***
Аарон устало лёг на диван, подкладывая под голову плед. Он так чертовски сильно хотел спать. Он чувствовал, как с каждой секундой количество проблем увеличивается, переходя границы его контроля. Ему нужно было провести встречу с Элисон и Лисами, чтобы рассказать о его предположениях, но Эндрю испарился, Ники отказывался признавать это, но был слишком подавлен и потерян, Эрик был раздражающе идеален в помощи его кузену, — в отличии от него самого, — подумал Аарон, устало потирая глаза. Элисон зашла в комнату, выглядя раздражённой. Он моргнул, думая, как стоит начать, чтобы не вызвать ещё большую злость, но в итоге лишь закатил глаза, принимая сидячие положение. — Я почти уверен, что это была незамерзайка. Девушка остановилась, в удивление открывая глаза. — Продолжай. — Я почти уверен, — повторил Аарон, — потому что она подходит по многим признакам. К тому же имеет сладковатый вкус и есть случае добавления в пищу с похожими симптомами. Проблема заключается в том, что мы не сможем найти отравителя. — Почему? — обречённо спросила Элисон, уже пытаясь найти лазейку. Она не могла просто сказать людям «я бессильна» — это станет приговором. — Почти у каждого в городе есть банка в гараже, на заправке или даже просто в доме. Обыск… не прокатит. Элли вздохнула, понимая, что он хотел сказать «как с пистолетом», но, как и все в этом доме, отказывался даже намекать на те дни. Девушка даже не могла вспомнить, чтобы кто-нибудь из них вслух говорил «июнь». — Мы все равно должны попытаться. — Трата времени. Тебе придётся донести это людям. Элисон села на диван, подгибая под себя колени. Глубоко в своей голове она уже готовила эти слова, кажется, с момента, как оказалась в больнице. Она была готова засмеяться. Пока каждый готовил речь о её смерти, она думала, как рассказать людям о том, что их жизнь снова станет сложнее и ужаснее. Элисон ухмыльнулась уголками губ. Она начинала привыкать к этому. — Что тогда нам делать? Запретить готовить еду дома? Контролировать каждую тарелку? — Тогда отравят воду. Или ещё что-нибудь, — он вдруг фыркнул, — воздух, например. Девушка улыбнулась. Мерзкий запах, когда вызывающий лишь злость, теперь казался самым счастливым и комфортным в водовороте этого безумия. — Если честно, я была рада снова почувствовать его. Арон лишь согласно кивнул. Запах напоминал ту жизнь, нормальный Вест Хэм, шум поездов, взрослые лица. Маму. Он старался не вспоминать о ней. В конце концов, она никогда не была хорошей, но она правда пыталась? Может, ему просто казалось, что это так, он давно перестал спорить об этом, но как же хотелось убедиться в этом самостоятельно. Просто увидеть её снова. Аарон даже не хотел думать, что испытывал Эндрю. В отличии от него, у брата была идеальная возможность создать свою собственную семью: с ним и Би, которая хоть и не была ему самому столь близка, но действительно нравилась. Бетси была с ними, когда никого не было. Даже после возвращения к матери, Эндрю навещал женщину каждый месяц и звонил почти каждый день. — Почему ты отпустила его так рано? — спросил Аарон, надеясь, что отчаяние не слишком громко свозить в его голосе. Эндрю должен был быть рядом ещё неделю… — Он сам попросил. Эндрю выглядел чертовски подавленно, и я решила, что это может помочь ему, он, кажется, пришёл к тому же выводу, — она пожала плечами, решая не вспоминать итоги прошлого похода. Это было выше её сил на данный момент. Воспоминания о смерти последние полгода в принципе были выше её сил. — Что успело случиться за День Благодарения? — устало выдохнул Аарон, не думая, что получит ответ. — Их с Нилом не было в зале. Думаю, они были вместе, но что-то случилось. Как минимум Нил тоже выглядит потерянным, а когда я попыталась поговорить с ним, он просто ушёл. — Может быть из-за Робин, — предположил Аарон, не думая, что Эндрю может волноваться из-за этого. Они с Нилом даже не общались толком. — Так ты предлагаешь ничего с этим не делать? — ещё раз спросила Элисон через несколько минут. Ей не нравилась эта идея, но Аарон был прав. Даже у них в гараже стояла банка синей жидкости. — Именно.***
