Дети Арахны

      — Профессор, а почему вы называете меня рыжей выдрой? – спросила Гермиона Снейпа на следующий день.       Он только дёрнул плечом.       − Видели вы этого зверька? Юркий и хитрый. Как вы.       Она поджала губы.       − У меня патронус — выдра. Я думала, поэтому.       Снейп рассмеялся.       − Ваш патронус − выдра? Я и не знал. Ох, не простое это совпадение!..       И подсел к ней поближе.       − Ладно, начнём. В тайник я спрятал подсказку Альбуса из вашей книги сказок. Ищите. Но аккуратнее, прошу. В прошлый раз от вас у меня чуть череп не раскололся. А нужно всё делать незаметно.       Гермиона смущённо кивнула.       «Легилименс».       Тайник она в этот раз нашла быстро. Сердце снова привело её, едва она попросила. Внутри в этот раз была спрятана не бумага, а воспоминание, которое Гермиона тут же начала смотреть.       Ей открылся Хогвартс, вчерашний вечер. Снейп читал книгу сказок, полученную от Гермионы и заметил на странице штамп с номером. Он задумался о том, что библиотечные книги никто не дарит и не завещает. Так делать не принято. Поняв, что это и есть ключ, пошёл в библиотеку и запросил этот номер. Ему принесли другой экземпляр. В котором оказалось на одну сказку больше.       Эта сказка называлась «Круг Всезнания».       «Жил в одной деревне горбун по имени Адам. Родители его давно умерли. Соседи парня не любили, он видел то, чего нет, слышал то, что не произносили. Поговаривали даже, что знал язык зверей и птиц. В день, когда ему исполнилось двадцать лет, в деревне случился пожар, и жители обвинили Адама, считая его колдуном. Огромной толпой они пришли убить колдуна. Горбун убежал и спрятался в пещере, где на стене плёл паутину большой паук.       ‒ Помоги мне! ‒ попросил Адам паука.       Паук быстро заплёл липкой сетью вход в пещеру. Крестьяне, увидев паутину, решили, что в пещеру никто не заходил, и ушли.       Адам сложил камни в круг, развёл в пещере костёр. И в свете огня увидел огромную сколопендру, напавшую на паука. Он схватил горящую головню и несколько раз наотмашь ударил по ней. Паук был спасён.       От дыма глаза заслезились, а когда он снова смог видеть, перед ним стояла прекрасная обнажённая женщина. Её кожа была черна, а волосы струились по плечам.       ‒ Кто ты? ‒ спросил Адам, поражённый её красотой.       ‒ Я ‒ ткачиха. Моё имя — Арахна, ‒ улыбнулась красавица, и Адам увидел в её руках тонкое длинное веретено. ‒ Ты — храбрый и благородный юноша, не забываешь добро. Я награжу тебя!       Она взмахнула веретеном, тонкая нить соткалась в золотой ковёр, упавший к ногам Адама.       ‒ Собери росу с моей паутины, ‒ велела Арахна.       Он не поверил глазам. На паутине сверкала не роса, а крупные алмазы.       ‒ Забирай их себе, ‒ сказала она. ‒ Продай эти алмазы, и ты станешь самым богатым человеком в мире. И накажешь своих обидчиков.       ‒ Я не желаю никому мстить, ‒ покачал головой Адам, заворожённо глядя на прекрасную женщину.       ‒ Чего же ты хочешь? ‒ рассмеялась она. ‒ Хочешь, я сделаю тебя красавцем?      Принцессы будут падать к твоим ногам.       Она второй раз раскрутила веретено, и горб Адама исчез, плечи расправились.       Он улыбнулся и снова покачал головой.       ‒ Спасибо, Арахна! У меня никогда не было женщины, и теперь никто не нужен, ‒ он подошёл к ней ближе, глядя в чёрные как ночь, глаза, ‒ никто, кроме тебя! Моё желание — всегда быть с тобой рядом! И научиться прясть так, как прядёшь ты!       Она расхохоталась.       ‒ Всегда? Тогда тебе придётся отказаться от смерти и стать бессмертным!       ‒ Я сделаю это с удовольствием, ‒ ответил удивлённый Адам. ‒ Что за радость в смерти?       ‒ Хорошо, храбрый юноша. Тогда выполни три задания, и твоё желание исполнится, ‒ согласилась Арахна. ‒ Задание первое. Принеси мне камень с берега реки.       Адам вышел из пещеры к реке и стал перебирать камни. И вздрогнул, когда к нему подошёл старик в чёрной одежде, с капюшоном на голове.       ‒ Не камень ли ты ищешь, славный юноша? ‒ глухо спросил незнакомец.       ‒ Да, ‒ удивился Адам, ‒ откуда ты знаешь?       ‒ Возьми мой камень. Он не простой.       И протянул маленький круглый камешек.       ‒ Я дал тебе камень воскрешения, − сказал старик, − с его помощью можно вернуть в этот мир любого умершего.       Адам принёс камень Арахне.       ‒ Это — не настоящее воскрешение, ‒ покачала она головой, глядя на камень, ‒ а лишь иллюзия. Откажись от него, кинь в огонь, и я научу тебя настоящему бессмертию.       Адам бросил камень в костёр. Камень раскрылся, глянул на Адама, как живое око, потом вспыхнул ярким пламенем и сгорел.       ‒ Теперь принеси мне из леса прут бузины, ‒ велела Арахна.       Адам пошёл в заросли бузины выбирать прут. И снова к нему навстречу вышел чёрный старик.       ‒ Ты отказался от моего дара, мальчик. Что же ты ищешь в этот раз?       ‒ Прут бузины, ‒ честно ответил Адам, приглядываясь к старику.       ‒ Возьми мой!       И протянул крепкий прутик.       ‒ Это ‒ не простой прут, в нём заключено всё могущество мира. Сплетай словами заклинания и станешь великим магом.       Адам принёс бузинный прут Арахне.       ‒ Это — не настоящее веретено, ‒ сказала Арахна, ‒ а лишь иллюзия. Откажись от иллюзорного могущества, и я научу тебя истинному прядению.       Адам без сожаления бросил в костёр и прут бузины. Он сгорел за считанные секунды.       ‒ Теперь принеси мне плащ первого встречного, ‒ приказала Арахна.       Адам вышел на перекрёсток дорог и снова встретил чёрного старика.       ‒ Я не знаю тебя, первый встречный, и не знаю, почему так часто встречаю тебя. Но прошу, отдай мне свой плащ! ‒ попросил Адам.       Незнакомец засмеялся, сдёрнул капюшон, и под накидкой засветился костями белый череп.       ‒ Ты понял, кто я?       