Не оставляй меня

Брюнетка направилась в сторону уже ждущей её прессы, перед этим схватив Энид за локоть, ведя за собой. — Ты что творишь? Нельзя было нормально позвать? Мы с Йоко не договорили, — шипела на ухо Синклер, идя рядом с девушкой. — Потом договорите, у нас не много времени, — так же на ухо ответила Уэнсдей. Когда девушки подошли, Аддамс положила руку на талию Энид, притягивая к себе ближе, а вторая же в свою очередь доверилась этому действию, находясь под рукой брюнетки, как под защищающим её крылом, и оставила влажный след на щеке. Уэнсдей посмотрела удивлёнными глазами на блондинку, а та отвела взгляд в сторону репортёров. Часть игры. Мило. — Мисс Аддамс, всем интересно узнать детали создания вашей коллекции. Ходит слух, что это совсем не то, что мы привыкли видеть от вас, — начал один из журналистов. — Думаю, вам просто стоит дождаться показа. Это действительно не то, что вы видели раньше, но именно поэтому я считаю, что коллекция «Villanelle» уникальна во всём. — Нам так же известно, что вы являетесь претендентом на работу с французским брендом, — Аддамс кивнула. — Вашим главным конкурентом на эту работу считается Тайлер Галпин. Как вы думаете, сможет ли Addams Secret представить себя в Париже через месяц? — Не знаю, что вы ожидаете услышать. Явно же я сейчас не скажу, что считаю Галпина победителем, — все улыбнулись, кидая смешок. — Всё зависит не только от нас, но, да, я считаю, что мы вложили огромный труд в эту коллекцию, и поэтому заслуживаем появиться во Франции. Вопросы продолжались, Уэнсдей отвечала, а Энид внимательно слушала, смотря в глаза брюнетки. Спустя где-то полчаса после того как все ответы были даны, Уэнсдей глубоко выдохнула, но последний вопрос, кажется, заставил её забыть как дышать в целом. — Мисс Аддамс, что вы скажете о названии. Почему именно «Villanelle»? Исходя из одного источника, я знаю, что вашу бывшую жену звали Вилланель. Значит ли это, что вы посвятили эту коллекцию ей. И как к этому отнеслась мисс Синклер, узнав о вашем желании и принятом решении? — один паренёк вышел из тени коллег и задал свой удушающий вопрос. Рука брюнетки, что сейчас покоилась на талии Энид, сжалась крепче, наверняка останется след, а потом опустилась, но блондинка не замечала этого, так как и сама была в шоке. "Как они смеют задавать такие вопросы?" пронеслось в голове девушки.

Минута молчания.

Синклер смотрит на Уэнсдей, которая, будто бы забыла как говорить. — Сегодня годовщина её смерти. Вы устроили показ, чтобы почтить её память? Ваша возлюбленная — Энид знала об этом? — А он всё продолжал.

Две минуты.

Блондинка, понимая, что нужно хоть что-то делать, берёт Аддамс за руку, переплетая их пальцы, заставив тем самым тёмные глаза оторваться от пола, направив их на Синклер. Она мнимо прошептала «мои прикосновения успокаивают тебя, помнишь?» и улыбнулась. — Мы не были женаты, — начала брюнетка, повернув голову к журналистам, которые сейчас буквально получали сенсацию. — Она умерла за месяц до нашей свадьбы. И, да, вы правы, эта коллекция сделана в её честь. Мы ждали три года, чтобы стать одними из самых успешных, хотя эскизы я начала делать сразу же после её смерти. А Энид… она не знала, — большой палец блондинки поглаживал смуглую руку, а Уэнсдей на секунду заглянула в голубые глаза. — Я не думаю, что ей нужно было это знать, — холод в голосе возвращался, то ли благодаря держащей ладони, то ли благодаря времени. — Мисс Синклер, — взгляды журналистов переместились на светловолосую, — как вы чувствуете себя, зная, что находитесь на показе в честь бывшей возлюбленной вашего любимого человека? — Она