Ошибка 404/502

      — Это какое-то наказание…       — Давай, шиди Ян, не жалуйся, осталось совсем немного.       — У меня сил не осталось, братец Ло. Зачем ты так спешишь?       — Ха-х, нам ещё на свои пики взбираться. У тебя должны остаться силы хотя бы для того, чтобы не ударить лицом в грязь перед шишу Лю. Иначе великий Бог Войны устроит тебе трёпку.       — А-а-а-а-а-а…       Ян Исюань, уже менее напоминающий боевого цыплёнка, каким он показался Ло Бинхэ при первой встрече, всё же и до грозного петуха пока не дотягивал. Как-то странно сложились обстоятельства, но за последние годы Ян Исюань стал одним из немногих, кто добровольно искал компанию Ло Бинхэ. Впечатлённый боем со Старейшиной Тяньчуй, юный ученик лорда пика Байчжань как-то признался ему, что «хотел бы стать похожим на братца Ло».       Вот уж неожиданность. Но, надо признать, очень приятная неожиданность. Ло Бинхэ льстило внимание Ян Исюаня, и по мере возможности он соглашался уделять ему время: для тренировочных боёв или прогулок. Ло Бинхэ понимал, почему мальчишка так быстро привязался к нему. На пике Байчжань ему не с кем было разговаривать. Являясь личным и единственным учеником — но куда больше подмастерьем-прислужником — Лю Цингэ, он был вынужден практически всё время пребывать подле своего учителя.       «А другие адепты с Байчжань, похоже, ему завидовали. Травить не травили, но как минимум показательно игнорировали… Разве что совсем молодые ученики восхищённо поглядывали в его сторону. Типа такой мелкий, а уже вон, бегает за великим лордом по пятам. Жалко пацана… в отличие от своего учителя, добрый и открытый малый».       Сжалившись над Ян Исюанем, Ло Бинхэ взял его на закорки. Ему не составило труда оказать услугу. А потом пару часов слушать нытьё и извинения, бьющие прямо в ухо. Ни дать, ни взять — няня Ло Бинхэ.       Благодаря успехам в культивации и обучению у Старейшины Мэнмо, начавшего подозревать неладное из-за «потребления не более трёх процентов духовной энергии», Ло Бинхэ чувствовал себя бодрым и полным сил. Но он также видел цель окружить себя опытными товарищами и… последователями. Поэтому частенько предлагал Ян Исюаню присоединяться к нему во время миссий.       Озарённое счастьем и гордостью лицо Ян Исюаня могло сравниться в контрасте лишь с мрачным недовольством во взгляде Лю Цингэ. Один раз пригласить его ученика «по доброте душевной» ещё не выглядело подозрительно. Но на призыв на девятую миссию, после которой они как раз и держали путь в школу, Лю Цингэ отреагировал с явной враждебностью.       — Своих адептов не может нормально обучить боевым искусствам, так теперь с Байчжань пытается их переманить? — спросил тогда Лю Цингэ с мрачным прищуром. — Размечтался…       «Ох, дядя… мыслил бы ты шире и не сводил бы весь свой мир к Шэнь Цинцю…» — подумал тогда Ло Бинхэ с невинной улыбкой, даже с обидой пропустив мысль, что вовсе не Шэнь Цинцю посягал на преданность и доверие его ученика-подмастерья. А сам Ло Бинхэ.       Распрощавшись с Ян Исюанем на развилке, Ло Бинхэ начал взбираться на пик Цинцзин. Ступень за ступенью он поднимался всё выше и выше, и речь не только про каменную лестницу, но и его опыт за минувшие годы.       — Система, покажи текущий статус.              [Система показывает статус]       [Общее количество баллов: 470 450]       [Общее количество очков репутации: 170 020]       [Любовный интерес: отсутствует]       [Общий статус: при наступлении события Х с текущим уровнем для вас невозможно отключение ООС и новый уровень прокачки Системы]              Ло Бинхэ устало выдохнул. Проблема ещё и в том, что конвертация очков репутации в баллы невозможна. С репутацией, конечно, он неожиданно перестарался, однако это сказалось на том, что за последний год Система оштрафовала его за ООС минимум на шестьдесят тысяч баллов. И это не считая пятидесяти тысяч и пяти процентов, которые он только-только на днях выплатил за ипотеку.       Как Ло Бинхэ выяснил, на репутацию влияло и установление хороших отношений с другими людьми. Но даже скверный характер Лю Цингэ не помешал ему достигнуть высот.       