Холодно и сыро.
Кажется, здесь недавно прошёл дождь, а может это был снег, который просто растаял. Неизвестно. По крайней мере брюнетка этого не знала. Да и не важно ей это было. Она лишь уткнулась сильнее подбородком в ворот своего пальто, держа в руках чёрный шарф, с которым теперь ассоциируется только одно событие. Уэнсдей была крайне недовольна и несколько потеряна. Всё это время пыталась дозвониться до одной глупой и весьма упрямой девушки, которая каждый раз намеренно сбрасывала её входящие. А затем и вовсе отключила мобильный, чем заставила Аддамс выйти из состояния равновесия окончательно. Ругаясь под нос на иностранном языке, Уэнсдей покинула аэропорт, вышла туда, где её уже ждал подогнанный охранником особняка автомобиль, в салон которого девушка и села. Она упёрлась руками о руль, а после прислонила лоб, положив его на кисти. И тяжело выдохнула, прикрыв глаза. Просидев так с несколько минут, Уэнсдей приподнялась, откинувшись на спинку сидения, а после потянулась рукой в карман своих брюк, доставая оттуда вещь, из-за которой Аддамс чувствовала себя паршиво и не могла сейчас находиться рядом с той, которой наконец смогла признаться в собственных давно теплившихся в её теле чувствах. «Давай сотрём Италию вместе» — фраза, которая так и не хотела вылезать из головы. Это — взаимность. Это — ответное признание. Внутри заскребли кошки, когда девушка достала тот самый кулон, разглядывая его ещё раз. Он всегда был с ней. Аддамс бережно хранила его, не расставаясь ни на минуту. Наверное, именно в тот день Уэнсдей смогла признаться себе, что эта несносная блондинка ей точно не безразлична. Она вспомнила, как в день рождения Энид провела целый день в мастерской. Первым вышел именно этот кулон, но она подумала, что это не то, чего была достойна Синклер, не так идеален, не достаточно хорош для неё. И Уэнсдей села всё переделывать: десятки испорченных листов бумаги, часы, проведенные за шлифовочными аппаратами. Браслет оказался хорош настолько, что понравился даже самому мастеру, то есть Уэнсдей. А кулон… Его она решила оставить себе на память, хранить его: как символ, как воспоминание. Перекладывала его в каждые новые брюки, в левый карман. Она крутила вещь в руках, очерчивая каждый камень. Проводя по металлу подушечками пальцев, она выводила свои узоры по небольшой поверхности драгоценного украшения. Оно драгоценно для неё. Лично для неё. И пусть оно неидеально, и пусть на полумесяце заметна неровность, а центральная часть солнца не удалась из-за оплошности и торопливости Уэнсдей при закаливании металла, став чуть темнее, чем оттенок всего украшения. Ей было всё равно. Медленно, прикрыв глаза, Аддамс поднесла кулон ко рту, прижимаясь губами к холодному металлу. А сейчас, вместо леденящей поверхности, она могла бы касаться мягких теплых губ блондинки. Всё из-за собственной оплошности. Она поздно решилась. Но и подумать не могла, что Энид приплетет к этому украшению её бывшую возлюбленную. И от этого становилось ещё тоскливее на душе. Уэнсдей вновь делает глубокий вдох, отодвигая от себя украшение, а после открывает глаза. Смотрит вперед, окидывая взглядом парковку. Торопливо убирает кулон назад в карман своих чёрных брюк. Заводит двигатель, и машина с рёвом покидает парковочное место, скрипя шинами по асфальту. Уэнсдей лавирует меж других транспортных средств, обгоняет их, перестраивается в соседние полосы, совершая опережение. Тормозит на светофорах и нервно ждёт, когда всё-таки сменится надоедливый красный цвет, а после — вновь резко трогается, оставляя за собой лишь след шин на дороге. Доехав до собственного особняка, несколько неаккуратно паркует автомобиль и быстро покидает салон. Заходит в дом, оглядывая глазами холл. Переступает через одну ступеньку, поднимаясь на третий этаж здания. Резко отворяет дверь в их спальню, глазами пробегаясь по комнате, аккуратно проходит внутрь, осматривает шкаф, в котором все вещи блондинки будто лежат на месте. Заходит в ванную, где вновь ничего не тронуто. В голове откровенное чувство дежавю и это злит, но и радует одновременно. Это значит, что Синклер не приходила сюда, но это так же значит и то, что Энид не ушла. Не бросила её. Аддамс торопливо спускается по лестнице вниз, сворачивает налево и проходит через арку в гостинную, где находит лишь Мортишу, которая держит в руках какую-то книгу, а на кофейный столик ставит чашку с ароматным напитком. — Мама, — она выпрямляется, выравнивая дыхание. — Энид… не приходила? — Она уехала к тебе, когда мы поняли где искать, — Мортиша встала, оставив книгу на столике корешком вверх. Уэнсдей пробежалась по обложке, узнав в ней одну из книг своей небольшой библиотеки. Старшая Аддамс проследила за взглядом дочери, чуть обернувшись на какой-то детектив. — Твой отец отдыхает в комнате, а я решила почитать. Взяла что было, ведь своих книг не прихватила. Надеюсь, ты не против? — теперь она смотрела в темные глаза, которые так же упустили из виду лежащую книгу. — Тебе не понравится, — безучастно бросила Уэнсдей, покачав головой. — Так что с Энид? — чёрные глаза вперились в лицо собственной матери, изучая изменяющуюся мимику той. — Как я и говорила, Энид уехала к тебе в Нью-Йорк ещё вчера. Разве… разве мы ошиблись и она не нашла тебя? — Мортиша в мгновение расстроилась, что было крайне заметно по её нахмурившимся бровями. — Нет. Совсем нет. Она… пришла, — Уэнсдей выдохнула, опустив голову, но собрав себя в руки, выровнялась и продолжила. — Она не так поняла меня, и обиделась? — Аддамс удивилась своим же словам, отведя голову в сторону. Это явно последнее, за что могла обижаться младшая девушка. — Не захотела меня слушать и быстро уехала. Я знала, что не найду её здесь, но… — Уэнсдей, вы наконец-то вместе? — загадочно и немного тише собственного тона голоса спросила женщина, заставив теперь уже Уэнсдей хмурить брови, беспорядочно блуждая по лицу матери. И тут её осенило. Мама всё же слишком хорошо её знала, хотя и поддерживала игру до последнего. — Как давно ты поняла? — лукаво отводит взгляд в сторону, неосознанно делая полшага назад. — Не сразу, — женщина делает шаг навстречу дочери, заставляя ту тем самым поднять глаза. Аддамс-младшая терпеливо ждёт продолжения. — В тот день, когда мы приехали, а нас встречала Энид, — начинает Мортиша, взвесив все за и против в своей голове. — Тогда. После Парижа. Она искала тебя и бормотала на французском, пока стояла на террасе. В тот момент я и зашла, невольно услышав её стенания, которые касались тебя и некоего контракта. Вот тут-то до меня и дошел смысл всего этого. Пазлы встали на место, и это объяснило и торопливость, и неловкость, и твоё поведение в начале. Женщина положила руку на плечо, чуть выше предплечья. — Уэнсдей, доченька. Ты пошла на это по нашей вине. По моей лично. Но, поверь, я просто в то время очень боялась за тебя, хотя и понимаю сейчас, что явно насаждала тебе вниманием, которое отнюдь не нужно для тебя. Прости меня. — Это не важно… — прошептала брюнетка, ведь все голосовые способности будто резко оставили её. Она прокашлялась, а затем уже нормально продолжила. — То есть, уже не важно. Мама, — Уэнсдей на мгновение остановилась, мечась между глаз своей матери. — Мама, я люблю её. — Я знаю, — Мортиша улыбается. — Я вижу. Знаешь почему я так долго не могла на самом деле догадаться и понять ваш замысел? — её улыбка переходит в более ехидную, а рука покидает плечо. — М? — вопросительно смотря, Уэнсдей ждала продолжения. — Потому что на самом деле ты ни разу не играла, находясь рядом с ней. Ни в одном твоём взгляде, слове или движении не было фальши, дорогая. Брюнетка чуть приоткрыла рот, собираясь что-то сказать, но лишь застыла в удивлении. Неужели она была настолько глупа и нелогична в своих собственных умозаключениях. Неужели чувство влюблённости появилось в ней раньше, чем она смогла понять того сама. Брови нахмурились с пущей силой, когда она закусила губу. — Уэнсдей, что между вами случилось? Что с Энид? — женщина вырвала наследницу семьи Аддамс из раздумий, возвращая в разговор. — Всё было хорошо, — уголки губ Уэнсдей тронулись в улыбке, когда она отвела взгляд. — Энид просто поняла кое-что не так и не дала мне даже шанса объяснить и рассказать. Но я знаю, где искать. Она не даст Энид убиваться в квартире Йоко. Не в этот раз. — Мне нужно идти. Не говори папе ничего, — проговорила девушка напоследок, а после скрылась за входными дверьми. — Только не натворите глупостей вновь, девочки мои, — прошептала Мортиша в спину уже ушедшей дочери. — Береги себя, — добавляет она совсем тихо. *** Тяжелый и достаточно громкий стук в дверь заставил Йоко нехотя открыть глаза. Выпутавшись из объятий ещё спящей рядом девушки, Танака накинула халат, покидая свою спальню. — Кто бы ты ни был я убью те… — Танака открывает дверь, обнаруживая перед ней тяжело дышавшую брюнетку, опирающуюся на стену около двери рукой. — Аддамс?! Ты что здесь делаешь и где Энид? — сон будто рукой сняло, когда она увидела здесь эту несносную девушку, которая явно пришла не чаю выпить. — Где Энид? Нам нужно поговорить, — задаёт вопрос не дослушав, а после до неё доходит смысл слов Танаки. — Стоп. Что? — темно-карие глаза округляются, а брови хмурятся, когда она понимает. — Энид не пришла к тебе? — делает шаг назад, не может поверить в это. — Как это? Она же… — Где чёрт возьми моя подруга?! — повышенный тон голоса Йоко отбивается от стенок ушной раковины, и Уэнсдей щурит глаза. — Когда я звонила, она сказала, что всё хорошо. Что снова случилось? — Танаку охватила паника и страх за свою лучшую подругу. — Да скажи же что-то! Что ты ей сделала, что она сбежала от тебя даже с другого города? — Ничего? — Уэнсдей не была уверена в своих словах. — То есть… мы вместе. Теперь. Но утром она поняла неправильно, найдя у меня одну вещь. И не дала даже шанса всё объяснить, собрав свои вещи. Я думала, что она у тебя, как в тот раз… — Аддамс опустила голову, отведя взгляд куда-то в сторону. Йоко растерялась, увидев брюнетку в таком виде. Будто та действительно не знала, что ещё ей делать. Будто была разбита тем, что не смогла найти блондинку. — Что значит вместе? — Я сказала, что люблю её, — Уэнсдей оторвала глаза от пола, устремляя их в подругу своей***
