WINGS

      Чонгук пытался не размышлять над тем, что видел, или интерпретировать всё как-то иначе, но выходило слабо.       Особенно, учитывая, что он услышал, как Юнги с Чимином вернулись в общагу под утро.       С тех пор прошёл уже почти месяц, но что-то изменилось с той самой ночи. Чонгук замечал это по взглядам, по смеху, который проскальзывал то и дело. Оба хёна разделяли между собой какую-то тайну, и любопытство Чонгука не просто требовало — оно кричало, что пора разобраться.       Чимин никогда не общался с Юнги настолько тесно. Он не ходил к нему в студию. И уж тем более в парк поблизости, где у Чонгука, к собственному стыду, не вышло спрятаться и пришлось делать вид, что он встретил их случайно.       Это точно не было что-то криминальное — они просто начали общаться гораздо чаще.       Чон не был силён в межличностных отношениях, но зато верил собственной интуиции и первому впечатлению. Он хорошо распознавал искренность, привязанность и благодарность. А между этими двумя было всё вышеперечисленное, но по какой-то причине ни Чимин, ни уж тем более Шуга, посвящать кого-либо другого в свою тайну не хотели. Или не могли.       В любом случае им всем хватало забот. Чонгук по-прежнему ждал Чимина после школы для совместной тренировки, и тот не отказывался от обещания научить его танцу. Но стоило Чону услышать долгожданную похвалу, как Пак вытворял такое, отчего глаза на лоб лезли, и хотелось стереть пятки в порошок, но повторить также.       Чонгук был очень старательным учеником.       По совету Чимина он начал смотреть выступления разных артистов — как известных, так и танцоров, о которых слышал впервые. Их движения завораживали, но не шли ни в какое сравнение с танцем хёна, хоть тот и отмахивался, стоило Чонгуку сделать комплимент.       Однажды Чонгук услышал, как в офисе обсуждали, что Чимину, вероятно, больше не дадут последний шанс, и пришёл в ужас. Он долго думал, как спросить об этом Пака напрямую, но всё никак не мог найти подходящий момент и решил узнать у Тэхёна вечером, когда они резались в какую-то бессмысленную стрелялку.       — Ему каждый месяц это говорят, — Ким пожал плечами, полностью поглощённый происходящим на экране.       — Каждый месяц говорят, что выгонят?       — Они странные… Не подходил бы, давно выгнали. Ты же видишь, что с бабками туго…       Чонгук нахмурился, погружаясь в свои мысли, пропустил пару ударов какого-то монстра, и его персонаж погиб.       Почему Чимин молчал об этом? Ответить на этот вопрос было проще всего — потому что он ненавидел лицемерие и жалость. Они с Чонгуком учились разделять между собой зачастую болезненную прямоту. К такому было тяжеловато привыкнуть поначалу, но в дальнейшем стало легче работать над ошибками и совершенствоваться, за что Чонгук был Паку безмерно благодарен.       У него наконец-то получалось.       Он привык к хёну. Знал, как тот поведёт себя, если ему что-то не понравится, подмечал, когда он вот-вот рассмеётся, постоянно находил рычаги давления и слабые места. С ним вообще было до странного комфортно, учитывая, как быстро Чонгук уставал от общества в целом. С Чимином получалось делиться страхами без опасения быть высмеянным. Они часто болтали о родном Пусане, вспоминали истории из детства и находили в каждой довольно много общего между собой.       Им нравились одни и те же мультики и супергерои, у них совпадал музыкальный вкус и пристрастия в еде. Чонгук наконец, по достоинству оценил чувство юмора Пака, которое замечали далеко не все.       Чимин вообще был очень тактичным и осторожным, но, стоило ему узнать человека получше, и он моментально располагал того к себе. Чонгук немного завидовал этой особенности и пытался научиться также, но часто робел или злился. Уроки по актёрскому мастерству не сильно меняли дело — ему постоянно требовалось некое усилие, из-за которого выходило ненатурально. Не по-настоящему.       Но когда они тренировались тет-а-тет, Чонгук забывал о стеснении и вёл себя, как самый обыкновенный подросток.       — Ты так похоже их изображаешь, я не могу! — Чимин наблюдал за кривляющимся Чонгуком в зеркало, покатываясь со смеху. — У тебя дар подражателя!       Стоило увидеть, как Пак ржёт, Чонгуку хотелось кривляться так долго, пока тот не схватится за живот в безуспешной попытке вдохнуть.       С ним было весело, но от мысли, что всего через неделю, возможно, предстоит танцевать вместе последний раз, сводило скулы и скручивало живот       За пару недель до финальной оценки Чимин перетащил матрас в зал для практик — Чонгук узнал об этом случайно, проснувшись под утро и ощутив, что рядом слишком много свободного пространства. Он вышел в туалет, затем поискал хёна на кухне и, не обнаружив нигде, нацепил кроссовки с курткой поверх пижамы и выскочил на улицу. Дверь в подвал оказалась открытой, в тренировочном зале горела только подсветка, а Чимин спал рядом с зеркалом, уютно укутавшись в одеяло.       Чонгука увиденное привело в шок. Сперва он решил, что это, должно быть, страшно вот так оставаться одному. Затем в очередной раз поразился усердию Чимина и подумал о собственном старании. На таком фоне оно казалось ничтожным.       И они ещё говорили, что дают ему последний шанс?!       За три дня до финальной оценки все были настолько нервными, что цапались из-за каждой мелочи. Особенно раздражало маленькое замкнутое пространство спальни, в котором им приходилось ютиться. Когда Чимин всё же вернулся, прекратив свои ночёвки, Чонгук даже обрадовался. Они все боролись со стрессом по-разному: Джину мешал свет, Хосок слышал слишком громкую музыку из наушников Юнги, Намджун постоянно шелестел книжными страницами, а Тэхён вертелся во сне, как креветка на вертеле… Чонгук дремал урывками, лелея надежду, что рано или поздно они все угомонятся.       Чимин, похоже, разделял его позицию, тихонько вздыхая: он лежал смирно, чаще всего закинув руки за голову и уставившись в потолок. Пак был единственным, кто не издавал никаких звуков и не производил лишних телодвижений. В конце концов, Чонгук набрался храбрости и даже попросил его лечь посередине, между ним и Тэхёном, и лишь после этого смог нормально уснуть.       Но в последнюю ночь перед финальной оценкой не спал, кажется, вообще никто. Зато тишина стояла гробовая — все лежали в своих постелях, задумчивые и немного грустные.       Чонгук слышал размеренный писк в ушах — так бывало всякий раз, когда он сильно нервничал, а из-за отсутствия привычного шума становилось только хуже.       — Слушайте, это невозможно! — первым тишину нарушил Хоби.       — Что невозможно? — удивлённо уточнил Намджун с верхней полки, будто ждал этого вопроса.       — Я так долго бесился, что вы шумите, а теперь кажется неправильным, когда вокруг меня такое спокойствие!       — Я тоже не могу уснуть, — усмехнулся Юнги в ответ.       Они погасили весь свет, но фонари из окна бросали отблески на стены, и Чонгук вдруг различил руку Сокджина с подушкой, подозрительно медленно опускающуюся вниз.       — Ай, блядь! — возмутился Тэхён, на чью голову была совершена атака.       — А нечего мне под нос пердеть! — злобно прорычал старший хён, и Чимин, не выдержав, звонко рассмеялся.       Чонгук пытался делать вид, что спит, но его терпение после этой выходки лопнуло, будто по сигналу. Он резко сел на матрасе.       — Ты чего? — Пак обратил на него внимание.       — Всё равно не спите же…       — Нервы, — вздохнул Намджун сверху.       — А ты толкни речь! — предложил Сокджин, продолжающий борьбу с Тэхёном. — Угомони нас!       Тэ пытался стащить старшего с кровати за ногу и почти преуспел, но, к несчастью, не нашёл опоры лучше, чем бок Чимина. В результате тот возмутился, попытался отодвинуться и всем телом навалился на Чонгука.       — Да вы затрахали там возиться! — в возгласе Сокджина было больше веселья, чем угрозы, и никто не воспринял его всерьёз.       Чонгук осторожно выполз из-под хохочущего Чимина и принялся помогать Тэхёну. Силы сравнялись, в результате Сокджин оказался на полу и был придавлен двумя телами одновременно.       — Ну что за детский сад, — Юнги свесился с кровати и направил вниз фонарик.       — Надо было делать ставки, — усмехнулся Хоби.       — Ставки будем делать, если окажемся в одной группе, — задумчиво пробормотал Намджун.       — А я уверен, что окажемся, — Шуга выключил фонарик, и комната опять погрузилась в темноту.       — Да отвали ты! — расхохотался Сокджин и взревел, когда Тэхён, кажется, укусил его за лодыжку. — Ты голодный что ли?!       — Уймитесь уже, — Чимин отодвинулся на безопасное расстояние и упёрся спиной в кровать Хоби.       Чонгук осторожно уселся рядом.       — Почему ты так уверен, что мы дебютируем? — Пак обратился к Юнги.       — Не знаю… Когда я вас только встретил, то думал, это какая-то шутка…       — Ну спасибо! — воскликнул Сокджин, наконец, поймавший Тэхёна в одеяло, как рулет. — Я вообще-то стараюсь!       — Серьёзно, вы себя со стороны видели?       — Кучка дегенератов, — усмехнулся Чимин, и Юнги согласно хмыкнул.       — А ведь у этой кучки даже получается синхронно танцевать. И петь. Может и дебютируем…       — Если нет, парни, с меня всё равно поход в ресторан, — объявил Сокджин.       — А вы думали, что будете делать, если ничего не получится? — осмелился спросить Чонгук.       — Я продолжу учиться, — мгновенно ответил Джин.       — А мне придётся вернуться к родителям, — задумчиво произнёс Хоби.       — Лучше не мыслить такими категориями, — вклинился Намджун. — Мы получаем в жизни лишь то, что отважимся попросить.       — Я вот прошу dodge viper с самого детства, но родители мне его так и не подарили! — возмутился Тэхён, и все взорвались громким хохотом.       Чонгук повернулся к Чимину, который смотрел прямо перед собой и задумчиво улыбался. В полутьме было не разглядеть лица целиком, но парню стало интересно, а о чём мечтает Пак? Все они, в конце концов, разделяли общую цель — добиться попадания в группу и начать карьеру артистов. Чонгук, к примеру, думал об этом почти с самого детства, с тех пор, как увидел выступление одного популярного рэппера по телевизору.       Каждый шёл своим путём, но судьба свела их вместе, всемером, в этой самой спальне. Хотелось верить, что это неспроста.       — Давай ложиться? — предложил Чимин, и парень согласно кивнул, пропуская его на середину.       Их общий матрас сбился, а одеяла с подушками перемешались между собой. Засыпая, Чонгук сообразил, что чувствует запах шампуня Пака, но решил оставить всё, как есть.       А наутро у них даже не осталось времени, чтобы поговорить.       Всё сразу выстроилось как-то чересчур серьёзно — приехали менеджеры и продюсеры, люди с камерами, которых Чонгук видел впервые. Их хореограф опоздал — они прибыли в незнакомое здание, где предстояло выступить перед кучей народа. Бан Шихёк зашёл в раздевалку и толкнул напутственную речь, от которой у Чонгука ещё сильнее скрутило живот, и он всерьёз испугался, что захочет по нужде в самый ответственный момент.       Чимин выглядел на удивление спокойнее прочих — он быстро переоделся и занял место возле высокого окна, из которого открывался вид на Каннамгу. Небоскрёбы из голубого стекла — слишком высокие и холодные, многочисленные высотные здания с зелёными крышами, сплошь покрытые рекламой, магазины и кафе, пятиполосные дороги — слишком широкие, выглядели словно полигоны для смертников. Внизу шла сумбурная городская жизнь, частью которой Чонгук никогда не был. Он тяжело привыкал к большому городу и людям, а сейчас и вовсе задумался — а не зря ли он всё это начал?       Потянет ли он судьбу айдола? Сможет ли нравиться другим, если даже на собственное отражение смотреть без стыда не получается?       — Дать тебе мятный леденец? — вдруг спросил Чимин, когда Чонгук подошёл к окну вплотную.       — Дай, — он, не глядя, перехватил конфетку, затем развернул хрустящую упаковку и отправил леденец в рот.       — Помогает, если живот болит, — поделился Пак.       — У тебя тоже?!       — Сейчас уже не то, что раньше, — он усмехнулся.       — Везёт — у тебя хотя бы есть опыт выступлений… — Чонгук прислонился лбом к холодной поверхности стекла.       — У тебя опыта ещё больше, Чонгук-и, — заверил его Чимин и подвинулся ближе.       Позади раздались возгласы остальных, вышедших из раздевалки. В просторный зал уже вносили стулья для комиссии и прочих малознакомых личностей, смотреть на которых лишний раз не хотелось.       — Просто представь, что мы на нашей привычной тренировке, — предложил вдруг Чимин.       — Если бы всё было так просто, — Чонгук несильно стукнул лбом в стекло. — Намджун и Юнги знают этих людей, говорят, если мы им понравимся, у Шихёка появится финансирование…       — Инвесторы — всегда хорошо, — Чимин пожал плечами.       — Что они понимают в танцах?       — А им это не нужно, они понимают в долгосрочной перспективе. А нам останется доказать, что мы стоим вложений.       — Как на рынке…       — Шоу-бизнес, Чонгук-и…       Парень посмотрел на Пака искоса, и тот обнадёживающе улыбнулся. Ему тоже хотелось сказать что-то ободряющее, но слова растерялись, и в результате накатила ещё большая паника. Вдруг он забудет движения? Вдруг поймает взгляд какого-то неприятного дядьки, которого чуть не сшиб в коридоре, и замрёт столбом? А тот решит, что Чонгук не стоит вообще никаких вложений и отправит его на помойку.       — Смотри на меня, хорошо? Если вдруг почувствуешь себя плохо — я помогу, — Чимин осторожно коснулся его плеча, и Чонгук ощутил тепло ладони.       — Эй парни! — позади них появился Хосок, мгновенно закинувший руки на их плечи. — Всё будет хорошо!       — Ты оптимистично настроен? — Чимин улыбнулся шире, а Чонгук прикрыл глаза, на мгновения прислушиваясь к ощущению спокойствия, которое будто передавалось через прикосновение Пака.       Он чувствовал его даже когда они уже начали выступать. Ритм не нарушила ни громкая музыка, ни напряжённая хореография, с которой они, по мнению Чонгука, справились блестяще. Плечо всё ещё грело что-то. Спина Пака маячила впереди, и парень действительно изредка бросал на него взгляды, танцуя. Он думал об их тренировках, слышал чужой, звонкий смех и по какой-то причине паника постепенно сошла на нет.       Когда они закончили, раздались жидкие хлопки — в основном от персонала компании. Продюсеры же сидели с каменными лицами, а Шихёк таинственно улыбался уголком губ. В конце-концов, он объявил перерыв и попросил ребят подождать в общем зале.       Они покинули студию — по ощущению Чонгука, словно огретые по голове мешками с рисом. Молчание давило, но шутить никто даже не думал. Намджун устроился в кресле, Юнги занял место на подоконнике у окна, а остальные расположились на широком кожаном диване.       Ожидание чем-то напомнило момент во время экзаменов — когда комиссия ещё не готова объявить финальный результат. Чонгук пытался поймать взгляд Чимина, но тот смотрел строго перед собой в пол. Тэхён нервно отстукивал ногой какой-то рваный ритм. Хосок в конечном счёте не выдержал и накрыл его коленку ладонью.       — Тэ, перестань…       Сразу вслед за его тихой просьбой раздался хлопок двери, и все, как один, повернули голову на шум. Хорошо знакомая им девушка-менеджер вызывала сперва Намджуна и Юнги.       Их не было около двадцати минут в течении которых Чонгук успел обойти периметр комнаты раз тридцать. Однако обратно они так и не вернулись — менеджер позвала с собой Джина, а через ещё минут пять — пришёл черёд Хоби.       — У них там что — допрос с пристрастием? — возмутился Тэхён, когда они остались втроём.       — Распределяют роли в группе, — будто со знанием дела тихо произнёс Чимин.       — Ой да знаем мы их главные роли! — отмахнулся парень и откинул голову на спинку дивана.       В этот самый момент, возможно, решалась их судьба. От этой мысли Чонгуку сделалось по-настоящему дурно. В голове вдруг проскользнула мысль, что если Чимину откажут, он тоже откажется. Даже если его возьмут.       А если нет, то и хуй с ними.       Отчаяние было настолько сильным, что вдруг захотелось нервно смеяться.       — Чон Чонгук и Ким Тэхён! — голос менеджера разрезал напряжённую тишину и буквально взорвался в ушах.       