Сборник драблов по МШ

Теплый воздух пропах летом насквозь. Это был сладкий аромат цветов, желтой пыльцы, оставшейся на носу императора, когда Душенька принес ему большой венок из золотистых одуванчиков. Запах свежей дикой земляники, которой Душенька немного небрежно перепачкал губы. Солнце слепило глаза, грело кожу, и стоило опустить веки, тьму накрывало малиновой пеленой. Они спрятались от слепящих лучей в тени раскидистого старого дуба, на коре которого не так давно вместе высекли собственные имена. Вдвоем они валялись на зеленой мягкой траве, прогретой июльским солнцем, и рассматривали проплывающие мимо облака, когда Обсидиан сказал, что у него есть подарок для маленького крольчонка. Чужая реакция вызывала неизменную, неконтролируемую улыбку. Душенька грациозно перевернулся на живот, приподнимаясь на локтях, с любопытством заглядывая в темные глаза. Носик у юноши немного дергался, неосознанная привычка, выражающая крайнюю степень интереса. Ему казалось, ход времени остановился, когда Обсидиан нарочно оттягивая момент, медленно вытаскивал подарок из маленького тканевого мешочка. — Помнишь, ты говорил, что хочешь собственную звезду? — он заговорщицки улыбнулся, когда в неверии Душенька вздернул брови, приоткрывая рот в беззвучном вопросе. — Подставляй ладони. Без лишних слов повинуясь, он поднял ладошки, соединяя их в лодочку, и Обсидиан тряхнул мешочек в последний раз. В его руки, сверкая и поблескивая, мягко приземлилась маленькая четырехконечная звезда. Она парила, едва касаясь его кожи, излучая белый свет, источая легкий щиплющий холодок. Ее острые ровные грани отражали солнечный свет. Глаза юноши от восторга широко распахнулись, и Обсидиан не мог понять, отражается ли в них звездный свет, или это Душенька сияет от счастья. — Она чудесна, — едва слышно прошептал юноша. Еще некоторое время он трепетно и осторожно ее касался, слушая тихий мелодичный звон, трогал острые грани, ощущая легкое морозное пощипывание, любовался ею, а мужчина любовался им. Его бездонными карими глазами, залитыми солнечным светом, нежной обворожительной улыбкой, восторгом, застывшим на лице. Эта картина определенно стоила тех усилий, что он приложил, чтобы достать эту звезду. — Спасибо, Обси! — бережно откладывая подарок, он привычно виснет у него на шее, Обсидиан откидывается назад, и вместе они валятся на прогретую июльским солнцем траву. Юноша сам к нему тянется, млеет в объятиях. На глаза падает большой венок из одуванчиков, и мужчина замирает, застигнутый врасплох, на лице застывает улыбка. Губы у Душеньки до сих пор пахнут земляникой, а еще они безумно мягкие. Оторваться невозможно, и император в кой-то веки позволяет себе насладиться этим, немного растягивая поцелуй. — Как ты ее достал? — любопытный носик снова дергается, и Обсидиан не может отказать в ответе, но и рассказывать все эти кошмарные, абсолютно неважные мелочи тоже не хочется. — Прошел через ад, разобрал парочку никому не нужных скелетов. Ничего особенного, — слушая это, юноша хитро улыбается и морщит нос, Обсидиан смеется и морщится в ответ. Теплый воздух пахнет летом, земляникой и одуванчиками.