрам мышца при фиксированных руках может расширять грудную клетку, содействуя вдоху, а также подтягивать туловище к рукам, например, при лазании по канату. Чонгук дождался небольшой паузы перед переходом к ромбовидной мышце и таки повернул голову, целясь взглядом прямо в Хэджи, которая впервые так смело смотрела на него. Она никуда не спешила, неторопливо изучая его голую спину и сидящие низко на бёдрах джинсы, которые он едва смог отвоевать, не согласившись стоять перед студентами в одних боксерах. Ему и так льстило то, что на него сбежалась посмотреть половина вчерашнего стадиона, но сотни пар глаз вместе взятые проигрывали одному взгляду Хэджи. Из-за неё он чувствовал, как сосёт под ложечкой, напоминая, что завтрака из одного стакана протеинового коктейля и одного злакового батончика после утренней тренировки было катастрофически мало. Из-за неё он покрывался гусиной кожей, внезапно ощущая холод в душной аудитории. Было так странно поднимать и опускать руки, напрягать и расслаблять мышцы, пропуская лекцию мимо ушей только потому, что Хэджи смотрела. Чонгука мучил вопрос, делала ли она это из-за желания узнать зоны тех или иных мышц или потому что хотела полюбоваться, как и большинство других девушек. Раз за разом он подлавливал момент, чтобы обернуться, сканируя её лицо и обдумывая её эмоции на протяжении пары минут, пока снова не появлялась возможность повернуть голову. Под конец лекции у него уже немного ныла шея. — На этом всё, — радостно огласил господин Кан, подавая Чонгуку футболку и пиджак и даже как-то стараясь прикрыть его собой, пока он одевался. — Спасибо большое. Благодаря тебе лекцию просмотрело много людей, хотя я не уверен, что прослушало её столько же. Но я передам профессору Шин, как ты помог. Чонгук быстро натянул футболку, заправляя её в джинсы. — Если я правда помог, попросите её докинуть мне ещё один дополнительный балл, пожалуйста, — сказал он, немного улыбаясь и продевая руки в рукава серого пиджака. — Чтобы в общей сумме вышло четыре. — Обязательно попрошу. Чонгук додержал улыбку до поклонов перед прощанием, а когда развернулся, чтобы бежать из аудитории со всеми, улыбка сменилась надутыми щеками. Он только и делал, что выдыхал волнение, топчась на ступеньках и стараясь вырваться наружу до того, как Хэджи куда-нибудь сбежит. За Сольби он так не волновался. Он не сомневался, что она его дождётся, чтобы отругать за игнорирование её сообщений. И пока ещё не придумал, что ей на это отвечать. — Чонгук, — кто-то схватил его за предплечье, держась крепко, чтобы у него не было шанса высвободиться, — ты помнишь меня? Чан ЁнРин. Мы вместе сидели в очереди на интервью перед поступлением. Чонгук помнил всех, кто представлялся ему лично, но эту девушку видел впервые. Если она и сидела рядом с ним несколько месяцев назад, раззнакомиться они не успели. — Прости, но нет, — он сжал губы в виноватой улыбке, стараясь разжать её пальцы. — У тебя есть планы на следующую лекцию? Скоро начнётся интересная по оказанию первой медицинской помощи… — Прости, — он снова извинился, окончательно отталкивая её руку и стараясь протиснуться между двумя другими девушками. Они поначалу были очень недовольны, но увидев, кто пытается между ними пробежать, моментально повеселели, вспоминая шуточки о его ягодичной мышце. Чонгук чудом добрался до распахнутых дверей, как и все, оступаясь на невысокой ступеньке и хватаясь за грудь в маленьком инфаркте. Но это не научило его смотреть под ноги. Точно не тогда, когда он с таким трудом отыскал в полутьме коридора розовое платье Сольби. — Ты достиг нового