— Мэк, сделай что-нибудь с этим идиотом! — Сейнт влетел в кабинет дяди в состоянии закипающего чайника. — Если он ещё раз протянет ко мне свои ручонки, я попорчу ему портрет и плевать мне, что проект накроется.
— Малыш, потерпи, я что-нибудь придумаю. — Хотя что он мог придумать? Крит прекрасно понимал кто он и какие имеет привилегии, поэтому, видимо, считал, что ему всё позволено.
Как только племянник вышел, Мэк сел перед экраном, на котором были открыты вкладки со всех камер на площадке, и отмотал на начало последний эпизод. Он сидел спиной к двери и не видел, как вошёл виновник дёрганности Сейнта.
— Интересно? — Крит шепнул это прямо в ухо продюсеру и вынул дистанционку из его рук. Положив руку на плечо дёрнувшегося Мэка и облокотившись о спинку кресла, он продолжил:
— Ты не туда смотришь, Пи, — в голосе парня прозвучали издевательские нотки. — Вот здесь гораздо интереснее. — Щелчок, и крупным планом появились Зи и Нунью, на которых Мэк никогда не обращал внимание, когда они отыгрывали фон в сценах Сейнта и Крита, а как оказалось, зря.
— И часто он так смотрит?
— Всегда. А если ты посмотришь запись того, как мы собачимся с твоим п… Сейнтом, то увидишь ещё более интересное кино.
Вынув пульт из чужих пальцев, Мэк начал уверенно переключать мониторы до требуемой сцены. Нашёл и замер, завороженно глядя на то, как Крит по-хозяйски оглаживает задницу племянника, как тот моментально вспыхивает и толкает со злостью партнёра в грудь, а на заднем фоне этого безобразия резко дёргается в их сторону Зи, которого пытается удержать Нунью.
Мэк оторвал взгляд от экрана и в недоумении уставился на нахала, плюхнувшегося в кресло c противоположной стороны стола.
— Что думаешь, продюсер? Сколько денег спущено в унитаз? Сколько придётся переснимать, чтобы этот больной взгляд не запорол весь фильм?
— Почему ты сразу не сказал? Ты это делаешь специально или тебе действительно нравится Сейнт, а взгляды Зи просто нервируют?
— Если по порядку, то Сейнт мне не нравится, мне нравится кое-кто другой. — Мэк уставился на парня напротив. — Во-вторых, да, естественно, специально. Я весь этот проект замутил специально именно для того, чтобы столкнуть этих двоих.
— Ты что, садист? Если ты знал, что им будет больно, зачем ты это затеял?
— Может конечно и садист, но мне больше нравится думать, что я хороший человек, которому небезразличны страдания других людей. Страдают три человека, а никому кроме меня нет до этого дела? Ладно фанаты, они видят только замечательных актёров и то, что хотят видеть. Менеджерам тоже наплевать, они ради денег мать родную продадут. Но вы, семья, почему вы допустили это?
— А что мы могли сделать?
— Как минимум заставить их поговорить.
— Ты думаешь, мы не пытались? С ним даже Зи пытался поговорить, но он упёртый как стадо ослов и переубедить его невозможно.
— Значит мало хотели и плохо пытались. Ты не мог придумать совместный проект и свести их как сейчас?
— Что ты от меня хочешь? Тебе всё это зачем?
— Затем, что если с этим, который как стадо ослов, что-нибудь случится от «неразделённой» любви, то дорогой мне человек будет страдать, а я этого не хочу.
Дальше Мэк почти не слышал. Слова «дорогой мне человек» резанули по сердцу тупым ножом. Как Мэк мог так проколоться? Впустить в душу парня, о котором практически ничего не знал, и даже не заметить этого. Сначала он его дико раздражал своими нелепыми подкатами к Сейнту. Потом, пересмотрев все их сцены, Мэк понял, что Крит ведёт себя так не часто. В остальное время он абсолютный профессионал, с которым приятно и комфортно работать и общаться.
— Эй, ты меня слышишь?
— Да, да, слышу. Так о чём ты?
— Мэк, что случилось? — Крит присел перед его креслом и взял за руку. — У тебя сейчас взгляд как у Зи, такой же больной и потухший.
— Всё хорошо, Крит, не волнуйся. Давай продолжим.
— Племяннику своему будешь заливать, а мне не смей! Ясно?! — выдернув продюсера из кресла как морковку, молодой актёр сам сел в его кресло, бережно устраивая старшего на коленях.
— Ты что делаешь? — изумлению Мэка не было предела, и даже заставляло на время забыть об испытанной мгновение назад боли.
— Ничего особенного, просто пытаюсь разобраться что тревожит и заставляет страдать дорогого мне человека. — Лёгкое поглаживание костяшками пальцев по щеке заставило Мэка закрыть начавший некрасиво открываться рот. Но вопросы, роившиеся в голове, никак не могли сойти с языка. — Тш-ш, всё хорошо. Не паникуй. Я сам всё расскажу.
Крит читал его как открытую книгу, и от этого Мэку становилось ещё более неловко и страшно.