Девушка медленно приоткрывает веки, стараясь сфокусироваться на местности вокруг, но всё тщетно, и она вновь закрывает глаза. Хочет пошевелить руками, вытянуть ноги, но понимает, что связана, а сама сидит на каком-то деревянном стуле. Оперевшись о спинку, она запрокидывает тяжелую голову, стараясь прийти в себя. Вновь открывает глаза, зажмурив их перед этим. Стало лучше. Она видит большое помещение, похожее на заброшенный склад. Вокруг пыль, грязь, металлические столы и несколько станков в разных углах, напротив неё такой же стул, но пустой. На её лице чёрная лента, закрывающая рот, но это не останавливает девушку с округлёнными глазами. Блондинка старается кричать, но всё это бесполезно, и она лишь разрезает тишину своим мычанием. Света мало: он есть только над головой Энид, и из окон под потолком. Из тени показывается женская фигура, и Энид застывает в гримасе ужаса. Да, блондинка знала, что она её не любит, но не так же, чтобы похитить, верно? Энид брыкается, сидя на стуле, старается вырваться, мычит сквозь ленту, стучит ногами, поднимая осевшую пыль, но всё это бесполезно. Женщина тем временем подходит ближе, аккуратно отрывает сковывающую рот ленту, откидывая её куда-то вниз на пыльный пол. А после разворачивается и вальяжным движением будто стирает грязь со стула, на который после аккуратно присаживается. — На помощь! — кричит она, не останавливаясь. Повторяет из раза в раз. — На помощь! Никого нет?! — Накричалась? — ровным тоном в голосе говорит она, и блондинка замолкает, потупив взгляд на свою собственную мать. — Что тебе нужно? Отпусти меня! Эстер жалко осматривает свою дочь, хмурясь. На лице гримаса отвращения, но при этом — ей жаль видеть Энид в таком виде. — Мы разойдёмся только когда ты подпишешь один документ. — Ты похитила меня ради чертовой компании? — Синклер-младшая знала, что женщина обезумела этой идеей и будет делать всё, чтобы достичь цели, но не такими же методами. — Мы, Энид, мы похитили тебя, чтобы наконец получить то, что принадлежит мне по праву, — голос сдержанный, а говорит Эстер кратко. — Мы? — шепчет она себе под нос, утыкаясь глазами в пол. А затем слышит шорох из того же угла, откуда ранее показалась её мать. Вероятно, именно слева от неё и есть выход. Это нужно иметь в виду — подумала про себя блондинка, её тело напряглось и в этот же момент ослабло, когда она увидела мужскую фигуру, которая показалась из тени. В его руках папка с бумагами и ручка. На лице тошнотворно милая улыбка, будто это не он сейчас ввел свою некогда подругу в ступор. — Ты?! — она перевела взгляд с парня на мать, а затем обратно. Не могла поверить своим глазам, когда парень встал позади Эстер, передав в руки папку, которую та положила на колени блондинки. Энид задёргала ногами так, что документы быстро слетели с её бёдер, рассыпавшись по грязному полу. — Как вы можете… как ты… как ты мог? — из глаз просочилась первая солёная капля, скатываясь по щеке и с неслышным звуком разбившаяся о ткань джинс.***
Уэнсдей быстро подъезжает к офису своей компании, выскочив из машины и быстро всучив ключ лакею, заходит в здание, сталкиваясь с дружелюбными лицами своих подчинённых, которые остаются проигнорированными. Она проходит дальше, в рабочий кабинет, где все вновь приветливо здороваются с появившимся боссом. Девушка осматривает помещение, пытаясь вспомнить с кем Энид общалась дольше и лучше всех, пока работала у неё. Взгляд падает на неприметную девушку, с которой Энид сидела рядом, когда у Торпа были свои дела. — Джессика, — проговорила она, подзывая к себе девчонку. И та быстро поднялась, направившись к ней. — Да, мисс Аддамс. — Ты виделась с Энид за последние несколько суток? Вы раньше неплохо общались, насколько мне не изменяет память. — Нет, — выдыхает Джессика. — Мы не разговаривали уже неделю где-то. Сейчас… вы и сами знаете, очень много навалилось… — Я поняла, — обрывает она подчинённую. Информации от неё она не добьется. — Возвращайся к работе, — Уэнсдей выдыхает, проходя в свой кабинет, и краем глаза замечает, как столпились люди около бедной русоволосой девушки, задавая ей вопросы. Прежде чем захлопнуть дверь в свой кабинет, Аддамс оборачивается, привлекая к себе внимание строгим, безэмоциональным голосом, пропитанным льдом: — Если за пределы этого помещения выйдет хоть одно лишнее слово — я уволю каждого из вас, — а после, так и не увидев обеспокоенных лиц подчинённых, которые тут же расселись по своим местам, она с грохотом, чуть ли не срывая с петель, закрывает за собой дверь. Внутри всё так же, как и раньше. Чистый стол, на нём лишь ноутбук, возле которого её собственная фигурка Эйфелевой башни. Стулья аккуратно задвинуты к столу, папки стоят на местах в шкафу за рабочим местом брюнетки. И лишь вещь на длинном столе привлекла её внимание. Она подходит ближе и видит красивый дизайн приглашения, на котором изображены свадебные кольца, скрепленные меж собой. А ниже два имени: Бьянка & Ксавье, которые написаны один под одним. Девушка чуть усмехается, собираясь перевернуть вещь в своих руках, чтобы прочитать содержимое, как в дверь несколько раз аккуратно стучатся, а после и отворяют. Бьянка с улыбкой заходит, закрывая за собой темную дверь, и подходит к Уэнсдей. — Привет, мне сказали, что ты пришла. Я не успела. Хотела сама тебе сказать, а это, видимо, Ксавье оставил, — она указала на приглашение в руках Аддамс. — И как давно он сделал тебе предложение? Почему я не знала об этом? — спрашивает Уэнсдей, смотря в глаза своей подруги. В них ни злости, ни обиды — лишь капля интереса. — Три недели назад. Мы вернулись из Парижа, а когда всё утряслось — он повёл меня в ресторан, где и предложил стать его женой, — она чуть улыбнулась, вспоминая, видимо, трепетный и очень приятный для неё момент. А Уэнсдей выдохнула. Она не знала. Из-за своих собственных проблем не смогла поддержать подругу после такого события. Ей стало несколько неловко и тошно от самой себя. В жизни было так много всего, а она ограничила себя этим кабинетом, особняком, выяснением отношений с блондинкой, собственными страхами, заблуждениями и… — Уэнсдей? — Бьянка вырывает девушку из внезапных мыслей, что унесли её так далеко от насущного разговора. — Что-то случилось? — Поздравляю тебя, — Аддамс поднимает глаза на темнокожую. — Когда свадьба? — Через неделю, — выдохнула Барклай, и брюнетка несколько опешила. — К чему такая спешка? — Я уточняла у Лили, у тебя нет никаких встреч в следующую субботу. Мы ждём вас с Энид, — она кивком указала на вещь в руках девушки, и Аддамс перевернула приглашение, прочитав там своё имя и имя блондинки с красивыми словами о скрепление союза двух любящих сердец. — К чему такая спешка? — вновь повторяет Уэнсдей свой вопрос, бегая глазами по идеальному светлому покрытию и нанесенным чёрным строчкам каллиграфическим печатным почерком. — Просто хотим войти в новый год в новом статусе, — Бьянка улыбнулась, когда карие глаза столкнулись с её светло-голубыми. Уэнсдей кивнула, а затем в дверь вновь постучали и обе девушки обернулись на входящую девушку. — Простите, мисс Аддамс. Мне срочно нужно было отойти, но я пришла к вам сразу же, как только смогла. Что я могу сделать? Я просто… — тараторила Лили, извиняясь дальше. — Лили. — Останавливает она ассистентку. — Всё в порядке. Мне за это время ничего не нужно было, хотя… — Аддамс задумалась на секунды, а после продолжила. — Энид не звонила тебе? Она недоступна, но может… — Да, мисс Аддамс. Она звонила и узнала время и место вашей встречи. Я отправила ей адрес сообщением. Простите, если не должна была… — Нет. Всё хорошо, — Уэнсдей шумно выдохнула, прикрыв глаза и сжав челюсти. Она поднесла ладонь ко лбу, потирая его, когда вторая легла на бок. Бьянка тихо попросила Лили оставить их вдвоём, и та быстро вышла, аккуратно закрыв за собой дверь. — Уэнсдей, я знаю, что вы с Энид поссорились. Она звонила мне, когда сошла с самолёта, — глаза Аддамс распахнулись и лишь собственная выдержка не позволила ей накинуться на подругу с вопросами и расспросами почему та не сказала раньше. Бьянка увидела это и продолжила. — Она поняла, что сглупила. Поняла, что должна была выслушать тебя, и я думаю, что именно поэтому она взяла у Лили адрес. Она хотела помириться. — Мы вместе, — только ответила Уэнсдей, вновь поникнув. — Она приехала ко мне, нашла. Мы… — брюнетка прикрыла веки, проведя по ним средним и большим пальцем по направлению к переносице. Облокотилась о стол ягодицами, шумно выдыхая. — В первый же день мы поссорились. Как из этого вообще может что-то получиться…? — она положила руки по обе стороны от своего тела, упираясь в тот же стол, и подняла глаза на подругу. — Я не знаю даже где она, а вдруг она сейчас нуждается во мне? Вдруг плачет где-то в неизвестном месте? Вдруг сейчас думает о том, чтобы… — не продолжает то, что не хотела бы слышать никогда. Образ лежащего на кровати обессиленного тела Энид вдруг вырисовался в сознании брюнетки. — Вдруг её вообще украли? Вдруг… — Уэнсдей подскочила жестикулируя руками. — Я ничего не знаю. Я… — Уэнсдей, успокойся! Приди в себя, — Бьянка ловит подругу за плечи, сжимая своими пальцами чёрную ткань пальто. — Выдохни, — и Аддамс повинуется, делая глубокий вдох, а после — шумный выдох. — А теперь давай подумаем, — она опускает свои руки с тела брюнетки. — Мы знаем, что вы поссорились, и Энид была на тебя обижена. Но после разговора со мной она хотела поговорить, поэтому позвонила Лили, узнав, где тебя можно застать, ведь понятное дело, что говорить в особняке было бы странно. — Мама знает правду про контракт, — Аддамс вдруг остановила рассуждения темнокожей. Увидев взгляд голубых глаз, Уэнсдей продолжила: — нет, всё в порядке, она даже извинилась. — Л-ладно, — размяв шею, Бьянка прошла за стол, отодвинув себе один из стульев, на который после и приземлилась, ожидая, когда Аддамс