Wulfwiga

— Кажется, мне тоже придётся отрастить крылья, — пробормотал Хэйтем, когда вдалеке показалась высоченная каменная башня, чья вершина скрывалась в плотных серых тучах. — Не думал, что они её построят. — Ну и зачем эта махина? — поинтересовался Коннор. — Выглядит глупо. — Видишь ли, Бенедикт Арнольд — параноик, каких поискать, сильнее него боится врагов только Вашингтон, — отозвался магистр. — Неужели страх заставил его забраться на такую высоту? — фыркнул индеец. — Скинуть его оттуда, и дело с концом. — Если бы всё было так просто, я бы давно разобрался с ним сам, — осадил его Хэйтем. — Тут патрулей едва ли не больше, чем в столице. Нужно пробраться незамеченными. По возможности, старайся не убивать солдат, может не хватит времени, чтобы спрятать труп, а поднять тревогу они ещё как успеют. Встретимся около ворот. Коннор выразительно посмотрел на отца, мол не учи учёного, но спорить не стал и нырнул в кусты. Низко припадая к земле, он неслышно крался, перебегая из одного островка укрытой снегом зелени в другой. Внутри у него обосновалось странное беспокойство, от которого шаман тщетно пытался отмахнуться. Вовсе незачем волноваться за тамплиера, так? Он мнит себя великим воином, вот пусть и разбирается сам, если влипнет в неприятности. Утвердившись в этой мысли, Коннор ускорился. Ему не нравилось то, как быстро он начинает привязываться к вынужденному союзнику, и он надеялся отвлечься, загрызя парочку неосторожных солдат, попавшихся ему на пути. Волчьи тени скользнули к ничего не подозревающим людям в синей форме и оборвали нити их жизней. Утолив голод духов, Коннор почувствовал себя лучше — азарт закипал в крови, жажда крови патриотов пьянила не хуже любимого белыми вина. Не сдержавшись, он все-таки торжествующе завыл и звериными прыжками помчался к стене форта, намереваясь перемахнуть через неё, словно она была забором, огораживающим фермерский участок, а не десятиметровой преградой. Лёгкость в теле, мягко пружинящие мышцы, целый водопад запахов — Коннор тихо порыкивал от захлестнувшего его с головой восторга. Странная мысль мелькнула как бы походя — ему захотелось разделить радость бега с Хэйтемом, который передвигался далеко не так быстро и бодро. Приземлившись на запорошенные снегом пожухлые листья, шаман огляделся в поисках напарника. — Вижу, ты успел поразвлечься, — Хэйтем вынырнул из темноты и пальцем стёр с щеки сына кровь неудачливой добычи. — Они бы помешали, — Коннор пожал плечами. — Ну что, к башне? — Надо выяснить, можно ли забраться на неё снаружи, — задумчиво пробормотал магистр, задрав голову. — Не хотелось бы потревожить раньше времени это осиное гнездо. — Я посмотрю, — бросил коротко Коннор и в следующую секунду уже взметнулся орлом к ночному небу, ловя восходящие потоки воздуха. Хэйтем остался внизу маленькой точкой. Облетев башню по кругу, шаман не обнаружил ничего хоть немного подходящего для того, чтобы ухватиться и подняться — стена была нарочито гладкая, будто отполированная. — Придётся лезть внутрь, — сообщил он, опустившись на землю рядом с отцом. — Я мог бы убить Арнольда в одиночку… — Даже не думай, — покачал головой Хэйтем. — Он не так прост, как кажется, хотя и весьма труслив. Отсутствие храбрости он компенсирует хитростью, соответственно, следует ждать всевозможных ловушек и неожиданных ходов. Мы пойдём вместе. Ясное дело, Хэйтем изначально планировал свалить грязную работу на мальчишку. Но потом передумал. И при всём желании он не мог бы внятно объяснить, что же сподвигло его изменить решение. Точнее, он мог, но не хотел признаваться ни самому