Кевин сидел на когда-то его кухне, игнорируя дурацкое солнце и тот факт, что сегодня была его смена по уборке мусора рядом с церковью. У него не было сил и желания даже с кровати встать. Но Эндрю, к сожалению, был прав, ему нужно было двигаться. Нужно было вспомнить Кевина Дэя — любителя вечеринок и кофе в стаканчиках. Когда дверь открылась, он даже не дёрнулся. Во-первых, он знал, что теперь куча людей имеют ключ от его дома, а во-вторых, у него действительно не было сил. Ни капельки. Стаканчик кофе, появившийся перед ним, вызвал желание скривиться. — Отвали, Рико. — Доброе утро! — вместо того, чтобы послушаться и уйти, произнёс парень, вставая за его спиной. Кевин уже предвещал нечто ужасное. — Мы попали в какой-то другой мир, где ты стал щедрым и заботливым? — раздражённо спросил он, стараясь уйти от нежелательных прикосновений. Массаж от Рико — не был в списке его желаний на день. — Пей кофе, будем готовить тебя к дебатам. Кевин нахмурился ещё сильнее, пытаясь осмыслить странный набор слов. Какие к чёрту дебаты?! — Что ты несёшь? — Я писал тебе утром, — будто это хоть что-то объясняет, ответил Рико. — Ты претендуешь на должность мэра. — Это вряд ли. Рико взял так и не начатый стаканчик с кофе и выпил его одним глотком. — У нас мало времени, поэтому не спорь. Кстати, выглядишь дерьмово. Кевин сделал глубокий вдох. Ему было слишком плохо, чтобы думать над словами и тем, с кем он, чёрт возьми, говорит. Если Рико не понимает «нет», то у него плохие новости, последние месяцы ему стало кристаллически плевать на сумасшедшего придурка. — Если ты успел последовать за своим братом и оглох, повторю ещё раз. Я не собираюсь участвовать в этой хрени. Свали из моего дома. Рико застыл, удивлённо подняв брови. Какого чёрта? Он не мог пропустить нечто столь важное, как появление позвоночника. Невозможно. Ему просто нужно ещё слегка надавить. Это точно не может не сработать. — Если хочешь быть главным — выдвигайся, — фыркнул Кевин, впервые за долгое время чувствуя удовольствие. Почему он раньше так не делал? Говорить Рико «нет», оказалось довольно весело. — Ты же знаешь, меня никогда не выберут. — Ага, но мне плевать. Это абсолютно твоя проблема. Рико сел рядом, кажется, всеми силами пытаясь добиться внимание. Кевин ухмыльнулся краешком губ, это всегда было так глупо… — Кевин, посмотри на себя. Оглянись вокруг, разве тебе нравится так жить? Он всё продолжал говорить что-то о ужасах его жизни, правлении Элисон, работе и «соседях мудаках», но Кевин уже понял, что не согласится. Элисон должна управлять, у нее здорово получается, а он понятия не имеет, что стоит делать. Да он даже не знает, как с кровати встать, не проклиная каждое своё жизненное решение. Хотя бы одно должно оказаться верным. — Нет. Рико побледнел. Его руки сжались в кулаки от злости, но Кевину почему-то было не страшно. Кажется, после того, как он выкинул последние таблетки, а Элисон открыла шторы в его спальне, он перестал испытывать перед ним страх. Оказалось, что если понимаешь, зачем Рико говорит те или иные вещи, проще понять, что скрывается за его словами. Теперь, когда он слушал весь этот бред, единственным желанием было узнать у Жана, как он выживал эти долгие месяцы под одной крышей с этим человеком. Выжил ли он вообще? — Тебе нравится так жить?! — вскипел Рико, придвигаясь ближе, Кевин удивлённо отметил, что руки не затряслись, а сердце не забилось быстрее от паники после этого действия. — Нет. Но это никак не было связано с мусором и соседями. Он давно смирился и даже привык к такой рутине. Ему не нравилась его жизнь. Его выборы и последние полгода. Ему не нравилось думать о блондинистых волосах и заразительной улыбке, ничего не делая. Ему не нравилось, что он потерял возможность вновь прикоснуться к ней. — Нет, мне не нравится эта жизнь. — Доверься мне, и я сделаю жизнь такой, чтобы тебе нравилось. Кевин улыбнулся, совершенно искренне. Он почти мог представить, как Рико обрывает клумбы и ворует конфеты из столовой, чтобы подарить их Элисон от его имени и заставить её чувствовать тоже самое. — Я верну тебе ту славу. Ты снова станешь самым крутым парнем в городе. Просто доверься мне. Как жаль, что ему уже не нужна была та слава. Он наконец понял, что так не нравилось в нём Кейтлин. Теперь ему и самому это не нравилось. Он был слишком безответственен для самого-самого. Ему хотелось смеяться от этого разговора, неужели Рико всегда был таким идиотом? Почему все они так сильно его боятся?***