сделает то же самое, сняв пальто и сев на своё кресло во главе. — После разговора с Лили Энид пропала, выключив телефон. Вопрос: почему? — Чтобы я не донимала её звонками? Там достаточное количество пропущенных, — объясняет она, качая головой, когда видит скептический взгляд подруги. — Но ведь она же хотела с тобой поговорить? Зачем же ей тебя игнорировать? — Бьянка чувствовала, что с каждым разом вопросов становится всё больше и больше. — Йоко? — Нет. Я была у них — Танака и Див вообще не в курсе ничего. — Что ж, а что на счёт… — Оливер тоже не в курсе. Он вообще с какой-то девчонкой вне города, — нервно перебила Бьянку брюнетка, нахмурив брови. Упёрлась локтями о стол и скрыла своё лицо в ладонях, поднимаясь выше в волосы, где пальцы прочёсывали собранные в пучок пряди, спустившись на виски. — Я вообще имела в виду её брата… — продолжила всё-таки Барклай. — Отто или как его там. Уэнсдей подняла голову, открыв глаза. Это идея. Шанс, что хотя бы он знает что-то, минимален, но почему бы не попробовать. Аддамс достала из кармана брюк свой телефон, открыла список контактов и, найдя там нужное имя, нажала на кнопку вызова. — Здравствуйте. — Привет, Юлия. Это Уэнсдей Аддамс. — Слушаю вас, мисс Аддамс, — голос на той стороне расслабился и стал более приветливым. — Мне нужен номер брата Энид. Отто. Можешь продиктовать мне его? — Да… — протягивает она, и Уэнсдей слышит, как пальцы забежали по клавишам, выискивая необходимую информацию в базе компьютера. — Ага, вот. Нашла. Готовы записать? — Аддамс осматривается, поддерживая телефон плечом и ухом, чтобы освободить руки, и пододвигает к себе блокнот, доставая ручку из подставки. И девушка начинает диктовать, пока брюнетка следом записывает. — Спасибо. — Извините… — вдруг говорит Юлия. — Всё в порядке? — А… думаю, что да. Но на всякий случай не говори никому, что дала номер. Чтобы у тебя не было проблем. — Конечно. Хорошего вам дня. — И тебе. Отключается и, не посмотрев на не сводящую с неё глаз Бьянку, она вводит новый номер, после чего набирает его, поднося телефон к уху. — Отто, здравствуй. Это Уэнсдей. Аддамс. Мы не успели с тобой познакомиться, но мне кажется, что с Энид что-то случилось, поэтому я звоню тебе. — Здравствуй, — неуверенно и с какой-то опаской ответил парень на том конце провода. — Что с Энид? — он стал увереннее и серьёзнее, когда заговорил о сестре. — Она не выходит на связь с утра, и никто даже понятия не имеет, где её искать. — В полицию обращались? — он помолчал с несколько секунд, после чего вновь продолжил. — Нет. У журналистов есть свои люди в полиции, и это станет известно в прессе. Нельзя. — Но мы можем пойти к тому, кого знаем, — Уэнсдей задумалась, перебирая в своей голове возможные варианты людей, которые могли бы ей помочь. — Позвони мне, если что-то узнаешь. И… Отто, где Эстер? — Аддамс должна спросить. — Мама уехала на родину ещё вчера. Сказала, что вернётся к понедельнику. А что? — Да так… ничего. Созвонимся. И отключает вызов. Глубокий-глубокий вдох, после чего характерный выдох. Она закусывает нижнюю губу. — Что он сказал? — Посоветовал сходить в полицию, но потом сам же и отверг эту идею, — словив нахмуренный взгляд, Аддамс добавляет. — Пресса. Бьянка задумалась тоже, после чего резко подняла голову, и если бы они были в кино, то монтажёры однозначно сделали бы горящую лампочку над головой Барклай в этот момент. — Тайлер? — вдруг говорит она, и Уэнсдей акцентирует на ней взгляд, заставляя продолжить. — Вернее, его отец. Донован Галпин шериф в местном округе. Я думаю, он мог бы помочь. — Мы с Тайлером не друзья, чтобы его отец помогал мне. — Вы бывшие друзья, Уэнсдей. И не забывай, что он один раз уже помог тебе. — Тем более. — Уэнсдей! — грозным тоном настаивает Бьянка. — Ради Энид ты должна забыть о своих чёртовых принципах! Вдруг, — она не продолжает, ведь знает, что брюнетка понимает, что это отсылка к тому, что сама она говорила ранее. Барклай встала со стула, подойдя к своей подруге, что так же приподнялась. Темнокожая выставила указательный палец, утыкаясь ним в грудь Аддамс. — Сможешь ли ты потом жить, зная, что ничего не сделала? Не сможешь! Брюнетка выдыхает, убирая от себя чужую руку. Она подходит к своему пальто, которое до этого закинула на спинку одного из стульев. — Куда ты? — спрашивает Бьянка в тот момент, когда рука Уэнсдей опускается на ручку двери. — Не смогу. Ты права, — только и отвечает она вполоборота, после чего покидает собственный кабинет под внимательный взгляд темнокожей. *** — Могу я увидеться с Тайлером Галпином? — девушка стоит в приёмной, ожидая информации от секретаря владельца компании. — Он сейчас занят и ещё много встреч впереди, но я могу записать вас на самую ближайшую дату: завтра в 16:00. Устроит? В этот момент вышеупомянутый показывается из собственного кабинета, идя рядом с какими-то людьми, видимо — это его клиенты. Он замечает брюнетку, после чего заканчивает разговор с представителями, которые в конечном счёте покидают компанию Тайлера. — Уэнсдей? Ты здесь… Что-то произошло? — Я не отниму много времени, но мне нужна твоя помощь, — Аддамс выпрямилась, обернувшись к подошедшему к ней парню. — Пошли в кабинет, расскажешь. — …я не знаю, где её искать. То есть… вообще не знаю, — выдыхает Уэнсдей, положив руки на колено своей ноги, закинутой поверх левого бедра. — Бьянка сказала, что твой отец — полицейский. И я подумала, что это мой единственный шанс что-то узнать. — Я сейчас же позвоню ему, Уэнсдей. Не думаю, что с Энид случилось что-то серьёзное, но мы узнаем, — парень подхватил свой телефон, совершая звонок. — Отец. Здравствуй. Мне нужна помощь. То есть не мне, а моей давней подруге. Ты помнишь её — Уэнсдей. Да. Аддамс. Она приедет к тебе и объяснит ситуацию. Кое-кто важный для неё пропал. Хорошо. Спасибо, — добавляет он в конце чуть тише, а после завершает звонок, вновь поворачивая голову к брюнетке. — Он будет ждать тебя. — Благодарю тебя, Тайлер. Я уже дважды обязана тебе, — она опускает ногу на пол, собираясь встать. — И будь уверен, однажды я верну долги, — она чуть улыбается, когда Галпин кивает. — Да-да, Аддамс. Как в университете. Вообще знаешь… — он тоже встал, подойдя ближе к девушке. — Я хотел бы зарыть топор конкуренции. Дружбу не предлагаю, но давай хотя бы не будем друг друга ненавидеть, — парень протягивает руку, которую Аддамс пожимает в ответ. — Если что — ты знаешь, где меня найти, — напоследок говорит она, смотря в зелёные глаза парня, а после уходит, кинув слова благодарности напоследок. *** — …можем ли мы по сигналу её мобильника вычислить, где искать? — спрашивает Уэнсдей, сидя в кабинете Галпина старшего напротив него самого. — Ты просишь меня о конфиденциальности, поэтому всё будет не быстро. Ты понимаешь это, да? — Шериф, не знаю как долго мы можем ждать, — Аддамс нервно выдыхает. — По правилам я вообще не должен с тобой сейчас разговаривать, но Тайлер… — Я понимаю. Если я могу чем-то помочь… — Не мешай, Аддамс. Только не мешай, — Уэнсдей со скрежетом в сердце кивает. — Я не могу бездействовать вовсе, поэтому сейчас поеду в особняк её погибшего деда. Может там что-то найду. Потом навещу её семью. Я говорила с братом Энид, но ничего толкового он не сказал. Дайте знать, если что-то станет известно по телефону Энид. — Упрямая. Как он и говорил, — Аддамс хмыкнула, университетский приятель понимал её, хотя никогда этого и не показывал. — Не лезь только туда, где тебе самой может грозить опасность. Тайлер сейчас подъедет, хотел поговорить с тобой, — Уэнсдей кивнула, а после покинула кабинет шерифа. На часах время близилось к шести вечера. Город окутала ночь, снег срывался небольшими хлопьями, засыпая землю и асфальт, шапки детей и волосы взрослых, которые понадеялись на тёплую погоду, оставив головные уборы дома, крыши машин и зданий… Уэнсдей вышла из кабинета, направившись в уборную, пока собиралась ждать нового-старого друга, который хотел о чём-то поговорить. Она стала перед зеркалом, открывая кран, из которого тут же побежала струя теплой воды. Аддамс нанесла на руки жидкое мыло из дозатора и распределила по всей поверхности ладоней, растирая, а после подставила их под согревающую жидкость, бегущую быстрым потоком вниз в водосточные трубы. Она локтём закрыла кран, после чего повернулась, доставая бумажные полотенца. Промакивала руки, лишая их влаги, которая стремительно впитывалась в полотенца. От этого действия её отвлёк шум приходящего на её телефон нового сообщения. Она выкинула бумажную уже промокшую вещь в мусорное ведро в углу и аккуратно достала телефон, открывая входящее от неизвестного. Это видео. Аддамс сглотнула, увидев на первом кадре силуэт Энид, после чего открыла видео и ахнула, схватившись за волосы свободной от телефона рукой.***
— Просто подпиши это и всё. Тебе же будет лучше, — проговорила женщина, что с неизменным выражением лица сидела на стуле и ждала. Они уже битый час пытались заставить Энид подписать документ об отказе от имущества, но Синклер-младшая была непреклонна. Вначале она не знала, что делать, но после, в какой-то момент, пока её мать пыталась вбить мысль о том, что та должна подписать бумаги, Энид прикрыла глаза и в голове предстал образ Уэнсдей. Блондинка задумалась о том, как бы поступила она на её месте. Аддамс бы никогда не преклонилась, не сдалась бы. И она не сдастся. Деньги ей не важны, но это воля дедушки, и он не просто так не оставил своей дочери ничего. — Знаешь, Энид, — парень подошёл ближе, присев на корточки. — А я знаю человека, который сможет тебя переубедить, — на его лице хитрый оскал, а блондинка прищурила глаза, не зная, что ожидать от человека, которого раньше считала своим единственным другом, которому могла довериться. Раньше. Парень поправил волосы на её голове, немного растрепав их, приводя в лёгкий хаос. Хотя и блондинка пыталась сопротивляться, тормоша головой, это будто ему и нужно было. Он оттянул свитер, стягивая его с одного плеча, а после пальцами аккуратно отодвинул и белую рубашку, которая была тогда со спешкой естественно оставлена на теле. Ухмыльнулся, рассматривая гематомы на шее, но ничего не сказал. Картина маслом: девушка с оголённым плечом и растрепанными волосами, застывшими слезами на глазах и красными щеками, обвязанная верёвкой около стула по телу и ногам. Парень делает несколько снимков. — Посмотри в камеру, чтобы Аддамс оценила твой внешний вид, — но девушка только сильнее опустила глаза, отведя голову в сторону от камеры. Он подошёл пальцами вцепившись в подбородок, поднимая голову девушки. — Смотри на меня, Энид, — процедил он.***