Адам испугался и хотел убежать. Но незнакомец остановил его.       ‒ Ты отказался от двух моих даров, но, может, тебе понравится плащ? В нём видимое становится невидимым, а невидимое — видимым. Захочешь узнать то, чего никто не знает, накинь его на себя!       Несмотря на испуг, Адам взял плащ и принёс Арахне. Он хотел было надеть его, но Арахна остановила его:       ‒ Плащ даёт лишь иллюзию знания, ‒ покачала головой она, ‒ Дары Смерти не бывают честными. Как, впрочем, и Дары Жизни. Откажись от иллюзии, и я подарю тебе истинное всезнание.       Адам без сожаления бросил плащ в огонь. И произнёс слова клятвы:       ‒ Я отказываюсь от дара воскрешения, потому что это обман и смерти нет!       ‒ Я отказываюсь от дара всемогущества, потому что это обман, и сила ‒ не в магии!       ‒ Я отказываюсь от дара всезнания, потому что мудрость ‒ не в знании!          Арахна приняла его клятву, рассмеялась и спросила:       ‒ Ты по-прежнему хочешь вечно быть рядом со мной? Не передумал, смертный?       ‒ Больше всего на свете я хочу этого! ‒ вскричал влюблённый Адам.        Из круга вырывалось пламя и опалило ему лицо и руки. Его тело скрючилось, стало огромным и чёрным, превратилось в каменного паука. Он обрёл бессмертие. Арахна же вечно стоит у него за спиной и подсказывает ответы. Они с тех пор неразлучны.       Но Адам не может покинуть Круг Всезнания и всегда ждёт прохожего, способного зайти и задать свой вопрос. Нет вопроса, на который Адам не знает ответа. Но цена ответа велика".       Новая сказка не понравилась Гермионе, от неё веяло безнадёжностью. Но воспоминание закончилось, и она вышла наружу.       Снейп был доволен:       − Двадцать баллов Гриффиндору! Вы выполнили задачу, даже не сломав мне при этом мозг!       − Спасибо, сэр, но вы ведь мне помогали. Так нечестно.       − Помогал?..       − Да, сэр, − Гермиона задумалась, − а эта сказка… Вы её когда-нибудь слышали раньше?       − Никогда. Хотя Круг Всезнания видел в Дурмстранге.       − Так он существует? – удивилась она.       − Да, и сказка весьма точно описывает три условия его посещения.       − Какие же?       − Насколько я помню, в Круг Всезнания попадает только маг, которому исполнилось двадцать лет. Собственно, в день двадцатилетия, не в другой.       − Почему?       − Весь этот сюжет − об инициации, взрослении, как мне кажется − предположил Снейп, − именно в юности мы выбираем, на какой стороне будем играть.       − А второе условие?       − Второе? Входящий в Круг должен разгадать тайну Даров Смерти.       − И чего она прицепилась к Адаму? Смерть, − вспомнила Гермиона. − Не давала ему прохода, навязывала свои дары.       Снейп вздохнул.        − А чего она вообще, рано или поздно, цепляется к каждому из нас?        − Но он ведь не мог просто уйти из этой пещеры, да, сэр? Смерть караулила его за порогом? Он уже был обречён?       – Скорее всего. Условия выбора у него были жёсткие.       – И не совсем честные, – добавила она, – оба варианта плохи, хороших здесь нет.       – Хорошо, что вы это понимаете, мисс Грейнджер, – ещё раз вздохнул Снейп.       – А третье условие, сэр?       – Маг, идущий в Круг, должен быть девственником.       – А это почему? — опешила она.       – Трудно сказать. Не думаю, что тут эротический мотив, мисс Грейнджер. Символ невинности, вероятно. Искушать можно только невинного. К тому же, Лоа Круга нужна сырая энергия интимной магии.       – Не поняла, сэр! – взмолилась она. – Лоа Круга — это кто?       – Дух круга, – ответил он, – тот самый Адам, Человек-Паук. Каменный демон.       – Ух ты, как интересно! – удивилась Гермиона. – А многие маги прошли через Круг Всезнания?       – На моей памяти никто, – ответил Снейп. – Он и открывается-то нечасто, условия нереальные. Раз в несколько десятков лет кто-нибудь пытается. Но за последние двести лет никто оттуда живым не вышел. Смерть всегда побеждала.       – А что происходит в Круге, сэр? – с интересом спросила она.       – Поединок Смерти и Жизни, вероятно. За ответ на один вопрос человек обречён на десять лет испытаний. Смерть сердится, когда отвергают её дары, да и Жизнь не балует аскетов.       – Десять лет он там умирает?       – Умирает и снова восстаёт из мёртвых. Но это миф. В реальности всё может быть гораздо прозаичнее, я точно не знаю. Но, говорят, оно того стоит. Помимо ответа на свой вопрос, победивший маг получает Дар Бессмертия. Выходя из Круга, он умеет воскрешать.       – Вот это да! – охнула она.       Но, увидев загоревшиеся глаза, Снейп покачал головой:       – Вам это точно не светит, мисс Грейнджер! Круг Всезнания открыт только для абсолютно чистокровных магов. В десяти поколениях, – он усмехнулся, – в вашем возрасте я помышлял о том же. Но не подошёл уже по этому параметру.       – Тогда зачем он завещал мне эту сказку, сэр? Дамблдор.       – Какое-то иносказание, вероятно.       Гермиона разочарованно вздохнула и потеряла интерес к сказке. И вспомнила другое.       − Сэр, вы жаловались, что у вас болела голова после урока со мной?       − Вчера вы неумело себя вели. Сегодня, впрочем, уже лучше.       − А когда вы учили Гарри окклюменции, было так же?       − Не напоминайте этот кошмар!       − Он вламывался, как и я?       − Гораздо грубее. К тому же, он меня ненавидел, − Снейп вздохнул, − ненависть оседает внутри, как ядовитая смола. Я много раз просил его контролировать свои эмоции. Но он не мог, и после каждого занятия я лечился несколько дней.       − Почему же вы не сказали ему, что вам так больно, сэр?.. Он-то думал, это вы ненавидите его.             Снейп махнул рукой.       − Это уже неважно, мисс Грейнджер, дело прошлого. Мне нужно идти.       Гермиона тронула его за рукав. И лукаво прищурилась:       − Вы не забудете начислить двадцать баллов Гриффиндору, когда вернётесь в Хогвартс, сэр?       