WINGS

      Чонгук, в принципе, готовился к тому, что в Америке их не будет ждать такой же фурор, как на родине. Однако, оказалось, его ожидания не шли ни в какое сравнение с тем, что произошло в Лос Анджелесе на самом деле.       Они успешно дебютировали прошлым летом, а целый год спустя Бан Шихёк подарил им невероятную возможность побывать в Мекке шоу-бизнеса, и узнать, что происходит на кухне «изнутри». Ребята были полны самых высоких надежд на получение бесценного опыта и знаний. Но вышло так, что за две недели пребывания в Штатах, Чонгук краснел, стыдился и раздражался больше, чем где-либо за всю свою жизнь.       Разумеется, все были научены держать лицо на камеру, а в какие-то моменты происходящее и вправду было весельем — наставники, которые проводили с ними время, и правда были крутыми. Но в целом Чонгук очень быстро ощутил их оторванность от западного мира.       В этой пропасти не было видно конца и края — слишком много культурных различий, слишком разное отношение к работе, слишком разное отношение к жизни в целом. Чонгуку не нравилось подражать вслепую — он не хотел, чтобы из них делали копию западной хип-хоп группы, да и был уверен, что такое вряд ли получится. Однажды ночью, когда операторская команда, наконец, отключила вездесущие камеры, они уселись в кроватях и проговорили о своих впечатлениях несколько часов подряд. Намджун считал, что полученный опыт — бесценен. Юнги же, напротив, уверял, что над ними потешаются, потому что отношение к азиатам в США ещё с колониальных времён было предвзятым. Хоби пытался оптимистично смотреть на танцевальные практики — это, пожалуй, и вправду служило для всех каким-никаким утешением. А Сокджин с Тэхёном, хоть и были недовольны, но всё же кайфовали от местной кухни, развлечений и возможности на время забыть о строгой диете.       Пак Чимин вне камер становился тише и будто замкнутее — иногда он странно улыбался, поглядывая в телефон, иногда смеялся слишком громко, но Чонгук не знал, над чем. Ему это не нравилось, а спросить напрямую, в чём дело, не было возможности, так как он хотел сделать это лично.       В целом, всё было хорошо — их успехом гордилась съёмочная группа и руководство, а наставники в последний день пребывания в Штатах пришли поблагодарить лично и очень весело провели с ними время. В свою первую поездку Чонгук не так много контактировал с местными, и потому у него не сложилось чёткого представления о том, как здесь относятся к Корее в целом. Однако теперь он склонялся к мнению Юнги, соглашаясь с тем, что во взглядах окружающих было больше снисходительности, чем восхищения. Зачастую на них смотрели, как на циркачей, которые приехали усладить взор публики разнообразными трюками. Кто-то и вовсе показывал пальцем, снимая на камеры, как диковинку, а не подающую надежды, популярную поп-группу, коей их видел Бан Шихёк.       В последний день, когда съемки шоу и концерта были завершены, им разрешили слоняться без дела — бесценный подарок был принят с благодарностью, и уже с самого утра все решили разбрестись кто куда.       Чонгук проснулся раньше других и твёрдо решил во что бы то ни стало поговорить с Чимином. Ему было интересно узнать его мнение — раньше они много беседовали о музыке и поп-индустрии в целом. Чонгуку нравилось, что Чимин старался быть непредвзятым в суждениях и довольно строго относился к самому себе. Они оба разделяли схожее чувство юмора, и, кажется, одинаково смотрели на мир вокруг. Эти две недели Чонгуку не хватало таких разговоров, и он даже чувствовал себя немного одиноко, несмотря на суету вокруг.       