себе, ни Коннору, за которого он искренне переживал. Несмотря на его способности, он уязвим к людскому коварству, а оно бывает похуже, чем сталь. — Мне нужна форма. Желательно, не заляпанная кровью, — задумчиво протянул Хэйтем. — Попробую прикинуться своим и пробраться как можно выше. Насколько долго ты можешь оставаться невидимым? — Минут пять, не больше, — отозвался шаман. — И мне понадобится ещё несколько минут, чтобы восстановиться. — Хорошо… План такой: мы устраиваем переполох в нижней части башни, отвлекая большую часть солдат, и пока они ищут злоумышленников, проходим дальше. Главное, чтобы Арнольд не сбежал. — Окно находится под самой крышей, и оно зарешечённое, — сказал Коннор. — Больше выходов я не видел. — Возможно, есть скрытые, это следует учитывать, — магистр поморщился. — Пойду обзаведусь маскировкой. Жди здесь. — Мог бы и не стараться, ты и так бы сошел за своего, — усмехнулся индеец, когда Хэйтем вернулся, расправляя складки на синей форме патриотов. — Я не виноват, что мне идёт синий, — парировал он и поправил ремни портупеи. — Приступим? Он непринуждённо вышел на свет и размеренной походкой направился к входу в башню. Краем глаза он видел, как Коннор следует за ним, перепрыгивая с крыши одной постройки на другую. План, конечно, так себе, но что-то лучше в подобной ситуации придумать вряд ли удалось бы. К тому же, волчонок давно изнывал от скуки, и подобная стычка должна была как следует его развлечь. На губах тамплиера на мгновение промелькнула улыбка — да, ему определённо нравилось называть в мыслях Коннора волчонком. Хоть он и считал себя взрослым, до зрелого волка ему было ещё далеко. Часовые насторожились при приближении Хэйтема, и тот наплел им какую-то ерунду про поручение от командира. Как ни странно, сработало. Волчья тень скользнула за ним, и Хэйтем начал считать. К моменту, как у Коннора закончатся силы, нужно будет отыскать какой-нибудь закуток, чтобы он смог передохнуть. Позади раздался приглушённый звук падения тел. Мальчик начал охоту. Кивая в знак приветствия, магистр вспарывал глотки встречающимся по пути солдатам, стоило им повернуться спиной. Судя по тихому рычанию, добыча молодого шамана тоже оказалась весьма приличной. Так продолжалось, пока они не поднялись на третий этаж. — Время на исходе, — услышал Хэйтем хриплый голос сына и распахнул дверь в, как он предполагал, кладовку. Убедившись в отсутствии свидетелей, он отыскал орлиным зрением Коннора и затащил его в тесную комнатку. Шаман материализовался и рухнул на пол, тяжело дыша. — Мне кажется… Получилось неплохо, — пробормотал он, утирая текущий градом пот и струйку крови, хлынувшей из носа. Хэйтем с подозрением поглядывал на него, попутно прислушиваясь к происходящему за дверью. — Не слишком ли ты вымотался? — стараясь не показывать истинную степень беспокойства, спросил старший Кенуэй. — Терпимо. Это ещё не предел, — отмахнулся индеец, прислонившись к стене. — Мне нужно ещё некоторое время, и пойдём дальше. — Что будет, если ты проведешь в подобном состоянии больше, чем следует? — прищурился Хэйтем. — Потеряю сознание. И это будет очень некстати, — поморщился Коннор. — Я отлично себя контролирую, если ты об этом. Тем временем паника снаружи нарастала, в воздухе кислым чувствовался людской страх, тон приказов стал гораздо более нервным, чем до того. — Нам пора. Иначе сюда кто-нибудь обязательно вломится, — шаман поднялся на ноги, проверяя, насколько хорошо восстановились силы. — Я в порядке. — Поверю на слово, — тамплиер приоткрыл дверь, выбирая подходящий момент, и выскользнул наружу. Солдаты