Жан открыл глаза, когда почувствовал, что рядом с ним кто-то встал. Он не думал, что в храм может войти кто-то ещё, кому вообще… — Можно я сяду рядом? — тихо спросила Рене, ласково глядя на него. Жан кивнул, решая, что не готов сейчас говорить. Каждое слово казалось неправильным, будто он должен был кричать о своих грехах, а вместо этого шептал о погоде. — Здесь стало тихо с тех пор, как все заболели. Мне не нравится молиться в одиночестве. Жан хотел бы спросить, почему она тогда без Джереми, но вспомнил, что тот не был таким религиозным. В любом случае, ему казалось, что эти двое всегда рядом. — Джереми помогает остальным с подготовкой выборов, — будто читая его мысли, произнесла Рене, прежде чем надолго замолчать. Спустя почти час тихой совместной молитвы, Жан почувствовал необходимое ему успокоение. Казалось, беспорядочные мысли остановились, больше не вызывая желания утопиться. Он улыбнулся, впервые за долгое время. Искренне улыбнулся, понимая, что ему не нужно сдерживать это чувство. Жан повернулся к Рене, не замечая, что рукав толстовки задрался слишком высоко, открывая вид на тёмно-красный след на коже. Девушка улыбнулась ему, прежде чем заметила кровь на чужой одежде. Радость сменилась на беспокойство, что заставило Жана резко отдёрнуть рукава. — Это кровь? — тихо спросила она, не желая давить. — Я в порядке. — Я не думаю, что… — Нет, серьёзно, всё в порядке. — У тебя кровь. Что это? Жан слегка закатал рукав, понимая, что это практический единственный человек, которому ему хочется довериться. Смотреть на запястье не хотелось, кажется, от его неаккуратных движений запёкшаяся кровь оторвалась, снова пачкая одежду. Рико будет зол… — Это Рико, — прошептал он, зная, что не сможет просто уйти, оставляя Рене здесь. Ему хотелось рассказать всё, но Жан не думал, что имеет право жаловаться… — Ты был не против укуса? — тихо спросила девушка, надеясь услышать «да», но разбивающее сердце «нет», было сказано очень быстро. — Явно не «в порядке». — Всё в порядке, — ещё раз повторил Жан, пытаясь убедить их обоих. — Он просто… иногда Рико… — Он причиняет тебе боль? Не бойся, расскажи мне. Рене подвинулись ближе, не касаясь его, но замечая панику и слёзы в чужих глазах. — Я не могу. Если он узнает, станет лишь хуже. — Я никому не скажу. Обет молчания, хорошо? — предложила девушка, желая только одного — обнять Жана, кудри которого уже касались щёк, покрытых дорожками солёных слёз. — Никогда не знаю, когда это случится. Или почему, — он сделал глубокий вдох, пытаясь успокоиться. — Иногда я просто говорю, что иду гулять или спать… и он выходит из себя. Рене вздрогнула от тона его голоса. Каждая слезинка, стекающая с его лица, будто снова и снова разбивала её сердце. — Он любит видеть мои страдания, — задыхаясь, произнёс Жан, — любит видеть мой страх. Рене, мне страшно. Мне всё время страшно. Чувство, будто он хватает меня за горло и сжимает слишком сильно. — Мне так жаль, — непроизвольно вырвалось из неё. Рене чувствовала, как её собственное горло сжимается от этих слов. — Позволь я помогу тебе, знаю, ты не хотел бы, чтобы кто-то знал, но… нужно поговорить с Элисон. Жан сразу же замотал головой. Он знал, что она ничего не сделает. Она уже ничего не сделала. Элисон просто отпустила его назад. — Нет. Его слово против моего. И… и я тоже делал ужасные вещи. — Жан… — Нет, я не буду говорить с Рейнольдс. — Я не позволю тебе вернуться к нему. Рене не знала, что делать, но знала, что делать точно не стоит. Возвращение к Рико было самым чертовски не верным решением, и она не могла допустить этого. В конце концов, даже он не всесилен, они с Джереми смогут сделать хоть что-то, если это означает, что Жан больше никогда не будет так задыхаться. — У меня нет выбора. — Есть. Ты можешь пойти со мной. — Он найдёт меня! Он всегда это делает! — Ты с ним не в безопасности. Просто позволь мне помочь, — Рене знала, что готова умолять, если это поможет. Она была готова сделать что угодно, чтобы вытащить его из этого дома. Что угодно. Она не хотела думать, с чем это было связано и помогла бы ли она так кому-то другому. Хотелось думать, что да, но предательские мысли говорили, что только Джереми. — Ладно.***