— Первый раз я увидел тебя два года назад на каком-то приёме в сопровождении сказочно красивой женщины. Я влюбился в тебя с первой улыбки, которую ты подарил ей. Вот знаешь, как муха в паутину, раз и влип. И ни шанса на спасение. Женщина рядом с тобой действительно была красавицей, и я чётко понимал, что шансов у меня ноль и надежд нет, но разлюбить не мог.
— Это была Пэм, мама Сейнта и моя сестра. Её муж не успевал на этот приём, поэтому сопровождающим отправили меня, — почему-то Мэку стало жизненно важно оправдаться и всё объяснить Криту. Но он, приложив указательный палец к губам старшего, продолжил.
— Тш-ш, это всё уже не важно, просто хочу чтобы ты понял мои чувства и поверил, что это не прихоть богатого мальчика. Второй раз я увидел тебя года полтора назад на фестивале, в котором участвовал Сейнт. Увидел, как ты смотришь на него с нежностью и чуть не заорал от злости, понимая, что потерял полгода в бездействии и место рядом с тобой опять занято не мной. Поэтому я попросил папину службу безопасности нарыть на тебя всё, что можно. Оказалось, что информации о тебе катастрофически мало, — Крит говорил, прижав к себе дёрнувшегося было Мэка. — Удалось узнать только то, что ты почти постоянно живёшь в Европе и Сейнт твой племянник. Поэтому я начал отслеживать всё, что с ним связано, в робкой надежде найти возможность пересечения с тобой. Но и это не принесло результата. Зато позволило понять, что происходит с самим Сейнтом. Это заставило меня решиться на эту авантюру с проектом. Понимая, что, скорее всего, я тебя не заинтересую, решил, что просто помогу Сейнту, а это сделает и тебя чуточку счастливее. Как думаешь, получится?
— Боже, откуда ты такой на мою голову взялся? — старший с нежностью погладил по волосам Крита, спрятавшего лицо на его груди и прижавшего к себе Мэка как любимую игрушку. Это выглядело так комично, что Мэк чуть не захрюкал, пытаясь сдержать смех. Парень выше самого Мэка сантиметров на десять, рост которого был, как и у племянника, чуть больше ста восьмидесяти, и выглядящий гораздо крупнее за счёт мышечной массы, безуспешно пытается зарыться в Мэка, заставлял сердце отстукивать бешеный ритм.
— И что смешного? — насупился Крит, заставляя старшего опять улыбаться и зарываться пальцами в длинные пряди человека, на руках которого было так уютно, что вставать совсем не хотелось.
— Ничего. Ты лучше скажи, что мы теперь со всем этим будем делать, — Мэк показал на экран.
— Думаю придётся писать новый сценарий. Абсолютно новый. Где вот такие глаза будут уместны.
— Расскажешь или опять будешь до последнего скрывать?
— Расскажу. Тебе теперь можно. Но взамен ты должен мне рассказать всю историю Сейнта и Зи от начала и до конца.
***
Когда Крит перенёс спящего Мэка в постель, была уже глубокая ночь. Они так активно спорили и пытались доказать свою позицию, что под один из таких обосновывающих монологов Крита Мэк и провалился в сон. Парень нежно и бережно раздел его и разделся сам. Вжав в себя мужчину, которого он так давно любил, и накрыв их обоих одеялом, Крит понял, что наконец-то счастлив.
— У меня к тебе один вопрос: что твоя рука делает на моём члене? — Мэк попытался развернуться и посмотреть в глаза тому, чья нога, лежавшая поперёк его бёдер, не давала ему пошевелиться и чьи руки гуляли по его телу как по собственному, иногда проскальзывая даже туда, куда не разрешалось никому и никогда.
— Ты уверен, что она именно там, а не где-нибудь в другом месте. Здесь, например. — Чужие пальцы ласково раздвинули его половинки и начали кружиться вокруг сжавшегося то ли от страха, то ли от предвкушения отверстия. В то же время пальцы второй руки проходились по члену и мошонке, ещё только изучая, но уже обещая удовольствие.
— Крит, не надо. Я ещё даже в душе не был. — Голос Мэка сбивался от ощущений, но в голове ещё появлялись разумные мысли.
— Всё потом, сейчас забудь обо всём, доверься мне, — шептали ему в ухо, а Мэк плыл в волнах эйфории. Крит до умопомрачения хотел этого мужчину. Хотел во всех позах, на всех поверхностях и во всех позициях. Но даже затуманенный похотью мозг сообщал, что сейчас не место и не время, потому что одного раза будет явно мало, а для большего здесь слишком людно и шумно. Сейчас он может и хочет доставить удовольствие Мэку, но обязательно когда-нибудь стребует этот долг. С такими мыслями он продолжил начатую им же игру.
Вот пальцы обхватили ствол, сжали сильнее, прошлись вверх и вниз. Вот очертили головку, намеренно потерев уздечку, вырывая этим из Мэка сиплый всхлип.
Кончал старший с именем Крита на губах, бурно выплёскиваясь ему в ладонь.
