Бог и лучник

Вода капала из неплотно закрытого крана в жестяной умывальник. Звук разносился по всему сараю, который в тех. задании значился как домик лесника, а на деле оказался помесью козлиного стойла и свинарника. Спасибо хоть четвероногих постояльцев в этом хлеву уже не было. Здесь, на высоте более тысячи метров над уровнем моря, на краю никому не известной горной деревушки Ле Фромон, состоящей из пяти весьма убогого вида домишек, Бартону предстояло дожидаться машины прикрытия, которая должна была помочь ему вывезти с территории Швейцарии на военную базу во Франции четыре аккуратных чемоданчика. Содержимое же упомянутых чемоданчиков могло запросто снести половину этой мирной и вечно нейтральной страны. Клинт лежал на узкой деревянной койке в полумраке комнаты и вслушивался в звуки ночи, перекрываемые мерным стуком капель из умывальни. Операция, как и уверял его Фьюри, прошла без осложнений. Берлога Лиса – этого неуловимого торговца портативными ядерными устройствами – на поверку оказалась обычным деревенским шале. Только на его чердаке была смонтирована спутниковая антенна, а в цокольном этаже Бартон обнаружил целый арсенал разнообразного шпионского барахла и каких-то чертежей, включая схему новейшей системы наведения китайских ракет дальнего радиуса действия. Все это он благополучно погрузил в минивэн, стоявший сейчас в пяти метрах от его хибары. Только четыре небольших черных пластиковых чемоданчика со смертоносной начинкой лежали под койкой. Он решил не выпускать их из виду, просто так, на всякий случай. Никаких следов пребывания Романовой озабоченный Бартон в шале не обнаружил. Да и вряд ли такой опытный оперативник, как Черная вдова, стал бы расшвыривать на опорной точке свои шмотки. Ксения же, по всей видимости, имела очень приблизительное представление о конспирации и мобильности. В массивном шифоньере было полно женских тряпок размера XS, которые Наташа даже при большом желании бы не натянула. Здесь же стояло пар двенадцать туфель и сапог. На стене висело несколько фотографий, на которых улыбающаяся Ксения обнимала какого-то симпатичного брюнета. А в ящике стола Клинт нашел полную коллекцию удостоверений личности убитой им девицы. Причем все они были выписаны на ее настоящее имя и имели еще не истекший срок действия. Все говорило о том, что Шостакова жила в этом медвежьем углу совершенно легально и особо не пряталась. Как эта беспечная барышня оказалась на встрече с опасным террористом в далеком от Швейцарии Тикрите было совершенно не понятно. Но раз она выехала из страны, оставив в доме свой паспорт, по всей видимости, у нее был еще один комплект документов. И это значило, что она зарабатывала на жизнь отнюдь не вязанием крючком. А вот чем конкретно – это уже была работа не полевого агента, а аналитиков и службы безопасности. Пусть разбираются сами и сами же выясняют, насколько замешана в этом Наташа. Он не станет больше лезть в эти дебри. Приняв решение, Бартон вдруг успокоился, связался с Фьюри, объяснил, что обнаружил, вызвал перевозчиков, очистил цоколь и чувством выполненного долга отбыл на точку сбора. Ему оставалось только ждать, да и то недолго. Группа должна была прибыть не позднее четырех утра. В старом почерневшем зеркале на стене мелькнула какая-то зеленая искра, или ему так только показалось. Последнее время ему постоянно мерещились знаки Локи то тут, то там. В самолете он принял своего соседа сзади за трикстера, и чуть не обматерил его шепотом. Слава богу, во время заметил, что ошибся. Вчера утром, умываясь, он увидел вместо своего отражения в воде ухмыляющуюся физиономию бога. А ближе к вечеру напугал хозяйку местной забегаловки до полусмерти, попытавшись выяснить отношения с полированной сушилкой для рук. Локи не оставлял его в покое ни днем, ни ночью. Была ли то игра его собственного воображения, или упрямый трикстер, действительно, следил за перемещениями своего сокола, Бартон не знал. Просто постоянно ощущал его присутствие. Ошейник и наручи потеплели и запульсировали. Клинт усмехнулся, провел пальцем по почти горячей полоске на шее. – Я не позову тебя, как ни старайся, – произнес он негромко, тщательно избегая называть Локи по имени. – Нечего тебе делать в этой дыре. Представь себе, тут кругом пыль и пахнет плесенью. Уверен, тебе здесь не