…Так вот искусства ложь! Вот святотатство в храме!
Та, кто богинею казалась миг назад,
Двуглавым чудищем является пред нами.
Лишь маску видел ты, обманчивый фасад —
Ее притворный лик, улыбку всем дарящий,
Смотри же, вот второй — страшилище, урод,
Неприукрашенный, и, значит, настоящий
С обратной стороны того, который лжет…
Шарль Бодлер — «Маска»
Одним быстрым движением Курт закинул руку на плечо нового знакомого Вероники и притянул его за шею к себе. — Разве ты не видел перед школой табличку «без педиков»? — крикнул Курт прямо на ухо молодому человеку и сжал руку вокруг шеи парня еще сильнее. Рэм тоже подошел и поддержал своего друга мерзким гоготом. Молодой человек бросил взгляд на Веронику, которая стояла неподалеку, наблюдая за назревающим конфликтом. Парню было тяжело дышать, да и в целом ситуация была сложная: если он смолчит и позволит футболистам унижать себя на глазах у Сойер, он скорее всего сможет избежать драки, но какой в этом смысл, если девушка, которая ему совершенно точно была не безразлична, поймет, что он слабак и не сможет заступиться за нее в случае необходимости. Молодой человек улыбнулся Веронике, он решил для себя, как именно ему предстоит действовать. — Так ее наверное убрали, чтобы вы смогли ходить в школу и получили хоть какое-то образование, — спокойно предположил он, попеременно глядя то на Рэма, то на Курта. Он будто бы хотел понять, до кого первого дойдет смысл сказанных им слов. Футболисты прекратили смеяться не сразу. Сначала они замолчали, а потом после небольшой паузы переглянулись: довольные улыбки на их лицах сменились злобой. Они не привыкли, что кто-то не боится так с ними разговаривать, более того, они чувствовали, что им сказали что-то обидное, но при этом не совсем поняли намека, хотя он был на поверхности и звучал почти как открытое оскорбление. — Что ты сказал?! — Рэм с силой пихнул молодого человека, но тот устоял на ногах, после чего поправил на себе одежду. — Я сказал… — парень крепче сжал в руке книгу, которую читал до столкновения с Вероникой. — «Побереги нос»! На последних словах он сделал неожиданный выпад и размахнувшись ударил Суини по лицу томиком стихов Шарля Бодлера, затем так же резко он припечатал переплет к подбородку не успевшего среагировать Келли. — Делаешь успехи, Сойер, — Вероника услышала рядом с собой голос Чендлер, — первый день выглядишь как нормальный человек, а из-за тебя уже парни дерутся. Так держать! Она похлопала Сойер по плечу и ушла прочь в сопровождении своих подруг. Вероника же не могла оторвать глаз от потасовки, которая разворачивалась прямо перед ней. Раньше девушке казалось, что она против такого, ведь была уверена, что в цивилизованном обществе любые проблемы можно решать разговором. Но сейчас она честно себе призналась в том, что если бы парни просто все обсудили и разошлись, она не получила бы такого удовлетворения. Вероника слышала звуки ударов, она вздрагивала каждый раз, когда кто-то ударялся о дверцы шкафчиков, но чем дольше она наблюдала, тем больше укреплялась в мысли, что готова смотреть на это вечно. От увиденного у Сойер перехватывало дыхание, она представляла себя на месте участников, будто это ее кулак сейчас безжалостно врезается в тело жертвы, оставляя на светлой коже синяки и ссадины. Веронике бы хотелось наносить удар за ударом, насколько хватит сил, чувствовать, как кости хрустят под костяшками пальцев, слышать, как ее жертва молит о пощаде, захлебываясь собственной кровью. В попытке избавиться от этих мыслей Вероника потрясла головой. Эти мысли пугали ее ровно настолько, насколько казались приятными и заманчивыми. «Я просто привыкла ставить себя на место другого, это не более, чем эмпатия», — подумала девушка, — «я хороший человек, ведь так…?» Сойер вдруг стало не по себе, стоило ей подумать, что ее истинное отношение к происходящему отражается на лице и все вокруг видят, что она думает на самом деле. Она посмотрела по сторонам и облегченно вздохнула: никому нет до нее никакого дела, сейчас все внимание приковано к Рэму, Круту и новенькому, действующему ей не нервы. Оглядываясь по сторонам, он вдруг заметила книгу, с удара которой все началось. Видимо, парень отбросил ее в сторону, чтобы было удобнее продолжать драку, сейчас книга лежала у самых ног девушки. Сойер подняла ее как нечто сокровенное и провела пальцами по обложке. Посмотрев на свою руку, она заметила на ней кровавый след.* * *
Чем более насыщен эмоциями и событиям день, тем быстрее он пролетает, но при этом, стоит обратиться к нему в воспоминаниях, как он кажется нескончаемым. Вот и первая учебная неделя Вероники пролетела быстро, но за эту неделю успело произойти, пожалуй, больше, чем за всю ее жизнь. Девушка уже с трудом могла вспомнить, как ей жилось до того, как она стала одной из Хэзер, с еще большим трудом она могла представить, что она будет делать без них. Популярность Сойер укреплялась с каждым днем, даже несмотря на то, что она была на побегушках у Чендлер. Сначала Вероника думала, что ее это ничуть не угнетает, а потом невольно начала сравнивать себя с Хэзер, и эти сравнения всегда приводили ее к одной и той же мысли: Вероника легко смогла бы занять ее место. В коридорах школы Сойер теперь могла не прятать глаза в пол, а без стеснения смотреть в лица тех, кто встречался ей на пути. Она периодически видела того новенького, который подрался с Рэмом и Куртом, с его скулы еще не успела сойти ссадина, которую он получил то ли от удара кулаком по лицу, то ли после падения. Футболистам тоже здорово досталось, даже несмотря на то, что они были в большинстве. После того случая Вероника часто думала об этом парне. В школе и дома она вспоминала моменты той драки, его взъерошенные волосы и разбитую губу, которая изгибалась в улыбке, стоило ему встретиться взглядом с Сойер. Он раздражал девушку тем, каким самодовольным выглядел, когда разговаривал с ней, она была даже рада, что во время драки Рэму и Курту удалось избить его, но при всем этом, Вероника надеялась, что из той драки именно он выйдет победителем. И это могло бы произойти, если бы миссис Флеминг не вмешалась и не разняла старшеклассников. Но больше, чем исход поединка, Сойер интересовало только то, как зовут этого таинственного парня.