Эндрю стоял у стены школьного спортзала, стараясь не обращать внимание на воспоминания, мигающие где-то в глубинах сознания. Уже стоило бы забыть Вест Хэм и всё, что с ним связано. Он закатил глаза, замечая, как Уолтер пытается взять с собой приставку. Он надеялся, что добровольцы не будут идиотами, что ж, надежды всегда были дерьмом. Он поднял пару рулонов бумаги, подходя к парню. — Убирай приставку, — сказал Эндрю, кидая бумагу рядом с парнем. Тот выглядел разочарованным, но он знал, что потом тот скажет ему спасибо. Лишний груз в лесу будет лишь проклят. Люди, собравшиеся идти в лес, не были застрахованы от змей и других животных, но Эндрю предположил, что Лайла не просто так собрала эту огромную аптечку. Он не мог понять, почему она вдруг решила пойти, но хотелось думать, что это не было просьбой Аарона. Взгляды, которые она кидала в сторону Альварес, давали ему возможность считать, что он прав. Эндрю окинул зал взглядом, пересчитывая всех: Альварес, Лайла, Мелисса, Уолтер и Рем. Оставался только один человек, которого он собирался забрать уже по дороге к лесу. Элисон, появившись в коридоре, выглядела спокойной. Это был хороший знак. — Как успехи? — Хорошо, — расслабленно сказал Эндрю, зная, что она спрашивает не только о походе. Собирая всю эту кучку недоумков, он почти смог смириться с одиночеством до конца жизни. Что ж, одинокая жизнь фермера, без морковных грядок, не казалась совсем уж отстойной. — Ты уже решил, куда вы пойдёте? — Да, на восток, там была автомагистраль, и, если земля ровная, можем сажать там, — Элисон кивнула, — нам также понадобятся удобрения и источник воды. Девушка снова кивнула, вздыхая. У неё уже не было особых надежд. — Долго вас не будет? — Около двух недель, — сразу же произнёс Эндрю готовый ответ. Он понятия не имел, сколько будет искать место для фермы, сколько времени уйдёт на поиск источника, а сколько он просто будет избегать Нью Хэма. Кажется, Элисон и так поняла, что он имеет в виду. — Пообещай, — начала девушка, зная, как Эндрю относится к обещаниям, — что на этот раз ты будешь осторожнее. Конечно, контролировать аллергии и дикий животных было бы глупо, но просто… ей просто нужно было это услышать. — Обещаю. Элисон выдохнула. Этого было достаточно.***
Рене не нравился стук, который раздался из-за двери. Она только успокоила Жана, почти приготовила ему кровать, в их с Джереми спальне, чтобы тот чувствовал хоть какое-то присутствие людей. — Оставайся здесь, — сказала она Жану, запирая за собой дверь и быстро спускаясь по ступенькам. Девушка слегка приоткрыла дверь, уже в окно видя за ней Рико. Что ж, если у него хватило мозгов прийти сюда, она готова разговаривать и, возможно, защемить его пальцы дверью, если он их не уберёт. — Ты забрала то, что принадлежит мне. — Он не твоя собственность, — сдерживая ярость в голосе, ответила Рене, думая, как избавиться от чужой руки на косяке своей двери, не совершая кровопролитие. — Ты не знаешь, что мне не стоит дерзить? — говоря так, будто объясняет маленькому ребёнку, спросил Рико. — Проваливай отсюда, — прошипела она, без сожаления захлопывая дверь. Крови не было, так что Рене предположила, что тот успел отдёрнуть руку. В любом случае ей стоило вернуться к Жану.***
Кейтлин листала уже третью книгу о родах, сидя перед монитором. Рядом лежали аккуратно закрытые приборы и перчатки, стояла банка антисептика. Она устало вздохнула, поворачиваясь к Аарону, который пытался распутать провода от аппарата УЗИ. — Тебе нужна помощь? — Это сложно, — фыркнул Аарон. — Ну, роды точно принимать будет сложнее… Услышав серьёзность в голосе девушки, он остановился, подбирая слова. Парень знал, что она чертовски переживает, как и он сам, но если они не сосредоточатся сейчас, дальше будет только хуже. — Мы справились с отравлением. Все живы. — Да, но речь идёт о младенце. Люди учатся этому многие годы!.. Аарон вдруг улыбнулся, сбивая её с толку. — Может так и сделать? — Что? — Мы можем учить друг друга. Пару раз в неделю. Найдём медицинские учебники и… ну, что-нибудь придумаем. Кейтлин почувствовала, как её плечи расслабились, впервые за несколько дней. Каждая секунда с Аароном оставалась в памяти как островок необходимого комфорта, который она, кажется, искала всю жизнь.***
Робин действительно любила своего друга, он был добрый, милый и заботливый. Слишком, если бы её спросили, заботливый. Она была беременной, а не умирающей, как минимум, девушка хотела в это верить, поэтому когда Нил третий раз за сутки попытался помочь ей встать, налить воды или сделать что-то настолько же лёгкое со словами и том, что ей не нужно ничего делать, Робин хотела кричать. — Я чувствую себя бесполезной! Нил удивлённо смотрел на движения её рук, будто не понимая значения знаков. Пролистывая в голове сегодняшний день, он мог согласиться, что перегнул палку, пытаясь избавиться от навязчивых мыслей. — Ты… — Нет. Нам нужно поговорить, я не собираюсь