Руки дрожат, смотря на беспомощно связанную блондинку. Ладонь обессиленно падает, и телефон с грохотом ударяется о кафель. Звуки мычания девушки всё ещё раздавались шумом по комнате, отбиваясь в сознании Аддамс. Она схватилась за голову, понимая, что всё вновь происходит из-за неё. Почему она не остановила Энид? Она могла. Могла догнать, могла получить, возможно, ещё не одну пощёчину, могла всё же объясниться. Но не стала, ведь ей были важны личные границы этой девушки. Она знала, что Синклер просто сглупила и сама поймёт это. Но они не успели. И это привело к тому, что Энид сейчас неизвестно где и с кем. Гнев плещет внутри, словно в жерле вулкана, а после… происходит извержение. Аддамс с оглушающим собственные уши криком ударяет в зеркало. Она смотрела на него, видя там свой провал. Свою собственную беспомощность. Зеркало болезненными осколками впивалось в костяшки, Уэнсдей убрала кулак в сторону. Теперь на неё смотрела не одна её копия под разным углом преломления. Красный след крови и кривое зеркало, в множестве отражений которых — её разгневанное, но в то же время крайне обессиленное лицо. Она тяжело дышит, рука ноет, но ей будто всё равно. Боль внутри куда серьёзнее чем та, из которой сочится кровь, разбиваясь о кафель. Стук в дверь и Уэнсдей приходит в себя, подняв телефон и подставив руку под включенный тут же кран с холодной проточной водой. Тайлер входит в помещение. — Уэнсдей, ты как? — он входит, а после замирает, видя что произошло с зеркалом. — Что… что случилось? — Аддамс отстраняется, передавая свой телефон в его руки, где остался последний фрагмент монотонного видео. Он разглядел там Энид и ужаснулся. Отправил Уэнсдей для перевязки, сообщив знакомым отца, а сам пошёл к нему в кабинет, чтобы его ребята посмотрели: может по номеру отправителя можно что-то найти. Аддамс послушно получила медицинскую помощь, сидя на одном из кресел в кабинете. Девушка в белом халате ходила вокруг неё с антибактериальными средствами и ватой. После чего руку аккуратно забинтовали, скрывая рану от чужих глаз, нанеся перед этим заживляющую мазь. Уэнсдей сидела словно мертвец: изредка моргала, ничего не говорила, двигалась только с подачи медсестры, которая для своего удобства поднимала пораненную руку. А потом Аддамс закрыла глаза. Под закрытыми веками девушка видела недавнее видео, в ушах вновь поселился противный шум девушки, которая пыталась сказать хоть слово из-под закрытой ртом ленты. — Готово, — прошептала медсестра, заставив Аддамс открыть глаза. Столкнуться с реальностью, что была ничем не лучше. — Спасибо, — совсем неслышно ответила брюнетка и встала, покинув медицинский кабинет, направившись к шерифу, где он, Тайлер и подчинённые искали хоть что-то. — Ничего, Уэнсдей, — проговорил парень с сожалением на лице. — Мы ничего не нашли. Информации на видео недостаточно, чтобы понять, а сим-карту видимо тут же вытянули после отправки, — Тайлер вернул брюнетке телефон. — Я отвезу тебя домой. Давай ключи. — Нет, — тут же отрезала Аддамс. — Я сама, Тайлер. Ты и так делаешь слишком много. Мне ещё нужно в особняк Адриана съездить, хотя… какой уже смысл, — она опустила глаза, но с новой фразой вновь вернула их на Галпина-младшего. — Ты хотел о чём-то поговорить? — Не сейчас. Пошли, я проведу тебя, — он кивнул своему отцу и, получив ответное покачивание головы, открыл перед девушкой дверь. — Уэнсдей, давай ключи, — сказал парень, когда они с брюнеткой подошли к машине, что стояла на паркинге. — Пожалуйста, позволь мне помочь в такой ситуации. Тебе нельзя водить в таком состоянии, — и Аддамс достаёт из пальто ключ, передавая его Тайлеру, после чего сама садится на пассажирское сиденье. Галпин аккуратно ведёт машину в потоке других транспортных средств, а Уэнсдей смотрит лишь на свою забинтованную руку, проводя большим пальцем по ладони, что скрыта под слоями бинта. — Как ты? — Тайлер бросает быстрый взгляд на брюнетку, видя, как та пожимает плечами. — Никак, наверное. — Тебе нужно поспать, как приедем. Мисс Фриман заварит тебе чай и всё будет хорошо. А Энид мы найдём, не переживай. Я отвезу тебя, а потом вернусь в участок. Бьянка и Ксавье тоже ищут способы, чтобы как-то помочь, не привлекая внимания. Как в старые добрые мы поможем друг другу, а потом будем вспоминать это всё как страшный сон. Парень доехал до особняка, принадлежащего Аддамс, и вышел, когда владелица автомобиля покинула его салон. Он вернул ей ключи, попутно вызывая такси. — Спасибо, Тайлер, — безэмоционально проговорила она. — Долги копятся, так смотри только компанией и отделаюсь в конечном счёте, — она улыбнулась, когда парень усмехнулся. — Две компании, Аддамс, не меньше, — он рассмеялся. — Иди уже, спи, долги она собралась мне возвращать. Уэнсдей развернулась, направившись в особняк, где её встретили обеспокоенные лица родителей. — Доченька, что с твоей рукой?! — Мортиша закрыла рот ладонью, увидев бинт, на котором проступила пара капелек крови. — Я… пойду наверх. Поговорим потом. — Но… — хотел было обозваться Гомес, если бы не жена, что положила руку на его плечо. — Не надо, дорогой. Она расскажет, как только сможет, а я сейчас лучше позвоню Бьянке — узнаем что случилось, — и мужчина согласился, направившись за своей любимой в гостинную. Аддамс только успела зайти, скинуть пальто, кинув его куда-то на заправленную постель, и легла рядом с ним поперёк кровати. Она услышала мелодию своего мобильника и полезла наощупь в карман брюк, доставая раздражающее устройство, перевернулась на спину, прежде чем соскользнуть пальцем по дисплею экрана. — Слушаю, — уставшим голосом ответила брюнетка, но вмиг приняла положение сидя, услышав мужской неизвестный, но в то же время знакомый голос на том конце. — Раз слушаешь, тогда слушай внимательно, Аддамс, — на том конце провода Уэнсдей услышала чужое яростное мычание и звуки стула, ёрзающего по полу. — Это было прощальное сообщение от Энид, ты просто не поняла. Ну-ка, детка, повтори ещё раз, — и внутри Уэнсдей что-то оборвалось, когда она услышала крик Энид. Она звала её по имени. А затем вновь мычание — видимо вновь закрыли ей рот. — Что тебе нужно? И кто ты вообще такой? — мужской голос по ту сторону ухмыльнулся. — Что же ты, Аддамс, такая глупая. Знаешь, не зря говорят, что голоса людей по телефону бывает так трудно отличить от реальных. Хм. Стоит ли мне дать тебе подсказку? — Тебе стоит выкапывать себе могилу, — огрызнулась Уэнсдей. — Я бы не был на твоём месте так агрессивен, когда рядом со мной твоя ненаглядная. Или тебе всё равно, ведь между вами только контракт? — Аддамс оскалилась, пытаясь держать себя в руках. Парень видимо сделал несколько шагов ближе к блондинке, ведь мычание стало слышно в трубке громче. — Или уже не контракт, а, Аддамс? — голос был напряжён, но и в то же время мужчина насмехался. Он видел следы на шее. — И как тебе Энид в постели? — Тебя это не касается, урод. — Знаешь, я даже должен сказать тебе спасибо. Я, собственно говоря, поэтому и звоню. Ты дала мне совет: жить настоящим, а не прошлым или будущим. Это действительно важно, Аддамс, — и тут до Уэнсдей дошло. Она была права, не доверяя ему, интуиция не подвела её и в этот раз. Чёрт! — В прошлом я решил, что могу достичь успехов, но думать о будущем рано, пока нет настоящего. И вот она, твоя пассия — моё настоящее, — он говорил безумно. — Оливер… — Аддамс не могла понять раньше, ведь слышала голос парня всего несколько раз, и тогда он был приветлив и улыбчив. Но тон голоса может меняться, когда мы радуемся или злимся. — Зачем? Она же так доверяла тебе. — Поняла, наконец-то. Здравствуй, Уэнсдей. Энид нужна не только мне. Тебе не найти нас, но ты можешь получить её обратно, если убедишь её отказаться от наследства Адриана. Уэнсдей замолчала, поднимаясь с кровати. В этот момент мозг пытался находить варианты, чтобы вытащить Энид оттуда. — Я смогу убедить её, только если увижу, Оливер, — единственное, что она смогла придумать — так это пойти к ним сама. — По-твоему я идиот? — оскалился парень. — Неужели ты и вправду думаешь, что я поверю тебе и разрешу привести за собой патрульные автомобили, которые тут же меня и повяжут. — Я буду одна. Ты же этого хочешь. Чтобы я убедила её. Энид тебе не нужна. Так позволь мне прийти, забрать её, а взамен ты получишь что хочешь. На там конце провода послышался шумный выдох. — Если ты приведешь за собой кого-то, то я просто убью её и наследство и так попадёт тому, кому должно. — Обещаю. — Тогда будешь следовать моим указаниям. Сначала езжай в порт, там оставишь машину. Позвонишь. — Дай мне её… И в трубке послышался звук оборванного звонка. — …услышать, — совсем тихо всё же закончила брюнетка. *** Аддамс подхватила пальто, накидывая его на плечи, попутно спускаясь по лестнице, а после, под внимательные взгляды покинула особняк, быстро подходя к своей машине. — Уэнсдей! — окликнула вышедшая следом мама девушки. Брюнетка обернулась, смотря на женщину у порога. — Куда ты? Что-то известно об Энид? — конечно, Бьянка уже рассказала всю ситуацию, Гомесу даже стало плохо, а ведь врач говорил, чтобы тот держался в стороне от стрессов. Мортиша отвела его в спальню, дав перед этим лекарство, поэтому он сейчас спал, приходя в норму. — Да, я… я еду в участок, новая информация. Мне нужно ехать, — протараторила девушка, после чего отворила водительскую дверь, садясь за руль. Двигатель заводится и автомобиль сдаёт назад, после чего срывается с места, выезжая с территории особняка. А Мортиша смотрела вслед уезжающему