не будет отвечать на ваши вопросы, — убийственно холодный тон заставил всех поежиться и только Энид улыбнулась, вновь ощутив чужую руку на своей талии. — Не надо, Уэнсдей. Я сама, — блондинка положила свою ладонь поверх держащей её талию руки, взглянув на профиль девушки, которая повернулась, только чтобы удивлённо посмотреть, а потом кивнуть. — Да, я не знала историю Уэнсдей, когда влюблялась. Мне не важно, что было в её жизни раньше и какое она даёт этому значение, находясь за пределами нашей комнаты. Для меня важен взгляд, которым она смотрит, слова, которые говорит, касания, без которых я уже не чувствую себя как обычно, — Аддамс слушала затаив дыхание. Да, она знала, что это игра, она знала, что Энид говорит так, чтобы выполнять условия, но в данный момент это было приятно. — Каждое утро она оставляет мне записки, после которых я влюбляюсь ещё сильнее, — она улыбнулась, взглянув на Уэнсдей, уголки губ которой тоже дёрнулись при упоминании тех строк, которые она пишет. — Извините, но это кажется искусственным, мисс Синклер. Как вы можете быть спокойны, когда узнали такое? — Один из репортёров решил попытаться вывести Энид на реальные, по его мнению, эмоции. Аддамс поняла, что это шанс. Наклонившись к уху блондинки, она прошептала: "Скажи, что тебя это злит, но ты не собираешься выносить ссору на всеобщее обозрение. Заголовки… Мне нужен говорящий заголовок, Энид" — Кто вам сказал, что я спокойна? — Синклер посмотрела в глаза отпрянувшей брюнетки, что переплела пальцы их рук на её талии. — Бесспорно, эта информация задевает меня. Более того, меня злит, что я узнала это от вас, а не от Уэнсдей, но это не означает, что я дам вам говорить о нашей ссоре на важном для компании событии, — для показательности Синклер тактично отпрянула от брюнетки. — Я думаю, вопросы окончены, господа, — вклинилась Уэнсдей, взяв девушку за руку и уводя в одну из комнат на верхнем этаже двухэтажного здания, где располагались гримёрные, раздевалки и множество других подсобных помещений. — Спасибо тебе, Энид, — первое, что прошептала брюнетка, затянув их в ближайшую свободную гримёрку. — Ты могла сказать это потом. Зачем мы пришли сюда? Тебе же ещё вступительное слово говорить, — ответила Синклер. — Откуда ты знаешь о Вилланель? — Спросила Аддамс. Да, она уверена, что это дело рук её матери, но должна была спросить. — Твоя мама утром рассказала мне, Уэнсдей, — брюнетка шумно выдохнула, "всё-таки права" пронеслось у неё в голове. — Я спросила её, не знает ли она, где ты и ей пришлось рассказать, — блондинка опустила глаза в пол, рассматривая свои туфли. Аддамс молчала, не зная, что сказать. — Я не хочу ворошить твою рану и понимаю, что это не моё дело, но почему ты не сказала мне сама? — глаза теперь смотрели точно вглубь тёмного омута. — Не нашла удобного случая. К тому же, ты права, это не твоё дело, — тон, который раньше казался мягким, теперь явно не был таковым. А Синклер смущённо отвела взгляд в сторону. — Скоро всё начнётся. Нужно идти. Уэнсдей под аплодисменты поднималась на сцену, чтобы сказать пару слов перед показом. — Добрый вечер всем присутствующим, дамы и господа, — начала Аддамс, взяв в руки микрофон. Глаза осмотрели всё помещение, а потом сконцентрировались на столике, где находились её друзья: Ксавье, Бьянка, Дивина и Энид с Йоко. — Прежде чем вы увидите коллекцию, я хотела бы сказать, что готовила эту презентацию почти три года. Я сама создала в голове идею, рисовала эскизы и контролировала все этапы взаимодействия с металлами и камнями. Для меня, то, что вы увидите, значит очень много, — она услышала шквал аплодисментов. — Да, я