Бог и лучник

Экзоскелет был тираном еще похлеще Локи. Хотя, чему удивляться, если колдовал над ним именно трикстер. Взмокший Бартон чувствовал, как его мышцы наливаются болью, но понимал, что пока не закончен очередной цикл ему никак не снять с себя эти отливающие золотом асгардские штучки. Поэтому стиснув зубы, бывший агент Щ.И.Т.а продолжал упражнения, утешаясь тем, что все это для его же блага… Гравитация в Асгарде отличалась от обычной. Она была в два раза сильнее, чем на Земле. Клинту, привыкшему к чувству полного контроля над своим телом, пришлось заново учиться двигаться, владеть руками, не говоря уже о том, что, о стрельбе из лука пришлось на время просто забыть. Да, что там стрельба, если в первые дни он и ложку-то ко рту доносил с трудом. Локи опасно щурился всякий раз, когда его бледный от напряжения сокол со вздохом отказывался от очередной попытки отловить кусок жаркого, упорно соскальзывавшего с вилки и норовившего ляпнуться на колени самому Бартону или его озабоченному повелителю. – Ты по-прежнему не хочешь, чтобы я привел твой организм в порядок? – спросил Локи после того, как Бартон, отставив золоченый кубок с водой, в очередной раз громко выдохнул и потер бицепс левой руки. – Я же сказал, никакой магии. И ты обещал, – буркнул Клинт, с удивлением осознавая, что Локи, вопреки всем законам мироздания, пока еще его не обманул хотя бы в этом. – Ну, что ты за упрямец, право слово, – раздраженно бросил асгардец. – Это же вполне безопасно. – Да уж, безопасно, – скривился агент. – Не надо мне голову морочить. Плавали, знаем! – Тогда тебе нужны тренировки, моя птичка. – Да, неужели? – ехидно произнес Клинт, глядя на своего хмурого бога. – И как же я могу тренироваться, если все эти три дня, что мы торчим здесь, ты не пускаешь меня дальше дверей своих царственных покоев? Мне что пускать стрелы в твою читальню или дырявить кровать? – Какие стрелы? – сверкнул зубами Локи, поглаживая сморщившего от обиды нос Бартона по предплечью. – Лук свой ты еще, возможно, и поднимешь, но вот удержать его на вытянутой руке точно не сможешь. – Не смогу, – горестно согласился Клинт. Осознание собственной беспомощности, пусть и временной, давила на мозг хуже местной силы тяжести. – Черт! Сколько же мне еще придется сидеть в комнате безвылазно? – Без магии? Пока не адаптируешься до приемлемого уровня, – Локи взъерошил его и без того растрепанные волосы. – Твой брат, между прочим, уже два раза заходил, – мотнул головой Бартон, чувствуя, как от этого резкого движения кровь застучала в висках. – Говорил, что отец удивляется, как это ты до сих пор не похвастался перед ним новой игрушкой. – Так и сказал? – ухмыльнулся Локи, в глазах его заплясали зеленые чертики. – Нет, ясное дело, – буркнул Клинт. – Твой брат – тактичный парень и напрямую такого не скажет. – О, боги, «тактичный»… – хихикнул асгардец. – Я же не идиот, Локи, я прекрасно понимаю, кем, или точнее, чем для тебя являюсь… – Ну, только не начинай опять, ладно? – Локи возвел очи горе и вздохнул. – Ты же знаешь, что это не так. Но не можешь не дразнить меня, да? – Почему ты держишь меня будто в клетке, Локи Лауфейсон? – У меня всегда должно быть все самое лучшее, ты знаешь это… – Замечательно! И что же из этого следует? Получается, что я лучший, раз твой, но ты меня стыдишься даже в коридор выпустить? Так что ли? – Бартон отшатнулся от ласкавшей его прохладной ладони и вжался в спинку стула. – Не в этом виде, птичка моя. Сейчас ты похож не на сокола, а скорее, на ощипанного воробья. Ты не уйдешь дальше королевской столовой. Да тебя собьет с ног первый встречный слуга, а ты и пальцем пошевелить не успеешь. – И что же мне делать?! – Согласиться на магию. – Ни за что! Ненавижу магию! – Ну, хочешь, попросим Эйр? Она наш врач, по-вашему, ей можно доверять. – Нет! – Тогда остается одно – тренироваться и ждать. – Где?! – Здесь, мой дорогой, – Локи кивнул в угол гостиной, где валялась груда каких-то блестящих, на вид металлических палок. – Хочешь войти в форму побыстрее? – Ясное дело, хочу, – вскинулся Клинт. – Мог бы и не спрашивать. – Тогда тебе, все-таки, придется довериться мне, мой сокол. Бартон криво улыбнулся. Довериться