чёрному BMW, в голове проговаривая лишь мольбу о том, чтобы с её дочерью ничего не случилось. Только бы всё было в порядке. *** Тем временем Отто, который нашёл кофейню подруги своей сестры наведался туда с визитом. Понятное дело, что хозяйки он там не нашёл, зато смог поговорить с бариста — милой девушкой-студенткой, которая и дала номер своей начальницы, когда тот сказал, что дело срочное и связано с важным для Танаки человеком. — Йоко, привет, это Отто, — он выждал время, — брат Энид, — по ту сторону послышалось шевеление и шорохи, будто девушка чуть не упала со стула. — При-и-вет, — неуверенно ответила она. — Что-то случилось? Откуда у тебя мой номер? — Взял в кофейне, у тебя работают приятные люди, — он чуть улыбнулся, но после его голос стал крайне серьёзным и строгим. — Разве ты не знаешь… — Знаю что? — Энид пропала. — Что?! — Танака подскочила на ноги. — Я предложил Уэнсдей пойти в полицию, но сам не знал, что делать. И… я нашел нечто очень важное. Ты поможешь? Точно же познакомилась с друзьями Уэнсдей, которые знают, к кому она пойдёт. — Бьянка… — выдохнула Йоко, а после торопливо заходила по квартире, наспех надевая на себя свитер и штаны, куртку и шапку. — Где ты? Я заберу тебя и вместе ей позвоним. — Я вышел из компании… компании Энид. — Жди там. — Йоко… — остановила девушку Дивина. — Что происходит? — Энид, — кратко отвечает Танака. — Мне нужно идти, чтобы… — она застонала, нервно выдохнув, — ааа, мне нужно идти, чтобы сделать хоть что-нибудь, если Эн в опасности, — Танака жестикулирует руками, её голос срывается на последних словах, а после замолкает. Дивина прижимает её к себе. Обнимает крепко, не давая вырваться. — Поехали. Дай мне несколько минут, — Дивина отстранилась, быстро уходя в спальню, чтобы переодеться, а после, как и обещала, вернулась спустя считанные минуты в быстро накинутых джинсах и чёрной толстовке с капюшоном. Надела куртку и обулась. — Тебе не стоит… — Энид и моя подруга тоже, — перебивает Уотсон. — А ещё её любит дорогой для меня человек. Я не могу поступить по-другому, — она замолкает, заглядывая в глаза своей девушки. — Или ты действительно наивно думаешь, что я отпущу тебя, а сама буду здесь сидеть и неизвестно чего ждать? — выжидающе смотрит. — Поехали… — Танака выдыхает, а затем тихо продолжает, — спасибо, — после чего оставляет быстрый поцелуй на губах Дивины. *** — Какая информация, Отто? — первым делом спросила Йоко, когда парень сел к ней в машину с папкой бумаг. — Я знаю, кто похитил Энид. И даже знаю зачем, — на его лице пестрит разнообразной гаммой эмоций: он зол, рассержен, расстроен и потерян. — Это Оливер, — добавляет он совсем тихо, прикрывая глаза. — ЧТО?! — вскрикнули Йоко и Дивина, обернувшись на парня на заднем сидении. — Он предал не только её, но и меня. Мы дружили, когда он устроился в компанию деда. А оказывается, что всё это было запланировано… — Ты можешь нормально всё объяснить. Что ты нашёл? — Оливер работает на мою мать, — начал он. — Вернее, это она так думает, на самом же деле он всё это делает для себя. Украшения Уэнсдей — его рук дела. Я нашел людей, которые были ответственны за ту перевозку и они указали мне именно на Макнота. Он юрист, он знал, что сможет отмазаться, что его невозможно привлечь, а выдать слова этих ребят за клевету — для него дело одного суда. И делал всё аккуратно, чтобы Энид и Уэнсдей становились ближе друг к другу, а сестра как можно дальше отдалялась от матери. Он знает, что Энид улетит в Италию скоро, а поэтому делал всё, чтобы быть хорошим другом, ведь он знал, что именно так может получить доверенность на управление компанией, а потом бы и вовсе сделал так, чтобы стать во главе холдинга. Я смотрел камеры наблюдения в разное время, разные дни, он очень часто находился возле кабинета сестры, а в особенности — когда Уэнсдей навещала её. Оливер стоял и нагло подслушивал. Думаю, именно так он и узнал, что Энид собирается передать права ему. А она бы действительно так и сделала, потому что… — его лицо исказилось в сожалении, показывая морщинки в уголках глаз от сожаления. — Потому что у неё не было никого, не было нас… меня. — Ты смог признать это. Не вини себя. Ты делаешь всё, чтобы искупить свою вину, — поддержала его Йоко, и парень огорчённо поджал губы. — Но Оливер знает нечто очень важное — между Энид и Уэнсдей нет никаких отношений. Фальш для окружающих, — Дивина нахмурила брови, собираясь что-то сказать, как удивлённая Йоко его перебила. — Откуда он мог это узнать? — и тут Уотсон резко повернулась на сидящую рядом с ней за рулём девушку. — Ты знала всё это время и мне не сказала? — она вскрикнула. — Это не моя тайна, Див. Прости. Я пообещала Энид, что от меня этого никто не узнает. Мне… было трудно молчать, но по-другому я не могла. Дивина сжала челюсти, фыркнув себе под нос. Она и понимала свою девушку, и в то же время злилась, что была в неведении всё это время. — Да. Но мне почему-то кажется, что это в прошлом. Уэнсдей была на срыве, когда звонила мне. Даже я по голосу слышал, что она готова была рвать и метать, лишь бы её найти. А это мы никогда не общались, — он попытался сгладить ситуацию, продолжая свой не самый приятный рассказ. — И я думаю, что Оливер понял это тоже, понял, что Энид уже не безразлична для Аддамс и именно поэтому решил действовать, боясь, что всё уплывёт из его рук. Власть, деньги и возможности — его мотив. Его усыновили, а биологических родителей он и не знал никогда, именно поэтому всегда и во всём пытался достигать успехов сам. А когда он пришёл к дедушке, я так думаю, начал выстраивать план своей успешной карьеры. Но когда дед… — его голос дрогнул, всё же он тоже любил усопшего, — когда дедушка умер, его планы изменились и пришлось примкнуть к маме, делая вид, что он ей помогает. На самом же деле он обманывает и её тоже, лишь пользуется её связями, средствами и знаниями. Девушки пересмотрелись друг на друга. — То есть сейчас моя малышка с этим предателем, просто потому что у того комплекс неполноценности, из-за которого тому захотелось власти и денег. Я правильно поняла? — Йоко была на волоске от срыва. Она еле как сдерживала себя, чтобы продолжать рассуждать логически. — Да. А Энид он похитил, чтобы та отказалась от наследства якобы в пользу матери, но, — он замолчал, сконцентрировав и своё внимание, и внимание девушек к папке, которую тот всё время держал в руках. Он открыл её и достал бумагу, передав в руки Йоко. — Там несколько копий было таких. Видимо, он долго думал как это лучше оформить, — указал на текст, предлагая прочитать. — Читай внимательно. — Ах-ри-неть… — вслух и по слогам проговорила Танака, дочитав документ до конца. — Он обыграл всё так, что компания перешла бы не Эстер, а ему самому, — на последних словах она заметно повысила голос, не веря собственным глазам. — Он самая настоящая гнида… кхм… простите… — выдала Уотсон, после чего прокашлялась, извиняясь за свою резкость. — Это мягко сказано, дорогая. Но мы не знаем где их искать. — Знаем, — парень вновь обернул на себя взгляды обеих девушек. — Ну, то есть я не уверен, но, кажется, знаем, — он достал другую бумагу из своей объёмной папки. — Я, не без помощи некоторых людей, узнал принадлежит ли ему какое-либо недвижимое имущество, — девушки ждут ответа. — Нет. У него только однокомнатная квартира, которую тот купил совсем недавно, — девушки грустно выдохнули, понимая, что это тупик, но Отто поспешил продолжить. — Но вот на имя его приёмной матери-алкоголички записан склад около порта. — И ты всё это время молчал? — Йоко возмутилась, заводя двигатель автомобиля, по пути набирая номер Бьянки для получение адреса полицейского участка, в который могла обратиться Уэнсдей.***
— Ну вот мы и остались наедине, Энид, — он подошёл к девушке сорвав с неё чёрную ленту, отбросив её небрежно на пол. Оливер выпроводил Синклер старшую после разговора с Уэнсдей, но та и не сказать, что была очень против. Ей не хотелось лишний раз показываться в таком месте. Она вообще пришла просто для того, чтобы в последний раз нормально поговорить с дочерью и убедить её, а после — разойтись навсегда, как в море корабли. — Зачем тебе это? Почему ты предал меня? — первые вопросы посыпались в сторону парня. — Потому что я мог это сделать. Войти в доверие твоему деду было несколько сложнее, чем к тебе. К тому же, наша давняя дружба… я уехал, потому что мать избила меня после очередной пьянки. Я сбежал от всех, а ты даже не попыталась меня найти. А после того, как я попал в компанию Адриана, понял — это мой шанс начать всё сначала. Я старательно работал, но получал лишь упрёки коллег. Твой дед хоть и строг, но справедлив. Всегда помогал мне. Я не хотел, чтобы ты знала о моем присутствии в жизни твоих родственников. Ты для меня — прошлое. А я не хочу, чтобы хотя бы что-то напоминало мне о нём. Больше я не тот человек, которого ты знала. — Ты предал меня просто потому что я верила тебе? Ты ничтожен, — она замолчала, но затем всё же продолжила задавать интересующие её вопросы, ей нужно было сделать что-то, чтобы либо он передумал, либо Уэнсдей по какой-то причине не приехала. — Почему ты в сговоре с моей мамой? Что она даст тебе за это? — Это не она мне даст, глупая, — он усмехнулся. — Это я заберу, используя и её, и тебя, — Оливер встал со стула, на котором до этого сидела Эстер, и подошёл ближе к блондинке, положив на её колени бумагу. — Я не буду это подписывать, мы это проходили. — Ты читай, — с особым напором сказал он, указывая на содержание документа. Энид нахмурилась, но всё же опустила голову, глазами бегая от строчки к строчке. В моменте её глаза расширились, когда она всё же поняла, о чём говорит эта бумага. — Ты присвоишь компанию себе, — выдохнула она. — Не удивлюсь, если и на маму у тебя есть компромат, который отправит её в тюрьму. — Я всегда знал, что на самом деле ты сообразительная девочка. — Но зачем тебе компания? У тебя же даже образования нет. — У тебя тоже нет, но ты же как-то управляешь? — он нагло рассмеялся, забирая лист, садясь обратно, закинув одну ногу