дала идею, но всего бы этого не было, если бы не моя команда. Мой незаменимый друг и дизайнер нашей компании — Ксавье Торп, — Аддамс кивнула, приглашая парня на сцену. — Именно этот парень корректировал мои идеи, делая эту коллекцию идеальной. Во всех смыслах. Можно сказать, что благодаря ему, вы увидите то, что произойдёт совсем скоро. — Для нас честь наконец представить вам нашу новую коллекцию "Villanelle" на этом показе. Всем хорошего вечера, — торжественно произнёс Торп и они вместе с Уэнсдей сели за столик. Заиграла мелодия и модели одна за другой выходили, показывая изысканные части коллекции. Серьги, подвески, ножные браслеты и разные другие украшения сейчас сияли по подиуму, вызывая восхищение и аплодисменты окружающих. Каждое из них было уникальным. Алмаз, изумруд в разных вариациях с белым и жёлтым золотом выглядел завораживающе, бросая блики от света софитов. Все модели выстроились в линию в начале подиума, что означало, что сейчас настала очередь финального украшения. Модель вышла из-за угла и все присутствующие смогли увидеть невероятное колье, в котором переплетались разные техники ковки металла, драгоценные камни, усыпанные по всему украшению приятно отсвечивали, благодаря направленному свету, придавая изделию особой красоты. Как считал писатель Древнего Рима Гай Плиний, изумруды как никакие другие камни радуют глаза, не утомляя их. Именно сейчас этой фразе можно было бы отдать должное, ведь ни один из присутствующих не оторвал взгляд от прекрасного изделия. И серьги, что так приятно сочетались с украшением на шее, вызывали восхищение, перехватывающее дух. — Уэнсдей, это прекрасно, — прошептала Энид, придвинувшись к уху Аддамс. Девушка улыбнулась, кивнув в ответ. — Спасибо. После окончания показа все переместились в соседний зал, где уже был подготовлен фуршет. Гости и работники компании выпивали, наслаждаясь интересными беседами. На фоне играла приятная музыка. Для Аддамс подобные вещи были отвратительным временем, но её присутствие было обязательным. По крайней мере, так всегда настаивал Торп, который знал, что Уэнсдей поедет в офис или будет работать дома, если покинет вечеринку. А вот Энид здесь нравилось. Она знакомилась с новыми людьми, проводила приятные разговоры, много смеялась над аристократичностью некоторых личностей вместе с Йоко и Дивиной, иногда встречаясь глазами с Уэнсдей, которая сидела у барной стойки, пристально наблюдая за ней. — Почему ты здесь сидишь? Все спрашивают о тебе, — Энид подошла за очередным коктейлем. — Какой это по счёту бокал? — безразлично спросила Аддамс, повернувшись к бармену за добавкой в свой стакан. — Не знаю, — хмыкнула блондинка, — пятый или шестой, наверное. — Не увлекайся, — так же безразлично произнесла Уэнсдей, а потом залпом выпила жидкость, толкая стеклянную посудину в сторону края. — Могу тебе сказать то же самое, — посмотрев на пустой бокал, азартно ответила Синклер и, улыбнувшись, вновь пошла к подругам. — Как ты? — вдруг рядом присела Бьянка, заказав себе тоже какой-то разноцветный коктейль. — Ты знаешь что-нибудь, кроме этих двух слов? — усмехнулась Уэнсдей и локтями уперлась о поверхность, держа голову ладонями. Дело не в алкоголе, а в бесконечных мыслях, которые преследовали девушку. — Барклай, — вдруг она повернула голову к подруге, — нужно выяснить откуда журналисты узнали о Вилланель. Это не должно было попасть в прессу и не попадало всё это время. Да, я воспользовалась этим и утром в каждой газете будут говорить, что «Уэнсдей Аддамс заявилась на показ в честь своей бывшей возлюбленной с новой пассией». Но, Бьянка, я должна знать