Он быстро почистил зубы и привёл себя в порядок — из-за жары душ хотелось принимать по пять раз на дню, но утром температура ещё оставалась сносной. Прихватив с собой бейгл с сыром, Чонгук вышел из здания, в котором находилась их импровизированное общежитие, и проверил близлежащую территорию, где ребята обычно гуляли.       Кругом стояла непривычная тишина и совсем не было машин. Пока Чонгук шёл мимо заборов, отгораживающих частные территории, ему вторил лишь редкий собачий лай. Но, кажется, даже животные хотели подольше насладиться утренней прохладой и старались лишний раз не расходовать энергию. За некоторыми заграждениями виднелись ухоженные сады и бассейны, а также следы веселого отдыха: неубранные детские игрушки и полотенца, брошенные на красиво подстриженных лужайках.       До побережья оставалось всего-ничего — это было единственное место, куда, по предположению Чонгука, мог направиться Чимин. Они оба скучали по морю в Пусане и жалели, что не выдалось особенной возможности посетить его здесь, а уж тем более искупаться.       На городском пляже, мимо которого они часто проезжали на машине, ещё даже не расставили шезлонги. Впрочем, один зонтик уже был раскрыт — под ним лежали чьи-то вещи, а на горизонте виднелись два силуэта, по пояс торчащие из воды.       Чонгук нахмурился, пытаясь сообразить, Чимин ли это, и с кем он вообще пошёл гулять в такую рань?       Подойдя ближе, парень различил крики и смех — там определённо веселились, брызгая и прыгая друг на друга в воде. Один голос совершенно точно принадлежал Паку, а вот другого Чонгук не узнал. Он неожиданно различил два слова на разных языках, обозначающих одно и то же.       — ХОЛОДНАЯ! — снова выкрикнул Чимин по-корейски, прикрывая лицо локтем и продолжая брызгать в парня напротив, который поднимал тучу брызг ногой.       — Холодная, да! — отвечали ему по-английски.       Чонгук остановился посмотреть на вещи — рубашка и шлёпки принадлежали Чимину. Рядом лежало полотенце, видимо, взятое из общаги и футболка, которую парень видел впервые. Наверное она принадлежала тому человеку, с которым Пак пришёл.       Чонгук потоптался на месте, не зная, как обратить внимание, что он пришёл, и вдруг почувствовал себя невероятно глупо.       Чимин с завидным постоянством преследовал его на камеру и всячески досаждал вниманием на усладу публики почти целый год! Чонгук отмахивался, ворчал, но продюсеры говорили, что их взаимодействие добавляет элемент комедии, и рейтинги только растут. Вне объективов всё, разумеется, было иначе, и они с Чимином действительно много общались, но тот не проявлял настойчивости, которая ставила Чонгука в тупик. Он боялся, что в США станет ещё хуже, однако здесь Пак начал вести себя по-другому.       Достаточно по-другому, чтобы пойти тусоваться ранним утром на пляж с незнакомцем…       — Чонгук-и? — Чимин его всё-таки заметил. — Эй, Чонгук-и! Иди сюда!!! Вода зашибись!       Первым желанием почему-то был грубо ему отказать, но он сдержался, сфокусировав внимание на загадочном сопровождающем Пака.       — Эй, как дела? — тот помахал ему рукой, и Чонгук приложил ладонь к лицу, щурясь от яркого солнечного света, мешающего получше разглядеть лицо.       — Не волнуйся! Это Лиам! — крикнул Чимин, и всё встало на свои места.       Они снова начали брызгаться, вереща во всю глотку и мешая корейский с английским. Чонгук понимал слова лучше, чем говорил, но в такой неразберихе едва различал даже отдельные возгласы. Он успокоился, когда убедился, что рядом с Паком вовсе не незнакомец, а один из группы хореографов, по имени Лиам Морган. Тот самый, с которым Чонгук сам занимался в США пару лет назад во время практики. Он был старше Чона на десять лет, и когда они только познакомились, показался до ужаса разговорчивым, но на диво тактичным. Учиться в его компании было приятно, а, самое главное, продуктивно для Чонгука.       — Эй, погнали с нами, чего стоишь? — Лиам вышел из воды первым.       Чонгук ни разу не видел его топлес — кубики пресса выглядели такими очерченными, что впору обзавидоваться. Да и в целом на его фоне Чон сам смотрелся, как доска, несмотря на то, что старался хорошо кушать и заниматься.       Тем временем, Лиам подошёл к их единственному полотенцу, подцепил его пальцами и слегка обтёрся.       — Не хочу, — смущённо ответил Чонгук. — Не проснулся.       — Может, позавтракаем все вместе? — предложил Лиам, передавая полотенце выбежавшему из воды улыбающемуся Чимину. — Я знаю отличное место неподалёку. Там шикарные блинчики.       — Что? — Пак слегка склонил голову влево, видимо, пытаясь избавиться от воды в ушах или таким нехитрым способом скрывая незнание некоторых слов.       — Завтрак, — пояснил Лиам.       — А-а! Завтрак! — повторил за ним Пак, вытирая волосы. — Отличная идея!       Чонгук задумчиво переводил взгляд с одного парня на другого. Он был не прочь пожрать, но что-то во всей ситуации вдруг показалось ему неправильным и странным. Глупое ощущение, учитывая текущие обстоятельства, но избавиться от интуиции было сложно — Чонгук привык ей доверять.       — Далеко идти? — уточнил он, глядя на то, как Лиам вытряхивает песок из кроссовок.       — Пару минут, они как раз только открылись! Всё будет с пылу с жару!       — Чонгук-и, — позвал Пак, и тот вздрогнул. — Он говорит про блинчики?       — Панкейки, да, — пришлось пояснить по-корейски.       — Это здорово! — Чимин попытался продолжить по-английски, — я люблю панкейки!       — Супер, погнали, — Лиам похлопал его по плечу, и слегка подтолкнул вперёд.       Ненамеренно, но Чонгук таким образом остался позади и снова погрузился в невесёлые мысли. Не на то он рассчитывал, когда шёл на пляж, но было глупо полагать, что Чимин отправится куда-либо без сопровождения.       Уже в кафе, когда они расположились за угловым столиком на красных диванчиках, Чонгук понял, что выглядело не так. Поведение Чимина — как сильно тот пытался выделиться, как старательно говорил по-английски — словно пытаясь произвести на Лиама впечатление.       Пак в принципе всегда старался угодить, но как правило это ограничивалось внимательным, вежливым отношением к окружающим, а попытки сдружиться, как сейчас, были для Чонгука непонятны и новы.       Пока он пребывал в лёгкой растерянности, Лиам расспрашивал их про Корею, и Чимин отвечал по мере сил, постоянно пихая Чона локтем с просьбой помочь. Из-за этого завтрак быстро встал поперёк горла, но Лиам, вроде бы, не заметил возникшего напряжения, и продолжал закидывать их невинными вопросами.       — У нас самолёт завтра утром, — подытожил Чонгук, ковыряясь вилкой в тарелке.       — Выходит, сегодня последний день? — Лиам выглядел слегка разочарованным. — Жалко, мы ведь толком не попрактиковались! Не как в прошлый раз, правда? Ты же здесь месяц провёл?       — Вроде, — пробормотал Чонгук и подвинул тарелку так, чтобы подошедшая официантка смогла поставить на стол чашки с кофе.       В этот раз он и правда почти не практиковался в танцах, отдавая предпочтение изучению культуры хип-хопа с Намджуном и Юнги. Какое-то время Чимин провёл вместе с ними, но спустя несколько дней Чонгук перестал его замечать, и сообразил об этом только сейчас. Стало неловко, ведь он обещал Лиаму, что они поработают вместе…       — Хотите чуть позже в студию? — предложил тот, словно читая его мысли.       — Конечно! — неожиданно громко вклинился Чимин, который, в отличие от Чонгука уже доел всё, что было в тарелке.       Отказываться стало бы слишком грубо, поэтому, допив кофе, они расплатились по счёту и вернулись в общагу, чтобы переодеться.       Остальные только проснулись — Чонгук поприветствовал Намджуна, который устроился на диване и залип в телефон.       — Вы куда? — хрипло поинтересовался он, провожая торопливого Чимина взглядом.       — Танцевать, — пояснил Чонгук, кидая в рюкзак сменные шмотки.       — Возьмёте меня? — рядом моментально оказался Хосок.       Впервые Чон был так рад компании — почему-то оставаться с Лиамом и Чимином наедине отчаянно не хотелось. Он будто становился третьим лишним: ощущение подтачивало изнутри, лишь добавляя дискомфорт. Чонгук начинал вести себя грубо и резко, не имея возможности это контролировать. Ему такое совсем не нравилось.       Однако Хоби здорово разряжал атмосферу, создавая фоновый шум погромче Чиминовского и давая Чонгуку такую необходимую передышку. Они болтали обо всём и ни о чём, постоянно подкалывая друг друга за слабый английский, но Лиама это ни капли не смущало, напротив. Он старался внимательно слушать и часто переспрашивал или уточнял.       В зале для практик работал хороший кондиционер — одна из причин, по которой здесь всем безумно нравилось. Помимо этого поражало свободное пространство: в их распоряжении был целый зал, по которому можно было бегать наперегонки без риска заехать кому-то пяткой в глаз.       Тренироваться вчетвером оказалось непривычно, Лиам сразу начал со сложных танцевальных движений, поэтому следующие несколько часов все были погружены в увлечённую работу. Чонгук то и дело сбивался и раздражался сам на себя за неуклюжесть. На вопрос Хосока что с ним, пришлось ответить честно.       — Встал не с той ноги.       — Понимаю, не осуждаю, — тот потянулся, и Лиам, заметивший паузу, решил объявить перерыв.       Они с Чимином расположились поближе к зеркалам, но из-за музыки не было слышно, о чём шёл разговор. Чонгук случайно подвернул лодыжку и теперь пытался размять её, бестолково разглядывая чужие отражения в зеркале. Лиам что-то говорил Чимину, размахивая руками и активно жестикулируя — видимо, таким образом пытался объяснить непонятное слово. Пак же, несмотря на трудности перевода, светился от счастья и беспрерывно ржал. Его настроение в зале для практик всегда было отличным, ведь здесь он находился в своей стихии.       Чонгук некстати вспомнил, как Лиам упоминал, что у него тоже было классическое танцевальное образование. В этом они с Чимином, пожалуй, могли найти общие темы для разговоров. Не зря же Пак часто говорил, что Чонгуку повезло в учителем, когда тот первый раз вернулся из Штатов?       — Может, нафиг эти танцы и погуляем? — вдруг предложил Хоби.       Чонгук поймал себя на мысли, что и вправду больше не хочет практиковаться, к тому же — из-за ноги у него вряд ли выйдет что-то достойное. Поэтому было решено оставить Лиама с Чимином одних, но последний наскоро обещал присоединиться ко всем за ужином.       — Они прямо спелись, — усмехнулся Хосок, когда за ними закрылись двери танцевального зала.       — А ты что думаешь насчёт Лиама? — Чонгук отыскал взглядом машину с их водителем.       — Ну… Он крутой танцор — Чимин мне про него все уши прожужжал. Они почти каждый день занимались.       Пришлось отметить, что Чон в очередной раз остался не у дел - оказалось, Пак даже не звал его на их тренировки.       — Я с ним работал целый месяц, — Чонгук забрался в машину и устроился возле окна.       — Тогда почему ты спрашиваешь моего мнения? — удивлённо уточнил Хоби.       — Просто… Не знаю, — раздражённо отмахнулся парень, радуясь, что водитель отвлёк хёна вопросом куда ехать.       Они решили прогуляться по городу и заскочить в пару магазинчиков напоследок. Чонгук приобрёл подарки родителям, надеясь, что сможет навестить их в ближайшее время, а потом они с Хоби на несколько часов застряли в магазине одежды. Намджун написал смс, что прощальный ужин организуют прямо в общаге без заморочек, а до этого надо сгонять в продуктовый магазин.       За суетой неожиданно наступил закат. Чонгук с Хосоком вернулись в общагу, но, к большому удивлению, не обнаружили там Чимина.       Намджун быстро нагрузил их работой — надо было помочь разобрать сумки и приготовить место для еды. У них не было стола — пришлось импровизировать и собирать тот из коробок. Съемочной группе тоже дали выходной, поэтому их никто не беспокоил - Тэхён громко слушал музыку, а Шуга помогал Сокджину раскладывать еду по тарелкам.       — Где Чимин? — наконец поинтересовался Намджун, обращаясь к Чонгуку.       — Тусуется в зале для практик, — раздражённо ответил тот, не понимая, почему он должен это знать.       — Он придёт на ужин?       — Без понятия. Тебе надо — сам ему звони.       — Эй, мелкий! — Намджун строго свёл брови. — Ты чего такой дерзкий?       — Он встал не с той ноги, оставь его, — попытался вмешаться Хосок, вовремя оказавшийся рядом.       Чонгук в этот момент слишком сильно потянул за крышку и разлил на пол содержимое банки с консервированными анчоусами. Поднялась суета, все раскричались, Сокджин прибежал с тряпкой и принялся помогать убирать беспорядок.       Настроение упало ниже плинтуса — Чонгуку одновременно было стыдно за резкость по отношению к Намджуну, которого он безмерно уважал, и тошно от самого себя. Решив не мозолить остальным глаза — он вышел на улицу и уселся на ступеньки крыльца.       Закатное солнце приятно, не обжигающе грело, идиллическая картина сопровождалась гуляющими по улице людьми, весёлыми ребятишками, которые играли друг с другом в догонялки и звуками музыки из соседнего окна.       — Ты чего притих? — рядом на ступеньки вдруг опустился Юнги. — Я думал, драться начнёшь.       Чонгук вздрогнул, рефлекторно отодвигаясь в сторону.       — Нормально всё, — он сложил локти на коленях, а затем охватил себя в подобие объятий.       — Завтра домой, наконец-то, — Шуга хрустнул пальцами и потянулся. — Ох, не моё это всё…       — Что именно? — Чонгук покосился на него взглядом.       — Их философия. Она не применима под корейские стандарты.       — Ну да, мы не сможем петь про девочек, деньги и тачки, — усмехнулся Чонгук в ответ на слабую полуулыбку хёна.       — Знаешь, что Coolio сказал мне вчера? — Юнги подпёр подбородок кулаком. — Если мы хотим делать настоящий хип-хоп мы должны быть wild, hungry и inspired.       — Дикими, голодными и вдохновлёнными? — перевёл Чонгук.       — Именно. Что мы должны говорить правду, кричать о ней.       — Но мы же так и делали всё это время, — пробормотал Чон, вспоминая все песни, что они исполняли до этого.       — Надо продолжать в том же духе, — Юнги пожал плечами. — И никогда не прогибаться под требования толпы. Быть собой.       Он посидел на ступеньках ещё какое-то время, а затем ушёл, услышав, как его зовёт Намджун.       Чонгук не хотел возвращаться, размышляя о словах хёна и о своей реакции. Был ли он зол на Чимина за то, что тот не вернулся в общагу? Наверное немного, но было что-то ещё, не дающее ему покоя.       Быть собой.       