Чимин впервые за всё это время посмотрел на Чонгука, и тот сглотнул, ощущая боль в груди, потому что Пак ему улыбался.       Также беззаботно, по-доброму, как во время практик, когда они уматывались в край, и он не понимал какого-то особенно сложного движения.       — Ты идёшь? — Тэ прервал их молчаливый диалог.       — Иду, — кивнул Чонгук, а затем резко потянулся вперёд и сжал плечо Чимина. — Всё будет хорошо.       Единственное, на что его хватило. И этих слов вряд ли было достаточно, чтобы успокоить Пака, но парень надеялся, что облегчил его переживания хоть на немного.       — Тэ, — позвал он, пока они шли по длинному коридору.       — М? — тот обернулся.       — Если Чимина не возьмут, я тоже откажусь.       Озвучить эту мысль почему-то было очень важно. Чонгук не знал, насколько серьёзно настроен Тэхён, хоть и слышал, что он из небогатой семьи. Вероятно, для него стать айдолом могло значить гораздо больше, чем для них всех вместе взятых.       — Его возьмут, — твёрдо заметил он, когда менеджер, наконец, остановилась возле нужной двери.       — Удачи вам, — ласково произнесла она, улыбаясь, и отступила в сторону, освобождая проход.       Чонгук сощурился от яркого солнечного света — из окна с поднятыми жалюзи открывался всё тот же вид на роскошный квартал Каннамгу. Перед ними располагался длинный стол, за которым сидели люди в деловых костюмах. Ни Намджуна, ни Юнги, с Хосоком и Джином в помещении не было. Значит, собеседования проводили отдельно? Но почему его позвали именно с Тэхёном?       — Вы, наверное, слышали, что мы никак не могли решить, сколько должно быть участников? — к ним вперёд вышел Бан Шихёк собственной персоной.       — Нет, — хрипло ответил Тэхён, и брови одного из мужчин за столом поползли вверх.       — Шесть или семь, — изрёк он, и Чонгук вдруг ощутил прилив почти бесконтрольной ярости.       Им ведь было даже невдомёк в каких условиях ребятам приходилось жить, как упорно тренироваться и учиться, забывая о нормальном сне и перерывах на еду! Они сидели слишком высоко, решая, кому дать денег, чтобы заработать ещё больше. Их не волновало ничто другое… Это было жестоко, но Чонгук, хоть и знал про изнанку шоу-бизнеса, именно в этот момент ощутил, как сильно она ударила под дых.       — Я позвал вас, потому что именно вы пришлись по душе остальным, — честно признался Шихёк. — Но я знаю, что вас было семеро, и последний участник сейчас находится в комнате ожидания… Он тренировался меньшее количество времени, по сравнению с другими. Поэтому уважаемые господа дали мне волю выбрать, оставить его или нет.       У Чонгука спёрло дыхание, и он рефлекторно стиснул ладони в кулаки. Они с Тэхёном быстро перекинулись взглядом.       — Предвещая ваш протест, — голос Шихёка слегка смягчился. — Я решил передать это право вам.       Повисло тягостное молчание, в течение которого Чонгук безуспешно пытался сглотнуть ком, застрявший в горле, чтобы вымолвить хоть слово. Ему ещё надо было постараться, чтобы это оказался не мат, потому что пелена гнева застилала глаза со скоростью света.       — Вы хотите, чтобы мы решили… оставить Чимина или нет? — хрипло уточнил Тэхён.       — Да, это ведь ваш друг. Вам с ним работать в дальнейшем. И я считаю — это всецело ваше право согласиться или отказать. Мне передали, что вы трое довольно близки... поэтому я принял решение сперва обсудить это с вами лично.       — Как… — Чонгук осёкся, набравшись храбрости. — Как это вообще можно спрашивать?! Конечно же мы за, чтобы вы его оставили! Он танцует лучше нас всех вместе взятых, он учился этому и тренировался в поте лица!!!       — Господин Чон, — вдруг подал голос один из серьёзных мужчин за столом. — Никто не сомневается в вашем… старании. Но у каждого из участников есть определённые проблемы, с которыми надо работать.       — Да, мы не идеальны! — Чонгук сделал шаг вперёд, — и да, мы об этом знаем получше вас, работая каждый день, не покладая рук!       — Чонгук-и… — Тэхён потянул его за рукав назад.       — Ох, я прошу прощения, наш младший очень эмоциональный! — Шихёк обернулся к столу, поклонившись до пояса, а затем снова переключил внимание на них. — Тэхён-а, пожалуйста, я бы хотел услышать и твоё мнение по этому вопросу.       — Чимин ходит со мной в одну школу, помимо остального, — заговорил тот. — Да, у нас было не так много возможностей, чтобы сработаться, но я, пожалуй, провожу с ним больше времени, чем другие.       Чонгук нахмурился, подавив в себе желание оспорить это заявление.       — Я соглашусь с фактом, что мы всемером представляем гораздо более полноценную группу, — продолжил Ким. — Мы с Чимином одного года — и как человек, и как коллега, он меня более чем устраивает.       — Благодарю вас, — прервал его мужчина в костюме. — Можете идти, менеджер соберет вас через пятнадцать минут в основном зале, где вы выступали.       — Его оставят? — не выдержал Чонгук, и лицо Шихёка исказилось в болезненной судороге.       Чонгук выдержал чужой взгляд и посмотрел на мужчину, который, кажется, был тем самым инвестором из-за которого все так тряслись.       — Молодой человек… — начал было он, но другой, кажется, коллега, мягко коснулся рукава его пиджака.       — Идите, — Шихёк буквально вытолкал их обоих в коридор, где ждала менеджер.       — Ты больной?! — зашипел на него Тэхён, — ты с кем спорить решил?       Чонгук, не зная, куда сбросить охвативший его гнев, с силой оттолкнул парня от себя. Ему не хотелось никого видеть, сердце стучало где-то в горле, а к глазам подступали предательские слёзы.       — Мальчики… — расстроенная менеджер встала между ними.       — Мы чуть не нарвались из-за тебя! — в сердцах выкрикнул Тэхён, а затем развернулся и пошел по коридору в обратном направлении.       Чонгук отстал, вытирая лицо рукавом толстовки — его слегка потряхивало и тошнило. Было до сих пор страшно — не верилось, что толпа толстосумов в дорогущих костюмах сделает так, как они сказали. Особенно, после его дерзости.       Когда они вернулись в зал, где их все ждали, Чимин оказался окружён остальными ребятами, и, кажется, уже знал, что произошло. Видимо, их спрашивали о Чимине по очереди. Тэхён похлопал Пака по плечу, а Чонгук застыл в дверном проёме, с ужасом представляя, что только что всё разрушил.       — Ты чего? — к нему сразу подлетел Хоби. — Что они там сказали?       — Мелкий нагрубил, — пояснил Тэ остальным, и Намджун мгновенно нахмурился, поймав его взгляд.       — Как нагрубил? — уточнил он.       — Защищал Чимина, — Тэхён отвечал прямо, из-за чего к щекам Чонгука медленно, но верно приливал жар.       Пак резко встал с дивана и в три шага сократил расстояние между ними. Было страшно посмотреть ему в глаза, но, к счастью, их прервали. Бан Шихёк приобнял Чонгука со спины, отстраняя куда-то вбок.       — Идём в зал, — велел он, не отпуская парня от себя.       Чимин вошёл аккурат перед ними и встал в один ряд с другими ребятами. Чонгук оказался позади и залип на его затылке, не в силах делать что-либо другое.       — Мы посовещались и приняли решение! — торжественно объявил Бан Шихёк, стоявший между ними и делегацией из продюсеров и фотографов. — С этого дня мы официально объявим, что группа Bangtan Sonyeondan в составе семи участников приступит к подготовке к дебюту!       У Чонгука подкосились колени. Он не поверил собственным ушам, которые вдруг словно заложило от оглушительного «УРА». Кричал в основном персонал, но вскоре ребята присоединились к ним, радостно прыгая и толкая друг друга.       Чонгук оказался в руках Хоби, который стиснул его так сильно, что из лёгких словно выкачали весь воздух. Намджун хлопал всех по плечам, Джин что-то говорил про ресторан, а Тэхён принялся кружиться с недовольным Юнги в подобии вальса. Всё это сопровождалось вспышками камер и возгласами довольного Шихёка, который их постоянно поздравлял.       После объятий Хосока, Чонгук снова нашёл взглядом знакомый затылок. Чимин что-то отвечал остальным, но вскоре обернулся, ища его взглядом.       Они впервые за всё время с начала выступления посмотрели друг на друга, и Чонгук, прочитав по губам произнесённое Паком «СПАСИБО», наконец, широко улыбнулся ему в ответ.