на другую. — Я знаю куда больше чем ты или даже твой дед. Безысходность — двигатель прогресса. — Если я подпишу… — спустя время неуверенно начала Энид, когда поняла, что время поджимает. — Что будет со мной? — Я отпущу тебя и можешь уезжать хоть в Италию, — Синклер на эти слова чуть ли не рассмеялась, вовремя себя придержав. — То есть ты хочешь сказать, — начала она, собравшись с мыслями, — что отпустишь меня. Просто возьмёшь и отпустишь? И будто ничего не было? А если я заявлю на тебя в полицию, например? Парень выдохнул, ожидая подобных фраз от своей некогда подруги. — Тогда я заберу у тебя того человека, которого ты любишь. Ты ведь успела её полюбить? — он выждал паузу. — По следам на твоей шее, я вижу, что да. — Как ты узнал, что мы… — Что вы обманываете всех? — продолжил парень вместо блондинки. — Это было очень просто. Стоило лишь наведаться в особняк Аддамс, когда мы приходили знакомиться. Я нашел её кабинет, когда блуждал по зданию. Видел договор со всеми пунктами. И что, она правда не обижала тебя? — он усмехнулся, ведь вспомнил один из пунктов, которые Энид внесла в договор в тот день. — Но вот ваши отношения, которые действительно появились, заставили меня сменить курс. Изначально я не собирался устраивать это шоу, ты бы передала мне все полномочия перед отъездом в Италию. Я слышал, как вы говорили об этом в твоём кабинете. — Ты ещё и подслушивал. — Но, увидев, что вы прикипели друг к другу, я понял, — он не стал обращать внимание на фразы блондинки. — Мой план может провалиться, если я сейчас что-то не сделаю. Мой человек следил за тобой постоянно, поэтому я знал, что ты прилетаешь из Нью-Йорка. Ну а похитить тебя уже не было большой проблемой. — Мне жаль, что я не доверяла чутью Уэнс, которой ты сразу не понравился. Как я могла быть так наивна? — Я ей не понравился, но разве это ей помогло? Смотри, — он оглянулся, — ты здесь, я здесь, а скоро и она окажется здесь. Интересно, как она будет тебя убеждать? А посмотреть можно? — Заткнись, — крикнула она, действительно заткнув парня. Он смотрел удивлённо. — Я подпишу этот чёртов документ, только если ты позвонишь ей и скажешь, чтобы она не приезжала. Только в этом случае на твоём жалком листе ты сможешь увидеть мою подпись. — Ты опоздала, — безумно улыбнулся он, когда увидел пропущенный от Уэнсдей, вставив симку в телефон вновь. — Она уже здесь неподалёку. Не скучай, мы скоро, — он встал, покинув склад, оставляя Энид один на один со своими мыслями и мраком. *** Уэнсдей стояла, смотря на реку. На очередное судно делали погрузку, от этого часто слышно было грохот металлических ящиков. Но брюнетку это не волновало. Она подняла голову к небу, вдыхая речной воздух. Рука нырнула за спину, проверяя закрепленность оружия, которое подарил однажды отец. Когда-то она чуть не убила им себя, сейчас же — верит, что оно поможет ей защитить и себя, и свою возлюбленную. Поправляет пальто, после того как находит рукоять надёжно закрепленной. Собирается развернуться, но её останавливает мужской голос. Началось. — Стой. Не оборачивайся. — Подышим прежде чем пойти? — спокойно говорит она, хотя внутри всё разрывается от желания быстрее найти и забрать Энид, где бы она ни была. Но Аддамс должна сохранять хладнокровность, иначе это неизвестно как закончится. — Давай телефон. — Уэнсдей усмехается, доставая из кармана телефон, передавая его парню позади неё. И тут же видит, как её смартфон летит вперёд, а после с характерным звуком воды, оказывается в реке. — Ты вообще-то мог его просто отключить, идиот. — Уэнсдей, это мои правила и моя игра. Купишь себе новый, если выживешь. — А могу не выжить? — безучастно и даже с какой-то насмешкой спрашивает Аддамс. Будто не верит, что парень может причинить ей вред. Не верит, что у того хватит смелости. — Если не будешь совершать глупостей, то мы разойдемся и больше никогда не встретимся, Аддамс. — Что ж, перед смертью не надышишься. Каков наш план? — она не поворачивается, ожидая ответа. — Оружие есть? — Я ювелир, а не киллер. — Ты же не думаешь, что я поверю на слово? — Конечно же нет. Осмотришь меня? Парень подошёл ближе, сказав брюнетке поднять руки. А после своими ладонями прошёлся по рукавам пальто, ниже по талии. И остановился на кармане. Достал оттуда ещё один телефон. — Аддамс, твои шансы на выживание стремятся к нулю, — говорит он зло, выкидывая и этот телефон, проходится по карманам и отходит, показывая, что закончил осмотр. Уловка с двумя телефонами прошла на ура, и Уэнсдей внутренне улыбнулась, что решила в последний момент поступить именно так. Для этого правда пришлось заехать в магазин техники, поэтому она не смогла приехать быстро. — Тогда давай перестанем испытывать судьбы, и ты, наконец, просто отведёшь меня к Энид. Оставишь нас наедине, и через десять минут получишь бумажку, чтобы отнести её своей хозяйке, как послушный пёс, каким ты и являешься. Интересно, сколько же стоило твоё предательство, Иуда, — она оборачивается, замечая в руке парня небольшой складной нож. — Я надеюсь хотя бы больше тридцати серебряников, а? — Заткнись и надевай, — парень достал из кармана чёрную ткань, чтобы закрыть глаза. — Зачем? Чтобы сейчас мы ещё полчаса шли до места, до которого доберемся за пять-десять минут? *** Оливер открыл тяжёлые двери, давая Аддамс пройти первой, чтобы та не оказалась за его спиной. Уэнсдей не отреагировала на это, ведь в голове было лишь то, что сейчас она сможет увидеть свою Энид. Осматривается, проходя глубже в помещение, но слышит строгий голос позади, говорящий, чтобы она смотрела лишь прямо. А после, когда Уэнсдей всё-таки видит связанную блондинку, собирается сорваться, чтобы подойти к ней, но её за плечо останавливает Оливер. Она оборачивается. — Развяжи её, урод, — шипит она, собираясь подойти к парню ближе, но вовремя одёргивает себя, понимая, что не может сейчас полагаться лишь на эмоции гнева. — Убеди её с этого расстояния, а потом я развяжу её. Сделаешь хоть шаг ближе и пожалеешь, — лезвие проблеснуло, когда парень подошёл к блондинке, на лице которой вновь красовалась лента, которую парень наклеил перед уходом. Он невесомо провёл кончиком лезвия по щеке, пока Энид мычала, стараясь освободить руки. — Так уж и быть, для полноценного диалога, — он оторвал ленту слишком резко, отчего Энид вскрикнула от боли, а брюнетка скривила лицо, не в силах видеть, как любимый человек страдает. — Уэнс, уходи. Пожалуйста, — начала Синклер. — Я подпишу всё, только если ты уйдешь. — Куда же я уйду теперь, а? — Уэнсдей грустно улыбнулась и начала расстегивать пуговицы своего пальто, чтобы потом достать пистолет, а когда закончила, стянула с себя пальто, переводя взгляд на парня. — Одень на неё, ей холодно, идиот. — Аддамс даже с того расстояния заметила, как дрожало тело Энид. — У нас здесь не игра в заботу, Аддамс, — Уэнсдей усмехается, небрежно откидывая пальто на какой-то металлический стол, а сама резким движением достаёт пистолет из-за спины, отчего по спине Энид проходят мурашки, а Оливер, не теряя времени, приставляет нож к шее блондинки, держа ту за подбородок другой рукой. — Тогда поиграем во что-то другое, Оливер, — говорит аккуратно, но пистолет не опускает. Внутри всё сжимается от страха, но она старается держать голову в трезвости ума, не действуя импульсивно и безрассудно — это ни к чему хорошему не привёдет. А тем временем Оливер начинает одной рукой развязывать узел, освобождая девушку. А после поднимает её со стула, не давая вырваться. Нож вновь около её шеи. По щеке скатывается слеза. Ей страшно и больно. — Провела меня с другим телефоном. Рассеянное внимание, — он поджал губы. — Аддамс, опускай пистолет, иначе… — Иначе что? Убьёшь её? А как же подпись? Убери нож, расскажи всё, как было, сдай Эстер и всё закончится. Ты же приложил руку к похищению украшений? Ты же и надоумил Аякса напакостить мне? Только игра подошла к концу. И ты проиграл. И твоя хозяйка проиграла, Макнот. — Ты ничего не знаешь. Ничего не понимаешь. Это должно было всё быть моим. Я же рассчитал. Я же продумал всё… а потом появилась ты и всё испортила. Вы все. Опусти пистолет, Аддамс. Мне уже нечего терять. Я и так потерял всё, что могло быть моим. Эстер уже подозревает меня. Если не ты, так она найдет способ, как отправить меня куда подальше. — Тебя найдут. Просто отпусти Энид, и я обещаю, что сделаю всё, чтобы тебе помочь. Но Оливер лишь разозлился, сильнее сжимая рукоять, приставляя лезвие. Энид шикнула от боли — парень поцарапал мягкие ткани на шее. — Хорошо, — резко сказала Уэнсдей, собираясь опустить оружие. — Я опущу пистолет, ты отдашь мне Энид, — со своими словами она всё это время делала микрошаги, чего не заметил парень. — И мы просто уйдём. Сделаем вид, что этого никогда не было. Ты уедешь, и я больше никогда тебя не увижу. Даже денег дам на новую жизнь, а? Ты же этого хотел? Сколько денег тебе нужно? Просто назови сумму. Смотри, я опускаю пистолет, — она начала класть оружие на пол медленными движениями, а после ногой пнула его куда-то далеко в сторону. Парень, смотря на Уэнсдей уже не давил так сильно, чем Энид и воспользовалась, вспомнив, что в школе их учили урокам самообороны. Она наступила парню на ногу, а когда тот вскрикнул — дёрнула головой, ударяя того затылком по носу. Она отбежала в сторону Аддамс, избавившись от парня. Уэнсдей приняла девушку в свои объятия, поглаживая ту по волосам, но после оттолкнула в сторону, когда увидела парня, пришедшего в себя, который шел на них с ножом. Он на самом деле обезумел, и Уэнсдей теперь видела это очень явно. Энид упала на пол рядом с пальто брюнетки, собираясь встать. Но увидела, как Уэнсдей остановила руку парня, который замахнулся на неё ножом, а после с кулака нанесла тому удар в челюсть. Костяшки ныли от ранения зеркалом, но она держалась. Уходит от следующего замаха вправо, а затем назад. После чего парень и девушка вновь сталкиваются в ближнем бою, и Уэнсдей пригибается и бьёт куда-то в бок. Парень кашляет, согнувшись, а когда Уэнсдей делает шаг ближе, он приподнимается и из последних