Ошибка 404/502

             В этом году на собрание Союза бессмертных денег было потрачено значительно меньше. К счастью, Юэ Цинъюаню удалось защитить школу Цанцюн от участи места проведения собрания, поэтому тысячи адептов собрались на территории Хуаньхуа. Размах состязаний для молодых дарований ограничивался сражениями: групповыми и парными. Прошло уже несколько дней со старта, и теперь за звание победителя предстояло сразиться сорока адептам.       Обмахиваясь веером, Шэнь Цинцю находил зрелище немного скучным. Хоть в этом году и разрешили попробовать себя в силах участникам с предыдущего собрания, бои оказались предсказуемыми. Из его учеников вновь выступал Мин Фань, а также Нин Инъин, которая, к сожалению, вышла из соревнований — подвернула лодыжку и теперь прихрамывала.       Шэнь Цинцю измученно вздохнул. Вот кто её просил лезть на поле боя? Она же нежный цветок, у неё прекрасно работала голова, так зачем идти махаться кулаками? А вдруг ей красивое личико испортили бы?        Он переживал за свою ученицу, однако чувствовал себя настоящей бабкой, едва сдерживающейся от желания поучить юных девиц за непослушание.       «Хотя… пойди тут некоторых, поучи, голову оторвут», — постучав веером по губам, нахмурился Шэнь Цинцю и запечатлел, как Лю Минъянь без особых усилий вырвала победу у противника.       Вуаль на лице заклинательницы чуть колыхнулась, ни единой пылинки не осело на её воздушном шёлковом наряде, в то время как оппонент из школы Хуаньхуа лежал под остриём её меча. Толпа зрителей на трибунах одобрительно захлопала в ладоши, принялась выкрикивать имя девушки, кто-то, кажется, даже делился признаниями в любви.       День стоял довольно жаркий, солнце находилось в зените и припекало головы зрителям, а также бойцам. К счастью, горные лорды и лидеры духовных школ скрывались на высокой крытой веранде. Сюда не долетала пыль с арены, слуги разносили вино и закуски. Большая часть старейшин внимательно наблюдала за боями своих адептов, однако в основном люди просто о чём-то болтали.       Шэнь Цинцю окинул быстрым взглядом окружение. Вдалеке у стены сидели женщины, среди них находилась молодая госпожа дворца Хуаньхуа – Сяо Гунчжу - рядом с незнакомкой, чьё лицо скрывала вуаль. А вот взгляд последней оказался мрачен, Шэнь Цинцю неловко отвернулся, поймав на себе внимание этой дамы.       Особым ореолом отчуждённости выделялась фигура Лю Цингэ, одиноко стоящая у перил. Лорд пика Байчжань наблюдал за поединком Лю Минъянь и, когда она одержала победу, сдержанно кивнул. У Шэнь Цинцю складывалось впечатление, что Лю Цингэ постоянно пребывал где-то вне реальности. Он стал ещё более отчуждённым и отдалённым, не показывался на многих обязательных встречах хребта Цанцюн, а на собрание Союза бессмертных его чуть ли не силком принудил ехать Юэ Цинъюань. Шэнь Цинцю также внёс свою лепту, подметив, что Ян Исюань и Лю Минъянь будут рады его присутствию, молчаливой поддержке.       «Странно, что он согласился поехать на собрание только после моих слов… Юэ Цинъюань тоже говорил, что его ученик и сестра нуждаются в поддержке, да и статус школы зависит от его присутствия».       Шэнь Цинцю понимал, что Лю Цингэ наверняка не хотел ехать из-за шума, который, увы, заклинатели вновь подняли вокруг возвращения его персоны. Правда, Лю Цингэ их распугал от себя одним только мрачным взглядом.       По совету Шан Цинхуа Шэнь Цинцю действительно попробовал сблизиться с Лю Цингэ, старался действовать ненавязчиво, но опасался того, что в приступе раздражения тот сломает ему хребет. Первые пару месяцев Лю Цингэ игнорировал его попытки завязать разговор, порой хватался за меч… Чэнлуань, который Юэ Цинъюань вернул ему в первую неделю. До сих пор Лю Цингэ оставался малоразговорчивым, и Шэнь Цинцю чуть не впал в отчаяние. Уж полагал, что Ло Бинхэ окончательно настроил лорда пика Байчжань против него.       