А вот с любовным интересом у Ло Бинхэ дела складывались скверно. Хоть у него и имелся кое-какой план на крайний случай, который он будет продвигать Системе с криками «пользовательское соглашение этого не запрещает», настроение это не поднимало.       Своими действиями Ло Бинхэ распугал половину потенциального гарема направо и налево. Нин Инъин его немного побаивалась, да и за минувшие годы куда сильнее прониклась симпатией к Мин Фаню. Последняя встреча с Ша Хуалин закончилась тем, что она как дворовая кошка едва глаза ему не выцарапала… А всё из-за тупой миссии с пропадающими девушками из деревни, где Шэнь Цинцю предложил гениальный план «а почему бы моему любимому ученику не нарядиться юной леди, и нам не устроить засаду?».       Гениальный план. Ло Бинхэ до сих пор проклинал Шэнь Цинцю за невозможность отказать ему в исполнении. На этой самой миссии из-за ООС Ло Бинхэ потерял едва ли не пять тысяч баллов, покрывая матом всю деревню, когда Ша Хуалин сначала его расцарапала, а когда признала его личность, то захотела похитить.       Весёлая мадам, она даже понравиться ему успела. Но как любовный интерес… нет. Максимум секс по дружбе.       Таким образом, из всех, кто мелькал у Ло Бинхэ перед глазами, самым близким его сердцу вариантом оставалась Лю Минъянь. Но вот проблема… К ней не так чтобы просто подступиться. Да и наседать с подкатами в духе «я хотел бы быть слезой, чтобы родиться в твоих глазах, прожить жизнь на твоём лице и умереть на твоих губах» Ло Бинхэ считал верхом неприличия и идиотизма. Он не так часто встречался с Лю Минъянь, но у них сложились неплохие доверительные отношения, он искренне уважал эту сильную телом и духом девушку.       И даже если бы Ло Бинхэ попытался проявить романтический настрой… Один очень зоркий ястреб с пика Байчжань его бы унёс и растерзал острыми когтями, как птенца. Ло Бинхэ уже заведомо слышал яростный крик Лю Цингэ в духе: «ты, паскуда, сначала моего ученика увёл, а теперь глаз на младшую сестру положил?!»       «И под звуки подлой еврейской музыки, закинув Ян Исюаня на одно плечо, а Лю Минъянь на другое, я бы убегал из духовной школы — так что ли он себе это представляет? Или я уже выгляжу в глазах лордов с других пиков как вербовщик, который стучится в чужие двери и предлагает поговорить о Боге? Блин… а самое поганое, что я ведь взрослый мужик, застрявший в теле мальчишки. Мне малолетки вообще не интересны, даже если им сейчас по восемнадцать… или сколько там? Я бы с куда большим энтузиазмом закинул на плечо тебя, мой воинственный шишу, и, убегая, кричал бы, что за нами гонятся сами небеса, ведь я украл самого прекрасного ангела!.. Боже, даже в мыслях это звучит ужасно».       Забавно, что Система ведь не запрещала заводить любовные отношения с мужчинами. Проблема лишь в том, что детьми Ло Бинхэ не интересовался, а все воины смотрели на него, как на дерьмо. Конечно, его от всей души веселило подшучивать над Лю Цингэ и наблюдать, как он даже не понимал всей сути пранков. Но, скорее, этот мужик добровольно с ним в Бездну свалится, чем посмотрит в сторону хотя бы секса по дружбе.       «Ну типа… Я ж как бы подросток. А он — взрослый мужик. Возникло бы куда больше вопросов, если бы он не был против секса по дружбе».       Ах да. Насчёт пранков. За эти пранки Система тоже снимала с Ло Бинхэ баллы, оправдываясь ООС-ным поведением. Но Ло Бинхэ ни о чём не жалел. Ни. О. Чём.       То ли дело Шэнь Цинцю. Вот он почему-то с подозрительной сообразительностью понял один из «подкатов», который Ло Бинхэ озвучил ему в контексте, что вряд ли бы девушка порадовалась такому комплименту. Он не помнил, что тогда ляпнул, но на негодующий вопрос Учителя, откуда его ученик услышал подобное выражение, Ло Бинхэ с полными глазами невинности перевёл стрелки на Лю Цингэ.       Шэнь Цинцю лишь нервно улыбнулся и поспешил закрыть тему, потому что явно не понимал, где кроется истина.       Ло Бинхэ нравилось подобным образом вгонять Шэнь Цинцю в краску и негодование. Притворяясь самой невинностью, он высказывал абсурдные или немного пошлые мысли, ссылаясь на то, что услышал подобные изречения от жителей из деревни и просил великого Учителя пояснить, что это значило.       