Он ухмыльнулся, преодолевая боль:       − Как есть, хитрая маленькая выдра!       Она показала ему язык. А он вдруг не удержался, наклонился и поцеловал в рыжую макушку.       − Приду через день, если всё будет хорошо, будем учиться дальше.       Гермиона подняла на него сияющие глаза.       − Мне так нравится, когда вы улыбаетесь, профессор.       И удостоилась ещё одного поцелуя. В висок. Прошло два дня. На третью ночь Снейп отыскал стоянку беглецов и едва не был сбит с ног вылетевшей навстречу Гермионой.       − Слава богу, сэр, вы нас нашли!       − Полегче! – удивился он и нахмурился. − Я ищу вас не впервые. Что-то случилось?       − Я... просто стёрла чары и испугалась, что вы нас не найдёте.       − Какие чары? — он строго посмотрел на неё.       − Ну, я подумала... Раз мы с Гарри не отчислены, может, на нас есть школьная поисковая руна?       − Ах, вон что! — перебил он. − То есть, в моё доброе намеренье вы поверить не в силах?       Гермиона пожала плечами.       − На младшекурсников же их ставят, − она запнулась, − я посмотрела на нас с Гарри «Истинным зрением», увидела незнакомые заклинания и убрала. А потом спохватилась.       − На вас нет поисковых рун, − отрезал он. − Они бы вас выдали ищейкам. Зря щиты стёрли, могли бы у меня сначала спросить.       Он взял её за плечо, повернул к себе и стал чертить на груди одну руну за другой.       − Защитный набор аврора!.. – недовольно сказал он. − Что тут можно было не узнать? Пойду-ка на Поттере порисую. Хотя негодный мальчишка этого и не заслуживает.       Гарри спал в палатке, раскинувшись на кровати. Его лицо без очков казалось беззащитным. Снейп откинул одеяло и стал быстро чертить на его груди золотыми нитями.       "И верно ведь, палочка похожа на крутящееся веретено".       Гермиона смотрела на руки профессора и думала, что так было всегда, с самого детства. Они спали, а взрослые их охраняли. А им-то казалось, что они умные и самостоятельные.       Ничего с тех пор не изменилось.       Потом её мысли потекли в другое русло. Интересно, а когда Снейп ставил чары на неё? Что она делала в это время? Спала как и Гарри?.. Хорошо, что за эти месяцы она привыкла спать одетой. Представила себя, лежащую в постели с открывшейся грудью или ногами… И Снейпа, разглядывающего её тело… А может, даже прикоснувшегося... От этого по телу разлилось приятное возбуждение.       И вздрогнула. Он смотрел гневно.       − Громко думаете, Грейнджер! Я не подходил к вашей постели. Охранные чары чертил в нашу первую встречу, когда вы мирно сопели у меня на руках.       Гермиона вспыхнула от стыда.       Закончив рисовать, Снейп рывком накрыл Гарри одеялом и, стремительно повернувшись, вышел вон. Гермиона выскочила следом.       − Простите, сэр, в голову лезет всякая ерунда… Не уходите, прошу!       Он обернулся, помедлил и остановился, не глядя на неё.       Стараясь сгладить глупость, она подошла к нему и взяла за руку, наслаждаясь ощущением его большой тёплой ладони. Снейп замер, не двигаясь, и только когда она потянула к огню, словно нехотя уступил.       Они присели на диван.       − Я хотела спросить, сэр, эта сказка про Арахну... Имеет ли она смысл для меня?       – Смысл имеет всё, даже бессмыслица. – невнятно ответил он. – Я так понимаю, вам предстоит делать какой-то сложный выбор. И Альбус показал путь.       А потом повернулся к ней и внимательно посмотрел в глаза.       − Я вот тоже хотел кое-что уточнить. В мой прошлый визит вы сказали, что я помогал вам искать тайник. А я-то и не думал. Что вы имели в виду?       − Как нет?.. А ваше сердце, сэр? Оно меня два раза привело.       Снейп насторожился.       − Сердце?       − Да. Оно помогало.       − Постойте. Вы, что же, говорили с моим сердцем?.. — глаза Снейпа широко раскрылись. − И оно вам подчинилось?       − Да, сэр… − она выглядела сбитой с толку, − Я сделала что-то не так?       − Пока не знаю, − он повернулся к Гермионе.       «Легилименс».       Через некоторое время вынырнул наружу озадаченный.       − Надеюсь, вы не думаете, что обращались к мышце, которая качает кровь? — Снейп ткнул себя пальцем в грудь.       Гермиона пожала плечами, и он продолжил:       − Мышца неразумна.       − А с кем… С чем… я общалась, сэр? – осторожно уточнила она.       − С моей магией, конечно, – он увидел растерянное лицо и спросил, − только не говорите, что не знаете, как магия располагается в теле человека?       − Примерно знаю, сэр, но… − она пожала плечами.       − Пробелы магловского воспитания, понятно, − вздохнул он, − придётся проводить ликбез… Магия у каждого из нас делится на три типа. Маг под "Истинным зрением" выглядит как снеговик. Видели когда-нибудь? Три кольца, стоящие друг на друге.       Она неуверенно кивнула. Снейп встал и показал пальцем на лоб.       − Первый тип − ментальная. Её кольцо расположено здесь. Это наше сознание. Пространство интеллекта.       Он с интересом глянул на неё.       − Я, кстати, заметил, мисс Грейнджер, у вас очень большие магические кольца, гораздо крупнее моих.       − Это хорошо или плохо, сэр?       − Хорошо, − кивнул он, − но довольно удивительно. Я никогда не видел, чтобы кольца хм… Маглорожденных были такого огромного размера. Собственно, это и есть главная причина дискриминации таких, как вы.       − А что такое магическое кольцо, сэр?       − Граница магии. Индивидуальный предел, так сказать. У маглорождённых магов совсем маленькие колечки, а у их детей они уже немного больше. У членов чистокровных семей могут быть довольно значительные. Я по матери принадлежу к древнему роду Принс. У них запас родовой магии был просто фантастический. Отцовская кровь, правда, подпортила мне родословную. Но Принсы — могучий род, и я даже попал на Слизерин, благодаря ему, хотя полукровок там почти не бывает.       − То есть, шляпа сортирует детей по кольцам? – ахнула Гермиона. − Всегда задавалась этим вопросом.       − И да, и нет. По кольцам вы стали бы первой маглорождённой слизеринкой. Я ещё во время вашего распределения удивлялся, почему вы оказались не там. Думал, это шуточки Дамблдора. Но так лучше для вас. На Слизерине вы бы сполна отведали родовой спеси его обитателей, как я в своё время. Шляпа учитывает много факторов, в том числе, характер человека и происхождение.       − И собственное желание?       – Конечно.       – Понятно… Так у меня, значит, большие кольца?       Снейп кивнул.       − Скажу больше. С такими кольцами вас с удовольствием примет любая чистокровная семья. Дело ведь не в фамилии, тем более, вы женщина, и смените её в замужестве. А в магическом потенциале, который вы передадите своим детям.       Гермиона смутилась.       − И это значит, я – исключение из правил?       − Это значит, что мы что-то недопонимаем либо о маглах, либо о вашей личной биографии, мисс Грейнджер.       Снейп наклонился и приложил палец к её солнечному сплетению.       − Второй тип − магия эмоций, чувств. Её кольцо — здесь.       − И мы можем туда зайти, сэр? В кольцо моей чувственной магии?       − К вам можем. Хотя ориентироваться там будет сложнее, чем в разуме. Ум — это порядок, чувства — хаос.       − А к вам?       − Я заблокировал эту сферу, вернее, мне помогли, − Снейп кивнул на своё плечо, – частично это связано с Непреложным Обетом, я вам рассказывал.       − И вы совсем ничего не чувствуете? – с сомнением спросила Гермиона, прикинувшая, какой чувствительностью обладал Снейп раньше.       – Чувствую, конечно. Но вход туда под замком. Это небезопасно для меня, выпускать весь этот хаос на волю.       − А третья магия?       Снейп коротко взглянул в её глаза и продолжил:       − Третья — низовая, интимная. Её центр находится… Эээ…− он сделал паузу, подбирая слова.       − Здесь? − Гермиона, подчиняясь внезапному порыву, встала, шагнула вперёд и положила ладошку ему на промежность. И ощутила пальцами шерсть брюк и контуры члена.       Снейп глубоко вдохнул, будто пловец, набирающий воздух, потом накрыл её руку своей и прижал теснее. Но, не успела Гермиона пошевелиться, сбросил её ладонь. И сделал шаг назад.       − Вы догадливы, Грейнджер, она там, − сказал он, как ни в чём не бывало.       − А я могу попасть к вам в центр этой магии, профессор? — невинным голосом спросила она.       − Можете, − ехидно отозвался он, немного помедлив, − занимаясь со мной сексом. Это — единственный путь.       И окинул её оценивающим взглядом.       − Вы, кстати, ещё девственница? Уж простите за вопрос.       − Да, сэр.       − У вас эта магия пока заблокирована. Тот мужчина, который станет вашим первым любовником, откроет её, – он слегка улыбнулся, – боюсь даже представить размер ваших колец.       Гермиона, красная от смущения и решительная, шагнула вперёд, взяла его ладонь в свою. И шепнула, глядя в глаза:       − А вот возьмите и посмотрите сами. Будьте моим первым мужчиной, сэр.       И, не дожидаясь ответа, приложила его руку к своей груди.       Нижнего белья не было. Мягкая девичья грудь с выпуклым соском оказалась под его рукой.       Снейп, отпрянул и выдернул руку:       − Что вы делаете, Грейнджер, я не железный!       − Вы не хотите этого, профессор?       − Северус!       − Что?       − Моё имя — Северус! − он резко отвернулся. − Когда вы спите на коленях у мужчины — это, конечно, ещё не повод… Но, если рассматриваете его в качестве любовника, самое время начать обращаться по имени.       Она остановилась в растерянности.       − Вы не ответили… Северус. Вы хотите этого? Вы ведь сами говорили, что вам это можно.       Снейп не отвечал.       − Грейнджер, страсть к экспериментам вас погубит! — наконец бросил он почти зло.       − Причём здесь…       − Вы что, шутить со мной вздумали?       − Нет. Я... Я люблю вас.       Он обернулся и встретился с ней глазами. Его взгляд был вопросительным и недоверчивым.       Все чувства к нему, медленно разгоравшиеся в ней последний месяц, всю нежность, которой была окутана каждая мысль о нём, она вложила в этот взгляд.       − Когда же вы успели влюбиться? – оторопел он.       − Не знаю, сэр, в этих лесах, ночами. Вчера и позавчера. И прямо сейчас тоже.       − Не может быть!       Он сделал осторожный шаг вперёд и взял её лицо в ладони. Но не вошёл в сознание, как обычно, а долго смотрел в глаза.       − Повторите это слово, − попросил он наконец.       − Люблю…       Он наклонился и сцеловал с губ звуки, становящиеся словом.       − Ещё!       − Люблю… Люблю! − она медленно и отчётливо шептала ему прямо в губы, а он не давал улететь, собирая до последнего звука. − Люблю вас!       И ощутила язык Северуса у себя во рту, настойчивый, требовательный, твёрдый. И ладонь, скользнувшую от талии к ягодице.       Снейп целовал её неторопливо, вдумчиво, словно спрашивая у себя разрешения на каждое следующее движение. Она неумело отвечала, не чувствуя землю под ногами.       Это было как наваждение. Его язык погружался, скользил внутри, принуждая отвечать.       Гермионе страстно захотелось пойти дальше. Душа его уже проникла в неё, вызывая горячие чувства. Пусть теперь и тело проникнет. Ей захотелось не только его поцелуя, и его члена в себе, прямо сейчас, здесь. Низ живота заныл, сладко сжался, в тайном месте стало горячо и щекотно.       Не отрываясь от её губ, Северус начал присаживаться на диван и потянул её к себе на колени. Она оседлала его бёдра и тесно прижалась к животу, начиная бесстыдно тереться лобком о выпирающий пах.       Руками она гладила его чёрные волосы, нежно скользила ноготками за ушами, по затылку. Потом ловкие пальчики стали одну за другой расстёгивать пуговки сюртука. Справившись с мудрёный воротом сорочки, она добралась до его груди. Скользила руками по коже, ощущая, как чутко он откликается на каждое её движение.       