сил, зная, что брюнетка не ожидает, протыкает кожу на животе девушки острым лезвием своего ножа. Глаза Аддамс расширяются, она делает неуверенные шаги назад, схватив обеими руками деревянную рукоять. Энид вскрикнула, подбежав к упавшей на землю девушке. Синклер приподняла Уэнсдей, положив её голову на свои колени. — Уэнс! Уэнс, ты слышишь меня? Не закрывай глаза, ладно, — по её щекам уже бежали целые ручьи слёз. Руки испачканы кровью, ведь она положила их поверх холодных рук Аддамс на рукояти. — Всё будет хорошо, ma fille, — Аддамс улыбнулась. — Не оставляй меня только, ладно? — она медленно двигала зрачками, разглядывая давно полюбившиеся ей голубые глаза, которые сейчас из-за освещения было плохо видно. Но она знала — эта пара морских глаз даже сейчас прекрасна. После её взгляд скользнул на щёки, красные от слёз и холода. А губы, её прекрасные губы дрожали. — Не оставлю, Уэнс. Не оставлю, только смотри на меня, прошу тебя. Оливер же не мог прийти в себя от шока. Он подлец, предатель, но он не убийца. Парень судорожно упал на пол, смотря на Аддамс. Он полз по полу назад, пока не упёрся спиной во что-то. Возможно, это была колонна? А может быть стол или вовсе стена? Он не знал. Парень прикрыл глаза, зарывшись руками в волосы. Оливер слышал плач Энид, её мольбу держаться Уэнсдей в сознании. Не так это всё должно было закончиться. Макнот не мог даже пошевелиться, а тремор в руках нарастал. До того момента пока он не услышал чужой крик. Мужские голоса прервали повторяющиеся эмоциональные фразы Энид. Полицейские заполнили помещение, заставляя его лечь лицом в пол, а он, будто находясь под влиянием, просто выполнял команды. Он проиграл эту партию. В помещение так же забежала Йоко, которая просто не смогла остаться в полицейском участке, когда всё прояснилось. Донован настаивал, что ей не место и полиция во всём разберется, но Танака просто села за руль своей машины, следуя за автомобилем шерифа. Йоко подбежала к девушкам и упала на колени, прижимая плачущую девушку к себе на несколько десятков секунд, а после отстранилась. — Аддамс! — она вскрикнула, сначала не заметив лежащую брюнетку на коленях её подруги, которая прикрыла веки, но открыла их, услышав шум. Медленно и неполностью, но это означало, что она в сознании. — Ребята! — крикнула она куда-то себе за спину, увидев там фельдшеров, прибывших вместе с полицией. Брюнетку переложили на носилки, вынося из помещения, а Энид шла быстрым шагом рядом, рукавом стирая вновь обрушившийся град слёз. Она держалась рядом с Аддамс, когда её несли в карету скорой помощи. В итоге Синклер напросилась поехать вместе с брюнеткой, всю дорогу держа ту за руку. Она обещала, что не оставит. *** Прибыв в ближайшую больницу, Аддамс увезли в операционную, оставив Энид стоять перед дверью. Вскоре туда съехалась вся компания, состоящая из Ксавье, Бьянки, Отто, Тайлера и Дивины, которую Йоко всё же оставила с ребятами, не без истерик и нервов. — Как она? — Бьянка подошла к Энид, держа в руках чёрное пальто Аддамс, которое прихватила интуитивно, когда девушку подняли на носилки. — Никто ничего не говорит, — выдохнула Йоко, ответив вместо смотрящей лишь в одну точку Энид. Синклер притянула к себе пальто, вдыхая аромат парфюма, от которого раньше у неё сносило крышу. Сейчас же он просто казался родным. Успокаивающим. — Энид, как ты? — Отто подошёл к сестре, садясь перед ней на корточки. Она подняла на него пустой взгляд, и парень съежился. — Иди ко мне, — прошептал он, прижимая девушку в свои братские объятия. Энид уткнулась ему в плечо, продолжая сжимать чёрную ткань в своих руках, пока не услышала, как дверь неподалёку от них открылась. Вероятно, кто-то должен выйти. Но прошло совсем немного времени с того момента, как Уэнсдей завезли. Энид подскочила, встречаясь с взглядом доктора, который держал в руках медицинскую маску. — Как она, доктор? — Синклер стояла перед мужчиной лет шестидесяти, ожидая ответа. Она боялась услышать известные всем по фильмам слова «Мы сделали всё, что смогли, но…» — Всё хорошо. Пациентка в порядке. Рана не глубока и жизненно важные органы не задеты. Мы сейчас сделали всё, что нужно. Но сегодня мисс должна остаться под нашим присмотром. Энид улыбнулась. Она не знала, кому должна быть благодарна, но всё же подняла голову в потолок, на мгновение прикрыв глаза. — Благодарю вас, доктор, — она смотрела в улыбчивое лицо уставшего врача. — Мы можем её увидеть? — влезла Бьянка. — Сейчас мы переведём её в палату, а после кто-то один сможет её навестить. Пациентке нужно отдыхать. И Энид посмотрела за спину доктора, где как раз на каталке вывозили Уэнсдей, что ещё была без сознания. Синклер, не слушая больше доктора, шла рядом с медсестрами, которые везли брюнетку. Её невыносимую брюнетку, которая никогда никого не слушает и не ставит в известность. — Энид, — окликнула девушку Йоко, остановив за плечо, когда они дошли до нужной палаты. Медсёстры, наверное, говорили, что нельзя входить, но Синклер их просто напросто не слышала, смотря на расслабленное лицо Аддамс. — А? — она обернулась, сталкиваясь взглядом с подругой, а после перевела глаза на две стремительно направляющиеся в их сторону фигуры. — Как моя дочь? — обеспокоенно спросил Гомес, когда подошел. Он увидел в руках Энид пальто, и ахнул. — Всё хорошо, — поспешила ответить Йоко, обернув на себя внимание родителей. — Уэнсдей поправится, её здоровью ничего не угрожает. — Её можно увидеть? — спросила Мортиша. Энид отошла от двери, сев на лавочку напротив. — Кто-то один можете зайти, — из палаты вышла медсестра, отвечая на вопрос, даже не зная этого. — Иди, дочка, — Мортиша кивнула в сторону закрытой двери, смотря на Энид. — Вы… — она приподнялась. — Будет лучше, если вы пойдёте туда, разве не так? — Синклер была потерянной, не зная, что вообще нужно делать. За последние сутки произошло слишком много всего того, к чему девушка готова не была. — Я знаю Уэнсдей. Она бы сама воткнула в меня нож, если бы я вошла вместо тебя, дорогая. Больше всего на свете она захочет увидеть тебя, когда откроет глаза, — женщина улыбнулась, погладив блондинку по плечу. И та, оставив пальто, зашла внутрь, аккуратно закрывая за собой дверь, чтобы не шуметь. Подошла, поставила стул рядом с кроватью и села не него, придвинувшись ближе. Неуверенно положила руку на постель. Подняла ладонь над лежащей рукой спящей девушки, но коснуться не решалась. — Сделай это, — прошептала Уэнсдей, не открывая глаз. Взгляд Энид быстро переместился на лицо ухмыляющейся девушки. И она положила свою ладонь поверх чужой прохладной. Аддамс улыбнулась, переворачивая ладонь тыльной стороной вниз, сплетая их с блондинкой пальцы. — С тобой всё будет в порядке. Завтра утром выпишут, — начала Синклер, но Уэнсдей подняла другую руку, как бы показывая, что той стоит остановиться. — Я знаю. Медсёстры слишком громкие, — Энид нахмурилась, а затем улыбнулась, левой рукой проведя по щеке брюнетки, заправляя прядь её волос за ухо. — Я так боялась за тебя, — прошептала Синклер, взяв чужую руку в обе своих. — Как же я боялась потерять тебя. — Не надо, Энид. — Брюнетка говорила тихо, прокашливаясь от недостатка воды. Блондинка быстро смекнула это и приподнялась, завидев графин с водой. Разъединила их руки, направляясь по другую сторону кровати к тумбе, на которой и стоял графин. Уэнсдей улыбнулась, следя за фигурой блондинки. Ведь она делает то, чего сама Аддамс даже попросить не успела. Энид помогла брюнетке, приподняв её голову, держа в руках стакан, чтобы Аддамс не напрягалась. А после, оставив на место пустой бокал, она вернулась на стул, подовигая его обратно поближе, и вновь сплела их руки. — Энид, тот кулон… — начала Уэнсдей. Она знала, что блондинка обижалась. Ранение заслепило её обиду, но это ненадолго. Они должны решить всё сейчас. — Уэ-энс, — протянула она, показывая, что не хочет сейчас об этом говорить. Подняла сплетение их рук, поднося к своим губам. — Я поняла, что сглупила и не дала тебе даже права что-то сказать. Но давай мы поговорим об этом потом. Тебе нужно отдыхать. — Она приложила руки к груди, и губы Уэнсдей тронула улыбка. — Я в порядке. И хочу сказать сейчас, — а после, Уэнсдей рассказывает, что это украшение могло бы принадлежать блондинке, если бы не оплошности Уэнсдей, как ювелира. Аддамс говорила, а Энид всё больше краснела от ощущения, что её загоняют в тупик. Она сглупила, так ещё и задела тему Вилланель, о которой и сама-то не хотела бы говорить. Но как забыть, что человек, которого ты любишь, всё ещё что-то чувствует к умершей возлюбленной? Вот и Энид не знала. — Прости меня, Уэнс. Всё произошло по моей вине, и Оливер… — её голос дрогнул. Она сдержала порыв слёз, прикрыв глаза. — Жаль, что я не прислушалась ни разу к тебе, но ведь… это был мой лучший друг, предавший за гроши… за компанию. — Мне жаль, что я была права, — в ответ сказала Аддамс, сжимая своей ладонью одну из чужих. Энид смотрела на руки, пока не почувствовала, как кисть Уэнсдей перестала сжимать её собственную. Она перевела взгляд, увидев расслабленное лицо Аддамс, которая просто уснула. Энид приподнялась, оставляя поцелуй на лбу, и вышла из палаты, тихо-тихо открывая дверь, чтобы не разбудить спящую девушку. — Как она? — около палаты собрались все, кто пришёл. Все ждали новостей. — Уснула. Чувствует себя вроде бы хорошо. Но вы же знаете, — она обвела взглядом всех окруживших её людей. — Это Уэнсдей, она не сказала бы, если ей даже было бы очень плохо, — присутствующие медленно кивнули, выдыхая. — Вы езжайте, а я останусь здесь. Утром выписка. — Мы приедем утром, — сказал Ксавье, держа свою невесту за руку, и Бьянка кивнула, соглашаясь с парнем. — Уэнсдей же явно пока не стоит водить машину. — Я бы хотела тоже приехать, но лучше похлопочу, чтобы весь дом был отмыт дочиста. Приготовлю то, что любит дочь, — предложила Мортиша. — Мой отец сделает всё, чтобы виновные сели и надолго. Благодаря Отто теперь это всё возможно, — упомянутый парень кивнул. — Энид, я могу пока заняться делами в компании, ведь тебе явно будет