чьих это рук дела. Тайлер или может кто-то из банкротов узнал это от её отца, да и самого Ричарда не нужно сбрасывать со счетов. Он молчал три года, но я уверена, что он винит меня и попытается отомстить, когда думает, что теперь в моей жизни новая любовь. — Конечно, Аддамс, я всё узнаю. Мы выясним, кто это. И я всё-таки ставлю на Тайлера. Он попытался бы этим разрушить твой показ, но Энид отлично заткнула их. Она молодец. — Да, она… она помогла мне, — брюнетка обернулась, посмотрев на весёлую Синклер, которая уже явно перебрала с алкоголем. — Нужно, наверное, её уводить. Иначе в газетах помимо одной новости выйдет другая. «Энид Синклер — возлюбленная известной владелицы компании Addams Secret напилась на показе, после того как узнала, что вся эта коллекция в честь бывшей невесты её любимой», — спародировала Аддамс, а Бьянка рассмеялась, да и Уэнсдей не сдержала лёгкой улыбки. — Иди, тебе придётся не сладко, Аддамс. — Я посмотрю на тебя, — ухмыльнувшись, брюнетка посмотрела за спину темнокожей, увидев там Торпа, который тоже не отставал от Энид в выпитых бокалах. — Поехали домой? — Аддамс подошла к блондинке, шепча на ухо свой вопрос. — Эй, вы, голубки, — встряла Дивина, привлекая внимание девушек. — Уинни, тебе стоит быть со своей девушкой осторожнее. Она всё ещё не знает своей меры. — Я учту твой совет, Див, — саркастично ответила Уэнсдей. — И прекрати так меня называть. — Я так устала, Уэнс, — еле слышно протянула Синклер, а Уэнсдей напряглась от такого прозвища, но виду не подала. — Тебе не стоило столько пить, я говорила. Сейчас поедем домой. — Эй, а почему твоей возлюбленной можно давать тебе прозвища? Она за это не увидела даже твоего разъярённого взгляда и не услышала фразу "Не называй меня так!". — Ты и сама ответила на свой вопрос, — усмехнувшись, ответила Аддамс, наклонив голову в бок. — Она — моя возлюбленная, Див. — Девочки, я уже по вам скучаю, — влезла Энид, накинувшись на Йоко с объятиями, вызывая смешок со стороны всех троих. Когда Энид отлипла от подруги, попрощавшись со всеми, в том числе и с подошедшими Ксавье и Бьянкой, Уэнсдей увела блондинку под ошарашенные взгляды и хихиканье ребят. Усадив девушку на пассажирское сидение, брюнетка, взяв ключи у лакея валет-паркинга, села за руль, пристегивая ремень. Аддамс везла их домой, то и дело поглядывая на светловолосую, что очень старательно пыталась не отключиться. — Осторожнее, — проговорила Уэнсдей, идя за шатающейся девушкой. Она была готова поймать опьянённое тело в любой момент, но дала Синклер право быть самостоятельной. Дойдя до входа в особняк, Энид пошатнулась сильнее и Аддамс, не выдержав, подхватила девушку под колени, поднимая на руки. — Так не пойдёт, — прошептала брюнетка, а Синклер обвила чужую шею руками, прижимаясь ближе. Уэнсдей поднялась на третий этаж и толкнув дверь ногой, занесла блондинку в комнату, укладывая на кровать. Принялась снимать туфли, оставляя их где-то рядом на полу. Энид оказалась в положении полулёжа, смотря за действиями Аддамс. — Ложись, а то сейчас опять голова закружится, — сказала брюнетка, сев на край кровати рядом с телом Синклер. — Возьми меня за руку, — прошептала она, выставляя руку тыльной стороной ладони вверх.

Flashback | чуть больше, чем 3,5 года назад

— Если ты сейчас возьмешь её за руку и покинешь этот дом, то я никогда не приму тебя, Вилланель, — кричал Ричард в своём особняке, из которого брюнетка собиралась забрать свою любовь навсегда. Аддамс посмотрела на руку шатенки, вытянутую ладонью вниз. Уэнсдей обхватила чужую кисть, переплетая их пальцы и повела к выходу под крики и угрозы отца девушки.