уровня, — она встретила его насмешливым тоном, — теперь можешь похвастаться тем, что собираешь не только стадионы, но и аудитории заинтересованных студентов… В твоей заднице, а не в лекционном материале, но всё же… — А где Хэджи? — он прижался плечом к стене, удивлённо вскидывая брови на подмигивание одной из мимо проходящих студенток. — Она ведь ещё не ушла? Как тебе удалось затащить её сюда? Она вообще в порядке? Сольби закатила глаза, за пренебрежением стараясь скрыть кольнувшую сердце ревность. Он не собирался сначала узнать, как она, а потом уже расспрашивать о Хэджи? — Людей собралось многовато, чтобы не быть снесённой толпой, она вышла раньше всех и пообещала подождать нас за стендом с расписанием конференции. — За стендом? — переспросил Чонгук, представляя, как Хэджи прячется от всех там совершенно одна. — Тогда чего мы ждём? Пойдём скорее. Он развернулся и пошёл вдоль стены, нечаянно распихивая людей локтями, пока поправлял завернувшийся ворот пиджака. Сольби приходилось бежать за ним следом, прижимая к груди опустевший рюкзак. — Чонгук, подожди. Я хотела поговорить до того, как мы с ней увидимся… — Позже, — буркнул он, не сбавляя темпа. — Хэджи может не очень хорошо себя чувствовать… — Чонгук! — обвинительный тон Сольби не заставил его остановиться, но сила и упрямство, с которыми она схватила его за шкирку, не оставляли ему шанса. — Дай мне всего одну минуту. Она потянула его в конец коридора, подталкивая к подоконнику. В этой части практически не было студентов, так как все торопились попасть в лифт или спуститься на первый этаж по лестнице, а задерживаться на этом этаже было незачем. — Ты обиделся на меня за просьбу сходить всем вместе в Lotte World? Или за то, что я назвала это свиданием? Чонгук глубоко вздохнул, собираясь рассказать ей, на что именно он обиделся, но его уверенность стала таять как остатки февральского снега на весеннем солнце, когда он поймал жалостливый взгляд Сольби. У неё на щеках появились крохотные высыпания, и кожа вокруг них была красной, походя на сильный румянец, который даже тональный крем не мог скрыть. — Я не обиделся, — выдохнув, произнёс он. — Но мне неловко думать об этом как о свидании. И неловко, что другие так думают. Мы ведь не встречаемся. — Не встречаемся, — согласилась Сольби, едва сдерживая за зубами так и крутящееся на языке «пока что». — Тогда почему ты не сказала, что мы могли бы пойти все вместе как друзья? Особенно если ты знала, что Сион подкатывает к Хэджи из-за спора, — последнее его злило больше всего. — Ты подслушала ещё в тот раз, да? Когда мы с Чимином повздорили… — Не думаю, что он делает это только из-за спора, — это был совершенно ненужный комментарий от Сольби, без которого Чонгуку жилось бы спокойнее. — А даже если так, какая разница, если Хэджи известно? Предупреждён — значит вооружён, а значит — можно спокойно идти на свидание с парнем, который проявляет интерес, и который может быть интересен ей. — Он ей неинтересен, — заявление Чонгука для него самого звучало очень даже резонно, но Сольби негромко прыснула. Он был таким ребёнком, когда пытался оспорить что-то такое очевидное, на её взгляд. — Она поглядывала на него весь вечер, а когда я сегодня спросила, считает ли она его симпатичным, она сказала «да». Пусть Хэджи большую часть их разговора думала о чём-то своём и звучала очень растерянно, когда Сольби её что-то спрашивала, но она и правда согласилась с этим утверждением. И неудивительно. У Сиона была привлекательная внешность: модная стрижка, брови красивой формы, сияющие карие глаза, прямой нос, милейшая родинка