Острые грани реальностей

Она выглядит в точности как их Пегги, ретро-укладка и угольный изгиб ресниц, улыбчивый алый рот и густой смущённый румянец. И в то же время совсем иначе, её движения отточены, выверены и скупы, и Стив узнаёт в них свои собственные суперсолдатские замашки. Эта другая Пегги крепче, жёстче, настойчивей, она отвечает на заигрывания Баки таким же дерзким и неприкрытым флиртом, голосом их Пегги, но с чужими интонациями. И Стив плывёт от этих противоречий. Он прикрывает глаза, когда она целует его, мягко и сладко, как всегда представлялось, позволяя вести. Вжимается упругой крепкой грудью в его твердое тело и тихо мурлычет что-то в податливый рот. Баки достаётся совсем другой поцелуй, мокрый, наглый, пятнающий его и без того яркие губы алой помадой, выжигающий Стива, наблюдающего, до тла. Ревность (к кому из них двоих, Господи?) печёт под рёбрами остро и смешно, когда он понимает, что это показательное, наносное — для него. Оба они для него, как по отдельности, так и вместе. Эта другая Пегги с изяществом выворачивается из тесного облегающего костюма и ловко раздевает их обоих, обнажая мощные модифицированные тела, скользит сильными ладонями по широким плечам, проминая каждую выпуклую мышцу, подаётся под их ласки, осторожные прикосновения Стива и более настойчивые — Баки. С ней легко и сладко, она такая же крепкая, как они сами, с теми же выкрученными на максимум рефлексами и чувственностью, с острой жаждой жизни и безумной самоотдачей. У неё тяжелая грудь с крупными сосками, которые так славно, так сладко перекатывать на языке, тёплый подтянутый живот, на котором с лёгкостью прощупываются кубики пресса, и ладные пышные бёдра, и между ними он согласен умереть. С ней не надо осторожничать, боясь навредить, сжать чуть сильнее, оставляя синяки от пальцев на нежной коже, потянуть грубее — Пегги не хрустальная, следы от зубов Баки на её шее наливаются сочным цветом и блёкнут с той же скоростью, засосы под языком Стива истончаются, стоит задержаться на одном месте чуть дольше. Она охотно опускается на колени, проезжается голой грудью вдоль поджимающегося живота, по литым бёдрам, задевая нарочито медленно подрагивающий от возбуждения член, и Стиву не удаётся сдержать голодного стона. Пегги улыбается, смотрит на него снизу восхитительно невинно и коротко лижет кончиком языка под уздечкой, прикрывает томно глаза и всасывает в рот влажную розовую головку, придерживая аккуратными пальцами у самого основания. Баки рядом шипит что-то не слишком разборчиво, толкается в собственный кулак, приваливаясь тяжело к плечу Стива. Пегги смеётся, посылая мягкие вибрации, рассеивающиеся мурашками снизу вверх по всему телу, добавляет больше слюны и вбирает дюйм за дюймом. Свободной ладонью тянется к Баки, впивается пальцами в тугое бедро до синяков, смотрит из-под ресниц обещающе, и он дёргается ближе, позволяя ей сделать всё, что она задумала. Они оба. У Баки вкусный рот, алый, податливый, с мягким изгибом, который Стиву хочется слизать языком, и он, поддаваясь порыву, пропускает момент, когда Пегги выпускает его, начиная увлечённо вылизывать Баки. Тот темпераментно отвечает на поцелуй, подставляет губы, щеки, шею, хрипло и рвано дышит на каждом движении чужого языка, двух опаляющих языков, и ласково гладит их ладонями, хаотично, бездумно. Пегги подталкивает их друг к другу так, чтобы твёрдые бархатистые члены соприкасались, оглаживает по всей длине и широко, мокро, по-животному лижет снизу вверх, выбивая два долгих удивленно-восторженных стона. Их пальцы сталкиваются в её кудрях, живые мозолистые и прохладно-металлические, поощрительно, благодарно массируя слегка влажный от пота затылок, и она старательно, с куда большим удовольствием продолжает свою изощрённую ласку, втягивая в рот поочередно тяжёлые яйца, щекоча нежные мошонки и выцеловывая, выглаживая их языком и пальцами, пытаясь насадиться ртом на два члена разом. Они кончают долго и много, пачкая её щеки и подбородок, забрызгивая губы, шею и грудь. Баки приходит в себя первым, тяжело опускается рядом, с жадной благодарностью припадая к её лицу, вылизывает всё до последней капли. Его язык щекотно проходится по груди, опускается к животу, продляя ласку, а Стив почти незаметно оказывается сзади, утягивая в долгий медленный поцелуй. Пегги восхитительно мокрая, разнеженная чужим удовольствием, горячая внутри под языком Баки, ненасытно разлизывающим её, расслабленная в крепких руках Стива. Она с полувзгляда понимает, чего хотят они оба, и коротко кивает, разрешая. Член Стива горячо и гладко входит в неё, толкается сразу глубоко, на всю длину, и все трое замирают, шумно выдыхая. Пегги откидывается затылком на плечо Стива, пряча лицо в изгибе его шеи, и коротко сжимается, снимается движением бёдер вверх, нанизываясь снова, и протяжно стонет, прихватывая зубами солоноватую кожу. Баки, словно не до конца веря в то, что им позволили, медленно тепло оглаживает подушечками пальцев растянутый вход, задерживается, кончиком мизинца проскальзывая глубже, и Пегги, ловя его вопросительный взгляд, кивает повторно. Она горячечно-тугая, пластично-податливая под распирающим давлением крепкого члена и крупных пальцев, стонущая взахлёб и отчаянно желанная, уверенно продолжающая каждым своим микродвижением руководить процессом, что от всего этого Баки кроет остро, разрывает до потери контроля. Он с рычанием протискивается в неё головкой, словно въезжая в чужой член, даёт привыкнуть, упираясь лбом в её гладкий живот, дышит загнанно, чувствуя вздрагивающее тело под собой, и не менее распалённого под ней Стива. Пегги выгибается, опускает ладонь на его плечо, похлопывая, подталкивая к продолжению, и Баки в один невыносимо долгий толчок оказывается внутри. Туго и душно, одуряюще сладко, и нет никаких сил двинуться совсем немного, выйти хотя бы на дюйм, чтобы качнуть их всех на шаг ближе к желанному оргазму, и Стив в нетерпении дёргается сам, мощным рывком, грубее, чем хотелось бы. Три вздоха-стона сливаются в один, Пегги ёрзает между ними, раскачиваясь и сжимаясь в едином ритме, и Баки направляет её мелкими быстрыми толчками. Оргазм, один на троих, накатывает волнами, подхватывает их поочерёдно, растягиваясь в почти бесконечную порцию елейного удовольствия. Пегги, пресытившись, выскальзывает из их объятий, почти лениво целует в приоткрытый рот сперва Стива, а следом и Баки, и вытягивается на животе рядом, разглядывая их с внимательным прищуром. — Совсем не такие, как мои, — выносит она окончательный вердикт. — Но мне нравится.