Но как-то раз Юэ Цинъюань с удивлением отметил:       — О-о, так он тебя не прогоняет? Всех, кого я к нему отправляю, он просто спроваживает грубым словом, а порой и за оружие хватается… так что, если шиди Лю к тебе терпим, занеси ему, пожалуйста, вот эти документы и вот эти, а ещё…       Таким образом горный лорд пика Цинцзин чуть не стал послом доброй воли. По… недоброй воле.       Во многом, конечно, нужно отдать должное Шан Цинхуа, чьими советами Шэнь Цинцю — не без сомнения — рисковал пользоваться. Поначалу всё шло неплохо, однако последние несколько месяцев братец-Самолёт давал уж чересчур странные наставления, приговаривая: «Ну, так ты точно переманишь его на свою сторону».       Честно признать, Шэнь Цинцю не понимал подобного подхода. Не понимал и не понимал… не понимал достаточно долго, чтобы в один прекрасный момент — спустя чёртовы семь месяцев! — его, наконец, не осенило. Отбросив работу, он на мече с подлёта чуть ли не пробил собой стену рабочего кабинета Шан Цинхуа с криками: «Какого чёрта ты мне насоветовал?!».       Хвали его за какие-нибудь мелочи. Ненавязчиво улыбайся. Похлопай его по плечу в знак поддержки — и не смей показывать страх, будто он тебе руку отгрызёт, будь невозмутим.       И всё в том же духе… Да, это вполне могло сойти за дружескую поддержку, пока Шэнь Цинцю отчего-то не задумался, что будь на месте Лю Цингэ девушка, подобные манипуляции выглядели бы очень двусмысленно. А затем Шэнь Цинцю вспомнил, что у него уже давненько вызывали вопросы предпочтения Лю Цингэ.       Вспомнился один случай. Разумеется, связанный с Ло Бинхэ, а, точнее, с инициированным им заданием. Шэнь Цинцю в очередной раз усомнился, что аура главного героя продолжала окружать его прекрасного ученика. Потому что, найдя себе приключения на задницу, Ло Бинхэ попросил у Шэнь Цинцю позволения отправиться в пещеры, где обитали демоницы. Прогуливаясь с Ян Исюанем, он повстречал местных жителей, которые посетовали на демониц, увлекающих за собой молодых мужчин.       Шэнь Цинцю сразу сообразил, что речь шла о демоницах прекрасной госпожи Мэйинь, и пусть у Ло Бинхэ на судьбе написано пересечься с ней в любовных делах… отпускать вчерашнего подростка в логово демонов — уж такое Шэнь Цинцю не мог себе позволить!       И что-то с этого момента пошло не так. Потому что за Ло Бинхэ на эту миссию увязался Ян Исюань, а когда Шэнь Цинцю, со скрежетом на душе, согласился присмотреть за ними двумя… угадайте, кто ещё показался на горизонте?        Опуская подробности, стоило ли говорить, что по итогу они попали в ловушку, захваченные обнажёнными демоницами?       Так вот, возвращаясь к вопросу о предпочтениях… На фоне реакции учеников невозмутимость Лю Цингэ казалась ненормальной. Бедняжка Ян Исюань чуть в обморок не упал от смущения, а сальную улыбку Ло Бинхэ Шэнь Цинцю до сих пор вспоминал в кошмарах.       И Лю Цингэ… с его: «И чему я тут должен поразиться?»       Ну вот серьёзно… никак не отреагировать? Никак?! Там же было столько прелестных дев!       А если предположить, что у него много опыта в делах амурных, и его не удивляли женские прелести… то где все его поклонницы? Где тот тайный гарем, о котором, возможно, читатели этой чёртовой книжонки ничего не узнали?!       Переваривая эти воспоминания и дела минувших месяцев, Шэнь Цинцю хотел выть на луну диким волком. Он до последнего надеялся, что понял что-то неправильно. Но душу не отпускало дурное предчувствие.       На все претензии и возмущения в духе «ты что за советы мне надавал?», которые Шэнь Цинцю вывалил на голову Шан Цинхуа, последний как-то небрежно пожал плечами и скупо отметил: «Ну, работает же, чего ты жалуешься?».       «Жалуюсь?! Да ради бога, ты, автор чёртовых бульварных книжонок, я не твой персонаж, чтобы пробовать на мне советы от яойщиц!» — по сей день в душе сокрушался Шэнь Цинцю. Ему было стыдно за своё поведение. Пусть он искренне беспокоился о Лю Цингэ, но в голове что-то всё равно щёлкало, напоминая о неизбежном возвращении Ло Бинхэ. Некрасиво так поступать со своим шиди, однако Шэнь Цинцю успокаивал себя, что не переходил грань дозволенного. И его тёплое отношение к Лю Цингэ, в общем-то, возымело результат.       Шэнь Цинцю почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд.       Помяни чёрта, как говорится. Шан Цинхуа стоял у перил балкона, делая вид, что наблюдал за окружением, однако его внимание оказалось сосредоточено на Шэнь Цинцю. Хмурясь с показным недовольством, он заставил лорда пика Цинцзин негодовать. А затем бегло глянул в сторону Лю Цингэ и показательно поиграл бровями.       Шэнь Цинцю чуть не подавился от возмущения.       «Да ты… да ты… да он издевается надо мной?!» — закрывшись веером, скривил недовольную гримасу Шэнь Цинцю. — «Да почему я должен это делать? Впутал меня в какое-то сомнительное дело! Лю Цингэ наверняка думает, что я идиот какой-то… уж лучше бы реально думал, что я идиот, а не пытаюсь за ним приударить! Это же такой стыд и позор! Хоть он и красивый, но… но я не по этой теме…»       Настойчивость Шан Цинхуа тоже была вполне объяснима. Он не меньше Шэнь Цинцю переживал о том, что Ло Бинхэ придёт и по его душу. Точнее, по душу Сян Тянь Да Фэйцзи. И единственный оберег от кары главного героя являл собой образ молчаливого, угрюмого лорда пика Байчжань.       Шэнь Цинцю измученно выдохнул. Видимо, так ему воздаётся за то, что он столкнул Ло Бинхэ в Бездну… Не Система ему палки в колёса вставляет, так Шан Цинхуа.       «Ладно… давай, ты сможешь. Позориться, так до конца, когда это мы отступали на полпути?.. О-о, да часто, если так подумать. Кхм. Всё, соберись. Это задание. Ты же не хочешь, чтобы Лю Цингэ обернулся против тебя и встал на сторону Ло Бинхэ, верно? Ну, тогда вперёд. Мы просто поговорим. По-дружески».       Переведя дух и прочистив горло, Шэнь Цинцю натянул на себя лик невозмутимости и, обмахиваясь веером, неспешно подошёл к Лю Цингэ. Внутри всё стянуло от напряжения, но к собственному удивлению, улыбка легко легла на губы.       — Шиди такой мрачный. Всё в порядке?       Лю Цингэ, казалось, только сильнее напрягся. Держа руки за спиной и с широко расправленными плечами наблюдая за тем, как к схватке готовились новые участники боя, он лишь бегло глянул на Шэнь Цинцю. Помолчав и шумно выдохнув, Лю Цингэ сдержанно произнёс:       — Просто сплошное разочарование. Ни одного достойного воина.       — Ну-у, это же молодое поколение, шиди Лю, — успокаивающе улыбнулся Шэнь Цинцю, — твоя сестра достойно одержала победу.       — Потому что противник был слаб.       «Да уж, братская поддержка на десять из десяти».       — Сейчас будет выступать твой ученик, — заметив, как на арену вышел юноша в расцвете своего подросткового возраста, Шэнь Цинцю попытался вывести собеседника хоть на какие-то эмоции: — Шиди Лю, наверное, переживает?       — Я подготовил его за год. Не о чем переживать, он победит.       Хотелось вздохнуть и сломать веер о голову.       — Раз шиди Лю так говорит, значит, победит.       Лю Цингэ нахмурился, напряжённо сжал кулаки и чуть отвернулся от Шэнь Цинцю. Выглядело так, словно ему неприятна назойливость своего шисюна. Шэнь Цинцю не хотел надоедать Лю Цингэ, который и так держался из последних сил, чтобы не покинуть балкон с мрачным видом.       — Если шиди Лю хочет, я могу его оставить. Наверное, шиди предпочёл бы понаблюдать за боем своего ученика в од…       — Всё нормально, просто… хоть ты меня не доставай пустыми разговорами.       Последние слова прозвучали весьма угрюмо, словно обиженный ребёнок отказывался признавать какой-то неудобный ему факт. Значит, он не вызывал у Лю Цингэ раздражения. Это порадовало Шэнь Цинцю, побудив мягко улыбнуться и обернуться к арене. А затем, пряча лицо за веером, в ужасе опомниться.       Чего он разулыбался, в самом деле?!       В общем-то, улыбке и радости действительно не было места, потому что Шэнь Цинцю увидел противника Ян Исюаня.       На балконе стало оживлённее, большинство старейшин подступило к перилам, включая главу школы Хуаньхуа и его дочь, которые заметно приободрились. В этом году у Хуаньхуа появилась странная забава — все участники их школы выступали, скрывая лица под масками всевозможных демонов. Люди делали ставки на безликих бойцов, держа интригу. Шэнь Цинцю и сам подумывал поставить на того же Гунъи Сяо, однако понять, кто есть кто среди этой парадной толпы было сложно.       Но что-то подсказывало, Ян Исюаню выпала удача — или… неудача — помериться силами с Гунъи Сяо.       На возраст и весовую категорию в мире заклинателей не обращали внимания, жеребьёвка проходила по чистой случайности. Арена, засыпанная песком, находилась довольно низко, но даже издалека существенно заметна разница между противниками. Шэнь Цинцю в задумчивости нахмурился, отметив, что в их последнюю встречу Гунъи Сяо выглядел не столь внушительно. Быть может, за минувшее время у Хуаньхуа появился кто-то ещё более выдающийся?       На Шэнь Цинцю нахлынуло дурное предчувствие. Он лишь на второй день стал обращать внимание на участников соревнований. Противник Ян Исюаня в групповых состязаниях практически не проявил себя, иначе бы Шэнь Цинцю запомнил его. А сейчас серая фигура, скрывающая лицо за маской, излучала пугающую уверенность.       «Хотя чего я удивляюсь? На его фоне Ян Исюань выглядит ребёнком».       — Ну что ж, господа, объявляем старт нового поединка, — прозвучал над ареной голос миловидной девушки, усиленный заклинанием. — Адепт хребта Цанцюн, пика Байчжань — Ян Исюань против адепта школы Хуаньхуа, Седьмая персона. Участники готовы?.. Начинаем!       Стоило последнему слову разлететься над головами зрителей, как Ян Исюань тут же сорвался с места, замахиваясь мечом. Шэнь Цинцю невольно поразился его скорости. Однако его противник отреагировал с не меньшей прытью и грацией: обернувшись вполоборота и отставив назад ногу, он позволил лезвию меча пролететь в опасной близости от своей груди.       Воинственно воскликнув, Ян Исюань ловко перехватил меч и вскинул его вверх, вынуждая противника отступить. Юноша двигался проворно, солнечные лучи прыгали по лезвию оружия, в то время как Седьмая Персона держал меч опущенным.       «Он даже не атакует, только уклоняется, — подумал Шэнь Цинцю, — словно проверяет его?.. или издевается?».       Бегло глянув в сторону, Шэнь Цинцю отметил, что лицо Лю Цингэ с каждой секундой становилось мрачнее. Похоже, успехи ученика его не слишком радовали. Да и о каких успехах речь, когда противник откровенно избегает прямой конфронтации? Шэнь Цинцю стало ясно, как день, что адепт школы Хуаньхуа проверяет арсенал навыков Ян Исюаня, и тот даже не замечал этого. Ян Исюань словно задался целью махать мечом до тех пор, пока ему не подвернётся возможность зацепить оппонента.       А возможность не подвернётся. Своими действиями Ян Исюань только пыль поднимал, да себя изводил.       «Ох, мальчишка, ну хоть наставника своего не позорь! Тебя же открыто провоцируют ослабить защиту!»       