трикстеру – в этом, пожалуй, было что-то сродни извращению. Но выбора у него не оставалось. Точнее, он сделал его уже давно. Еще там, на Земле. Так что жалобы и претензии не принимались… Экзоскелет-живодер, в котором Бартон мучился с тех пор ежедневно по многу часов, оказался на редкость умной и полезной вещью, чутко реагировавшей на любые изменения состояния подопытного. Отрегулированный вначале так, чтобы Клинт чувствовал чуть большую нагрузку, чем обычно на своей планете, он мягко, но настойчиво управлял движениями агента, заставляя его выполнять несколько циклов формальных упражнений, отдаленно напоминавших тау тай-цзи, которым Бартон занимался еще до того, как начал проходить спецподготовку в Конторе. Простенькие на вид движения активизировали весь организм, упорядочивали мысли и чувства, а хитрый экзоскелет, постоянно, но очень постепенно увеличивал нагрузку. И к концу первой тренировочной недели Клинт с радостью заметил, что даже и без поддерживающих железок он вполне в состоянии провести весь обед без аварий и вздохов. Бартон уже совсем было расслабился, радостно удивляясь тому, что на сей раз Локи обошелся без своих привычных подколок и шуточек, и оказалось, зря. Плавность и постепенность окончились резко и внезапно, именно тогда, когда Клинт почувствовал, что уже вполне готов к самостоятельной работе. В один прекрасный день, вместо того, чтобы, как всегда страховать его и мягко корректировать движения, экзоскелет принялся выкидывать коленца, заставляя Клинта наносить руками и ногами резкие удары по воздуху, делать выпады, уходы, подкаты. Откуда-то с потолка прямо на мечущегося в безумном танце Бартона опустилась довольно большая клетка, и проклятый тренировочный маньяк заставил человека прыгать по ее стенкам, цепляясь за прутья и одновременно делая вид, что он отбивает атаку несуществующего противника. Чтобы не разбиться и не поломать себе руки-ноги, ему пришлось полностью сосредоточиться на движениях, на ходу перестраивая режим работы тела. А где-то там, на заднем плане его занятого выживанием мозга, росла и крепла волна бешенства, которую он даже и не старался погасить. Прыгая по решеткам, перебираясь на руках по потолку клетки, кувыркаясь и избивая воздух, Бартон представлял, что это Локи противостоит ему сейчас в поединке, принимает все его удары. А еще он яростно думал о том, что сделает с проклятущим трикстером, как только тот попадется ему в руки. И идея просто придушить зеленоглазого засранца занимала в очереди одно из последних мест. – Значит, он, все-таки, упрятал тебя в клетку? – раздался голос Тора откуда-то сбоку. Висевший на потолке Клинт сорвался вниз, сгруппировался и с кувырком вышел из пике. – Я тренируюсь, – выдохнул он в промежутке между выпадом и ударом с разворота. – Вижу, – хмыкнул Одинсон, улыбаясь. – Никогда не думал, что наши местные ходунки можно использовать так эффективно. – Ваши ЧТО?! – взвыл Бартон и внезапно остановился – цикл круговой тренировки закончился, и теперь он мог хотя бы попытаться отдышаться. – А ты не знал? – Тор заржал. – Эта штука, что на тебе – ходуны для детей великанов с севера. Уж не знаю, что там Локи с ней сделал, но тебе, я вижу, помогает. Оба стояли и глазели друг на друга сквозь прутья решетки: один со смехом, другой, едва не взрываясь от возмущения. – Где твой братец? – прошипел Бартон, впиваясь взглядом в смеющуюся физиономию Тора. – Я просто не знаю, что с ним сделаю. – Понятия не имею, – Тор развел руками. – Не удивлюсь, если он где-то недалеко, подсматривает за тем, как ты тут упражняешься, – он снова хмыкнул и подмигнул вспыхнувшему Клинту. – А что, зрелище достойное… – Я бы попросил… – пунцоволицый агент с такой силой вцепился в прутья, что костяшки его пальцев побелели. Словно подслушав их разговор, Локи неслышно материализовался в комнате за мощной спиной своего брата, обошел его по широкому кругу и остановился перед клеткой с озверевшим Бартоном, внимательно рассматривая своего всклокоченного сокола. – Зачем пришел, – бросил он Тору, даже не удосужившись взглянуть на гостя. – Я же просил не беспокоить меня еще пару дней. – Помню, дружок, – Тор явно улыбался, невежливость