Не имей сто рублей, а имей двух друзей

– Марья! – Годунов тревожным вихрем ворвался в покои жены. – Собирай детей, бери самое необходимое, уезжайте! Степан нынче же отвезёт тебя с детьми в Суздаль, в Покровский монастырь. Там безопасно. Мария вскинула на него свои невозможные зелёные глазищи, в которые он и влюбился когда-то, медленно поднялась из-за стола, за которым читала книгу, подошла вплотную, и, судорожно вцепившись руками в отвороты его кафтана, плюхнулась на колени: – Не поеду! И детей не повезу! Зачем от себя гонишь? – Беда пришла, Маша! Нужно спасать детей… – Вместе все будем, с тобой! Все под Богом ходим! Как Он решит!.. Борис силой поднял Марью с колен, заглянул в любимые зелёные глаза: – Ты подумай, что с Аксей и Федюшкой будет, если нас с тобой не станет! Мария зарыдала, закрыв глаза руками, вслепую дошла до лавки и опустилась на неё. – Степан! – через минуту в горницу вбежал верный слуга. – Готовь карету, запрягай лошадей! Отвезёшь Марию и детей в Суздаль, в Покровский монастырь, сегодня же. – Ну, зачем сегодня в ночь ехать? – со слезами в голосе спросила Мария, вновь вскидывая на него глаза. – Дети, поди, спят уже… – Завтра может быть поздно, Маша. Сборы заняли два часа. Когда все спустились во двор, Борис взял на руки капризного, засыпающего на ходу сына, расцеловал в обе щёки, трижды перекрестил, усадил в карету. Затем так же тепло попрощался с Аксюшкой. Дочка была старше, она заметила, что отец чем-то сильно расстроен, но ни о чём спросить не решилась. Усадив Ксению в карету, Борис повернулся к Марье. Она как будто только этого и ждала – порывисто шагнула к нему, обвила руки вокруг его шеи и стала покрывать лицо мужа быстрыми, горячечными поцелуями: – Не гони от себя! Вместе будем! – плача, шептала Мария. – Где ты, там и я, и детки наши! – Нельзя вам сейчас со мной быть, нельзя! – Годунов насилу оторвал от себя руки супруги и почти силой усадил её в карету. – С Богом! – Степан, давай, трогай! – крикнул он слуге. Когда карета выезжала за ворота, Борис трижды перекрестил её, истово моля Бога о том, чтобы уберёг, защитил трёх самых дорогих ему людей.