Дети Арахны

Решившись действовать, Снейп начал приводить себя в порядок. Побрился, сходил в душ и сменил одежду. После чего вызвал патронуса.       Вообще, патронус его стал в последнее время размываться, терять форму, и Снейп догадывался, что это значит. Смотрел на это с улыбкой, всё правильно, так и должно быть.       Размытое движущееся пятно с ушами и хвостом получило приказ искать Гермиону и устремилось в вихрь. Этот трюк всю прошлую зиму работал безотказно.       Однако не в этот раз. Патронус выскочил из портала на Трафальгарской площади и стал крутиться вокруг статуи адмирала Нельсона. Грейнджер здесь не было. Патронус ошибся.       «Вот тебе и раз! Что за осечка!»       Он повторил ещё раз с тем же результатом. Это не случайность. Грейнджер разгадала его трюк и не хочет быть найденной! Тогда Снейп сменил адресата. И в следующий миг, патронус, получив приказ искать Гарри Поттера, вывел своего хозяина на площадь Гриммо. Северус осмотрелся, нарисовал на себе руну отвода глаз и, взлетев, приблизился к окнам памятной квартиры, принадлежавшей когда-то Сириусу Блэку, а теперь перешедшей по наследству к Гарри Поттеру. На всякий случай, прячась в тени, заглянул внутрь.       Вот вы где.       Гриффиндорская шайка боевых товарищей ещё праздновала. В гостиной за столом сидел младший Поттер, изрядно захмелевший, и о чём-то спорил с таким же пьяным Лонгботтомом, придерживающим висящую на руке девицу Лавгуд. На диване развалилась смеющаяся Джинни Уизли. Снейп улыбнулся, он не испытывал к этим детям ни раздражения, ни неприязни, скорее, благодарность, вспоминая, как храбро они защищали его в суде.       «А где же моя красавица? Неужто, уже ушла?.. Где теперь её искать?» Он пролетел мимо других окон, собираясь опуститься вниз, как вдруг заметил в полутьме у балконной двери две фигуры. И остолбенел.       Грейнджер стояла в обнимку с рыжим Уизли! Снейп почувствовал, как сердце остановилось. Потом больно стукнуло и побежало вскачь. Он приблизился, проверяя, не ошибся ли он.       Они стояли и тихо разговаривали, оба нетрезвые. Уизли обнимал её за талию и что-то шептал на ухо, лёгкий летний ветерок развевал её волосы. При желании можно было разобрать, что он там ей лепечет. Северус почувствовал, как кровь застучала в висках. В кулаках стало наливаться желание схватить недоноска за рыжую башку и с хрустом свернуть шею.       Но тут, словно что-то почувствовав, Гермиона оглянулась, освободилась из объятий Уизли, взяла его за руку и потянула за собой в глубину комнаты. Снейп следил, не отрываясь, переходя от окна к окну. Она провела его через гостиную, где громко смеялись Поттер и компания. И повела в темноту спальни.       Спальни!.. Снейп онемел, внезапно почувствовав себя так, будто с размаху напоролся на острый кол. Ему вдруг сделалось страшно дурно, он не мог дышать. Не заботясь больше о конспирации, он припал к окну, чтобы разглядеть происходящее. Разгоряченный рыжий тискал Грейнджер за ягодицы, прижимал к себе и, наконец, взволнованно припал губами к её рту.       Такой боли Северус не испытывал давно. Его руки задрожали, он начал вспоминать страшные проклятья, которые вдруг почему-то испарились из пустой и лёгкой головы. Ещё не зная, что будет делать, он потянулся за палочкой.       Однако Грейнджер вдруг резко вывернулась из рук Уизли. Тот попытался снова притянуть её к себе, но она уклонилась, и покачала головой. Его лицо обиженно вытянулось, нижняя губа отвисла, выражая недоумение. Снейп злорадно отметил, что Уизли и впрямь похож на недоумка. Он что-то уязвлённо ответил Гермионе и, схватив за запястье, потянул к кровати. Она вскрикнула.       Из гостиной раздался обеспокоенный голос Поттера, Снейп дёрнул из кармана палочку, уже готовясь вмешаться. Но тут Уизли отпустил руку Гермионы и выскочил из спальни. Заскочив в гостиную и опрокинув стул, он стал в бешенстве собирать по комнате свои вещи.       А Гермиона, оказавшаяся внезапно не такой уж и пьяной, вдруг повела себя неожиданно.       