End Flashback

Аддамс посмотрела в глаза блондинки, а потом на вытянутую кисть и выполнила просьбу девушки, касаясь подушечками пальцев тёплой кожи. Энид на секунду помедлила, а потом потянулась ближе, впиваясь в губы брюнетки. Она переложила свои руки на шею, зарываясь в тёмных прядях, а Уэнсдей поддерживала девушку за талию, одной рукой поглаживая тело, покрытое голубой тканью, а другой опустившись на бедро. Синклер оттянула нижнюю губу, оставляя на ней капельку крови, которую сразу же слизала, вызывая приглушенный стон со стороны брюнетки, которая в свою очередь с осторожностью и чувственностью начала изучать полость рта Энид. Она спустилась на шею, оставляя там влажные следы, а Синклер предоставляла такую возможность, откинув голову назад. Уэнсдей подняла взгляд, смотря в глаза блондинки и проводя ладонью по её щеке. Руки Энид опустились на плечи, спускаясь ниже к предплечью. Но вдруг Аддамс отстранилась, поднимаясь с кровати, и вышла на террасу, тяжело дыша. В глазах Энид лишь размытый силуэт Уэнсдей, которая покидает их комнату. На ватных ногах Синклер поднялась и пошла за девушкой, закрывая за собой дверь. — Что-то не так? — Осторожно спросила она, становясь рядом с брюнеткой, которая, облокотившись локтями о стеклянную преграду, наблюдала за машинами на мосту, но голос рядом заставил её обернуться. — Иди в комнату, Энид, ты замерзнешь. — Давай поговорим, — девушка стояла на своём. — Что случилось, Уэнсдей? Ты ничего не скажешь? Уэнсдей молчала. Синклер схватила брюнетку за руку, заставляя посмотреть на себя. — Мы целовались только что в комнате, ты это понимаешь?! Почему ты молчишь и делаешь вид, будто ничего не произошло?! — Она замедлилась, убирая руку и делая небольшой шаг назад. — Вилланель… Скажи же, дело в ней, да? Разве ты настолько бессердечная? — Энид, — протянула брюнетка сквозь зубы. — Поговорим об этом завтра. Ты не в себе и не отдаёшь отчёт своим словам и действиям. — То есть ты хочешь сказать, что я пьяна? — Энид удивилась, а организм будто на самом деле протрезвел. — Пошли, я помогу дойти до комнаты, — Аддамс положила руку на плечо, но блондинка скинула ладонь. — Я не пьяна и сама доберусь, — процедила она и, демонстративно развернувшись, пошла в комнату, закрыв дверь на замок. Аддамс шумно выдохнула, рывком взяв подушку, что первая попалась под руку, кинула её куда-то в сторону, а потом, выйдя через соседнюю комнату, покинула особняк. Энид встала среди ночи и вышла в коридор. Спустившись на первый этаж, она начала искать, открывая каждую ручку. На втором этаже она не смотрела, но вернувшись на третий, она нашла запертую дверь, прямо напротив её их комнаты. Она дёргала ручку, но услышав шаги с лестницы, пулей зашла в комнату, ложась на кровать. Нашла комнату Вилланель… Проснувшись утром, Синклер первым делом почувствовала сильную головную боль. Она аккуратно поднялась, не без труда переоделась из платья в комфортную одежду и, не найдя Уэнсдей, поплелась вниз, чтобы для начала выпить воды, потому что ей казалось, что во рту сейчас суше, чем в пустыне. — Доброе утро, мисс Синклер, — весело проговорила мисс Фриман, завидев девушку, но потом улыбка исчезла, когда она увидела её состояние. — Всё в порядке? — Да. Я только… — и тут у неё ненадолго закружилась голова, что заставило присесть на ближайший стул. — Ты, вероятно, выпила лишнего. — Кажется, да. Впервые в жизни напилась, — Энид закрыла лицо руками от смущения и в сознании начали проноситься картинки вчерашнего вечера. «Она так поступила, потому что я была пьяна» вывод к которому пришла Синклер. — Я сейчас сделаю тебе отвар и всё как рукой снимет. Мисс Аддамс всегда помогает. — Мисс Фриман, а где Уэнсдей? — Улыбка спала с лица женщины и она пожала плечами. — Её никто не видел со вчерашнего вечера. — И часто ли она так сбегала после ссор с Вилланель? — Задалась вопросом Синклер, только потом осознав, что произнесла это вслух. — Я никогда не видела, чтобы они ссорились, мисс Синклер, — женщина грустно