над верхней губой и острый подбородок, к тому же, он был подкачанным и даже немного выше Чонгука. Он обязан был приглянуться Хэджи. — Бред! — выплюнул Чонгук сердито. — Она не смотрит на кого попало. Точно не в лицо. И точно не в лицо Сиона. К тому же, я наблюдал за ней куда внимательнее тебя, и знаю наверняка, что она смотрела на него раз или два, и то испуганно, потому что он пичкал её мясом, которое она не хотела. Чонгук чувствовал, как что-то внутри него закипает. Он ненавидел спорить, особенно когда Сольби смотрела высокомерно, с этим всезнающим взглядом, и ещё смела складывать руки на груди, будто не воспринимала всерьёз его слова. — Да-да, конечно, — протянула она, явно не веря в его интерпретацию взгляда Хэджи. Из-за её раздражающего тона Чонгук сжал руки в кулаки. Он всячески сдерживал себя, чтобы не взорваться, но Сольби упрямилась до последнего, из-за чего он не выдержал. — Знаешь что, — он разразился фырканьями, — иди ты со своим Сионом, и с аттракционами. И вообще со всем! Ненавижу, когда ты дразнишься и считаешь себя самой умной! Он не стал дожидаться, пока она подберёт ещё парочку задевающих его слов, и ушёл. Всё боялся, что она станет догонять, но держался изо всех сил, чтобы не оглядываться. Внизу, благодаря сотням студентов, стало легче. Чонгук попросту слился с ними по пути к главному входу, а тогда свернул с коридорчика, образовавшегося благодаря стендам и баннерам, и пошёл позади них, приближаясь к Хэджи, сидящей на корточках за шторой, чтобы никто с улицы не мог её видеть. — Ты же тут не от меня прячешься? — спросил он, после прочищая горло и расслабляя хмурые брови. Не хотелось, чтобы она решила, будто он зол из-за неё. — Что? — Хэджи моментально вскочила на ноги, поправляя рубашку и подтягивая тонкий ремешок маленькой сумочки, в которую умещались только кошелёк и телефон с проездным. — Нет. Конечно нет. — Это хорошо, — с каждой секундой, что он рассматривал её перепуганное лицо, ему становилось чуть спокойнее. Ничего не изменилось, она такая же как всегда, и она совсем не думает о чёртовом Сионе. — Хочешь уйти отсюда? — Куда? — Не знаю, — Чонгук стал быстро раздумывать над вариантами. — Можно в отдалённые части кампуса или на стадион, или вообще поехать куда-нибудь подальше от Ёнсе. — С Сольби? — Хэджи была уверена, что девушка в любое мгновение к ним присоединится. — Без неё, — ответил Чонгук, приближаясь к Хэджи ещё на шаг, чтобы сжать в ладони ремешок её сумки и потянуть за него, указывая направление. — Быстро пройдём через стол профессора Шин, чтобы она точно знала, что я был, и тогда свалим отсюда. Даже если Хэджи это не нравилось, возражать она не стала. Стол профессора всё равно был на выходе, и им пришлось задержаться там буквально на три секунды — чтобы поздороваться, сообщить, что лекция по мускулатуре прошла успешно, и попасть в объектив камеры, натянуто улыбаясь надоедливому студенту с фотоаппаратом из деканата. — А почему Сольби ушла? Чонгук догадывался, что рано или поздно Хэджи спросит. К счастью, она ждала с вопросом до тех пор, пока они не отдалились от переполненного студентами разных специальностей корпуса, шагая по совершенно пустой дорожке между цветущими сакурами. В безветренный день цветочки с розовинкой как будто замирали в воздухе, становясь неотъемлемой частью прекрасного пейзажа, и только уже опавшие лепестки могли прилипнуть к подошвам кроссовок и забиться под бровки. — У неё появились срочные дела, — произнёс Чонгук спокойно и убедительно, уверенный, что после их маленькой ссоры Сольби именно так и поступила — нашла себе какое-то