слушать очередное выступление о том, почему я крутая и должна лежать здесь, ничего не делая. Что случилось, Нил? Парень застыл, надеясь, что она имеет в виду что угодно, но не его исчезновение в День Благодарения. — Что случилось в День Благодарения, Нил? — произнесла она свой вопрос, не давая ему возможности придумать ложь или способ избежать тот день хотя бы в разговоре, мыслей и так было достаточно. — Я… Я дал тебе обещание, я буду с тобой до конца. Я хочу помочь тебе и… — Я спросила не это. — Я… мы с Эндрю, чёрт, мы переспали. Робин села на кровати, пристально смотрю в его глаза. Теперь уже она сомневалась, что поняла жесты верно. Что, чёрт возьми, это всё значит?! — Ты переспал с парнем, который прямо сейчас собирает масштабную экспедицию по бегству отсюда? — медленно произнесла Робин, зная, что руки сейчас вряд ли покажут что-то имеющее смысл. — Да? Я не знаю! — Ты должен бежать к нему. Нил нахмурился, уже желая возразить, ведь он должен быть рядом с ней, он обещал. — Не спорь. Ты должен хотя бы поговорить с ним, — закатила глаза Робин. — Чёрт, я действительно сказала ему, что хочу назвать эту крошку в его честь?.. Какой ужас… Нил засмеялся, уже натягивая на себя куртку. Робин была права, она всегда права, ему нужно хотя бы попрощаться с ним. — Обещай, что будешь просто лежать здесь и сразу позвонишь, если что-то случится. — Тебе или Кейтлин? — насмешливо уточнила девушка. Он остановился в дверном проёме. Его телефон был где-то в доме, но вряд ли был заряжен, к тому же обращать внимание на вибрацию телефона, стоя рядом с Эндрю… — Кейтлин.***
Эндрю чувствовал, что что-то не так. Он знал, что просто тянет время, укрывая морковные грядки, завязывая колышки бечёвкой и игнорируя почти упавший на землю шарф. В голове крутилось всё, что произошло за его новую жизнь. Жизнь в Нью Хэме. Каждое движение Нила, каждая эмоция. День Благодарения. И больница… — Эндрю! — он застыл, пытаясь понять, когда у него начались чёртовы галлюцинации. — Эндрю Джозеф Миньярд, мы должны поговорить. — О чём? — стараясь оставить в голосе лишь раздражение, спросил парень. — Почему ты не с Робин и вашим ребёнком? Нил остановился, так и не решаясь подойти ближе. Вместо облегчения Эндрю накрыла боль. — Робин в порядке и сказала, чтобы я поговорил с тобой… если ты не против? — Нам нечего обсуждать. У нас нет шансов, — произнёс Эндрю, всё так же надеясь, что это галлюцинация морщится от злости в его словах, а не реальный Нил. — Ты взял на себя ответственность, мне нет места в вашей жизни. — Это не правда, — твёрдо показал парень, делая несколько шагов в его сторону. — Я хочу, чтобы ты был в моей жизни, так же, как хочу, чтобы Робин и Джозеф были. Эндрю застыл, удивлённо смотря перед собой. — Джозеф? Нил фыркнул, поправляя куртку от смущения, которое почему-то накрыло его в эту секунду. — Робин настаивает на этом имени… ну, а мне оно нравится? Ты против? — Нет. Нет, я не против. Парень сделал оставшиеся шаги, оказываясь перед самым лицом Эндрю. С этого расстояния была видна каждая крапинка золота в чужих глазах. Лёгкие веснушки на носу и морщинка между бровями. Шрам, недалеко от левого глаза, незаметный, но привлекающий внимание. Нил улыбнулся, поднимая руку одновременно с Эндрю. Практически синхронно они показали «три», сгибая безымянные и мизинцы, а затем сжали руки в кулак. Для следующего жеста каждый из них поднял вторую руку и, совмещая поднятый вверх большой палец и указательный жест на правой руке, указательными пальцами левой несколько раз провели в пространстве между двумя пальцами, сразу выводя левую руку в новый жест. В открытой ладони безымянный палец они соединили с большим, а затем перевернули руку вниз. — Да, — выдохнули они в одно мгновение. Дададада. «С тобой всегда да» — хотел добавить Нил, но был слишком поглощён лучшими в мире губами. Холодный ветер задувал под куртку и превращал его рыжие волосы в светящиеся на солнце вихри. Эндрю аккуратно притянул его ещё ближе, оставляя между их телами жалкие миллиметры. — Будь осторожнее, — попросил Нил, отстраняясь. Он знал, что глупо просить Эндрю остаться. Глупо идти вместе с ним. Глупо-глупо-глупо. Каждая мысль была слишком идиотской, чтобы озвучивать её вслух, поэтому он просто хотел услышать, что Эндрю вернётся. — Я буду.***