Оторвавшись от губ, она наклонилась к шее Снейпа. Стала проводить языком влажные дорожки по кадыку, прохаживаясь по пульсирующей артерии. Северус замер и приподнял голову, впитывая ласку. Потом снова взял в руки её лицо и начал прикасаться губами к глазам, бровям, векам, потёрся носом о нос, мягко захватил нижнюю губу и втянул.       А Гермиона уже расстегнула его ремень, и сражалась с рядом мелких пуговок на ширинке оттопыренных брюк. Когда открылось достаточно места, скользнула внутрь рукой, под резинку трусов и обхватила рукой большую тёплую головку члена. Высвободив целиком, она с удивлением провела по нему сверху вниз, до основания, ощущая пальцами тёмные жёсткие кудряшки на лобке. В первый раз она видела мужское достоинство и, рассматривая, вдруг засомневалась.       − Это всё должно быть во мне?       − Угу, − ухмыльнулся Снейп, − большой? Не передумали?       Гермиона обалдело смотрела вниз. Гордо вздыбленный член с крупной розовой головкой, выглядел устрашающе огромным. Она обхватила его рукой и провела сверху вниз. Пальцы не смыкались уже в середине. Она увидела выступившую капельку, заблестевшую на головке.       Сгорая от нетерпения, она стала теребить молнию на своих джинсах, гадая, будет ли это больно, как вдруг Снейп неожиданно рывком сдёрнул её со своих колен, удерживая от падения. И тут же услышала голос Гарри, выходящего из палатки:       − Мион, ты где? Всё в порядке?       Снейп, гневно зыркнув на неё, молниеносно начертил на себе «Отвод глаз» и, запахнув мантию, шепнул:       − Иди к нему!       Гермиона на заплетающихся ногах бросилась к палатке, загораживая выход и на ходу застёгиваясь.       − Я здесь, не кричи так. Ты чего встал?       − Не спится. Все бока отлежал, − он присмотрелся, − а ты чего такая…       − Какая?       − Взъерошенная. Радостная…       − Много поводов для радости! − ехидно буркнула она., − Не выдумывай, Гарри. Третья чашка кофе делает чудеса.       − Сделай чашечку и мне, будь добра, − попросил он, садясь на пороге, – чудо и мне не повредит.       Гермиона повернулась к костру и заметила тень, мелькнувшую за палаткой.

***

Дальше полосой шли неприятные воспоминания. И Гермиона старалась их пролистать, не глядя.       Снейп исчез на неделю, и она не находила себе места. Молилась, чтобы с ним ничего не случилось. Ругала себя последними словами, бранила глупой девкой, залезшей к мужчине в штаны.       К концу недели она на всё была согласна, лишь бы просто знать, жив он или нет. Даже если бросил её и не хочет больше видеть.       Если Снейп погиб, в Хогвартсе об этом известно. Можно было вызвать профессора Блэка и спросить. Но она не решалась и ночи напролёт ждала.       А через неделю случилось неожиданное.       Их с Гарри чуть не поймали Пожиратели. Неудачно переместившись, они задели магические сирены, патруль прибыл на место в считанные секунды, завязался бой. Если бы не чутьё Гермионы, наложившей утром мощные щиты, всё закончилось бы быстро и печально.       Чудом они вырвались из окружения пяти взрослых оборотней. Израненные и дрожащие от ужаса, сидели под корнями большого дерева в излучине реки. Даже не разбирали палатку, слишком велик был испуг.       Гермиона замаскировалась и стала лечить Гарри, пострадавшего больше неё. А он свернулся калачиком и заснул, обнимая её колени. "Как ребёнок" − думала Гермиона, ласково поглаживая его сонную голову.       Он проспал всего полчаса и громко стонал во сне, а когда открыл глаза, уставился на неё так, будто видел первый раз в жизни.       − Мион, такой сон! Скорее всего, вещий!.. Смотри!       Нырнув в его память, она увидела размытый коридор Хогвартса, по которому шёл Гарри. С ним откуда-то издалека разговаривал Волан-де-Морт. Голос был искажённый и глухой. Но даже от такого на коже выступали мурашки.       − Гарри Поттер! Твои друзья у меня! Ты позволил им стать заложниками вместо того, чтобы встретиться со мной лицом к лицу! Один час буду ждать тебя в Запретном лесу, и если не придёшь, убью всех, одного за другим…       Гарри вышел в зал, полный людей. Их лица слились в одно большое цветовое пятно. Немного помедлив, Гермиона вышла из сна.       − Гарри, ты понял, что всё это значит?       − Это значит, что я в Хогвартсе, Мион. И там ловушка, в которую попали мои друзья. То есть, ты. И кто-то ещё. Рона я не видел.       − Меня что, используют как приманку? – ахнула она.       − Похоже на то. Ты рано вышла из сна. Там есть продолжение. В конце сна я умираю. Я посмотрел какие-то воспоминания Снейпа и сам вышел к Волан…       − Гарри!       Она мгновенно закрыла ему рот ладонью, как недавно ей самой закрывал Северус. Сейчас сюда прилетит патруль и схватит их! Гарри раздражённо сбросил её руку.       − …к плешивому уроду! Да ты послушай! Он убил меня Авадой, понимаешь?       − Гарри, что ты посмотрел? — переспросила она, когда до неё дошло услышанное.       − Воспоминания Снейпа, кажется.       Снейпа?.. Гермиона похолодела.       Все части пазла внезапно сошлись в картинку. Очень плохую картинку. Странная «миссия», о которой говорил Снейп в самом начале, внезапно обрела смысл. Его приветливость и дружелюбие. И просьба, чтобы об их встречах не знал Гарри.       Всё стало ясно, как божий день. И душа ушла в пятки.       Снейп привязал её к себе, приручил, как животное, прикормил и приласкал. Чтобы, когда понадобится, она сама привела Гарри в Хогвартс, в ловушку, где его убьёт плешивый изувер. Вот такая миссия, о которой никак на скажешь заранее.       