некогда, — неловко произнёс он. — Не подумай, я не собираюсь… — Да, Отто, было бы здорово, если бы дело дедушки не рассыпалось, пока мы все заняты проблемами, — Энид тепло улыбнулась, отчего и Отто помягчел. — Доченька, — Мортиша сказала это так тепло, что сердце Энид тут же пропустило удар. — Тебе не стоит быть здесь всю ночь. Водитель отвезёт тебя утром. Дорогая, ты тоже за эти сутки немало пережила. Поехали все вместе домой. — Я останусь, вдруг ей ночью что-то понадобится, — Энид грустно посмотрела на дверь, за которой человек буквально спасший ей жизнь. Она была готова отдать свою собственную. Не зная, что будет, пришла к ней. Несмотря на ссору, несмотря на то, что она сглупила, выставив себя идиоткой перед Уэнсдей, несмотря на все обстоятельства. — Водитель привезет тебе чистую одежду, — Мортиша всё поняла. Она знала, что услышит именно такой ответ, но попытаться стоило. Все попрощались и ушли, а Синклер, сходив в кафетерий и перекусив, сейчас стояла напротив входной двери в палату. Заходит тихонько внутрь и вновь садится на стул. Опускает голову, прикасаясь лбом к тыльной стороне ладони брюнетки, и выдыхает. — Я такая идиотка, Уэнс, — шепчет она, держа в руках чужую кисть. — Надеюсь ты простишь меня и примешь вот такой, какая я есть. — Уже приняла, — хриплый голос заставляет девушку оторваться от руки. — Прости, я разбудила? — Энид обеспокоенна тем фактом, что смогла ненарочно побеспокоить сон брюнетки. — Нет. Когда ты вошла я уже не спала. Рана немного ноет, — призналась Уэнсдей, повернув голову, а затем поспешно добавила. — Но это пройдёт. Останется только шрам, который будет напоминать об этой ночи, — Аддамс выдохнула. — Позвать медсестру, может тебе сделают укол или… — девушка собиралась встать со стула, чтобы выйти в коридор, но Уэнсдей схватила её за запястье, заставляя обернуться на себя. — Не нужно, Энид. Всё хорошо, правда. Немного боли даже приятно, — она хмыкнула. — Что бы я без тебя делала… — прошептала Энид, сплетая пальцы их рук. — Ты спасла мне жизнь. — Не я, — хмыкнула Уэнсдей, поджав губы. — Я лишь глупо пришла без какой-либо подготовки, и если бы это был не неумелый Оливер, то всё могло было сложиться хуже. Для тебя, — Аддамс тяжело вздохнула. — Я, никого не предупредив, пошла на его условия. Нам просто повезло, что у тебя появился один образумившийся брат. — Откуда ты… — Вы громко разговаривали за дверью. — Всё же ты сделала то, чего для меня никто не делал — ты была готова жертвовать собой. Предлагаю закрыть эту тему, потому что твоей вины в случившемся уж точно нет, — Энид поглаживала тыльную часть ладони большим пальцем, продолжая шептать. Уэнсдей досадно согласилась, кивнув в ответ. — Почему ты не поехала домой? Здесь негде ночевать, — Уэнсдей пробежалась глазами по небольшой комнате, в которой лишь кресло, столик, да стул с кроватью. — Я обещала. — М? — Не оставлять тебя, — Аддамс улыбнулась, поднимая руку, вырывая из сплетения, и дотронулась до щеки Энид, заправляя выбившуюся светлую прядь за ухо. — Езжай домой, Энид, — шепчет брюнетка, большим пальцем поглаживая лицо Синклер. — Ты должна выспаться, а здесь этого сделать невозможно. — Гонишь меня? — Забочусь, — поправила Уэнсдей. — Не уеду, Уэнс. Даже не проси, — она откинулась на спинку стула, скрещивая руки на груди и показательно прикрыла глаза. — Как ребенок, — с улыбкой ответила Аддамс, понимая, что девушку ей уже не переубедить. *** — Хей, Аддамс, — в палату заходит Бьянка с цветами и Торп за ней. Следом и Дивина под руку с Йоко. — Мы тут ещё эту парочку прихватили. — Уинни, сегодня ты можешь промолчать, но завтра я спрошу у тебя и за контракт, и за все твои секреты от меня, — Дивина смотрела своим грозным взглядом, и лишь Уэнсдей знала его — так её подруга пряталась от страха и растерянности. — Я в порядке, Див, — Уотсон поджала губы. — И я расскажу тебе всё. Больше никаких тайн, — продолжила девушка, переводя взгляд на пустой стул. Стоп. Пустой? Уэнсдей несколько растерялась. — Вы Энид не видели? — А. Твоя Энид уже с утра хлопочет о выписке, — говорит Бьянка и дверь открывается, показывая перед собой ранее упомянутую особу. — О, а вот и она. — Уэнсдей, как ты? — Ксавье подошёл ближе. — В норме, не переживай. Как работа с твоим эскизом? У тебя получается? — Да. Почти всё готово, но ты не думай об этом, ладно? Мы поговорим, когда ты поправишься. — Ну что, Аддамс, до свадьбы заживёт? — влазит Барклай. — До вашей, боюсь, что нет, — она усмехнулась, приподнимаясь. Хотела сделать это сама, но Энид, увидев намерения брюнетки, тут же оказалась рядом, поднимая подушку повыше, чтобы девушке было удобно. — В смысле до вашей? — Синклер поднялась, после того как помогла Уэнсдей. Смотрела на радостную парочку. — Через неделю свадьба. Мы с Ксавье приняли решение, что хотим войти в новый год с новым семейным статусом, поэтому всё немного поспешно. — Вот это вы даёте, ребята, — Дивина была в таком же шоке, как и Энид. И лишь Уэнсдей смотрела на парочку с пониманием. Ребята прошли вместе очень много, чтобы сейчас их желанию могло что-то помешать. Она была рада за друзей. *** — Мама, здравствуй, — Мортиша, наплевав на все, просто прижала дочь к себе, тихо всхлипнув. — Как хорошо, что ты дома. Сильно болит? — шептала женщина, а Уэнсдей положила руку на спину матери. — Всё хорошо, мам. Всё, правда, хорошо, и совсем почти не болит, — Уэнсдей вдохнула аромат, шедший из кухни. — Ты приготовила мои любимые блюда? Не стоило. — Стоило, доченька, — Аддамс-старшая отстранилась, не без усилий. — Ради тебя я всё, что хочешь сделаю, родная. Проведя завтрак-обед в приятной обстановке с родителями, Уэнсдей насладилась шедеврами кулинарии от собственной матери, а после, поблагодарив всех, приподнялась. И Энид тут же подхватила её, перекидывая руку на своё плечо. Аддамс обернула голову на блондинку. — Энид, что с тобой? Я не умираю, я не кряхчу от боли и не задыхаюсь в приступе. У меня было небольшое ранение, и остаточная боль — это нормально. — Просто я… — Уэнсдей осмотрела стол, аккуратно убирая свою руку с чужого плеча, и переплела пальцы их рук. — Если ты уже закончила с едой, то я бы хотела поговорить, — Энид кивнула, также поблагодарив родителей и в частности Мортишу. Они покинули стол, направляясь в комнату. — Энид, — начала девушка, когда блондинка закрыла за собой дверь. — Мне приятно, что ты вот так беспокоишься обо мне, но если это связано с чувством вины, то перестань. Ты ни в чём не виновата, а те, кто действительно виновен — скоро понесут своё наказание, — Аддамс подошла ближе, положив ладонь на шею, большим пальцем проводя по подбородку, заставляя ту взглянуть в свои глаза. — Уэнс, я… — Тшш, — прошептала она, очерчивая контур губ, к которым незамедлительно прильнула, поддерживая другой рукой девушку за талию. Медленно сминала чужие губы, наслаждаясь их мягкостью и теплом. На устах всё ещё привкус крема с десерта, который блондинка ела, запивая своим любимым малиновым чаем. Никто из них не собирался заходить дальше, переступать грань. Им просто нравится вот так несколько робко и неловко касаться губ друг друга. Утопать в объятиях и окутывающих ароматах. Уэнсдей отстранилась первая. — Хотела сделать это ещё в больнице, — прошептала она, соприкасаясь своим лбом с чужим. — Я хочу, чтобы так проходил каждый день в моей жизни, — Энид улыбнулась. — Только без больниц, врачей и крови. Просто чтобы мы вдвоём, рядом, близко-близко, — она положила руки на плечи, сложив их в замок сзади на шее. Аддамс без слов вновь накрывает чужие губы, поддевая край толстовки. Прохладные руки очерчивают линии на теплом теле, вызывая пробегающую дрожь, отчего Уэнсдей улыбается сквозь поцелуй. — Полежим? — Только недолго, мне нужно к Бьянке и в компанию. Энид лишь фыркает, понимая, что не отпустит девушку никуда ближайшие дни. Они ложатся и Энид тут же утыкается в чужое плечо. — Когда ты перестанешь думать о работе? — спрашивает блондинка, обнимая девушку за шею. Подтягивается, оставляя поцелуй на щеке. — Никогда? — Уэнсдей улыбнулась, притянув Синклер к своим устам за подбородок. — Пойдёшь со мной на свидание? Я знаю, куда нам стоит пойти в первую очередь, — Аддамс зарылась руками в блондинистые волосы, перебирая пряди своими пальцами. — И куда же? — Энид повернула голову, положив подбородок на плечо. — Ну вот если согласишься, тогда и увидишь, — ладонь легла на щёку, поглаживая мягкую кожу. — Я согласна на всё, если там будешь ты, Уэнс, — краткий поцелуй на губах, и Энид приподнимается, собираясь уйти в душ. — Мне стоит выйти, — девушка начала приподниматься, хотя конечно ей этого не хотелось. И блондинка останавливает ту за плечо. — Не стоит, — хитро улыбается, окончательно вставая с кровати. — Нет ни одной части меня, которую ты не видела, Уэнс. И я не только о теле, — Синклер крайний раз улыбнулась, после чего скрылась с глаз за темными дверьми ванной, заставляя Аддамс лишь сглотнуть ком в горле и закусить губу. Аддамс аккуратно поднялась скинув с себя домашнюю футболку и без стука зашла в ванную, увидев обнажённую фигуру своей девушки. Нагло и бегло пробежалась глазами по телу, цепляясь за каждый сексуальный изгиб любимой. Та не услышала посторонних звуков, а поэтому вскрикнула от неожиданности, когда почувствовала как чужое тело соприкоснулось с её спиной. По коже пробежали мурашки, когда Уэнсдей опустилась на плечи, оставляя поцелуи на коже. Перешла на шею, осыпая и её касаниями своих потресканных губ. Руки легли на живот, после чего поползли выше, останавливаясь на груди. Энид томно выдохнула, когда ладони сжались на её полушариях. — Уэнс, — тихий стон вырвался из её рта. — Тебе нельзя напрягаться. Доктор же сказал… — Я просто целую тебя, — руки покинули грудь, и Энид неудовлетворенно вздохнула. Синклер развернулась, прижимаясь своей грудью к чужому такому же наполовину оголённому. Закинула свои ладони, сцепляя их в замок за шеей. — Ты невыносима, но я всё равно люблю тебя, — Энид улыбнулась и накрыла своими устами чужие, не дав сказать и слова. Им не нужны слова. Точно не сейчас.