Иногда Юнги говорил очень простые вещи, которые, как считают некоторые, лежат на поверхности, но не каждый сможет заметить их в повседневной суете… Чонгук поднял голову, заметив автомобиль на подъездной дорожке. Большой чёрный джип принадлежал Лиаму Моргану — он подвёз Чимина. Как раз вовремя, к ужину, как и договаривались в общем чате.       Чонгук наблюдал, как Чимин что-то пытается ему объяснить, смешно морща нос, улыбаясь и то и дело срываясь на смех.       А был ли Чимин собой?       Определённо, в некоторых случаях, как и все они. Пак искренне относился к каждому мемберу, и к Чонгуку в том числе, в этом почему-то не было сомнений. Однако в странном желании понравиться Лиаму виделось что-то ещё…       Чонгук тряхнул головой, когда Чимин выпрыгнул из машины, и постарался привести мысли в порядок. Его не радовал факт, что он так некрасиво повёл себя с Намджуном, наверное, следовало как-то извиниться.       — Хочешь морковку? — Чимин остановился перед ним, протягивая полиэтиленовый пакет.       — Откуда? — Чонгук удивлённо поднял голову.       — С местного эко-рынка. Там ещё кое-какие фрукты, — Пак почесал голову, — я не знал, кто что любит, поэтому взял всего понемногу. Попробовал только морковку, тётушка, которая там работает, заботливо мне её помыла.       Он принялся рыться в пакете, извлёк бумажный и протянул его Чонгуку.       — Спасибо, — тот вытащил небольшую, красивую морковку с чистой ботвой, прямо как в мультике.       — А ты чего здесь сидишь? — Чимин устроился на том же месте, где только что сидел Юнги.       — Да вот… вышел подышать.       — Да ну? — Пак усмехнулся. — Там внутри кто-то напердел?       — Чего?       — Думаю, почему на тебе лица нет? — Чимин рассмеялся. — Это наверняка Тэ! Сожрал буррито и устроил газовую атаку!       — Нет, — Чонгук не удержался, хихикнув, и откусил морковку. Та и вправду оказалась сладкой и сочной.       — Тогда о чём задумался? — Чимин присоединился к нему, достав из пакета ещё одну.       — Тебе понравилось?       — Что именно?       — США… — Чонгук задумчиво посмотрел себе под ноги. — Всё это… обучение.       — И да, и нет, — уклончиво ответил Чимин, захрустев морковкой.       — Вот и я не могу понять…       — Парни, вы чего тут сидите? — позади раздался возмущённый возглас Намджуна. — Персональное приглашение к столу нужно?       — Хён! — Чимин подскочил, как ужаленный. — Я принёс вам фрукты!       — Заноси в дом, — велел тот, и Пак скрылся за дверью.       Намджун собирался последовать за ним, но Чонгук поднялся и в порыве крикнул ему «Подожди!». Парень замер, непонимающе на него уставившись. Похоже, он этого не ожидал, впрочем, Чонгук тоже - в результате повисла небольшая пауза, прежде чем он сообразил, что хочет сказать.       — Прости…       — Эй, пошли уже есть, — Намджун отмахнулся.       — Нет, я серьёзно, хён, — Чонгук не сдвинулся с места. — Прости. Я повёл себя неподобающе.       — Я не в обиде. Но больше так не делай. Мы должны уважать друг друга, — строго заметил тот. — Если тебе что-то не нравится — разговаривай словами через рот, окей?       — Окей, — у Чонгука словно груз с плеч свалился.       Уже в доме, услышав радостный гомон ребят, деливших фрукты, он окончательно расслабился и улыбнулся. Еды приготовили много, так, что хватило всем. Юнги после ужина открыл холодильник и под торжественное улюлюканье вытащил три упаковки с пивом.       — Разбирайте, — он благосклонно махнул рукой, и Чонгук замер в нерешительности.       Формально пить ему всё ещё было нельзя, хоть и очень хотелось.       — Югни-хён, — позвал Чимин, вытащивший из упаковки пару банок. — Я беру одну для Чонгука, — под строгим взглядом Намджуна он продолжил, ни капли не тушуясь. — Под мою ответственность!       — Да разреши ты ему уже, — усмехнулся Шуга, переводя взгляд с одного на другого.       — Ладно, но не больше пары банок! — Намджун смягчился, и Чонгук ловко поймал брошенное Чимином пиво.       — Хён, я буду вести себя прилично! — пообещал он с улыбкой.       — А давайте посмотрим какой-нибудь ужастик? — предложил Тэхён, пристраиваясь к ним.       — Я пас! — сразу же отреагировал Хоби.       — Как хотите, — пожал плечами Юнги. — Ваши предложения?       Чонгук наблюдал за смеющимся Чимином, который шутливо препирался с Тэ, выбирая фильм на телике. Из предложенного имелись все части «Кошмара на улице вязов», старый «Чужой», «Техасская резня бензопилой» и что-то ещё, чего никто не смотрел.       — Есть «Звонок»! — радостно воскликнул Пак.       — Да иди ты в жопу! — Тэхён пихнул его локтём в бок. — Кто ещё до сих боится эту девочку из колодца?       — Я боюсь! — Хоби отпил пива, а Сокджин тут же принялся пародировать Садако и пугать его.       В итоге выбрали именно его, но, оказалось, что это американский ремейк. Чонгуку он не понравился, Шуга под конец задремал, откинув голову на спинку дивана, а Намджун принялся помогать Джину собирать грязную посуду. Тэхён, не пьющий пиво, начал показывать Хоби какие-то фотографии, а потом они переключились на обсуждение кроссовок, которые недавно купили.       — Есть книги, — заметил Чимин, когда на экране поползли финальные титры. — Автор — Кодзи Судзуки. Они гораздо интереснее.       — А про что там? — Чонгук отставил вторую банку с пивом на пол и неосознанно потянулся к третьей, но неожиданно получил по рукам.       — Я же слежу! — ворчливо заметил Пак, улыбаясь.       — Ты серьёзно? — Чонгук надулся. — Рядом же никого нет.       — У нас самолёт утром! Кто тебя спать укладывать будет?       — Ты! — он выпалил это, не подумав, и на секунду поймал на себе странный, задумчивый взгляд.       Чимин закусил нижнюю губу, словно всерьёз размышляя над такой перспективой, а затем вздохнул, меняясь в лице, как по щелчку пальцев, и протянул Чонгуку ещё одну банку.       — Так про что в книгах про «Звонок»? — парень решил сменить тему, заметив, что Чимину стало неловко.       — Ну… Там всё начинается с истории про кассету. Но развивается в расследование… и плавно перетекает в загадки по генетике и истории про вирусы…       — Ничего себе, — Чонгук тихо присвистнул, устраиваясь поближе.       Он слегка опьянел и поймал себя на мысли, что рад вот так слушать Чимина. Хотелось, как это бывало раньше, болтать с ним до рассвета, и плевать, что утром их ждал самолёт. Лететь ведь почти двенадцать часов, неужто в процессе не выспятся?       Пак продолжал рассказывать мудрёную теорию про то, как Садако Ямамура оставила отпечаток своей личности на кассете, и как эта кассета передавала проклятие от одного человека к другому, подобно вирусу, проникая в ДНК людей. Чонгук кивал, потягивая пиво, и не замечая никого вокруг. Где-то в отдалении Намджун попросил помочь вынести мусор — Юнги так и не проснулся, и кто-то заботливо накрыл его пледом. Хлопнула входная дверь, но Чонгук не обратил на этот звук ровным счётом никакого внимания, представляя перед собой сюжет, который рассказывал Чимин, и ощущая спокойствие от звуков его тихого, поставленного голоса.       Он и не заметил, как задремал, а когда снова сонно приоткрыл глаза — кто-то уже убрал недопитую банку с пивом у него из рук.       — Всё-таки придётся тебя укладывать... — услышал он тихий шёпот Чимина, снова погружаясь в сон.