И чем больше она об этом думала, тем больше вскипал её гнев. Как же она не догадалась! Снейп никогда и ни с кем не был таким заботливым, ласковым и терпеливым, как с ней этой осенью. Зачем ему это, если только он не выполняет задачу Хозяина?.. Ясно теперь, почему он не сдал их в плен и не убил. Почему лечил и прятал. Вещий сон Гарри приоткрыл завесу. Видно, судьба их хранит. А она-то просто дура набитая, развесила уши.       Она нужна Снейпу, чтобы привести Гарри в нужное место в нужный час. На убой. Всё предстало в другом свете, и она впервые за долгое время задумалась, где сейчас находится Рон. Не стал ли заложником? Гермиона содрогнулась от мысли, что пока она обнималась со Снейпом, Рон, возможно, находился вовсе не в доме у брата, а в холодном подвале Хогвартса.       Её затрясло от такой догадки, ноги стали ватными. Но она не могла поделиться с Гарри своим открытием, между ними уже лежала слишком глубокая пропасть. Эту задачу предстояло решить в одиночку.       Гарри тем временем, не замечая её волнения, продолжал размышлять:       − Знаешь, а ведь Рон был прав, я совсем не знаю, куда двигаться. Где искать чёртов крестраж? Хоть одна мысль, одна зацепка, а, Мион? Ты же такая умная!       Умная, ага.       Она вдруг решилась. Если Снейп запретил, то надо сделать наоборот.       − Слушай, я тут подумала… Крестраж, возможно, находится в Годриковой впадине.       Гарри уставился на неё в изумлении.       − Это там, где погибли мои родители?       − Да.       − Почему там?       − Только предположение. Но… Смотри, – она достала из сумочки старый учебник, − В «Истории Хогвартса» Батильды Бэгшот я прочитала, что могила Игнотуса Певерелла находится в Годриковой впадине. На его могиле нарисован этот знак. Помнишь его?       Она открыла «Сказки Барда Бидля» и ткнула пальцем в нарисованный Дамблдором треугольник.       − Это подсказка от Дамблдора, Гарри. Треугольник здесь, треугольник там.       − Маловато для вывода.       − Но хотя бы что-то.       − Мы ничего не теряем, если посмотрим, − согласился он, − ты умница! Давай прямо сегодня?       − Нет, Гарри, что ты! − испугалась она. − Это опасно! Дай мне несколько дней на подготовку.       До самого вечера они оживлённо обсуждали, как лучше всего попасть в Годрикову впадину, где искать крестраж, и чем он может оказаться. Гермиона произвела ревизию оставшихся лекарств и ингредиентов для оборотки.       Возбуждённый Гарри долго не засыпал, и только после полуночи отправился в палатку. А Гермиона вдруг вздрогнула, увидев приближающегося Снейпа.       − Привет, Грейнджер! — он присел на корень дерева рядом с ней и неуверенно обнял её худые плечи.       − Здравствуйте, сэр, − Гермиона уставилась на носки своих сапог.       Она не ожидала увидеть его здесь и очень испугалась. И снова почувствовала себя уязвимой. Никому нельзя верить, кругом одни предатели, и свои, и чужие. Боль, разгоревшаяся в душе, заволокла глаза пеленой. Но выдать себя было никак нельзя.       − Что случилось, детка? – Снейп пальцем поднял её лицо за подбородок и вгляделся в ускользающие глаза. − Ты обиделась, что я не появлялся? Я не мог.       − Нет, что вы, сэр! − она отчаянно мотнула головой. − Мы с Гарри сегодня попали в засаду и еле отбились от Пожирателей. Мои исцеляющие зелья почти закончились. И… мне стало так плохо.       Голос прозвучал вполне искренне. Он покачал головой.       − Я дам ещё зелья, не беспокойся.       Он открыл перстень, достал несколько флаконов бодроперцового и большую бутыль бадьяна.       − Возьми пока вот это.       И вдруг порывисто обнял, прижимая ладонью её голову к своей груди.       Какой же он ласковый, господи! Гермиона почувствовала, что глаза наполняются слезами. За что он с ней так?       − Я не знал, что делать, прости. Я понимаю, ты волновалась.       «Ещё как волновалась! – думала она, улавливая щекой его сердцебиение. − Я сходила с ума, сэр. Но это было вчера. Сегодня — переход хода».       Выдержав немного, она отстранилась и, серьёзным тоном спросила:       − Сэр, мне нужно знать. Скажите, что я должна сделать, если вы не успеете исполнить порученную вам миссию?       Снейп отпустил её. И на вопрос ответил не сразу.       − Позже скажу. Не сейчас. Это будет очень неприятно.       Гермиона кивнула.       − Да, сэр, понимаю.       Понимаю.       Они посидели немного у огня. Разговор не клеился. Гермиона говорила мало и осторожно, боясь себя выдать. И чуткий к переменам настроения Снейп, ощутил это и не стал задерживаться. Он выглядел измученным.       − Я не знаю, когда в следующий раз смогу навестить тебя. Мне стало непросто приходить сюда.       − Мы справимся, сэр, не беспокойтесь, − ответила она на прощанье. Три дня пролетели незаметно, Гермиона и Гарри разработали план похода в Годрикову впадину, и в самый канун Рождества решились на вылазку.       Пролистывая то воспоминание, она поражалась собственной глупости. Зачем её туда понесло? Назло? Интерес Гарри был понятен: он искал меч Гриффиндора, но она-то знала, у кого он находится, пусть даже уже не доверяла ему. Она шла не за мечом. А что именно надеялась найти, сама не понимала. Возможно, просто полагалась на подсказку Дамблдора.       Воспоминание о том вечере были невыносимыми, она их пропустила. Как они с Гарри переместились в Годрикову впадину, обратившись маглами, как ходили по заснеженному кладбищу, разыскивая могилы Поттеров. А нашли могилы матери и сестры Дамблдора. Как их заметила и повела за собой в дом старуха Бэгшот. А потом, словно принуждая себя, остановилась, вернулась и стала смотреть.       Горькая пилюля.       …Стоя в комнате Батильды, Гермиона услышала на втором этаже возню и сдавленный крик Гарри. Она метнулась к лестнице, но была почти снесена с ног голубой ланью-патронусом, выскочившей из аппарационного портала.       «Лань Снейпа в портале? Так вот, как он искал меня!» − осенило её решение старой загадки. Совмещение магии.       − Где Поттер? – зло прошипела лань низким голосом.       