младшего брата ничуть его не задевала, – но отец желает, чтобы ты присутствовал на приеме в честь делегации с Глизе 581. Обед обещают – пальчики оближешь, – он мечтательно закатил глаза. – Повара сегодня расстарались. – Не пойду, – Локи нетерпеливо дернул плечом. – Передай мои извинения и скажи, что я занят, устал, плохо себя чувствую… Ну, в общем, соври там что-нибудь. – Снова мне врать за тебя? – Ты мне должен желание, ты помнишь? – ехидно усмехнулся трикстер. Брат его вздохнул и обреченно кивнул. – Когда-нибудь проиграешь ты, и вот тогда берегись, – пригрозил он, разворачиваясь. – И не смей никому говорить обо мне! – рыкнул ему в спину Бартон. – Не волнуйся, не скажет, – голос Локи звучал настолько самоуверенно, что Тор даже замедлил шаг. – И что же мне помешает поделиться на пиру смешной историей о непутевом братце и его зверских опытах над собственным любимым человечком? – Вот видишь, Клинт, а ты говорил «тактичный», – яркая улыбка осветила безупречное лицо Локи. – Да, представь себе, брат, он решил, что тебе можно верить. Я предупреждал, что зря, но он не слушал. – Ну, я это… – Тор вдруг замялся. – Не скажу я никому. Не бойся, парень. Потоптавшись еще пару секунд по сцене, Одинсон махнул рукой, прогромыхал к выходу и удалился, осторожно прикрыв за собой дверь. Локи проводил его долгим взглядом и вновь повернулся к клетке со своей взъерошенной птичкой. Клинт больше не цеплялся за прутья. Напротив, он сделал несколько шагов назад и теперь стоял, мрачно таращась на бога. – Подними клетку, – произнес он, и после длинной паузы добавил, – Пожалуйста. Локи одарил его лучезарной улыбкой и взмахнул рукой. Клетка еще не успела приподняться на уровень пояса, а Бартон уже вылетал из нее в великолепно исполненном подкате, нацеленном ровно в то место, где стояло его зеленоглазое божество. Прием был выполнен блестяще – точно и молниеносно. Вот только Локи оказался быстрее. Пролетая на пятой точке мимо ушедшего в сторону господина, Клинт успел заметить, что тот легко щелкнул пальцами, и почувствовал вслед за этим, как отщелкиваются и разлетаются в стороны модули его тренировочного экзоскелета… ходунков… черт! Он ударился головой об отполированный мраморный пол и заскользил по нему на спине, ощущая безумную усталость во всем теле. Пропало желание не только драться, но и вообще шевелиться. Мозг сдавило, словно его облепила целая тонна мокрой ваты. Валяясь колодой недалеко от обеденного стола, Бартон услышал тихие шаги, увидел красивое озабоченное лицо, склонившееся над ним, почувствовал, как сильные руки поднимают его безвольное тело и несут вглубь спальни. Только когда голова его коснулась подушки он смог хоть как-то отреагировать на происходящее. – Кажется, я опять переборщил, – Локи покачал головой. – Ходунки… – пробормотал Клинт обижено. – Ты мог хотя бы сказать. – И ты бы согласился? – усмехнулся Локи, отирая мокрый лоб Бартона платком. – Не знаю. – Я знаю. Ты очень упрям, Клинт. – Но ходунки! – Для великанов, Клинт. К тому же мне пришлось основательно уменьшать их, чтобы подогнать под тебя. И потом, ни один малыш не смотрелся в них настолько стильно, – засмеялся бог. – Что ты делаешь со мной, Локи? – Стараюсь ускорить процесс твоей адаптации, – узкая прохладная ладонь Локи легла на грудь Клинта прямо над его сердцем, и тот почувствовал, что оживает. – Кажется, ты уже вполне готов, мой сокол, так что если есть желание, можем сегодня устроить торжественную церемонию утилизации твоего тренажера. Где-нибудь в священной роще неподалеку. Хочешь? – Мы пойдем на прогулку? – Прямо сейчас. Здесь есть на что посмотреть, моя птичка. Я покажу тебе. Бартон приподнялся на локте, так что его лицо оказалось совсем рядом с лицом Локи, а зеленые глаза бога стали похожи на два огромных лесных озера, в которых можно было утонуть. Он смотрел в эти озера и видел в них себя, эту комнату, Землю, Асгард, бывший для него до сих пор всего лишь неопределенной концепцией, и весь мир, который обещал показать ему Локи. Локи Лауфейсон. – Ты прав, я готов, веди, повелитель, – усмехнулся он. – А ходунки давай оставим. И клетку тоже. Есть пара приемов, которые мне еще нужно отработать.