То, как терялся Шэнь Цинцю, приятно радовало глаз. Честно говоря, Ло Бинхэ начал замечать за собой, что за годы проникся к своему учителю искренней симпатией. На периферии сознания всё ещё сидела мысль, что это может быть притворством. Но разве может этот человек быть злым? Разве могут его чистые, ясные глаза с лукавым взглядом быть сценической маской? Шэнь Цинцю заботился о Ло Бинхэ, даже когда тот не видел этого, и узнавал о его поступках спустя время.       Общественные рамки иерархии не позволяли с фамильярностью общаться с Шэнь Цинцю на равных. Ло Бинхэ мог обращаться к нему как «Учитель» и порой едва не срывался на прямое обращение по имени. Ментально он был взрослым человеком, но застрял в теле подростка. И даже возмужав, он всё ещё не достиг того уровня, чтобы стать равным этому мужчине.       По пути к бамбуковой хижине Ло Бинхэ встретил Мин Фаня. С невероятно удручённым видом последний мыл посуду в тазу.       — Ха-ха, смотрю, работа прямо-таки кипит!       — М? — обернувшись, Мин Фань скорчил раздражённое лицо и прикрикнул: — Наконец-то явился! Думаешь, я за тебя все обязанности буду делать?       Не переставая ухмыляться, Ло Бинхэ поравнялся с Мин Фанем и играючи толкнул его плечом:       — Что, Учитель опять только обо мне и говорит, а ты завидуешь?       — Ой, да иди ты к чёрту! — плеснув на Ло Бинхэ водой, ещё сильнее насупился Мин Фань. — Получишь у меня!       — Да-да, шисюн Мин, как скажешь.       Насмешливый тон вкупе с официальным обращением лишь сильнее задел Мин Фаня, спровоцировав его кинуть в своего шиди мокрую тряпку. Уклонившись от снаряда, Ло Бинхэ быстро юркнул в хижину — на священной территории Учителя любые драки были запрещены.       Шэнь Цинцю сидел за низким чайным столиком спиной ко входу. Его тягостные вздохи Ло Бинхэ услышал уже с порога.       — Разве я не сказал, что мне ничего не нужно? — сварливо пробормотал Шэнь Цинцю.       Лукавая мягкая ухмылка окрасила губы Ло Бинхэ, в груди разлилось знакомое приятное тепло.       — Этот ученик преодолел тысячи ли, неужели вы его так и спровадите, Учитель?       При первых же звуках знакомого юношеского голоса Шэнь Цинцю резко дёрнулся, отчего едва не опрокинул чашку с чаем. Обернувшись, он бросил изумлённый взгляд на гостя. Удивление и радость промелькнули в нежных широко распахнутых глазах Шэнь Цинцю. Его неподдельные эмоции глубоко тронули Ло Бинхэ, он почувствовал давно забытое удовлетворение от возвращения в место, которое мог бы назвать своим домом. От возвращения туда, где его ждали.       — Ло Бинхэ… я думал, ты вернёшься раньше. Уже и беспокоиться начал.       — Этот ученик извиняется, — отвесив скромный поклон, Ло Бинхэ подошёл к учителю и присел рядом на пустующее место. — С шиди Ян приключился случай, и наши лошади убежали. Пришлось часть пути преодолевать пешком.       — Ох… с вами-то всё в порядке?       — Да. Само задание прошло хорошо, мы избавились от монстров в деревне. Но я боюсь, что потерю лошади шишу Лю воспримет куда болезненнее, чем благополучие своего ученика.       — Ох, — сокрушённо вздохнул Шэнь Цинцю, подставив руку под голову. — Порой Лю Цингэ очень странно расставляет приоритеты…       Ло Бинхэ ухмыльнулся. Его не было всего несколько дней на пике Цинцзин, а он успел сильно соскучиться по Шэнь Цинцю. Ло Бинхэ не знал, как правильно интерпретировать свои эмоции. В голове он отложил неизменную истину, что человек, играющий роль его учителя, обозначен Системой главным злодеем. Значит, рано или поздно он должен сорвать покровы и вонзить нож предательства ему в спину.       Да, Ло Бинхэ это прекрасно помнил. Но с каждым днём, с каждым месяцем и годом верить в это становилось невозможно. Шэнь Цинцю ни разу не поднял на него руку, хотя не сосчитать количество шишек, которое оставил его веер. Несмотря на то, что в душе Ло Бинхэ не был ребёнком, а порой казалось, что едва вышедшим из пубертата подростком являлся Шэнь Цинцю, он чувствовал себя защищённо и уютно рядом с Учителем.       