Кевин сидел на лавке у своего дома, вдыхая холодный воздух. Эндрю сказал, что заберёт его этим вечером, но единственная причина, почему он всё-таки согласился, шла к нему прямо сейчас. На Элисон было кремовое пальто, Кевин ухмыльнулся, замечая, что оно было из той же коллекции, что и его. Правда, он выбрал более тёмные оттенки, шоколадный выгодно смотрелся с его волосами. Её светлые волосы завивались на концах, а глаза светились чем-то, что он не мог разобрать. — Привет, ты опоздала, — сказал он, без единого реального обвинения, кажется, Элисон услышала это в его голосе, потому что лишь улыбнулась. — Ага, — просто кивнула девушка, садясь рядом. Они оба молчали несколько долгих секунд. Кевин рассматривал лицо Элли, зная, что ещё долгое время вряд ли сможет увидеть её даже мельком. Он будет в десятках километров от неё. — Ты… чувствуешь себя лучше? — тихо спросила Элисон, вспоминая их последнюю встречу. Кевин лишь кивнул, не зная, как описать это. Её визит, а затем и прогулка с Эндрю заставили его так много думать. О каждом решении, о каждой секунде. Поиски земли для постройки фермы казались именно тем логическим завершением его дерьмового состояния. Но, да, ему нужно было убедиться, что Элисон всё ещё здесь, она готова сидеть рядом и смотреть в его глаза. Ему нужно было подтверждение, что у них может быть шанс. Когда-нибудь. — Иногда я думаю, нет ли другой версии этого мира, где мы дружим. — Да? — Кевин не смог подавить улыбку. Это было отражением его мыслей, и он наконец смог сформулировать свою мечту в слова — ему хотелось, чтобы это мир стал тем. — Да, — улыбнулась Элисон, но быстро стала серьёзной. — Где мы желаем одного и того же. И, что ж, Кевин подумал, что действительно готов. Готов желать весь этот мир. Готов отдать свой дом, свою машину и работать круглые сутки, если это необходимо. — …Работаем вместе, понимаешь? — Невозможного нет, наверное? Элисон почувствовала лёгкую улыбку на губах. Ей хотелось, чтобы это было правдой. Как жаль, что даже шанса проверить это не выдалось в том мире и вряд ли появится сейчас. Кевин встал, поправляя волосы лёгким движением руки, ему нравилось видеть, как глаза Элисон проследили за этим движением. — Если найдёшь, дай мне знать. — Что? — удивлённо спросила она, улыбаясь. — Тот другой мир. Неплохое местечко. Кевин скрылся за дверью своего дома, закрывая дверь. Он прикрыл глаза, чувствуя счастье. Абсолютное и всепоглощающее. Он знал, что поступает верно.***
Рене сидела рядом с Джереми, смотря на Жана, аккуратно примостившегося на краю дивана напротив них. Парень, явно выше их с Джером ростом, сейчас казался маленьким мальчиком. — Эй, Жан, — начала Рене, привлекая к себе сразу две пары глаз. — Я уверена, что Элисон всё поймёт. Она наверняка сможет помочь тебе… — Я могу просто уйти, не обязательно пытаться подобрать форму. Джереми устало вздохнул. Не то чтобы его посвятили в происходящее, просто заперли за ним дверь, указывая на спящего в зале Жана, но он знал свою невесту и знал, где тот жил. — Она не выгоняет тебя. Мы не выгоняем. Но, серьёзно, Элли буквально управляет городом, ей важна каждая живущая здесь жизнь и она может помочь. — Жизнь брата ценнее. — Не-а, любая жизнь имеет равную ценность. И если ты здесь, потому что тебе грозит опасность, она выслушает тебя и даст нам больше возможностей для защиты… — Хорошо, — перебил его Жан, прикрывая глаза, чтобы успокоиться. Рене выдохнула, благодарно улыбаясь им обоим. Она позвонила Элисон в ту же минуту, прося её прийти, чтобы поговорить с Жаном, которому нужна её помощь. — Жан, о чём ты хотел поговорить? — спросила девушка, когда Рене и Джереми вышли из комнаты. Парень вздрогнул, несколько раз пытаясь выдавить из себя слова. Каждый раз слышался лишь хрип. Элисон удивлённо моргнула, быстро садясь рядом с ним, но не решаясь обнять. — Эй, Жан, все в порядке, ты не у Рико, ты в доме Рене и Джереми, я могу позвать их, если тебе станет лучше. — Да, — выдохнул он, уже испытывая чувство вины. Из-за него пострадали люди, из-за него могут испортиться чужие отношения, из-за него Элисон сейчас здесь, а не готовится к выборам. — Эй, Жан, дыши, мы рядом, — шептали знакомые голоса. Он почувствовал, что может открыть глаза, когда Рене обняла его за руку, а Джереми дотронулся до колена. — Спасибо. — Ты сможешь поговорить со мной? — спросила Элли, отстранённо думая о том, как эти трое выглядят вместе. Жан так легко вписался в их маленькую семью… — Да, я могу. Мне… мне надо, чтобы вы… Иисусе, почему это так сложно? — Все в порядке, если ты не готов. Жан