опустила взгляд, а потом пошла делать отвар. Энид же совсем расстроилась, зарываясь руками в корни волос. Девушка сидела в гостиной и пила напиток, который сделала для неё повар, а потом увидела Уэнсдей, которая, даже не посмотрев в её сторону, скрылась на лестнице. Синклер быстро допила то, что осталось, и побежала за брюнеткой. Она хотела поговорить, но зайдя в комнату, услышала шум воды из ванной и откинутые брюки на кровати. Светловолосая, долго не думая, взяла элемент одежды и начала шарить по карманам в поисках. Найдя связку из ключей, блондинка, бросив штаны на пол, так как услышала, что шум воды прекратился, вышла из комнаты, направившись в соседнюю. Энид подбирала подходящий для этого замка ключ, в то время как Уэнсдей увидела свои брюки лежащими на полу и, переодевшись в футболку и спортивные штаны, уже знала куда идти. Синклер зашла в комнату и перед ней предстала большая двухспальная кровать, приоткрытый шкаф, расчёска на столике, которую блондинка взяла в руки и портрет девушки, зелёные глаза которой смотрели в душу. «Какая же она красивая» пронеслось в голове Энид. — Что ты здесь делаешь? — Холодный и злой тон послышался за спиной, от чего у Синклер пошли мурашки по коже. Она обернулась, смотря в тёмный омут. — Я тебя спрашиваю, — она подходила ближе. — Отдай это и немедленно выходи из комнаты, — размеренно, но со злостью в голосе сказала Аддамс, указав на предмет в руках блондинки. — А то что? Боишься, что сломаю или испачкаю, если буду прикасаться? Уэнсдей подошла ближе, пытаясь выхватить расчёску, которая со звоном упала на пол, а на лице брюнетки выступили желваки. — Чего же ты молчишь, Уэнсдей? Вчера ты остановилась из-за неё, верно? Какая же я идиотка. А я действительно подумала, что дело во мне. — Вчерашний вечер никак не связан с Вилланель, Синклер, — сказала Уэнсдей, а потом с осторожностью опустилась, подняв расчёску и, протерев, положила её на столик. — Тогда просвяти меня, — выкрикнула Энид. Ей было обидно, но она не знала, что задевало её больше: то, что она решилась и первая начала поцелуй или то, что Аддамс оттолкнула её. — Ты была пьяна. Ты была не в себе, Энид. — То есть ты хочешь сказать, что я была настолько пьяна, что приставала бы к кому угодно? — Синклер кричала, выражая свои эмоции, а взгляд и голос брюнетки смягчились и она продолжила. — Если бы я не остановилась, сегодня утром ты винила бы себя, а потом и меня. То, что было вчера больше никогда не повторится, потому что ты должна запомнить, что между нами ничего не может быть и лучше тебе просто ждать окончания договора, ненавидя меня, а не пытаясь наладить со мной общение, — Аддамс остановилась, смотря в глаза портрета, висящего на стене за спиной блондинки, и уже строже продолжила, — и никогда не входи в эту комнату. Я не ожидала такого от тебя, Синклер, — Аддамс развернулась идя на выход из спальни, но голос светловолосой заставил её остановиться. — Когда кто-то умирает, Уэнсдей, остаётся лишь хранить его в памяти, а его душу оставить в покое, — брюнетка обернулась, — но ты заточила здесь и свою, и её души. Ты до сих пор живёшь воспоминаниями, игнорируя реальность. Ты узник собственного сердца, Аддамс. — Энид! — Строгий голос и смотрящие тёмные бездны прямо в голубые глаза. — Ты несчастная. Несчастная, которая всё ещё любит умершую, — блондинка всё продолжала, а Аддамс подошла ближе, будто стараясь через глаза залезть в душу. — Я хотя бы умею любить, Синклер, — прошептала она и сделала пару шагов назад, не давая продолжить эту словесную перепалку. — Сегодня законный выходной, поэтому весь день в твоём распоряжении. И, если хочешь, вечером съездим к Бьянке с Ксавье, они пригласили Йоко, Дивину и нас тоже для посиделок, — Аддамс уже стояла у порога, отвернувшись спиной. — Ты же ненавидишь вечеринки? — Синклер вскинула удивлённую бровь, сложив руки на груди, но брюнетка этого действия не увидела. — Да, но ты их любишь, — всё так же стоя спиной к Энид, проговорила Аддамс и покинула комнату.