занятие на выходные и не стала бегать по универу в поисках его и Хэджи. — Вы успели поговорить? — О чём? — он немного напрягся. Сольби ведь не обсуждала с ней это, верно? Только не их секс по дружбе и причины, по которым всё должно оставаться так, без встреч, которые Сольби зовёт свиданиями. — Да так… — Хэджи смутилась, переживая, что сказала лишнего, в то время как Чонгук оставался в неведении о надеждах своей лучшей подруги. — Ты ведёшь меня на поле? Не поедем куда-нибудь подальше? — А ты хотела бы? — он ухватился за эту ниточку, как за шанс углубиться в Хэджи и то, что ей нравится. — Куда? — Не знаю. Я в Сеуле почти нигде не была. Я жила здесь буквально по месяцу в год, пока Хэджун выбирал и заключал новые контракты… — Тогда в основном вы жили в Ульсане? Он по-прежнему шёл с ней к стадиону, просто чтобы там, в спокойной обстановке, наедине друг с другом, решить, куда им стоит отправиться дальше. — Последний год да. До этого ещё на Чеджу. И в Хвасоне. — В Хвасоне очень красиво, — вставил Чонгук. — Я был там прошлым летом. — Один? — С отцом Сольби. Он отправился в литературный тур по Корее, а я поехал за компанию. Хэджи догадывалась, что их с Сольби семьи не просто близки, а очень-очень близки. Если они друзья с детства, их родители наверняка тоже друзья, и наверняка были бы в восторге, если бы их дети начали встречаться. — Глупо, но с господином Яном и госпожой О я провёл больше времени, чем со своими родителями, — Чонгук сжал губы, обдумывая этот любопытный факт о себе. — Я с папой была меньше, чем с Хэджуном, а с Хэджуном меньше, чем с мамой и отчимом. Чонгук хотел свернуть к разноцветным сидениям, чтобы посидеть там, но Хэджи заприметила на зелёном газоне забытый кем-то футбольный мяч и поплелась к нему по красной дорожке для бега. Ему пришлось пойти следом. — Почему твои родители развелись? — это был очень глупый вопрос, но Чонгук не привык фильтровать своё любопытство, отбирая, что можно озвучивать, а что — нет. — Якобы просто так, — ответила Хэджи, — но я думаю, что из-за маминой измены. Она вышла замуж во второй раз сразу после развода. Получается, у неё уже некоторое время был Роберт. — Вы с Хэджуном остались с ней? — Нет. Только я. Мама часто переезжала, а Хэджун посещал футбольную школу в Ульсане и не хотел никуда уезжать. Папа его выиграл в суде, поэтому он остался. Звучало так себе, но факт оставался фактом — их разделили по решению суда, и потому что папа хотел оставить только Хэджуна, считая, что с сыном ему будет гораздо проще справиться, чем с дочерью. — Ты и в детстве жила в Ульсане? — С самого рождения. — А-а, так вот почему, — негромко проговорил Чонгук, в этот раз сжимая губы в попытке сдержать улыбку. — Почему что? — Хэджи лишь мельком взглянула на его сложенные уточкой губы, но потом ещё несколько минут мысленно обводила их контур и представляла, как он вытягивает их для чего-то другого. — Почему ты такая красивая, — он сказал это таким тоном, будто это и так было очевидно. — Ким Тэхи, Шин Сухён, Хан Сохи, Биби — все из Ульсана. Неудивительно, что ты тоже. Хэджи была так смущена, что не знала, куда себя деть, чтобы Чонгук не заметил раскрасневшихся щёк. Он и правда заставлял других чувствовать себя особенными, даже если на самом деле они были самыми обыкновенными. — Я возьму мяч, — сказала она, переходя на бег и вырываясь вперёд. — Зачем? Хочешь поиграть? — крикнул вдогонку Чонгук, тоже пробегая остаток поля и очень скоро догоняя её. Хэджи легонько подтолкнула мяч носком кроссовки, передвигая его ближе к штрафной площади. Она выглядела немного неловко, пока занималась