Когда Мэк смог осознать себя, то продолжал ощущать возбуждение своего «мучителя», твёрдо упирающееся в поясницу. Потянувшись, он перекатился к изножью кровати и провёл ладонями по щиколоткам Крита, плавно скользя между его раздвинутых ног.
— Ты что задумал?
— Сейчас увидишь, — Мэк с удовольствием рассматривал то, чем природа щедро наделила парня, с которым он спал в одной кровати. И от того, что он видел и, тем более от того, что собирался сделать, во рту скапливалась слюна, а по телу опять проносились предвестники подступающего возбуждения.
Высунув язык, Мэк влажно лизнул от основания до самой головки красивого, возбуждённого органа, ощущая всеми рецепторами вкус и запах, казавшиеся в тот момент самыми приятными. Обхватив губами и нежно посасывая, он не отрывал взгляда от затуманенных глаз Крита, его пухлых губ, из которых сейчас вылетали сиплые звуки сбитого дыхания, и старался сделать всё, чтобы младшему было хорошо. Не прекращая массировать яички одной рукой, Мэк, отвлёкшись от самого прекрасного зрелища, которое он когда-либо видел, обильно смочил слюной пальцы второй и нежно размял ими звёздочку ануса, одновременно снова вбирая в рот враз дёрнувшийся от этого член Крита.
— Я в душ, — буркнул Мэк, когда после всего он закончил обтирать любовника от капель солоноватой жидкости, не до конца поместившейся в его собственный рот, и от чего-то засмущавшись под ещё расфокусированным взглядом Крита.
***
— Дядя, ты поговорил с этим идиотом? — с порога спросил Сейнт, как всегда врываясь в кабинет без предупреждения.
— Да, — хмуро ответил Мэк, не отрываясь от бумаг и не обращая внимания на ехидство в голосе Сейнта.
— И? Он оставит меня в покое?
— Не знаю.
— В смысле?
— В том смысле, что мы не успели это обсудить, — Мэк устало потёр глаза и пересел из-за рабочего стола в кресло напротив экрана.
— В смысле не успели? А о чём вы тут разговоры разговаривали, если я так и не дождался пока он от тебя выйдет? А я, между прочим, уходил последним. Ты его часом не убил?
— Мы провели вместе ночь.
Глаза Сейнта в удивлении расширились, а рот искривила ехидная усмешка.
— И чем вы занимались всю ночь? — вопросительно выгнув бровь, племянник намеренно задавал вопрос таким образом. Слишком хорошо он знал Мэка, чтобы понимать, что в понимании дяди «провести вместе ночь» может означать что угодно. От участия в незаконных гонках по ночному городу до выкапывания трупов на заброшенном кладбище.
— Сначала отсматривали то, что наснимали. Потом спали. Я выспался так, как очень давно не высыпался, а он обнимал меня всю ночь. Утром он мне отдрочил. Я ему отсосал. Пока я был в душе, он ушёл не прощаясь. На этом всё.
— Вот козёл! — Видеть такого Мэка для Сейнта было очень болезненно, потому что он видел в нём себя. — Ты не против, если я ему врежу, когда он появится?
Мэк ничего не успел сказать, потому что от двери раздался твёрдый голос Крита:
— Я против, — сказал человек, уверенно закрывший за собой двери. Человек, вызвавший шок одновременно и у дяди, и у племянника. Если одет он был, как и во все дни съёмок: в джинсы и футболку, — то выражение лица сменило краски с дурашливого раздолбая, которому море по колено, на жёсткого бизнесмена, привыкшего всегда добиваться своего.
— Мэк, ты уверен, что это наш Крит? — спросил шёпотом Сейнт у дяди, шокировано глядя на так изменившегося партнёра по съёмкам.
— Не наш, а мой. И да, уверен, — так же шёпотом ответил Мэк, не скрывая восхищения во взгляде, которым ощупывал парня с головы до ног.
Крит, стоявший возле кофемашины, замер, но по напряжённой спине невозможно было понять, о чём он думает. И лишь когда послышался звук попадающих в кофемолку зёрен, он за несколько шагов пересёк пространство. Небрежно поставил на столик бумажный пакет со свежей выпечкой, и, присев на корточки, взял руки Мэка в свои.
— Спасибо!
— За что? — не понял старший.
— За то, что твой, — горячие губы заскользили от запястий к кончикам пальцев.
— Кхм! Я, пожалуй, пойду. Позовите, когда закончите, — Сейнт было дёрнулся к выходу, но был остановлен бескомпромиссным:
— Стоять! Ты ему уже рассказал? — Крит устремил на Мэка нежный взгляд, так не сочетающийся с холодным тоном.
— Нет, только собирался.
— Тогда давай я сам. А вы пока пейте кофе. Ни один же не завтракал ещё, — он поставил перед дядей и племянником по чашке капучино и включил экран.
— Крит, пусть Сейнт сначала кофе допьёт. Поверь, так будет лучше.
— Хорошо. Раз ты говоришь, то пусть допьёт. Заодно и я с вами булочку съем.