нестройным потоком неслись по узкому коридору, и Хэйтем чувствовал себя листком, упрямо плывущим против течения. К восьмому этажу он порядком подустал и был крайне рад, обнаружив, что он последний. Подав знак Коннору, он, не изменившись в лице, расправился с двумя караульными, троих оставив волчонку на потеху. — Нужно вскрыть замок, — сказал магистр, шарясь в карманах. — Так, вроде бы я с собой взял… Коннор! Не слушая возражений отца, Коннор в зверином обличье вынес дверь с петель с жутким грохотом. Посреди комнаты стоял онемевший от ужаса генерал патриотов. — Я же говорил, что надо работать тихо, — закатил глаза Хэйтем. — Ты бы ещё полчаса возился, — фыркнул шаман, мягкой походкой хищника приближаясь к Арнольду. — Что вам нужно?! — в голосе генерала прорезались истерические нотки, и он судорожно схватил саблю, наставив её на незваных гостей. — Ваша жизнь, генерал, — флегматично отозвался Хэйтем, хотя на самом деле на него тяжёлой каменной плитой давила воля Вашингтона, которая была здесь особенно сильна. — Фронтир будет свободен, — рыкнул Коннор, сокращая радиус кругов, которые нарезал вокруг цели. — Я бы не был так уверен на твоём месте, дикарь, — выплюнул с отвращением Бенедикт Арнольд, отступая к дальнему концу комнаты. — Давно надо было посжигать к чертовой матери все ваши деревни и не церемониться. Шаман зарычал, выхватывая томагавк, Арнольд метнулся на метр влево, надавил на какой-то рычаг, открывший ход в полу, и прыгнул туда. — Я так и знал, — раздражённо произнёс Хэйтем. Коннор молча нырнул следом за генералом в темноту. Ясное дело, на выходе его наверняка будет ждать вооружённый до зубов отряд, но он что-нибудь придумает. Уйти Арнольду не удастся, это он знает наверняка. Его запах красной нитью вился через спертый воздух тоннеля, и волчьи духи маячили неподалёку, готовые вступить в схватку. Коннор воспользовался их помощью, чтобы сбить с толку солдат, которых генерал отправил сторожить выход, а сам рванул за удаляющейся в темноту долговязой фигурой. — Ты умрёшь сегодня, — пообещал Арнольду шаман, ускоряя бег и припадая к земле. — Не спеши с выводами, дикарь, — сказал кто-то рядом, и Коннор едва увернулся от сабли, грозившей вспороть ему бок. Недовольно огрызнувшись, он махнул топором, надеясь поскорее отвязаться от надоедливого офицера и продолжить погоню. Однако не тут-то было — противник всерьёз решил помешать завершению миссии, и, к своему разочарованию, индеец обнаружил, что сдаёт позиции. Немудрено, если учесть, как много сил он потратил на использование способностей Священной ивы. — С дороги, — рявкнул знакомый голос, и офицер рухнул с почти что отрезанной головой. — Бегом, мальчик, если не хочешь, чтобы наши усилия пропали зря. И Коннор побежал. Последний рывок, свист томагавка в воздухе, и Арнольд упал на землю, истекая кровью. — Я же… Должен был… Уехать в Лондон… — пробормотал он и замер навеки. — Один есть, — устало выдохнул Коннор, и на его плечо опустилась рука отца. — Пойдём. Самое время, чтобы уйти по-английски. Оседлав первых попавшихся лошадей, они поспешили покинуть лагерь. Коннор с большим трудом держался в седле, склонившись к шее скакуна. — Вроде бы погони нет, — Хэйтем периодически оглядывался, проверяя, не идут ли за ними преследователи. — Нельзя останавливаться, — еле слышно произнёс шаман, крепче цепляясь за конскую гриву. — Они будут искать нас. — Несомненно, — хмыкнул магистр. — Навели мы с тобой шороху… Нужно залечь на дно. Тебе не стоит возвращаться к своим. Коннор вскинул на отца тяжёлый взгляд. — И что ты предлагаешь? — Переждать переполох в