этим, но Чонгук нарочно не подходил ближе, чтобы не спугнуть и не помешать. — Ты сказал, что эксперт в пенальти, но твоя статистика в интернете… — она чуть качнула головой, заставляя Чонгука усомниться в том, что в Google была опубликована правильная информация. Он действительно был лучшим в «Сеуле» в этом плане. — Тебе нужны доказательства? — с вызовом спросил он. — Поспорим? — Необязательно, — она пожала плечами, перекатывая мяч от ноги к ноге в одиннадцати метрах от ворот. — Ты наверняка так же хорош, как и я… — Что?! — Чонгук нарочно громко хохотнул, приближаясь именно для того, чтобы легонько подбить Хэджи локтем. — Так же хорош, как ты? Уверена, что попадёшь в створ ворот? Он ещё не видел, чтобы она так быстро и уверенно кивала, причём не один раз, а целых три подряд. И чтобы на её губах играла такая довольная улыбка. — Тогда поспорим, — больше он не спрашивал. — Я представляю клуб «Сеул», а ты клуб «Диванный»? Хэджи рассмеялась, не считая это обидным. Это было смешно и чуточку грустно, потому что Хэджун в шутку нередко обзывал её «великим диванным критиком», особенно если она высказывала претензии по поводу его игры, когда он об этом не просил. — Окей. Проигравший заплатит за обед или пробежит десять кругов? Предложения Хэджи были слишком детскими и слишком безобидными. — Проигравший получит наказание от победителя, — сказал Чонгук. — Согласна? Не испугаешься? Хэджи стоило бы бояться, но она была уверена, что в случае победы Чонгук придумает что-то лёгкое, что она сможет выполнить. — Согласна. Ты первый? — Нет, дамы вперёд. На его лице держалась глумливая ухмылка, но поскольку Хэджи на неё не смотрела, её уверенность в победе не пошатнулась. Установив мяч, она недолго потопталась у него, а после отошла на пару шагов назад для разгона. Она ударила с подъёма и мяч попал точно в центр сетки. — Легко, когда нет вратаря, — заворчал Чонгук, пробегаясь к воротам за мячом и возвращая его на позицию. — А если бить в единицу, четвёрку и семёрку, это вообще проще простого. — Кажется, это ты боишься, — заливистый смех Хэджи был поистине волшебным звуком. Чонгук чуть не пробил куда не следует, но вовремя остановился. — Если считаешь это лёгким, можешь показать что-нибудь особенное. — Так и сделаю, — пообещал он, делая лишь шаг назад. — Мы играем до первого промаха? — Да. — Отлично. Он развернулся к воротам и мячу спиной, даже не оборачиваясь, чтобы прицелиться перед ударом. И с лёгкостью забил. — Я тоже так могу, — сказала Хэджи. Чонгук не думал, что у неё получится, но в глубине души молился, чтобы она попала. Ему нравилось проводить с ней время за чем-то таким. Он словно приоткрывал занавес к той жизнерадостности, что с момента их знакомства обитала лишь на страничке Хэджи в Instagram, и то в прошлом. — Да! — она усмехнулась, обернувшись сразу после удара и успев проследить момент попадания. — Ладно, — хмыкнул Чонгук. Решая, как забить в этот раз, он набивал мяч в течение десяти секунд, а затем подкинул его повыше, подпрыгивая следом и отбивая его головой. Он просчитался буквально на пару сантиметров, не попав в девятку, но мяч всё равно покачнул сетку очередным голом. После Хэджи не выглядела такой самоуверенной. Она поправила хвостик, затягивая его потуже, и пару раз подпрыгнула, имитируя удар головой, но ей всё казалось, что этого недостаточно. Ещё и Чонгук смотрел слишком пристально. — Если это трудно, можешь забить ногой, — предложил он, заведомо посмеиваясь над ней. — Нет, я попробую. — Ну, смотри. Я могу загадать что-нибудь посложнее десяти кругов, а обед в этот раз и так с