Wulfwiga

— Я уже начал волноваться, — сказал Ли, при виде Хэйтема отставивший кружку с элем в сторону. — Как переговоры? — Ну, меня хотя бы допустили до разговора с шаманом, — сообщил Хэйтем и тоже заказал себе выпить. — И он меня выслушал. Вот только однозначного ответа я пока не получил. Ему нужно обсудить всё с племенем, сам понимаешь. — Да, конечно, — кивнул Чарльз, решив не донимать магистра вопросами, потому что вид у него был крайне растерянный. Хэйтем же почему-то не хотел говорить Ли о том, кто именно оказался шаманом. Пусть и дальше думает, что это какой-то случайный индеец. Так будет спокойнее для всех. — А если он откажет… Что дальше? Хэйтем отпил щедрый глоток из кружки. — Будем справляться сами, — он криво улыбнулся. — Но я всё же думаю, что он согласится. Его люди тоже напуганы, и их не так много, чтобы самостоятельно дать отпор. — Надеюсь, вы правы, — Ли хмыкнул. — Так что? Будем ждать его решения здесь? — Да, тут относительно безопасно, — согласился Кенуэй. — Следи за обстановкой. Если заметишь что-то подозрительное — доложи. Время тянулось ужасно долго. Хэйтем только и делал, что читал газеты и письма, бродил по небольшому городку, за несколько дней изучив его вдоль и поперёк, и откровенно скучал. Вскоре к скуке добавились раздражение и тревога. Либо юнец не сумел договориться с племенем и дал ему ложную надежду, либо выжидал… Но чего? Пока у предполагаемого союзника кончится терпение? Или же возникли какие-то проблемы? Хэйтем сидел на лавке, надвинув треуголку на глаза и наблюдая за редкими прохожими. Патруль тут появлялся крайне редко, настолько была глухая местность. В какой-то мере это было даже неплохо. Внезапно он ощутил холод стали у горла. — Здравствуй, Хэйтем. Вижу, ты скучал по мне, — Коннор усмехнулся, и Хэйтем отстранённо подумал, что клыки у индейца определённо длиннее, чем должны быть. — Я надеялся на более скорый ответ. Что ж, раз ты здесь, он явно положительный, — Кенуэй скосил взгляд на нож, до сих пор прижатый к шее. — А, совсем забыл, — с наглым лицом заявил Коннор, убирая оружие. — На всякий случай. Итак, я согласен на союз. Но будет несколько правил. — Внимательно слушаю, — Хэйтем скрестил руки на груди. Его начинала бесить манера общения мальчишки, но он сдерживал гнев, помня, что стоит на кону. — Первое: ты не отдаешь мне приказы. Я не твой подчинённый и не твой друг. Союзник — возможно. Мы работаем на равных, — сказал Коннор. Хэйтем приподнял бровь. Да что он о себе возомнил? — Второе. Не прикасаться без разрешения. Вы, белые люди, любите почем зря нарушать чужое личное пространство, — продолжал меж тем Коннор. — Я такое не одобряю. Могу ударить. Добавив мысленно ещё один пункт к списку черт индейца, Хэйтем кивнул. Это правило звучало не так уж абсурдно. — Третье. Не распространяйся о том, что увидишь позже. Это секрет моего народа, и ты допущен к нему в качестве исключения. Больше никто не должен знать подробностей, — Коннор сидел, чуть ссутулившись, и смотрел исподлобья. — Понял? Особенно тот усатый, Ли. Он мне не нравится. Ты, впрочем, тоже мне не нравишься, и, если бы не слова моей матери о том, что ты хороший человек, я бы не подпустил тебя и на выстрел мушкета. — Спасибо за откровенность, — Хэйтем фыркнул. — Хорошо, я принимаю твои правила. Можно вопрос? Помедлив, шаман кивнул. — Дзио мертва, я прав? — осторожно поинтересовался магистр. — Как проницательно, — Коннор горько усмехнулся. — Её убил Вашингтон, когда она пыталась украсть у него посох, дающий силу. Ты удовлетворён ответом? — В полной мере, — тихо ответил Хэйтем, невольно сжимая кулаки. — И ещё: попробуешь обмануть меня, как когда-то маму — я тебя убью, — Коннор навис