Гермиона ткнула пальцем наверх. И побежала по лестнице за ускользающим синим хвостом.       Картина, открывшаяся наверху, была страшной. Гарри сражался с огромной змеёй, обившейся вокруг него кольцами. Гермиона выхватила палочку и уже сформировала на кончике Бомбарду. Но, кинув взгляд на патронус Снейпа, вдруг поняла, что змея — не главная угроза. Лань застыла в ожидании, высматривая что-то за окном.       Гарри бил по змее, она уворачивалась и обвивалась кольцами, но не атаковала. Она не убивала Гарри, а только держала его!       Спустя мгновение, лань подскочила к окну и, выбив копытами стекло, вырвалась наружу. Гермиона увидела чёрный вихрь, несущийся прямо на них, и поняла: тот, кто спешит сюда, гораздо страшнее змеи.       Маленькая лань молнией метнулась наперерез налетевшему вихрю и принялась суматошно метаться перед ним, сливаясь в сплошное цветовое пятно. Вихрь, затормозил, и кто-то в нём тоже хаотично задёргался, пытаясь освободить себе путь. Зрелище завораживало, но Гермиона вдруг очнулась от оцепенения, ударила, наконец, по змее Бомбардой и, сгребая в охапку теряющего сознания Гарри, выдернула из плена колец. Змея извернулась и шарахнула в ответ мощным хвостом. Отлетая к стене, Гермиона почувствовала, как её саму подхватывают твёрдые руки и уносят вверх, прочь из Годриковой впадины в стужу зимней ночи.       Еще в полёте она поняла, что их обоих несёт Снейп. Летели недолго, скоро он снизился и рывком поставил её в снег в королевском лесу Дин, в том самом месте, где их лагерь был разбит уже несколько дней. Словно безжизненный куль, он свалил рядом тело Гарри и начал нервно чертить вокруг незнакомые чары.       Гермиона едва устояла на ногах после полёта, дыхание было сбитым, тело окоченело, язык не двигался. Но затуманенное сознание понимало: прямо сейчас они чудом избежали смерти.       − Спасибо, Северус! – виновато пролепетала она. Он не ответил, и её начала бить мелкая противная дрожь.       − Севе...       − Дура! – крикнул он в крайней степени бешенства. − Я же ясно сказал, туда не соваться! Какой чёрт вас туда понёс?!       − Мы искали крестраж, сэр, − еле слышно ответила она.       − Его не уничтожить без меча! Я говорил тебе это, Гермиона?!       − Говорили, сэр… Простите!       Она наклонилась над Гарри, чтобы скрыть слёзы. И увидела, что тот бредит, его лицо стало нездорового синеватого цвета и покрылось испариной.       − Его укусила змея! Он умирает от яда! – вскричала она, − Я обработаю рану бадьяном!       − Дрянь твой бадьян! − вызверился Снейп.       Он выдернул из перстня небольшой камень.       − Против яда этой змеи нужен безоар!       Гермиона смотрела, как Снейп уверенным движением вкладывает камень в рот Гарри и параллельно с этим произносит несколько заклинаний. И как дыхание Гарри постепенно восстанавливается, а щёки розовеют. И думала о том, что не приди Северус им на помощь, они оба были бы мертвы этим вечером.       − Жди! Скоро придёт в себя, − выдавил, наконец, Снейп, − отпаивай водой, не то посадишь ему почки. И скажи спасибо случаю, что я был рядом с Ним и услышал, что Поттер попался.       Внезапно Снейп замер, прислушиваясь к себе, потом рывком задрал рукав своего сюртука, яростно сверкнув глазами.       − Думаешь, мои действия остались незамеченными? — он сунул ей под нос руку с шевелящейся змеёй на Метке. − Он меня вызывает! И гладить по голове не будет!       Гермиона похолодела. Волан-де-Морт узнал патронус Северуса. И теперь вызывает к себе человека, помешавшего ему поймать Гарри Поттера!       Выйдя из оцепенения, она бросилась вперёд и отчаянно обняла Снейпа за талию.       − Простите, сэр!.. Северус!       Он застыл, не отвечая, и не отталкивая.       − Не имею понятия, что ты там себе нафантазировала, но я против тебя ничего не замышлял. Никогда! − его голос был ледяным.       − Простите меня! — отчаянно шептала она. − Я просто дура! Дура!       − Ничем хорошим это не кончится. Скорее всего, видимся в последний раз.       Она открыла рот что-то сказать, но он покачал головой.       − Прощай, Грейнджер! Если смогу, пришлю весточку. И отдам вам меч Годрика. Если нет, вспоминай добрым словом. А меч и инструкции получите от кого-то другого. Я давно убедился, у Альбуса всегда есть «план Б».       Он с лёгкостью оторвал от себя дрожащую Гермиону и пошёл прочь.       − Не ходите туда! Прошу!       Она со всей ясностью поняла, что должна сейчас его удержать, спасти. И, догоняя, хватая Снейпа за локоть, внезапно вскрикнула, отдёргивая руку. Несколько секунд ей понадобилось, чтобы понять, почему больно. На ладони красовался ожог.       − Что это, сэр? Ваш браслет… он накалился?       Он скривился. И нехотя выдавил:       − Чувства, которые я к вам испытываю, Грейнджер, опасны для меня.       Она почувствовала, как набухшие на глазах слёзы прорвали барьер, и по щекам побежали горячие ручьи.       − Простите, если можете!.. Я люблю вас, Северус! Знайте, это правда.       Его черты немного смягчились. Он махнул рукой.       − Ничего, утешитесь. Кстати, о влюблённых. Вокруг лагеря уже несколько суток бродит Уизли, в надежде вас отыскать. Если останусь в живых, покажу ему дорогу, не то выдаст вас с головой. Так что, ждите смену караула.       И, не давая ответить, повернулся и быстро нырнул в образовавшийся под палочкой вихрь. Несколько дней от Снейпа не было вестей, и Гермиона сходила с ума от чувства вины, любви и сожаления. С утра до ночи Гарри донимал её нытьём по поводу сломанной палочки, и раздражением на Дамблдора, бросившего их в этой адской каше. Она физически чувствовала, что уходящее время и неизвестность забирают её жизнь.       Когда на рассвете третьего дня её разбудили Гарри и Рон, возбуждённо показывая найденный меч, она почувствовала такое облегчение и такое бешенство в адрес Рона, что сразу, без объяснений принялась яростно колотить его кулаками. Слава Мерлину, её палочка лежала в кармане Гарри, не то она превратила бы Рона Уизли в жабу.       