Как дома. Может, он начинал влюбляться в него. В этот сказочный розовый образ, который ему не хотелось разбивать. У Шэнь Цинцю была какая-то особенная мягкая аура, прямо кричащая, что он не может являться плохим человеком.       «Хм… любовный интерес… — эта мысль заставляла сердце Ло Бинхэ биться сильнее, и в то же время сжиматься от горечи. Система позволяла выбрать объектом своих желаний любого человека, но только не Шэнь Цинцю, подчёркивая, что тому отведена роль главного злодея. Ло Бинхэ не понимал такой несправедливости. — Если поведение Шэнь Цинцю тот же баг, как и живой Лю Цингэ, то получается, что я не могу даже помышлять о том, чтобы хотеть чего-то большего от этого человека?»       Обидно. Честно сказать, очень обидно. Шэнь Цинцю вызывал у Ло Бинхэ противоречивые чувства, однако он искренне симпатизировал своему учителю. Любовь и привязанность к наставнику, к… другу, о котором хотелось заботиться. Как бы смешно это ни звучало от лица ученика.       «Вряд ли Шэнь Цинцю интересуют мужчины, я видел, как этот идиот постоянно пялится на учениц и красивых девушек… ох. Не сказать, что я тоже не пялюсь, а в некоторых парнях я уже дыры прожёг своим взглядом. Благо, они считают, что я просто доминирую над окружением... Мол, не смотри тигру в глаза и всё такое. Правда, из меня тигр, как из индюка орёл. А индюшки, между прочем, злобные ребята».       — Близится собрание Союза Бессмертных.       Слова Шэнь Цинцю оторвали Ло Бинхэ от размышлений. Эта тема не могла не беспокоить Ло Бинхэ. Он возвращался к ней слишком часто, чтобы забыться в мечтаниях о долгой и счастливой жизни обычного адепта.       — Учитель, вы составили уже список учеников с горы Цинцзин для участия?       — Нет, — вздохнул Шэнь Цинцю, устало покачав головой, — ещё нет.       — Тогда, может этот ученик подготовить список и дать его на оценку Учителю?       — Можешь сразу передать его главе школы, я верю твоему выбору.       Ло Бинхэ кивнул и порадовался в душе. Он не раз обдумывал варианты, каких учеников стоило бы отправить на соревнования. Его изворотливый мозг не упускал идеи протолкнуть людей с пика Цинцзин в первые ряды победителей… хотя кого он пытался обмануть? Он хотел использовать эту толпу гномов, чтобы выиграть. Со знанием сюжета новеллы, да с внезапно добрым Шэнь Цинцю…       Вдруг беспокойная мысль затронула Ло Бинхэ. Он нахмурился, толком не сообразив, что его так смутило. А затем подметил, что Шэнь Цинцю внимательно смотрит на него. Его взгляд блестел улыбкой и печалью, некой болью и в то же время наслаждением. Сумбурная картина заставила Ло Бинхэ затаить дыхание.       Он внезапно понял, чего так испугался — доброго Шэнь Цинцю. Если Система изменила его поведение, это не означало, что и сюжет также станет другим.       «Во время соревнования явится демоническая тварь, в бою с которой пробудится моя кровь. Добрый, заботливый Учитель увидит перед собой не любимого ученика… он поймёт, что все эти годы воспитывал демона. Он… будет потрясён, шокирован, а зная, в каком состоянии аффекта пребывают люди… Шэнь Цинцю не захочет меня слушать?.. Он… столкнёт меня?..»       У Ло Бинхэ сердце болезненно сжалось.       Значит, такой исход подготовила для него Система? Он станет жертвой обстоятельств, и дорогой ему человек отвернётся от него, возненавидит?       «Ненавижу тебя! Как ты мог?!»       Ло Бинхэ нахмурился. Как же… иронично.       — Всё в порядке? — отвлёк его мягкий голос Шэнь Цинцю.       Отогнав дурные мысли, Ло Бинхэ улыбнулся. Он отметил, что Шэнь Цинцю уделяет ему особое внимание, не такое, как обычно. Не удержавшись от лукавства, Ло Бинхэ спросил:       — Почему вы так смотрите на меня?       — Я что, не имею права смотреть на своего воспитанника?       — Имеете, — мягко, чуть ли не игриво отметил Ло Бинхэ, тихо хохотнув. — Неужели Учителю так нравится его ученик, что он не может отвести взгляд?       Благо, рассудительность удержала его от очередных подкатов в духе «твои глаза сияют ярче ксеноновых фар». Но Шэнь Цинцю усмехнулся его вопросу, а затем спросил:       — Ло Бинхэ, ты хочешь стать сильным? Настолько могущественным, что никто под небесами не посмеет тягаться с тобой?       — Разумеется, — пожав плечами, отозвался Ло Бинхэ, — кто бы не хотел?       