понравится. – Бартон прикрыл глаза и увидел своего зеленоглазого бога, сидящим в кресле и читающим очередной бесконечный свиток. – Я скоро вернусь. – Это вряд ли, – услышал он тихий яростный голос. Бартон попытался вскочить, но тут же был отброшен в угол, сметенный жестоким ударом в солнечное сплетение. – Наташа, – он прислонился спиной к стене, пытаясь продышаться, и одновременно нашаривая глазами противника. – Я знала, что ее убил ты, – невысокая темная фигура неумолимо приближалась. – Твой почерк ни с чем не спутать, Бартон. Она швырнула его через всю комнату; колченогий стол, на который Клинт свалился всем своим весом, с треском рухнул, впиваясь острыми щепками ему в поясницу. Ремни на запястьях врезались в кожу, завибрировали. Времени на разговоры и оправдания не осталось. Черный вихрь набросился на него, пытаясь вбить в пол окончательно. Руки мелькали в стремительном смертоносном танце. Удар-блок-удар. Отбиваться от яростной атаки, лежа на осколках стола, было тяжело. Отбиваться от смертельно опасной Черной вдовы, стремившейся во что бы то ни стало его убить, было трудно вдвойне. Клинт откатился в сторону и вскочил. Наташа сделала ложный выпад и попыталась нанести свой коронный удар с разворота, Бартон увернулся и выставил ногу, встречая даму на подлете прямым в живот. Удар Бартона был сокрушительным. Будь на месте накачанной частицами «пынь» Романовой какой-нибудь нормальный человек, пусть даже и чемпион мира по боксу, он бы неминуемо скончался от разрыва селезенки и обширного внутреннего кровотечения. Она же только стряхнула с себя куски штукатурки, прилипшие к костюму, и жестко оскалилась, извлекая из потайной кобуры на бедре пистолет. – Сейчас ты умрешь. – Прости, – Клинт выпрямился и теперь стоял перед Наташей даже не пытаясь защищаться. Ремни на предплечьях и горле только что не выли, требуя боя, но Бартон держал себя в руках. Он больше не хотел драться с ней, понимая, насколько ей больно. – Прости? Ей было всего двадцать пять! Она еще толком и не видела ничего. – Она торговала оружием, Наташа. Ядерным оружием. – Да хоть бы готовилась пристрелить президента! Она была моей сестрой, моей единственной сестрой. Выстрелы прозвучали тихо, как треск сухих ветвей под ногами – на ствол Романовой был надет глушитель. Бартон упал, больно ударившись об пол виском, и почему-то думая о том, что Локи точно разозлится, когда он не вернется домой вовремя. Теряя сознание, Клинт еще успел заметить, как по комнате пронесся зеленый смерчь, в котором исчезла черная фигурка Наташи. А может ему так только показалось… ~ – Ты срочно мне нужен. – Отстань, я опять на Совете, братишка, так что подожди часок. – Я говорю, ты нужен мне немедленно. И заскочи к Эйр, прихвати ее целебное снадобье. – Что у тебя с голосом, брат? – Да, иди же быстрее, разрази тебя гром!.. ~ Тор с грохотом материализовался в квартире Бартона, сжимая в одной руке огромный молот, а в другой причудливо изукрашенную флягу. В доме никого не было, только из-за хлипких решетчатых дверей доносилось приглушенное бормотание. Даже сквозь эти двери Тор узнал голос своего непутевого брата. Пройдя через какую-то забитую платьем комнатушку, громовержец остановился пораженный. В зале, в точности похожей на асгардскую спальню Локи, на кровати лежал обескровленный агент Бартон. Судя по мертвенной бледности его лица и огромным синякам под глазами, жизнь уже покидала его. Над ним, склонившись и возложив руки на его окровавленный живот, стоял Локи, непрерывно повторяющий одну и ту же священную мантру здоровья: «Не смей умирать, ты слышишь меня? Не смей умирать». Тор шагнул поближе и обомлел. Судя по тому, что лицо Локи сделалось етунски-синим, он уже удерживал Бартона на грани смерти только за счет собственной жизненной энергии. – Принес? – прошипел Локи едко, – Наконец-то. Давай сюда! – Погоди, брат, – Тор подошел вплотную к ложу, отставил Мьельнир и положил одну руку рядом с посиневшими ладонями трикстера. – А можно ли смертному это пить? У них же этот, как там говорила Эйр… метаболизм другой… – О, господи, – Локи вдернул флягу из пальцев Тора. – Еще чуть-чуть и он будет не смертным, а мертвым. Ты что ослеп? – Все умирают, брат… – А мне плевать на всех. Этот – мой, и он не умрет! – Локи топнул ногой, едва не провалив железобетонное