безопасном месте, — отозвался тот. — У меня в Вирджинии есть особняк. Там нас никто не побеспокоит. Индеец не ответил, судорожно размышляя. — Ты, конечно же, можешь самостоятельно попытаться спрятаться, нажив кучу проблем себе и своей деревне, — ухмыльнулся Хэйтем. — Или же ты примешь моё предложение и упростишь себе жизнь. Коннор слишком устал, чтобы углубляться в размышления о причинах подобного поведения тамплиера и о других вариантах маскировки, поэтому просто кивнул. — Чудесно. Тогда нам нужно чуть севернее, — скомандовал Хэйтем. — Через несколько дней доберемся. На ближайшем привале шаман прямо-таки свалился с лошади и проспал мёртвым сном по меньшей мере пятнадцать часов. Старший Кенуэй не беспокоил его, внимательно следя за обстановкой. После уничтожения носителя воли Вашингтона солдаты находились в смятении, и даже офицеры не могли призвать их к порядку, так что некоторая фора у убийц Арнольда определённо была. Коннор проснулся под потрескивание костра. — Сколько времени? — спросил он, потянувшись с кошачьей грацией. — Думаю, где-то час пополудни, — ответил Хэйтем, подбросив несколько веточек в пламя. — Будешь свою любимую зайчатину? Наблюдая, как сын жадно вгрызается в жареное мясо и как сок течёт у него по подбородку, тамплиер еле заметно улыбнулся. Вряд ли мальчик когда-то держал в руках нож и вилку. Коннор поймал его взгляд и нахмурился. — Что? — сказал он с набитым ртом. — Ничего. Ешь. Потом отправимся дальше, — отозвался Хэйтем. — Мне не приснилось, что ты везёшь меня к себе в тамплиерское гнездо? — уточнил шаман. — Представь себе, нет, — старший Кенуэй усмехнулся. — Ты не передумал, надеюсь? — М-м-м… Нет, — Коннор вытер рот тыльной стороной ладони. — Мне действительно лучше не возвращаться домой в ближайшее время. До вечера он не произнес ни слова, если не считать пары успокаивающих фраз на языке ганьягэха, которыми он одарил испугавшуюся рухнувшего дерева лошадь. Хэйтем не стремился вывести его на разговор, решив дождаться, пока индеец сам созреет. Внезапная покладистость сына его крайне удивила и, с одной стороны, порадовала, а с другой, у подобного изменения настроения должен был быть какой-то подвох. — Почему ты заботишься обо мне? — спросил Коннор, когда тусклое зимнее солнце укатилось за горизонт. — Это обоюдная забота, разве нет? — ответил вопросом на вопрос Хэйтем. — Напарники так делают, если хотят добиться успеха в совместном предприятии. — Не-а, — Коннор покачал головой. — Тут совершенно другое. Ты мог бы так не стараться, если бы дело было только в нашей цели. — Просвети же меня, — с толикой ехидства отозвался магистр, покосившись на Коннора. Он старался не показывать, насколько его напрягает проницательность шамана. — Всё просто. Я тебе нравлюсь, — сказал Коннор прямо Хэйтему на ухо, обдав теплым дыханием, и тот замер, обескураженный подобной выходкой. Удовлетворившись произведённым эффектом, индеец слегка стегнул поводьями лошадь и уехал вперед, оставив тамплиера наедине с хаосом, воцарившимся в его голове. Собравшись с мыслями, Хэйтем нагнал Коннора, и далее поехал рядом. Выходки мальчишки не следовало воспринимать всерьез, так? Он просто куражится, пытаясь отыскать у спутника слабые места, только и всего. Впрочем, нельзя было отрицать правоту Коннора: он действительно нравился Хэйтему по многим причинам. Правда, не стоит позволять этой симпатии выходить за… Определённые рамки. Иначе последствия могут быть весьма непредсказуемыми. Причем для них обоих. Проигнорировав ухмылку индейца, Хэйтем запахнул плотнее плащ, защищаясь от поднявшегося восточного ветра.