Снейп не погиб. Как ему это удалось, неизвестно, но, когда Гарри рассказал, что к озерку его привела голубая лань, Гермиона окончательно выдохнула. Никаких «планов Б». Это он.       Пока жив.       Теперь стало ясно, как Снейп находит их в любой точке магического мира. Патронус в аппарационном вихре. Совмещение двух заклинаний. Патронус ищет, портал открывает дверь. Знание, полученное слишком высокой ценой. Но ей страшно не хотелось уходить с этого места, в которое он их принёс. Будто это была последняя ниточка, связывающая со Снейпом. Хотелось заглянуть в его чёрные глаза и попросить прощения. Обнять и зарыться носом в складки шерстяной мантии.       Но он не приходил. И на третий день расстроенная Гермиона согласилась наконец перебраться на продуваемое ледяными ветрами горное плато. Вчера они обнаружили вокруг лагеря много следов и поняли, что оставаться здесь опасно.       Уходя, она задержалась, Гарри и Рон ушли вперёд. И вдруг недалеко на снег села большая ворона и принялась разглядывать её блестящими глазами-бусинами. Потом раскрыла крылья и громко каркнула.       «Это вы? Вы?» − с надеждой шепнула Гермиона.       Ворона помедлила, открыв клюв, раскинула крылья и двинулась вперёд. Взлетела Гермионе на плечо, больно вцепившись когтями.       Она протянула руку, чтобы погладить птицу, но та предостерегающе щёлкнула клювом. На лапе сверкало кольцо с бирюзовым камнем.       Этот камень она узнала бы из тысячи.       Гермиона потянулась и осторожно стянула перстень с морщинистой птичьей лапы. Ворона, каркнув, снялась с плеча и улетела.       Камень мерцал на ладони.       − Ты где там, Мион? — донесся издалека нетерпеливый голос Рона, − Мы же ждём.       На негнущихся ногах она поспешила вслед за мальчишками. Открыть кольцо оказалось непросто, оно было надежно запечатано магией. Гермиона перебрала в уме все пароли, относящиеся к Снейпу, к их совместным разговорам, бесплодно перечисляя варианты своего имени и фамилии. И только, уложив спать беспокойных друзей, и, снова посмотрев воспоминания, вдруг вспомнила:       − Рыжая выдра!       Кольцо открылось, и раздался тихий голос Снейпа. Сердце Гермионы остановилось и потом быстро застучало в висках. Голос был мягкий и ласковый.       «Привет, Грейнджер! Я обещал весточку и выполняю обещание. Я жив, благодаря вам. «Отвод глаз», брошенный на мой патронус, − удачная находка. Трюк сработал, хозяин не узнал мою лань. Ваша помощь бесценна для меня.       Вчера ночью я заходил в ваш лагерь, но вы спали. Будить не стал. Хотел поцеловать вам руку и удалиться, однако вынужден был уйти даже без этой награды. Мой браслет опасно накаляется, как только приближаюсь к вам. И я боюсь преждевременно и глупо закончить жизнь. Вам, однако, ничего не подсказало, что я рядом?.. Но чувствую, что просто так не ушёл бы отсюда, если бы мог.       Прощайте, детка! Я никогда не забуду тех часов, когда вы открывали мне свои мысли. Это со мной навечно.       Буду помогать, сколько смогу, вы по-прежнему можете мне доверять. Хотя, если честно, ваше сомнение причинило мне боль.       Сейчас вы, наконец, узнаете, что нужно сделать после моей гибели. В перстне лежит пузырёк с воспоминаниями, достаньте и внимательно посмотрите. Чтобы увидеть их без Омута памяти, раскройте его в сознании, как я показывал вам в Хогвартсе. Это несложно.       О смерти моей не грустите, всё к лучшему. Я страшно устал от людей. Кто-то видит фасады, кому-то достаются пыльные углы. А мне — одни помойки. Годами в меня сливали стыд, ужас, отчаянье, я выполнял грязную работу, забыл про совесть, и некому было пожаловаться. Вы одна стали моей отдушиной.       Простите, я так и не решился дать вам инструкции лично, ибо то, что вы услышите, причинит вам страдания, как причинило когда-то мне. Прощайте. Спасибо, что скрашивали моё одиночество так долго».       Сдерживая набухающие слёзы, Гермиона открыла кольцо и пошарила рукой. Вот он, пузырёк с воспоминаниями.       Она вернулась к посланию и прослушала его ещё раз. Странно, Снейп благодарит за спасение. Но никакого «Отвода глаз» на его патронус она не бросала, всё произошло слишком быстро, даже при желании она не успела бы начертить эту сложную руну. Кто-то другой помог Снейпу избежать наказания.       Гермиона взяла пузырёк в руку и стала тренироваться разворачивать в своей голове Омут Памяти, как он учил. Когда наконец получилось, вылила в него воспоминание. Перед глазами возник кабинет директора. Дамблдор, сидя за столом, подробно объяснял Снейпу, почему Гарри Поттер так важен в этой войне.       Не веря в услышанное, она останавливалась и возвращалась, слушала заново. Прошло не менее получаса, прежде, чем до неё окончательно дошла страшная новость. Гарри — и есть последний крестраж Волан-де-Морта. Смерть Тёмного Лорда возможна только с гибелью Гарри.       И сказать ему это нужно только тогда, когда остальные крестражи будут уничтожены. Не раньше.       Гермиона ощутила навалившуюся тяжесть.       Она почти не ошиблась, догадалась, что её миссия — привести Гарри в лапы к убийце. Только это оказалось вовсе не предательством Снейпа, а той самой миссией Дамблдора.       Предательством Дамблдора.       Время замедлилось, потекло смолой по стволу и замерло янтарём, втягивая её душу в этот янтарь. Слилось в бесконечное мгновение.       Будто подсмотрев на последнюю страницу и, узнав, что хорошего финала не будет, она бессильно опустилась на белую землю.       И целую вечность сидела в королевском лесу Дин, наблюдая за снежинками, беспорядочно и густо танцующими под фонарём.       В рыжем свете фонаря падающий снег казался чёрным. Чёрный снег, застилающий белую землю.