Без сожалений

      На Нураками пришли грозы и ливни. Несколько дней подряд сверкали молнии и грохотал гром, стена дождя не позволяла выйти на улицу. После фестиваля Ханами Аято так и не вернулся. Запертая в четырех стенах поместья Камисато, Люмин страдала от безделья и скуки. Дни и часы тянулись медленно, но от этого чувство утекающего сквозь пальцы времени ощущалось только острее.       Решение уехать через три месяца Люмин приняла спонтанно, прямо на том пляже недалеко от столицы. Она сама для себя не могла ответить, почему отмерила им именно столько времени. И только сильно позже, уже страдая от очередной бессонной ночи, она испугалась этого. Аято был прав, это одновременно так мало, и очень много. Она слишком долго стояла на месте в поисках брата, но и уходить ей совершенно не хотелось. Время, проведенное с Аято, было одновременно и наслаждением, и мукой. В попытках захватить хоть немного тепла друг у друга, они только терзали себя еще сильнее. И день фестиваля Ханами показал им это как нельзя лучше. То, что вначале казалось очередным приключением, азартной игрой, для них обоих обернулось новой болью. Разрываемая на части этими бесконечными размышлениями, Люмин потеряла сон и аппетит.       Друзья не могли не заметить состояние девушки. Несколько раз они пытались выяснить, в чем причина ее хандры. Но Люмин только отмалчивалась, скованная обещанием. Через пару дней попыток что-то узнать они оставили надежду и сосредоточились на том, чтобы просто быть рядом. Вкусно накормить, развлечь, поговорить или просто помолчать вместе. Окруженная небывалой заботой и вниманием, через несколько дней Люмин почувствовала, что ей становится легче. Ничего не изменилось, никакие проблемы не решились, даже ни один из тысячи ее вопросов не получил ответа, но почему-то боль все равно постепенно уходила, уступая место какой-то внутренней уверенности, что она все делает правильно. И каким бы тяжелым не был путь, он того стоит.       На ужине Люмин впервые за несколько дней с удовольствием поела досыта и искренне смеялась вместе с друзьями. И именно в этот вечер вернулся Аято. Он прибыл поздно ночью без предупреждения, когда все уже отправились спать. Не было привычной суеты слуг, обозначавшей его прибытие. Просто уже лежа в постели, Люмин услышала знакомые уверенные шаги по коридору. Еле слышно открылась дверь кабинета, и дом снова погрузился в тишину.       Люмин вскочила. Ее сердце бешено колотилось от радости и волнения. Накинув домашнее кимоно, она бесшумно выскочила в коридор. В кабинете главы Ясиро было пусто и темно. Когда глаза чуть привыкли к мраку, она нашла дверь и зашла в спальню. Аято лежал на кровати, глядя в потолок. Увидев Люмин, он устало взмахнул рукой и вымученно улыбнулся.       - Прости, мне пришлось задержаться, - тихо проговорил он.       Девушка улыбнулась и залезла на кровать. Она прижалась к нему всем телом в надежде наверстать упущенное время. Его одежда и волосы были еще влажными от дождя и почему-то пахли дымом. Люмин потянулась поцеловать Аято, но мужчина отвернулся. Люмин в растерянности посмотрела на него. За окном сверкнула вспышка, осветив на мгновение его лицо. Он выглядел уставшим, в уголках глаз запали морщинки. Его тонкие, такие привлекательные черты в свете молнии как будто заострились, придав его лицу облик хищной птицы.       Люмин ничего не понимала, но не стала настаивать или что-то расспрашивать. Она положила голову ему на грудь и замерла. Несмотря на внешнее спокойствие, его сердце бешено колотилось. Тяжело вздохнув, она крепче прижалась к его телу, в надежде хоть как-то помочь. Аято положил руку ей на голову и рассеянно перебирал пальцами ее волосы.       Сложно было сказать, сколько прошло времени, когда его сердцебиение выровнялось, а глаза закрылись. В надежде, что мужчина наконец-то заснул, Люмин попыталась осторожно высвободиться из его объятий, чтобы вернуться к себе в спальню.       - Не уходи, - с мольбой в голосе сказал Аято, открыв глаза.       Не дав девушке ничего ответить, он притянул ее к себе.       - Спасибо, - прошептал он у самого уха Люмин и поцеловал.       Его губы, его руки были холоднее льда. Всей своей нежностью, всей страстью она хотела согреть его. Осыпая все его тело горячими поцелуями, девушка представляла, будто каждое ее прикосновение лечит его, топит глыбу льда, в которую он сам себя заковал. И она чувствовала, что все делает правильно. Он отвечал сначала аккуратно, как будто пересиливая себя, но все больше и больше в его поцелуях и объятиях чувствовалась жизнь и страсть, которую он прятал до этого где-то очень далеко. То каким горячим было его дыхание на ее тонкой шее, какими уверенными и чувственными становились ласки, с каким огнем в глазах он на нее сейчас смотрел - все это маленькая, но победа. Люмин не могла скрыть улыбку триумфа. У нее получилось хотя бы на одну ночь стать для него опорой, рукой помощи, вытягивающей из безнадежной бездны отчаяния.       За окном брезжил рассвет, когда девушка тихо выскользнула из спальни главы клана Камисато. Задержавшись на мгновение, она позволила себе обернуться и залюбоваться Аято, с мягкой улыбкой безмятежно спавшим на измятой постели.       Утром за завтраком собралась вся семья Камисато. На Люмин навалилась усталость за эту и прочие бессонные ночи. Однако, сейчас тихий звон посуды и негромкие радостные разговоры членов семьи делали ее счастливой, как будто она вернулась домой после долгой дороги.       Аято, кажется, пришел в себя. Путешественница так и не узнала, что с ним было прошлой ночью, в чем была причина его переживаний. Но сейчас, облаченный в комфортную для него маску любящего брата и примерного главы клана, он вел себя совершенно естественно. Он умело скрывал перед семьей свою усталость. Аято с аппетитом ел, расхваливая лосося на гриле, будничным тоном делился новостями столицы и весело смеялся над очередной историей Томы.       Прервав общую беседу, к столу подошел работник Ясиро и передал главе комиссии конверт. Аято отточенным движением распечатал письмо и пробежался взглядом по тексту. Его лицо помрачнело и он тяжело вздохнул. Все с тревогой ждали, что он скажет.       - Ночью в доме клана Онда произошел большой пожар, - Аято помедлил, прежде чем продолжить. - Выживших нет.       Все шокировано смотрели на молодого лорда. Руки Аяки задрожали, и она поспешила спрятать их под стол.       - Хидэко? - дрожащим голосом произнесла она.       Аято отрицательно покачал головой.       - Никто.       - Как это случилось? - прошептала девушка.       - Не известно, - сухо ответил Аято. - Люди комиссии Тенрё работают на месте. Уверен, они все выяснят и сообщат нам.       Аяка выглядела совершенно разбитой. Она смотрела куда-то в пустоту перед собой, с трудом пытаясь совладать с эмоциями. Тома с жалостью смотрел на девушку, не в силах как-то помочь.       В полной тишине Аято бесстрастно доел завтрак. Перед уходом он сказал:       - Аяка, мне больно тебя об этом просить, но на тебя лягут обязанности по организации похоронной церемонии.       - Конечно, - с трудом проговорила его сестра.       - Я буду в кабинете. Тома, пойдем со мной.       - Да, господин, - бросив на Аяку взгляд полный тревоги и жалости, управляющий последовал за главой семьи.       - Аяка… - Люмин хотела прижать к себе подругу, как-то утешить. На нее было невыносимо смотреть.       Но неожиданно Аяка резко встала. Она выглядела собранной и серьезной.       - Прости, мне тоже надо работать, - бесстрастным тоном отчеканила девушка и быстрым шагом удалилась.       Люмин поняла, что ее подруга, подражая старшему брату, натянула на себя свою собственную маску и попробовала убежать в работу. От этой мысли волна жалости к Аяке накатила с новой силой.       “Не с того ты берешь пример, Аяка,” - сокрушаясь, подумала Путешественница.       Люмин осталась сидеть в одиночестве перед столом полным еды. От всей этой душераздирающей сцены аппетит и хорошее настроение исчезли бесследно. Слуги в неуверенности топтались у входа в комнату, тоже не зная, как себя вести.       Где-то Путешественница слышала уже эту фамилию - Онда. Судя по всему, это был кто-то близкий к клану Камисато. Девушка пыталась вспомнить, но не получалось. Как это страшно, один пожар за ночь уничтожил всю семью, принося столько горя. Вдруг пришло болезненное озарение. Девушка замерла.       “- Господин Онда, я правда очень надеюсь, что ваша оплошность была лишь досадной случайностью.” - с угрозой прозвучал в голове голос Аято.       Пожилой мужчина, что привел кандидатов в Сюмацубан.       И запах дыма на волосах Аято этой ночью.       К коридоре на втором этаже Люмин встретила Тому, выходящего из кабинета главы клана. Вопреки обыкновению, парень не улыбнулся, а просто сухо кивнул. Его лицо было напряженным и взволнованным. А в глазах друга Путешественница впервые увидела искры ярости. Он молча поспешил вниз.       Во всем доме висело напряжение. Люмин беспокойно прохаживалась по своей комнате, пытаясь сосредоточиться и разложить мысли по полочкам. Что-то происходило, но у нее не хватало информации, чтобы до конца понять, что. Смерть приближенного к Аято человека не могла быть случайностью. Получается, он был там вчера? Почему тогда он это скрывает? Но больше всего Путешественницу волновало, что делать ей и как можно помочь сейчас своим друзьям.       Девушка осторожно постучала в дверь спальни Аяки. Она ответила не сразу. Получив разрешение, Люмин зашла в комнату.       Аяка потерянно сидела за письменным столом перед чистым листом бумаги. Заметив взгляд подруги, она, опустив глаза, смущенно пояснила:       - Мне нужно разослать официальные письма их родственникам. Я не знаю, как начать.       Люмин вздохнула, с сожалениям смотря на свою юную хрупкую подругу.       - Аяка, я могу тебе чем-то помочь? - тихо спросила она.       - Нет, - уверенно покачала головой девушка. - Я должна справиться сама. Это моя работа.       - Ты не обязана! - с болью воскликнула Путешественница. И уже спокойнее продолжила. - Давай вместе. Позволь хотя бы побыть с тобой.       - Спасибо, - слабо улыбнулась Аяка. - Но не сегодня.       Люмин послушно оставила подругу в одиночестве. На душе было отвратительно. Возвращаясь к себе в комнату, девушка услышала знакомый голос в кабинете. Аято беседовал с Хейдзо. Если этим пожаром заинтересовался молодой детектив, то ошибки быть не могло: дело приняло очень серьезный оборот.       Опасаясь, что сейчас она может не выдержать вопросов и пронзительного взгляда приятеля-детектива, Люмин предпочла остаться в комнате, наблюдая из окна, как Хейдзо в глубокой задумчивости покидает имение Камисато.       Весь день Путешественница пыталась найти себе занятие, но ничего так и не получилось. Тяжелые мысли не давали ей покоя. Наконец, собравшись с силами, девушка решила поговорить с Аято напрямую.       В кабинете на полу сидела Аяка. Перед ней на коленях стоял ее брат, бережно прижимая девушку к себе. Услышав звук открывающейся двери, Аяка встрепенулась, отстранилась и принялась поспешно вытирать слёзы.       - Простите, - опешив, произнесла Люмин и поспешила уйти.       - Люмин, подожди. Я уже ухожу.       Аяка резко вскочила и пронеслась мимо в свою комнату, старательно пряча заплаканное лицо за длинной челкой. Аято растерянно с болью в глазах смотрел сестре вслед. Но он быстро взял себя в руки и устало обратился к Путешественнице:       - Ты, наверное, хочешь что-то спросить.       - Ты нужен Аяке, - холодно проговорила Люмин. - Иди за ней. Не спеши, я буду ждать тебя в саду.       Аято с благодарностью склонил голову и вышел вслед за сестрой.              