Сборник «Всякая Всячина»

      Терпение и медлительность явно не являлись частью стиля Шэдоу, и Инфинит то понял ещё во время их самой первой встречи несколько лет назад, когда его шакалий отряд нанял Эггман для уничтожения Соника, а в итоге оказался уничтожен сам отряд. Он тогда самолично отправил эту ежиху в ловушку иллюзий на целый месяц в качестве мести за своих. И сейчас, кажется, настало её время мстить. Хотя можно ли местью назвать грубые поцелуи и дёрганье за его дреды? Возможно, но больше от дальнейших действий зависеть будет. Несмотря на торопливость девушки и настойчивое разорение рта, кажется, она держала всё под контролем, ибо они успели за считанные минуты добраться по стенке от входной двери до спальни. Разорвав, наконец, длинную цепочку поцелуев, она толкает его спиной на кровать, а сама нависает над ним сверху. Они оба тяжело дышат, волосы растрёпаны, а чёрная помада теперь была на губах у обоих. Совершенная форма жизни порыкивает, когда проводит по чужой сильной груди, покрытой белым мехом, уходящим куда-то за шею, и который частично прикрывает собой перевёрнутый треугольник фантомного рубина. По её горящим красным глазам можно видеть всю ненависть, что она испытывает к этому камню – к сожалению, и сделать с этим ничего не способна, ибо драгоценность вживлена в грудь бывшего наёмника. Больше не имея никакого интереса к украшению, Шэдоу смотрит прямиком в разноцветные глаза, искрящиеся похотью и желанием.       — Перевернись на живот и подними задницу, — приказным тоном говорит старшая, проводя рукой по своим растрепавшимся иглам и приводя их в примерный порядок (хоть и ненадолго).       — Что ты, чёрт побери, задумала? — недоверчиво жмуриться шакал, не замечая, как потерял контроль над собственным голосом и стал больше шипеть, заодно растягивая некоторые свистящие звуки.       — Слушай, просто будь паинькой и обещаю, больно не сделаю, — убеждение тоже явно не было сильной стороной ежихи, ибо она даже не пытается сделать вид, что говорит правду.       Младшему ничего не остаётся, кроме как фыркнуть, и послушно перевернуться со спины, удерживая задницу в воздухе настолько высоко, насколько позволяла его гибкость и выносливость. Про хвост слов не было, поэтому на этом всё и ограничивается, однако Шэдоу сразу обхватывает его почти у основания, невыносимо близко к самой чувствительной его части, и насильно отводит в сторону, открывая себе вид на сморщенную, слегка покрасневшую, складку. Она чувствует себя одержимой этим зрелищем уже в первые секунды созерцания. Инфинит бросает на неё недовольный взгляд жёлтым глазом, но сразу же укладывается обратно, позволяя той заняться... чем бы то ни было.       Он морально был готов к тому, что, возможно, его нагло трахнут пальцами, словно дешёвую шлюху, или что у соперницы внезапно окажется страпон. Но он определённо не ожидал почувствовать прямо там, под хвостом, капающую на него слюну. А когда мягкие подушечки пальцев с шершавой кожей начали растирать её между ягодицами, то он вообще отправился в аут. Она сейчас серьёзно собирается это делать? Следом ему в самое основание хвоста ткнулись мокрым носом, посылая по позвоночнику ощутимую дрожь. Контраст между холодной влагой и горящей от ласок кожей под чёрной шёрсткой был почти головокружительным. Когда между его ягодиц широким мазком проходит тёплый язык, чем-то напоминающий кошачий по ощущениям, у шакала выбивает оставшиеся здравые мысли. Его упругие полушария настойчиво разводят в стороны, бескомпромиссно раскрывая, оставляя полностью беззащитным, а после всё тот же язык толкается прямо в складку. Хватает всего пары секунд, чтобы он послушно раскрылся, пропуская инородное тепло внутрь. Это чувствуется странно, на самом деле, он может чувствовать, как по языку стекает слюна, капая внутрь и остаётся там, создавая импровизированное подобие смазки чисто для подобного развлечения – ни о каком ином проникновении сейчас даже мыслей не было. Не сказать, что он точно знал, насколько длинными были языки у обычных ежей, но у этой... он был явно длиннее. Не совсем контролируя своё тело, Инфинит на инстинктах и внутренних чувствах поднимает хвост выше, прижимаясь им к палевой щеке и левому уху старшей. Он чувствует, как это самое ухо дёргается, а следом его прикусывают губами. Святой Хаос...       Язык продолжал извиваться в его нутре, надавливая, кажется, на все стенки одновременно, растягивая их в разные стороны. Он даже не был уверен наверняка, как реагирует сейчас на это всё. Он попросту не слышал себя или даже банально своих мыслей – настолько всё было ошеломляюще. Никогда бы не представил себе, что ляжет под девушку, ещё и соперницу, с которой они были неофициально женаты, по мнению фанатов, из-за какого-то кольца на одном из немногочисленных интервью. Настолько сюрреалистичная реальность, что ощущение, будто это какой-то по-странному извращённый сон. Может так и было, а он сейчас спит в номере очередного отеля, почему-то перед сном задумавшись о чёрно-красной ежихе. Однако, когда он открывает глаза от резкого шлепка по ягодице и видит подушку с краешком комнаты, понимает – нет, это не сон. А чистая реальность, действительно происходящая прямо здесь и сейчас. Он даже не обратил внимания, когда его член вылез из сумки, однако скапливающееся натяжение у самого основания говорило о приближении к разрядке лучше слов. Поверить трудно – кончить без рук, от одного языка внутри. Невероятно. И слишком хорошо, чтобы быть правдой. Словно читая все мысли младшего, ритм становится таким беспорядочным, что любые остатки здравого смысла испаряются окончательно, заменяясь только инстинктивными покачиваниями бёдрами в попытке самому насладиться на крючковатый язык. И когда узел набухает совсем, символизируя его окончание, он срывается на полноценный крик.       Когда он понемногу начинает приходить в себя, то первое, что он видит – Шэдоу, выходящая из шкафа и закрывающая за собой двери. Видимо, переодеться она успела, пока шакал находился в отключке от крышесносного оргазма. Помада уже смыта с палевых губ, а иглы уложены в более приемлемый вид. Замечая, что младший пришёл в себя, она подходит к кровати и садится на край, поддерживая зрительный контакт.       — Должна признать, для девственника ты продержался весьма долго, — роняет ежиха, облизывая нижнюю губу.       — Да пошла ты, — фыркает наёмник, переворачиваясь от неё на другой бок и слыша ехидное хихиканье за спиной. Возможно, столь большая ненависть все эти годы была действительно не особо нужна.