над отцом, пристально глядя в глаза. — Ты прекрасно осведомлён о произошедшем, надо же, — Хэйтем поднялся на ноги, возвращая преимущество в росте. — Что ты ещё знаешь? — Что ассасины ничем не лучше тамплиеров, — пожал плечами индеец. — Я какое-то время был учеником Ахиллеса. — Вот как, — стараясь не выдать интереса, протянул Хэйтем. — И как он тебе в качестве наставника? — Закостенелый в своих убеждениях и озлобленный на весь мир, — Коннор поморщился. — Некоторая польза от него определённо была. Рассказал мне о Тех, Кто Пришёл Раньше, и об ассасинах и тамплиерах прошлого. После этого я понял, что не хочу иметь с ними ничего общего. Выполнил несколько заданий, понял, как работает ваш мир, и вернулся обратно в свой. — Ненадолго, — хмыкнул Кенуэй. — К сожалению, наши реальности слишком тесно переплелись, чтобы иметь возможность изолировать одну от другой. И знаешь, Коннор, у меня тоже будет несколько замечаний. Юный шаман не успел и слова сказать, как его столкнули с просёлочной дороги в траву. Парировав безуспешные попытки вырваться, Хэйтем сел сверху на Коннора, удерживая его за запястья. — Вот что, мальчик: я, конечно же, уважаю твою свободу, но для слаженной работы придётся потерпеть некоторые ограничения. Ты будешь меня слушаться, потому что я всю жизнь провёл среди этих людей и, уж поверь, знаю их гораздо лучше, чем ты. И определись со своими желаниями: ты хочешь доказать мне, какой ты взрослый и независимый, или же уничтожить сообща врага? Коннор поджал губы, гневно глядя на отца. С одной стороны, этот белый человек в смешной шляпе крайне раздражал. С другой, в его словах определённо был смысл. К тому же, больше никто из ему подобных не относился к нему, могавку, с уважением, скрытым за язвительными насмешками. — Я… Попробую следовать твоим указаниям, — выдавил из себя Коннор. — Умница, — улыбнулся уголками губ Хэйтем и слез с индейца. — И да: Ли — мой ближайший соратник и координатор. Без его помощи мы вряд ли справимся. Ясное дело, я не скажу ему всей правды, но в какой-то мере он будет осведомлён. Коннор выругался на своём наречии и поднялся, отряхиваясь от сухих травинок и пыли. Тамплиер оказался сильнее и ловчее, чем показалось сначала. — Нужно разработать план на ближайшие месяцы. А также придумать безопасные места, где мы сможем встречаться, — продолжил Хэйтем спокойно, словно и не случилось мимолетной перепалки. — Полагаю, в иные моменты нам придётся работать достаточно тесно. Коннора эта перспектива не особенно порадовала. Он тряхнул головой, показывая, что в целом согласен. Хотя, в принципе, ему было интересно изучить отца на близком расстоянии, как охотнику, собирающему информацию о диковинном, доселе невиданном звере. — К Вашингтону следует подбираться постепенно, не торопясь. Как мы выяснили, с наскоку его не взять — слишком сильно его влияние на людей, — сказал Кенуэй, заложив руки за спину. — Нужно убрать его военачальников, — Коннор наморщил лоб, вспоминая. — Бенедикт Арнольд… Кажется, так его зовут. Он заправляет фронтиром. — Наслышан. Личность весьма спорная и жестокая. Переметнулся к патриотам от англичан и принялся муштровать солдат, устраивая показательные казни. Если бы не влияние Яблока, его бы давно убили подчинённые, — сообщил Хэйтем. — Рядовые его боятся, офицеры ненавидят. — Значит, мы должны организовать бунт, — индеец задумчиво погладил рукоятку топора. — Ты знаешь какие-нибудь способы нейтрализовать действие артефакта? — полюбопытствовал Кенуэй. На это Коннор загадочно оскалился. — Пошли своих людей навести шороху. Я присоединюсь, когда будет необходимо. *** Пришлось постараться, чтобы скоординировать действия шпионов и раздобыть для них