Путешественница с наслаждением вдохнула свежий весенний воздух. Ливень наконец-то решил взять паузу. В саду имения Камисато звенела тишина, нарушаемая лишь редким ритмичным стуком капель, стекающих с крыши беседки. Мокрая зелень и нежный перламутровый перелив ранних цветов был наслаждением для глаз, успевших привыкнуть к полумраку дома.       Люмин стояла, облокотившись на перила, в своем любимом укромном уголке сада, скрытая от посторонних глаз молодой листвой. Перед ней простирался остров Нураками, и вдали грозно возвышался дворец Тэнсюкаку. Закатное солнце было закрыто серыми тучами, от этого силуэт столицы казался мрачным и неприветливым.       Девушка старалась ни о чем не думать, очистить голову от мрачных мыслей. Разговор предстоял нелегкий, но с Аято по-другому и не бывало. Путешественница оставила попытки готовиться к таким беседам, придумывать вопросы и ответы, чего-то ожидать и от себя, и от него. Она ежилась от холода, но не уходила с места.       Прошло довольно много времени, прежде чем Люмин услышала шаги за спиной. Она не стала оборачиваться, ведь прекрасно знала, кто это. Ей на плечи лег мягкий шерстяной плед. Аято молча обнял девушку со спины и зарылся лицом в ее спутанные влажные волосы. Люмин замерла, закрыв глаза. Она боялась пошевелиться, чтобы не спугнуть такое до дрожи приятное мгновение близости. Она слушала его размеренное дыхание, ощущала его холодные руки у себя на животе, чувствовала приятную тяжесть его тела у себя на плечах.       - Как же я устал, - тихо простонал Аято и, слегка коснувшись губами ее шеи, с усилием над собой разорвал объятия.       Он облокотился спиной на перила и задумчиво посмотрел на сад и свой дом. Какое-то время они молчали. Люмин не хотела мешать его размышлениям.       - Как же невыносимо больно видеть ее слезы, - с горечью проговорил Аято. - Страшнее только каждый раз быть их причиной.       Люмин вопросительно посмотрела на мужчину. Тот горько усмехнулся.       - Должно быть ты целый день ничего не понимаешь.       Девушка, соглашаясь, тяжело вздохнула, но спросила:       - Как Аяка?       - Она очень устала и уснула. Я отправил к ней Тому.       - Не оставляйте ее одну.       Молодой лорд почему-то покачал головой, но ничего не ответил.       - Тебе не обязательно со мной делиться, - через силу сказала Люмин. Она очень хотела понимать, что происходит, но не чувствовала за собой права заставлять его погружать ее в эту другую, теневую сторону клана Камисато.       Аято безразлично пожал плечами.       - Я уже втянул тебя во все это. Ты имеешь право знать. Семья Онда много лет работала на комиссию Ясиро. Еще мой прадед подарил им свое покровительство. Последний глава глава их семьи, Ютака Онда, заступил на службу при моем отце, когда я был совсем ребенком. Всегда и до сих пор они показывали исключительную преданность нам. Наши семьи всегда были довольно близки. Аяка много лет в детстве считала их младшую дочь, Хидэко, своей подругой. Они и сейчас поддерживали очень теплые отношения. Несколько лет назад я доверил господину Онда работу по подбору рекрутов в Сюмацубан. Его верность и качество его работы никогда не вызывали у меня вопросов. До этого раза. - Аято нахмурился. На его лице появилась презрительная ухмылка. - Люмин, он предал и меня, и мою семью.       В его голосе звучала ненависть одновременно с горечью. Путешественница молча смотрела в даль, пытаясь отстраниться от всей этой информации, не поддаваясь эмоциям.       - То есть это ты наказал его, - задумчиво проговорила она.       Аято не ответил. Люмин повернулась к нему. Ей было одновременно и очень жаль его, и при этом она не могла не злиться.       - Я прекрасно понимаю, почему ты убил Ютаку. Твой гнев и твой суд я считаю справедливым, - с ноткой стали в голосе проговорила девушка. - Но его семья? Жена, Хидэко и другие дети? Они в чем виноваты?       - Я не мог рисковать. - покачал головой Аято. - Вся его семья была тесно вовлечена в работу комиссии.       Люмин промолчала. Она изо всех сил старалась мыслить здраво. Смерть сама следовала за ней по пятам, но каждое соприкосновение с ней где-то в глубоко внутри вызывало чувство протеста. Путешественница тысячи раз заносила свой клинок над головами врагов, она привыкла забирать жизни, но так и не смирилась с этим порядком вещей.       - Люмин, они хотели подослать к моей сестре маленькую девочку, наученную убивать, - с неожиданно сильным отчаянием проговорил Аято, не выдержав тишины. - У меня правда не было другого выхода.       - Ты себя должен в этом убедить, не меня, - с печалью в голосе ответила Люмин.       Аято лишь горько засмеялся.       - Аяка об этом не знает ведь? - спросила девушка. В ответ мужчина молча кивнул.       Люмин смотрела на него и не могла не чувствовать жалость. Она всегда понимала, что глава комиссии Ясиро человек опасный и бескомпромиссный. Хитрый, холодный, жестокий, идущий по головам ради семьи и своей страны. Таким он запал ей в душу, именно к этому человеку ее так непреодолимо тянуло. Но когда он чуть приоткрылся, показал каким нежным, страстным, трепетным может быть, ее первоначальный интерес и азарт, влечение и жажда сильного плеча рядом переросли в какое-то совершенно другое чувство, более глубокое и обширное, заполняющее уже не только тело и сознание, а прорастающее в самые потаенные уголки ее души. И сейчас, хоть разумом Люмин и не одобряла его поступки, единственное, о чем она переживала, как он с этим справится. Не смотря на всего его маски, все попытки держать лицо и улыбаться, она прекрасно видела, насколько разбит он был этим предательством.       - Ты винишь в этом себя? - уже с теплом и сочувствием проговорила Люмин. - Тебе кажется, что ты ошибся, чего-то не заметил и не предусмотрел?       Лорд Камисато стоял с опущенной головой. Его молчание само по себе было ответом. Девушка подошла ближе и ласково коснулась рукой его подбородка, поднимая голову и заглядывая в омут его глаз.       - Аято, твои ошибки делают тебя живым, - уверенно и нежно произнесла Люмин. В ответ она увидела удивление в его глазах. Он улыбнулся и поцеловал ее руку и притянул к себе.       - Я завтра рано утром уезжаю. Тома идет со мной. Прошу, присмотри за Аякой, - прошептал Аято на ухо Люмин.       - Конечно, - одними губами ответила Люмин и поцеловала его в шею.       - Нас могут увидеть, - Аято опомнился и отстранился.       - Снова пора прощаться? - грустно усмехнулась девушка.       - Нет, побудь со мной еще.       Люмин лежала на белоснежных простынях постели главы клана Камисато и нежно рукой гладила его плечи и ключицы, любуясь мягким рельефом мышц на его сильном, тренированном теле. Кончиками пальцев она провела по его груди, и волоски на его теле приподнялись, а по телу невольно пробежала дрожь. За эту шалость месть пришла мгновенно: Аято легонько прикусил мочку ее уха. Люмин, смеясь, откинулась на подушку. Мужчина приподнялся на локте и склонился над ее лицом, внимательно и нежно разглядывая ее дольную улыбку, легкий румянец на щеках и огромные золотые глаза. Девушка не удержалась, подняла голову и поцеловала его родинку.       Его лицо вдруг стало серьезным.       - Я очень боюсь, что уже не смогу тебя отпустить, - печальным голосом проговорил он, опустив голову.       Люмин мягко улыбнулась, убирая волосы с его лица.       - Это проще, чем кажется, - прошептала девушка.       Ловко извернувшись, она выскользнула из сильных рук Аято и спрыгнула на пол. Но в тот же момент он ринулся за ней и, аккуратно и легко схватив на руки, уложил обратно на кровать.       - Посмотрим, что ты скажешь через три месяца, - с ироничной улыбкой усмехнулся Аято.       Люмин фыркнула, но бросила попытки сопротивляться.