тебя. — Посложнее? Например? Чонгук о наказании пока не думал. Он не сомневался, что одержит победу, но последующие желания для Хэджи не были связаны ни с чем плохим. Он выбирал между тем, чтобы вытащить её на прогулку завтра или отговорить её идти с Сионом и Чимином в парк аттракционов на следующих выходных. Но иногда его мысли пролетали мимо ворот благоразумия, и он невольно окунался в размышления о том, как бы она отреагировала, если бы он попросил у неё ещё один поцелуй. Просто чтобы убедиться, что забыть о таком не получится, как и сделать вид, что ничего не было. — Я ещё не решил, — он отмахнулся, облизывая пересохшие губы. — Скажу, когда проиграешь. — Я не проиграю. Чонгук с удовольствием ввязался бы в шуточный спор с ней, но рингтон мобильного их прервал. Папа звонил впервые за чёрт знает сколько времени, поэтому Чонгук не мог не ответить. — Дай мне минутку, — попросил он, отворачиваясь от ворот. — Да, пап? Всё отлично, а у вас? Нет, вторая тренировка на пять сегодня. Ага, ещё куча времени… Хэджи быстро подняла мяч с травы, подкидывая его руками и осторожно набивая коленями. У неё получалось неплохо, но перехватить и отбить головой было непросто. В последний момент она всё время пугалась, что будет больно и вжимала голову в плечи. — Опять крыша протекла? — Чонгук расхаживал по дорожке туда и обратно, глядя себе под ноги. — Звучит ужасно… Теперь всё придётся выбросить? А, уже оплаченный заказ… Я могу чем-то помочь? Сколько нужно вернуть? Хэджи следила очень долго за Чонгуком, проверяя, точно ли он не смотрит, но именно тогда, когда она решилась на пробный бросок, и мяч угодил в перекладину, парень поднял голову и его губы вдруг растянулись в широченной улыбке. Беззвучно он проговорил: «Проиграла». — Нет, — ответила Хэджи, отрицательно качая головой, — не считается. — Считается, — отодвинув телефон в сторону, сказал он, уже через секунду возвращаясь к телефонному разговору. — Да, я тут. Хорошо, мне скинуть тебе или маме на карту? Ничего, если я отправлю через пару часов? Я сейчас кое с кем занят… Кое с кем, кто мне проиграл. Хэджи бросилась к воротам за мячом. Она снова мотала головой, не соглашаясь с его решением. — Отлично, перезвоню тогда, как скину, — торопливо проговорил Чонгук. — Пока. Он сбросил вызов, пряча телефон в карман джинсов и опять улыбаясь Хэджи, что прижимала мяч к груди, по-прежнему стоя у ворот и отрицая свой проигрыш. — Мы сделали паузу в игре, это перерыв между пенальти, — сказала она. — Ты прекрасно знаешь, что между пенальти нет никаких перерывов. Если ты ударила по воротам и не попала — ты проиграла. Возвращай мяч и готовься к наказанию. Он надвигался на неё вдоль штрафной площади, поэтому Хэджи не придумала ничего лучше, кроме как оббежать ворота, путаясь в сетке и выбегая с другой стороны. — Нет, позволь мне ударить ещё раз, — взмолилась она. Хэджи бегала не очень быстро, и Чонгуку ничего не стоило догнать её, выбивая у неё из-под ног мяч. Он прекрасно рассчитывал силу удара, и ещё лучше подбирал чужие потери, после нарочно дразня. Издеваясь, он обвёл мяч вокруг неё трижды, несколько раз сбивая её с толку обманными подачами в никуда. — Эй! — возмущённо воскликнул Чонгук, когда Хэджи схватила его за футболку. — Запрещённый приём. Так нельзя. — Можно, если арбитр и VAR спят. — Жёлтая карточка для Сон Хэджи. — Не вижу нигде никакой карточки. У неё было маловато сил, чтобы оттолкнуть Чонгука, но её улыбка оказалась куда более действенным приёмом — лишь раз несдержанно усмехнулась, и он потерял мяч. И не просто потерял, а нечаянно пнул его в сторону ворот. Хэджи это