хмыкнул, понимая, что они сказали это одновременно. Они были такими чертовски добрыми. Он был готов разрыдаться. — Это я отравил пирог. Элисон застыла перед его глазами, рука на колене сжалась, а хватка на руке усилилась. — Я отправил пирог на День Благодарения. — Рико заставил тебя? — попыталась девушка, вопросительно смотря на Рене. Жан почувствовал, как слёзы покатились из глаз. Ему нужно было рассказать, но ему было так больно. Каждое слово оставалось глубоким порезом на теле, а сердце разбивалось, когда он думал о том, как сейчас разочаруются люди, сидящие рядом. Он боялся, что они отпустят его. Жан не был уверен, что сможет выжить, если они его отпустят. — Нет, Рико не причём. Я сам добавил туда незамерзайку. — Ты хотел убить всех этих людей? — не зная, испытывает ли она злость или ужас, спросила Элисон. — Но ты же сам… — не понимая, произнёс Джереми. — Я, — Жан чувствовал, что задыхается от слёз, — если бы мы остались дома!.. Мы должны были остаться дома. Я пытался, я правда пытался съесть его сам, но было уже поздно! Я не желал никому зла, только ему… — Жан, ты не виноват. Я ничего с тобой за это не сделаю, ты не заслужил, — стараясь говорить уверенно, а не плакать, произнесла Элисон. Жан чувствовал, что Рене и Джереми обняли его крепче, переплетая на нём свои конечности. — Я посажу его. — Нет… Это я отравил людей, он ведь ничего не сделал… Элисон отшатнулась, надеясь, что ослышалась. Неужели они все опоздали настолько сильно? Неужели он не понимает, что Рико сделал? — Я могу посадить его за то, что он с тобой сделал. — Нет, он знает, что это был я. Он… он знает. Элисон вздохнула. Как, чёрт возьми, у него всё ещё получается портить их жизнь?! Ей нужно было что-то с этим сделать. Рико был чёртовой угрозой для общества, каждый в этом городе знает об этом. — Ты остаёшься здесь. Джереми, ты освобождён от любой работы, отвечаешь за его… за их безопасность. Рене, не отходи от них, Рико уже наверняка знает, что Жан у тебя. — Хорошо. Элисон улыбнулась, замечая, что они все сказали это одновременно. Что ж, ей будет интересно узнать, к чему это приведёт. Рене вышла на кухню спустя десять минут, полностью посвящённых объятиям. Жан спал, а Джереми читал какую-то книжку про выдуманный спорт. Ей нужно было приготовить поесть и остановить поток мыслей. Лучший способ успокоиться — молитва, верно? Она вспомнила, как читала здесь Библию, в первые дни. Как находила в этом ответы. Может быть… — Чёрт! Дверь с грохотом открылась, ударяясь о стену. Джереми с паникой во взгляде стоял на кухне, бесшумный шаги Жана слышались в коридоре. Перед ней лежала мёртвая лиса — символ стражи, которую возглавляет Джереми, и мёртвый ворон, убитый явно давно. Жан прошёл мимо неё, садясь на колени перед животными. Он уже видел эту птицу. Первый подарок, чёрт бы его побрал. — Рико был здесь. — Мы уверены, что это он? — несвойственно тусклым голосом спросил парень. — Да. Он уже дарил мне… его, — Жан указал рукой на ворона, борясь с тошнотой. По звукам за спиной, Рене даже не пыталась. — Он знает, что я здесь и… где он взял несчастную лису?.. — Нужно сообщить Элли. — У тебя есть номер Кевина? Или Теи? — Что? — удивлённо спросила Рене. — Зачем? Жан сел за стол, чтобы не видеть трупы животных. Он чувствовал удары, когда говорил: — Рико хотел привлечь их к выборам, чтобы создать оппозицию. Он не тупой и знает, что его никто не выберет, а Кевин мог бы предложить то, чего многим не хватает. Тея… не знаю, он кричал что-то о том, что можно создать слезливую историю сильной девушки. Я не знаю! Жан задрожал, воспоминания за воспоминанием. Порез, синяк, порез… Ласковое прикосновение руки, заставило его поднять глаза. Несмотря на мягкость объятий, взгляд Рене был абсолютно непоколебим. Жан действительно завидовал ей в спокойствии, она всегда знала, что нужно сделать или сказать. — У меня есть их номера, — кивнула девушка, зная, что стоит прислушаться. Если эти двое знают что-то о планах Рико, это может быть гораздо полезнее слов Элисон. — Ты звони Тее, а я Кевину, — предложил Джереми, вставая, чтобы проверить окна и двери. Он не был параноиком, но эти несчастные животные же как-то попали сюда? Рене кивнула, не разрывая объятий. — Привет, — начала она, стараясь звучать как можно дружелюбнее. — Ты ведь собираешься участвовать в выборах?.. — Привет, ты собираешь вещи? О, удели мне несколько минут, по старой дружбе. Я расскажу тебе пару секретов, как