Шэнь Цинцю, помедлив, вдруг расслабленно опустил плечи. На его тонких губах заиграла улыбка. Он одарил ученика задумчивым взглядом, и с неожиданной уверенностью уточнил:       — А если бы тебе, к примеру, пришлось ради этого пройти через жестокие страдания, бесчисленные препятствия и опасности, грозящие твоему телу и душе? Дойти до самой крайности… ты бы решился на это ради обретения подобной мощи?       Ло Бинхэ внимательно смотрел на Шэнь Цинцю с неизменным выражением задумчивой улыбчивости на лице. Глаза его блестели нежностью, но ресницы слегка дрогнули, однако это оказался незначительный жест в сравнении с тем, как Ло Бинхэ уверенно вздёрнул подбородок.       — Неужели собрание Союза Бессмертных настолько опасно, Учитель? Думаю, вы приукрашиваете.       — Ну… возможно. Но всякое может произойти, Ло Бинхэ. И ты должен быть готов к любым испытаниям, чтобы стать сильнее.       — Понимаю, — кивнул он, поднимаясь из-за стола. — С вашего позволения, этот ученик отправится готовить список учеников с пика Цинцзин для главы школы.       — Разумеется.       Покинув хижину, Ло Бинхэ задержался на крыльце. Мин Фань уже куда-то ушёл, вымытая им посуда подсыхала под лучами летнего солнца. Но каким бы тёплым ни был летний день, он не сумел отогреть сердце Ло Бинхэ, поражённое холодом недавно услышанных слов.       Медленно выдохнув, он двинулся вниз по тропе, решив прогуляться по бамбуковой роще. Тени стройных деревьев скрыли его из виду, но спрятать выражение потрясения на лице юноши им не удалось.       С каждым шагом силы куда-то улетучивались, и в конце концов Ло Бинхэ замер в зарослях бамбука. Задрав голову и увидев, как на фоне голубого неба покачиваются изумрудные стволы, он заставил себя дышать через силу. Рука обхватила тонкий стебель и с каждой секундой сжимала его всё крепче и крепче вплоть до того момента, пока он не разломился. Прорвавшаяся по пальцам духовная энергия переломила ствол с той же лёгкостью, как и слова Шэнь Цинцю — хрупкие розовые очки, которые Ло Бинхэ упрямо отказывался снимать до самого конца.       Учитель, разочаровавшийся его сущностью, и в смятении сбросивший в Бездну — это одно.       А Учитель, долгие годы умело окучивающий свою жертву и готовящий к толчку в Бездну под предлогом обретения сил — это уже какой-то другой уровень.       Ло Бинхэ считал себя неплохим манипулятором и теневым игроком, сумев добиться расположения многих учеников. Но в сравнении с Шэнь Цинцю…       Теперь всё стало понятно. Понятно, почему Система твердила об отсутствии ошибок. Понятно, почему с Шэнь Цинцю оказалось невозможно прокачивать или ухудшать отношения. Понятно…       Теперь всё стало понятно.       Ло Бинхэ — герой этой истории.       Шэнь Цинцю — злодей.       Система изначально прописала Шэнь Цинцю миссию сбросить своего ученика в Бездну. И теперь Учитель, пряча лицо под маской обмана, готовил ученика к худшему?       Ло Бинхэ отказывался принимать истину, которую знал долгие годы. Знал, но закрывал на неё глаза… от боли, что охватила его с головой, он даже не задался вопросом, с чего бы вдруг Шэнь Цинцю знать о готовящейся к открытию Бездне?       «Кто знает… я прочитал лишь небольшую часть новеллы… может, раз Шэнь Цинцю — злодей, то он и спровоцировал открытие Бездны? Изначально готовился превратить собрание Союза бессмертных в ад?»       И сколько бы слёз Ло Бинхэ ни пролил в бамбуковой роще, сколько бы тонких стволов не переломал, это не поможет ему избежать «события Икс».       Система оказалась очень жестокой. Но Ло Бинхэ сам виноват, что клюнул на её удочку. Сложность уровня заключалась не только в наборе баллов, но и в поведении окружающих его людей, которые могли прятать за душой далеко не приятные намерения.       Сердце Ло Бинхэ болезненно сжалось. Однако, дав себе время переварить эмоции, он вернул холод голове.       «Если Система решила таким образом подсказать мне, что пора заканчивать размеренную жизнь… что ж, я приму совет к сведению. Раз хотите, чтобы я шёл по головам, я пойду по головам. Так что… давай посмотрим, кусок воображаемого софта, кто кого тут переиграет».