было на руку. Пока Чонгук тормозил, она бросилась за мячом, неуклюже поскальзываясь на траве из-за плоских подошв. — О, так ты предпочитаешь игры без правил… — расслышала она позади, но не придала угрозе в мужском голосе как такового значения. Ворота были прямо перед ней, оставалось только прицелиться и бить. Хэджи отвела ногу назад для удара, но споткнулась о кроссовку Чонгука, и мяч медленно покатился к одной из перекладин. Он стукнулся об неё, так и не попав в ворота, а Хэджи почти поцеловалась с искусственным газоном, успев почувствовать, как трава щекочет нос перед тем, как Чонгук поймал её за рубашку, от чего все пуговки натянулись, рискуя не выдержать и оторваться. — Вот так, — он дышал часто и громко, возвращая её в вертикальное положение и позволяя ей топтаться по своим кроссовкам. — Ты проиграла дважды. Должен ли я придумать для тебя два наказания? Дыша так же тяжело и испытывая головокружение после второго позорного падения перед Чонгуком, она легонько пружинила на дрожащих ногах, каждый раз оставляя пару миллиметров до крепкой, твёрдой груди, на которую можно было опереться. — Только одно, — это было единственное её условие. Она даже была не против того, что левая рука Чонгука оставалась на её спине, а правой он сжимал её кисть, придерживая её за руку, чтобы она ни в коем случае не упала. — Не иди на свидание с Сионом, — его голос звучал ещё ниже, когда он говорил тихо. — И это наказание? — она опустила голову, рассматривая их ноги и руки, и вообще всё, что удавалось рассмотреть, пока он стоял у неё за спиной. — Я и так не собиралась на аттракционы… — Нет, — перебил её Чонгук, — я хочу, чтобы ты пошла. Только не с ним, а со мной. Несколько секунд Хэджи молча обдумывала его просьбу. Это уже больше походило на наказание, учитывая, что его парой на тот день была Ян Сольби. Она всего час назад делилась с Хэджи сокровенным, практически признаваясь в том, что Чонгук ей нравится настолько, что она хотела бы с ним попробовать. Получалось, что её единственная подруга из университета хотела встречаться с её единственным другом из университета. И не просто другом. Хэджи до ужаса боялась себе признаться в том, что Чонгук был на уровень выше. И это было неправильно не только по отношению к Сольби. Со смерти Хэджуна прошло всего три месяца. Её самый близкий человек ушёл так внезапно, не давая ей шанса попрощаться и попросить совета на будущее. Он оставил после себя сожаления, горы вещей и несколько голосовых, в которых она искала успокоение всё это время. Но чем занималась Хэджи сейчас? Смеялась из-за игры, которая убила её настоящую семью? Полагалась на чужой голос, когда ей нужна была помощь? Придумывала идиотские истории с собой и Чонгуком в главной роли перед сном? Хотела пойти на какое-то свидание? Она не заслуживала этого. Хэджун, должно быть, сильно ненавидел её за то, что она была такой несамостоятельной и лгала, говоря, что без него ни за что не справится. Как бы больно ни было, она вдыхала и выдыхала, и делала крохотные шаги в спасительные объятия кого-то другого, кому можно было бы доверить всё, и кто мог уйти даже быстрее брата. К другой девушке. Даже к другой подруге. — Нет, — Хэджи дались эти проклятые три буквы с таким трудом, но следующие слова уже были легче. — Ты должен пойти с Сольби. Она очень ждёт этого. «Конечно, ждёт. Чтобы свести тебя с Сионом, дурочка», — хотелось выпалить Чонгуку. — Так ты отказываешься от этого наказания? — он отпустил её руку, затем рубашку. — Тогда можешь пробежать десять кругов. Или лучше сто. Можешь бегать, пока не стемнеет. А мне пора идти.