перекрытие, глаза его сверкнули. – Я знаю, на ком можно испытать это снадобье. Удержи его, брат. Как хочешь, но удержи. Я скоро. ~ Палата, в которой лежала агент Наталья Романова, избитая до полусмерти неизвестными преступниками во время проведения секретной операции, охранялась и снаружи, и внутри. Директор Фьюри велел не впускать к ней ни одной живой души, а как только она очнется, немедленно сообщить ему. Пока же состояние ее было стабильно тяжелым, и скучающий охранник обреченно таращился в окно, виды за которым уже успели набить ему оскомину. Трикстер выскочил из пространства прямо посреди медотсека, пронесся, как торнадо по коридору, разбросал персонал и влетел в палату Романовой. – Замри где стоишь! – заорал он на оторопевшего охранника. Тот выпучил глаза и замер, то ли с перепуга, то ли от неожиданности, и только наблюдал, как синелицый пришелец отвинчивает крышку какой-то фляги и вливает тягучую, светящуюся теплым янтарным светом, жидкость между губ полумертвой Наташи. Та вдруг дернулась, закашлялась и со стоном очнулась. Локи крепко держал ее за горло, прощупывая пульс, который вначале был нитевидным, потом сделался более наполненным и четким. – Ты осталась жива только потому, что мне было некогда, – яростный синелицый Локи страшил ее гораздо больше, чем обычный. – Но если он умрет, я вернусь и разорву тебя на части. Это я тебе обещаю. Наташа с усилием сглотнула, чувствуя, как по ее спине стекает капля холодного пота, а мгновение спустя в палате снова были только агент Романова и ее охранник, так и не вышедший из полуобморочного состояния. ~ Он шел босой по битому стеклу, падал, резал ладони, а ступни и колени уже были истерзаны в кровь. В горле пульсировала теплая боль, а в животе покалывал холод и он сосредоточился на нем, чтобы не сойти с ума окончательно. – Иди ко мне, мой сокол, – голос звучал низко, чуть хрипловато и очень озабоченно. И он шел по стеклу вслед за этим голосом, стараясь не думать о том, как долго придется плестись. Клинт разлепил веки и увидел рядом с собой бога… Локи. Локи Лауфейсона, промокавшего ему лоб и шею салфеткой. Заметив, что он очнулся, Локи улыбнулся и поднес к его губам чашку с водой. Бартон пил и ощущал, как с каждым глотком к нему возвращаются силы. Возможно, то была волшебная вода. С Локи никогда ни в чем нельзя быть уверенным. – Что со мной? – Ты жив, это, наверное, все, что тебе сейчас нужно знать. – Мне казалось, я умер. – Это вполне могло случиться, моя птичка. Какого рожна ты не позвал меня раньше? – Я вообще тебя не звал, Локи. Ты сам пришел, разве нет? – Не может быть. Я же ясно слышал, как ты произнес мое имя. – Может быть, только в мыслях… – Какой же ты упрямый, мой сокол. Глупый и упрямый. Рука, неуверенная и осторожная коснулась щеки бога. Ремешки на предплечьях и горле заискрились, заиграли в полутьме асгардской спальни. – Я обещал, что, когда вернусь, буду поклоняться тебе целую неделю… – Угу. Знаешь, кровавых жертвоприношений, мне, пожалуй, пока хватит. – А как насчет обрядов плодородия? – Ты еще слаб, Клинт. – Я в порядке. Локи очень внимательно вгляделся в серые глаза своего человека. – Хочешь? – Хочу и прошу… – Мой. – Твой. ~ – Он решил привести в Асгард человека, как тебе это нравится? – Сдается мне, он привязался к этому Клинту Бартону, отец. – Чтобы Локи к кому-то привязался? Для этого нужен крепкий канат и, желательно, кляп, на всякий случай. Честно говоря, мне это кажется просто невероятным. Не готовит ли он какой-нибудь очередной мелкой пакости? – Знаешь, я видел, на что он способен, если его человеку угрожает опасность. Представляешь, он его лечил! А потом, насколько я понял, целую неделю провел буквально у его постели. – Неужели? Благородный жест. Так ты считаешь, мальчик повзрослел? – Ну, должен же и он когда-нибудь взяться за ум. – Будем надеяться, что ты прав. *** Где-то в далекой-далекой галактике. – Директор Фьюри звонил? – Пока нет. – Свяжитесь с ним сами. Сообщите, что мы довольны тем, как он нейтрализовал двоих членов команды. Но это были не самые важные ее члены. Пусть теперь займется Железным человеком и тем зеленым монстром. К нашему появлению на Терре они должны быть уже историей. Понятно? И да, отошлите ему в качестве поощрения новый инфракрасный глаз. Пригодится в работе. – Слушаюсь, повелитель.