армейскую форму патриотов. Хэйтем лично навестил некоторых агентов, выдав подробные инструкции и убедившись в их надёжности. — Действуйте осторожно. Вояки — народ подозрительный, особенно сейчас. В какой-то мере их нервозность нам руку, — сказал Хэйтем, вышагивая вдоль импровизированного отряда. — Нам нужно лишь слегка подтолкнуть людей к тому, что уже давно занимает их мысли. Не давите, заводите разговор невзначай. Что делать в случае обнаружения, вы знаете. Мужчины в потрёпанных грязных мундирах синего цвета обменялись тяжёлыми взглядами. — Задание понятно, магистр. Выйдем на связь через две недели. Когда они исчезли за поворотом дороги, Кенуэй оседлал лошадь и отправился к участку леса на северо-востоке, где они с Коннором условились встретиться. Отыскав более-менее чёткую тропинку, тамплиер натянул поводья, сбавляя шаг животного. Где-то справа завыли волки. — Ты мог бы не устраивать этот цирк каждый раз, когда нам надо поговорить? — фыркнул Хэйтем. Вышедший из тени индеец пожал плечами. — Ты же просил давать тебе знак. Так нас точно не раскроют. — Ладно, пусть, — Хэйтем махнул рукой. — Я отправил отряд в форт, где окопался Арнольд. При хорошем исходе они свяжутся со мной через две недели. — Если их не склонят на сторону Вашингтона, да? — Коннор по-птичьи склонил голову набок. — Что тебе известно об артефакте? — Покажешь мне, как ты используешь силу орла, — расскажу, — Хэйтем скрестил руки на груди. — Это будет честная сделка. А то я только и слышу рассказы о твоих способностях, но на деле ничего не наблюдаю. Шаман некоторое время молчал, оценивая глубину доверия к Хэйтему и необходимость исполнения озвученного условия. — Хорошо. Только ты всё равно ничего не увидишь, — он усмехнулся. — Я постараюсь, — Кенуэй призвал орлиное зрение и отчётливо рассмотрел, как Коннор оторвался от земли, обретая крылья, и взлетел на ближайшую сосну. — Ну что? — поинтересовался индеец, глядя сверху вниз. — Впечатляюще, — признал Хэйтем. — Расцветка перьев необычная… Коннор в пару прыжков спустился и внимательно посмотрел на отца. — Ты не врешь… Я думал, только посвящённые способны разглядеть мои звериные формы. — Ахиллес тебе не рассказал, да? — Хэйтем ухмыльнулся. — Я должен был стать ассасином, как и мой отец. Поэтому обладаю присущим братству чутьём и ещё несколькими приятными бонусами. — Так вот почему у тебя такая странная аура, — пробормотал Коннор и протянул руку, будто желая дотронуться до груди тамплиера, но тут же отдернул, словно боясь обжечься. Интуиция говорила индейцу, что не стоит приближаться к Хэйтему слишком сильно — он чужой и опасный. Но неразумная, звериная часть его сущности отчаянно хотела узнать его получше, полнее ощутить запах, попробовать на вкус, и это пугало. Хэйтем взирал на внутреннюю борьбу шамана с любопытством. Он не совсем понимал причину метаний, но догадывался, что имеет к ней непосредственное отношение. «Почему бы его не приручить?» — подумалось Хэйтему. «Скорее, это дело принципа — обуздать, направить, понять, в конце концов». Кенуэю определённо нравился юный дикарь с горячим сердцем и крутым нравом. Он пока ещё не определился, чего именно хочет получить в итоге — послушного слугу или же кого-то, близкого по статусу к ученику. Иные варианты, ясное дело, тоже приходили ему голову, однако они были слишком уж трудно исполнимыми и даже абсурдными (по крайней мере, на данном этапе). Главное — не спугнуть. Здесь ситуация даже более шаткая, чем с внедрением шпионов в ряды патриотов. Одно неловкое движение, и достигнутый прогресс обратится вспять. — Что такое, Коннор? — с самым невинным видом спросил Хэйтем. — Ничего, — буркнул его сын, натянув волчью шапку на глаза.