задобрить Эндрю… — Ты думаешь, он может?.. — Спасибо, Кев. Рад знать, что тебе лучше! Жан улыбнулся, не особенно вслушиваясь в их разговоры. Он знал, что теперь, наконец, может расслабиться. Он уснул в чужих руках, впервые за долгое время не боясь прикосновений. Доверие, которое он испытывал к этим людям, было слишком огромным, чтобы у Жана было хоть какое-то объяснение. — Нам нужно поговорить, — тихо сказал Джереми, садясь рядом с Рене. Его уверенность в своих желаниях таяла с каждой секундой. Его пугало то, как быстро он почувствовал желание защитить практически незнакомого парня. — Ты прав. — Я думаю, нам стоит отложить свадьбу. Я… — Ты тоже? — вдруг спросила она, смотря при этом на чёрные кудри и едва вздымающуюся грудь. — Да. Она улыбнулась. Что ж, у них обоих был хороший вкус. — Мы решим, что с этим делать, когда решим остальные проблемы, хорошо? Джереми кивнул, опуская голову на её плечо, ему хотелось спать, но они всё ещё были на кухне, в паре метров от них лежали мёртвые животные, а Жан дрожал во сне.***
Элисон стояла на мосту, потирая абсолютно заледеневший нос. Щёки она уже давно перестала чувствовать, поэтому просто смирилась с тем, что будет выглядеть глупо. Минуту назад Элисон делала вид, что её речь может воодушевить людей на важную миссию, сейчас она просто хотела домой. Выборы были уже завтра. Куча проблем валилась на неё с каждой секундой этого дурацкого мира, а глаза слезились от холода и паники. Если они не найдут землю — будет ужасное, если они не вернутся — будет ещё хуже. Близкие ей люди прямо сейчас ушли в чёртов лес, на поиски чёртовых полей, которых может вообще не существовать. Каждый помнил, чем закончился прошлый поход. Каждый помнил, что последовало за ним. Элисон часто вспоминала ту ночь. Панику, надежду, раздражение и страх. «Что если» звучало в её мыслях так часто, что теперь она просто отказывалась обращать на это внимание. Это бесполезно. Это не приведёт к чему-то хорошему, лишь загонит её к сестре. Элисон вздохнула, понимая, что поступает глупо, но свернула с нормальной дороги на тропу, ведущую к лесу. В голове промелькнула мысль, что ей не хватает пакета с мусором, чтобы добить себя окончательно. Она вздрогнула, когда из-за деревьев появился Кевин. — Ты опоздал, — фыркнула она, вспоминая их дневной разговор. — Эндрю сказал, что я должен присоединиться к ним в пути, чтобы не привлекать лишнее внимание. — Мило. Кевин встал перед ней, улыбаясь. Элисон не знала, как не сделать того же. Его щёки тоже покраснели от холода — она предположила, что от него, — и желание дотронуться до них губами было слишком непозволительно большим. — Можно я тебя поцелую? — Можно я тебя обниму? Спросили они одновременно, начиная хихикать. Элисон притянула его за шарф, наконец целуя. Его губы были холодными, но она так давно представляла, как сделает это вновь, что теперь это не имело значения. — Я нашла. — Что? — удивлённо спросил Кевин, обнимая девушку за плечи и кладя подбородок на её макушку. — Тот другой мир, правда, боюсь, даже в нём мы не сможем быть друзьями. Кевин фыркнул где-то над ней, понимая, о чём она говорит. — Как жаль, совсем никак? — ехидно уточнил парень, отступая на пару шагов. — К сожалению, — поддержала его тон Элисон. Парень вдруг стал серьёзнее. В глазах появилось сожаление, и Элисон хотела бы понять почему, но было поздно. Ему нужно было идти. — Обещай, что мы встретимся здесь ещё раз, ладно? — Обещаю, что мы вместе найдём этот твой мир. Здесь или в другой вселенной.***
Нил видел Эндрю, который готовился к экспедиции. Он не собирался приходить сюда, не собирался следить и уж тем более подходить настолько близко, но когда Эндрю обернулся, он не мог оставаться на месте. Поцелуй был с привкусом отчаяния и счастья одновременно. Нилу хотелось застыть здесь навсегда, в этой тишине леса, с руками Эндрю на своих плечах и его губами, целующими губы, щёки, нос, лоб и каждую часть лица, до которой мог дотянуться. — Я… я. Нил зажмурился, поднимая левую руку и дотрагиваясь ею до правой щеки, которая всё ещё горела от поцелуев и мороза. Затем положил её на грудь и указал на Эндрю пальцем. Он хихикнул, замечая, что уши парня стали краснее. Эндрю поднял левую руку, указательным пальцем медленно показывая на себя, затем на Нила. Сложил три пальца вместе, затем раскрыл ладонь в движение в право, и вновь сжал в кулак, возвращая ладонь влево. Нил засмеялся, вновь целуя его в нос.