И будто в подтверждение мыслей, Шэнь Цинцю засвидетельствовал, как адепт школы Хуаньхуа, отпрянув в сторону, отбил мечом оружие. От силы удара руку Ян Исюаня вскинуло вверх, самого юношу развернуло, чем воспользовался противник и ударил его ногой в грудь.       Шэнь Цинцю скривился, сильнее закрывшись веером. Парнишку откинуло прочь, но он быстро восстановил равновесие. Зарываясь ступнёй в песок, словно ища опору, адепт Хуаньхуа показательно опустил меч и занял открытую позицию. Ян Исюань, явно задетый столь дерзким выпадом, крепче перехватил меч и, воспользовавшись духовной энергией, сорвался с места подобно стреле, спущенной с тетивы.       «Тут придётся защищаться», — подумал Шэнь Цинцю.       Однако последовало то, чего Шэнь Цинцю — и особенно Ян Исюань — не ожидал. Несмотря на скорость перемещения, адепт школы Хуаньхуа не поднял меч. Как только расстояние между ними сократилось меньше, чем на чжан, он резко вскинул ногу, бросая Ян Исюаню в лицо пригоршню песка.       Зажмурившись от боли и неожиданности, Ян Исюань пролетел мимо оппонента под гудение наблюдателей: кто-то смеялся, кто-то неодобрительно причитал. Зрители на веранде также проявили разную реакцию, подлость приёма удовлетворила лишь главу школы Хуаньхуа и его дочку, которая радостно захлопала в ладоши. Остальные предпочли воздержаться от проявления эмоций. Кроме одного человека.       Не то удивлённо, не то испуганно втянув воздух сквозь стиснутые зубы, Лю Цингэ отпрянул на полшага.       — Шиди Лю?       «Беспокоится за своего ученика?» — в первый миг подумал Шэнь Цинцю, однако взгляд его шиди выражал не беспокойство, а смятение. Волнение.       Вернув внимание к бойцам, Шэнь Цинцю отметил, что схватка продолжалась. Ян Исюань стал ещё более нетерпеливым, и всё чаще оказывался в мгновении от того, чтобы пасть жертвой прямого удара мечом в грудь. Однако противник не спешил заканчивать бой. Он явно играл с Ян Исюанем.       Юношу такой подход начинал раздражать.       — Хватит уже увиливать! Если можешь победить, то победи! Сражайся честно и с достоинством!       Окружив себя ореолом духовной энергии, Ян Исюань с воинственным кличем бросился в атаку, спровоцировав противника побежать навстречу. Но буквально в нескольких чи до прямого столкновения адепт школы Хуаньхуа выбросил меч и, упав, проскользил по песку, сшибая Ян Исюаня. Юноша удивлённо воскликнул и повалился лицом вниз, а его попытка подняться оказалась моментально пресечена противником, запрыгнувшим на него сверху.       Накрыв затылок Ян Исюаня ладонью, он вдавил его голову в песок. Запястье правой руки оказалось в плену крепких пальцев. Стало ясно как день, что одно резкое движение спровоцировало бы вывих плеча. Но противник не осмеливался перейти черту, будто ожидал, что… противник сдастся?       Сердце Шэнь Цинцю болезненно дрогнуло, на него нахлынуло до ужаса знакомое чувство дежавю. Но прежде, чем он успел сообразить, какие воспоминания отозвались на увиденную картину, его отвлёк шум голосов:       — Лю Цингэ! Стой!       — Шиди Лю! — он попытался ухватить Лю Цингэ за руку, однако тот двигался быстрее молнии.       «Какого чёрта?!»       Адепт школы Хуаньхуа не успел травмировать Ян Исюаня, атакованный ударом Лю Цингэ. Волна духовной энергии, вырвавшаяся голубым сиянием, оттеснила противника прочь, протащив по арене и подняв волны золотой пыли. Толпа взволнованно заохала, а у Шэнь Цинцю едва челюсть не упала.       «Господь всемогущий, что ж ты творишь, Лю Цингэ?! Цанцюн за такую выходку могут вообще дисквалифицировать!»       Однако удивила и реакция главы школы Хуаньхуа – Лао Гунчжу, который лишь поднял руку, призывая всех к спокойствию. Ситуация не вызвала у него ни капельки беспокойства, а Сяо Гунчжу чуть ли через перила не перекидывалась от любопытства.       Плохое предчувствие растекалось по сердцу холодным страхом.       Пыль постепенно оседала, две стоящие друг напротив друга фигуры замерли подобно ледяным статуям в неподвижности.       — Учитель? Что вы?..       — Замолчи и уйди, — холодно отрезал Лю Цингэ, пристально смотря на противника с нескрываемой агрессией.       В негодовании продолжая валяться на песке и хлопать ресницами, Ян Исюань перевёл взгляд на противника. И лишь сейчас с потрясением сообразил, что тот без вреда пережил атаку его учителя. Адепт школы Хуаньхуа склонил голову, застыв на долгие секунды, а затем обернулся вполоборота. Заведя левую руку за спину, правой он поманил Лю Цингэ, как бы приглашая принять бой.       Над ареной пролетели встревоженные, и оттого заинтересованные происходящим голоса. Начинающий адепт бросал вызов опытному воину, и не абы кому, а Богу Войны из школы Цанцюн.       Лю Цингэ скривился от раздражения. Противник носил чёрную рубаху без рукавов и мешковатые штаны, его волосы были убраны в тугой узел на затылке — ничего, что могло бы попасться под руку и послужить осуществлению грязного приёма.       Тяжело и медленно выдохнув, Лю Цингэ вытащил из-за пояса меч вместе с ножнами и бросил его Ян Исюаню.       — Учитель?..       — Проваливай! — в нетерпении крикнул тот, срываясь с места и поднимая за собой облако пыли.       Противник бросился навстречу, и от двух столкнувшихся потоков энергии волны ветра и песка поднялись над ареной. Воздух задрожал от колебаний ци. Пытаясь продавить друг друга, заклинатели вновь восстановили дистанцию, чтобы схлестнуться впоследствии в рукопашном бою. Защищаясь от стремительных атак адепта школы Хуаньхуа, Лю Цингэ будто предугадывал каждый взмах руки.       Осыпая друг друга ударами, заклинатели ускоряли движения, принимаясь вкладывать в них всё больше духовной энергии. Сосредоточив ци в кулаке, Лю Цингэ оттолкнул противника мощной атакой, заставив того осесть на колени. Припав к земле, адепт школы Хуаньхуа выждал мгновение и бросился навстречу. За мгновение до столкновения он вскинул руку и выпустил из кулака пригоршню песка.       Только Лю Цингэ, предугадав ход, за мгновение поднял предплечье и отвернулся, защищая глаза. Противник рванул вперёд, не успевая взять Лю Цингэ за плечо, однако, подтолкнув себя духовной энергией, он смог ухватиться за длинные волосы, собранные в хвосте. Зарычав, Лю Цингэ перехватил оппонента за запястье и рванул его руку вниз, склоняясь, и не давая дёрнуть себя за волосы.       Не позволяя адепту Хуаньхуа вырваться и уйти, Лю Цингэ сконцентрировал духовную энергию и ударил со всей силы лбом по его лицу. Противник вырвался из захвата, обжигая искрами силы ладонь лорда пика Байчжань. Придерживая маску и поспешно отступив, адепт Хуаньхуа застыл, переживая удар.       Лю Цингэ не спешил наступать. Он внимательно присматривался к противнику, хотя ему не требовалось смотреть, чтобы видеть. Не требовалось видеть, чтобы знать…       Трибуны затихли в ожидании, лишь редкие шепотки прорывались сквозь свист ветра под палящим солнцем. Ян Исюань стоял на краю арены, в исступлении прижимая к себе меч учителя, и наблюдая за тем, как противники застыли друг напротив друга.       Адепт Хуаньхуа засмеялся. Звук стал громче, когда маска под его ладонью начала трескаться и крошиться, обнажая оскал.       — Бить головой… это что-то новенькое, — с усмешкой произнёс заклинатель, снимая маску, которая тут же рассыпалась на осколки в его руке.       Солнце озарило белоснежную кожу, отразилось в тёмных глазах, блестящих багрянцем. Алая метка на лбу покрылась мелкими царапинками из-за перенесённого удара.       — Как всегда неподражаем, — улыбнулся Ло Бинхэ. — Рад снова тебя видеть… шишу.