Когда за Уизли захлопнулась дверь, она, выждав несколько секунд, вдруг громко в голос заплакала. Но Снейп, видевший в окне её лицо, догадался, что это — театральное представление. Лицо было сосредоточенным и холодным. Гермиона выхватила палочку, начертила на двери запирающее заклятье, обернулась и стала что-то искать в комнате, один за другим проявляя тайники.       Снейп не представлял, что она ищет в спальне Гарри Поттера. В дверь постучала Джинни Уизли. Гермиона тем временем уже нашла нужный тайник и возилась с замком. Продолжая громко всхлипывать.       Не обращая внимание на стук в дверь, она достала из сейфа уже знакомый Снейпу предмет, напоминавший снитч, сунула его в карман, а из другого кармана достала точную копию снитча, положила в сейф и вернула тайник на место. После чего, бросаясь ничком на кровать, взмахом руки открыла дверь, впуская в комнату младшую Уизли.       «Она украла у Поттера камень воскрешения! Вот это да!» − изумился Снейп.       Он задумался, что бы это могло означать. И боковым зрением заметил внизу дома движение. Из подъезда на улицу выскочил Рон Уизли. А за ним вдогонку по лестнице бежал Гарри Поттер.       Снейп спустился послушать.       − Может, ты не так её понял, Рон? — громко спросил Гарри, догнав и схватив друга за руку. − Ну что вы, как маленькие, ей-богу, всё время ругаетесь?       − Да как же её понять, если она меня послала! — заорал Рон. − Мне это осточертело. То целует, то обламывает.       − Она тебя целовала? — удивился Гарри.       − В битве, я же тебе говорил. Так поцеловала, просто огонь! А сейчас целку-недотрогу из себя корчит: «Я не могу, Рон, прости!»       Гарри понизил тон:       − Она и есть целка, Рон. Не забывай.       − Да знаю я, Салазар её дери! Так и помрёт синим чулком!       − Кстати, о Салазаре, − вспомнил Гарри. − Знаешь, только это между нами… Но у неё, по-моему, что-то намечается со Снейпом. Эта странная история со встречами в лесу…       − Во-вот! Ты тоже заметил?.. «Снейп то! Снейп сё!». А этот упырь на неё видел, как пялился в суде? Так и жрал глазами! − Рон вспыхнул и скривился. − Но, как по мне, это уже перебор! Представляешь, в постели со Снейпом! Она же не такая ненормальная?.. Или такая?       − Не знаю, − честно сказал Гарри, − я с ней как-то говорил о тебе, но… Дело не в нём, мне кажется. Может, она тебя специально заставляет ревновать?       − А в чём дело-то?       − Только не обижайся. Мне кажется, она не может простить того случая в лесу… Ну, когда ты ушёл.       − Ты тоже не забываешь? − взвился Рон. − Все вы хороши! Для вас не важно, что было до и после! А только это!.. На мне теперь до смерти клеймо предателя?       − Ничего подобного, Рон! Я тебя давно понял. Это всё крестраж!       − Это навсегда между нами, − горько отмахнулся Рон.       Гарри покачал головой.       − Дай ей время, и у вас всё получится.       − Пойду я лучше домой, − вздохнул Рон. − Ты проводишь Джинни? Родители стали сильно переживать за нас после смерти Фреда.       Гарри кивнул.       − Сдам с рук на руки.       − Отрезви её только. А то отец мне голову оторвёт.       − Хорошо.       Уизли исчез в аппарационном вихре. Гарри вернулся в подъезд.       Гермиона сидела в гостиной в обнимку с Джинни Уизли и глотала из кружки горячий чай. Глаза её опухли от слёз. Гарри зашёл в гостиную и открыл раму пустить в комнату ночной воздух. Разговор стал слышен Снейпу.       − Ты как, Мион? − спросил Гарри.       − Валюсь с ног, − ответила она, − тяжёлый был день.       − Проводить тебя домой? Может, прогуляемся все вместе, а Джинни?       Гермиона покачала головой.       − Не надо, ребят, я после войны никого не боюсь, ни живых, ни мёртвых.       − Когда увидимся? Ты придёшь в школу?       − Завтра утром буду в Хогвартсе, встречаюсь с директором.       − С Макгонагалл?       − Со Снейпом. Приду к десяти.       − Зайдёшь к нам? Мы как раз будем на прорицании.       − Не знаю, Гарри, вряд ли, − честно призналась она, − последняя встреча с классом была не очень.       Джинни вдруг ревниво прищурилась:       − Ты ради Снейпа прям из кожи вон лезешь, Гермиона. Скажи, у тебя с ним что-то было? Может, это из-за него мой брат получил от ворот поворот?       Гермиона хотела что-то ответить, но сдержалась:       − Джинни, не выдумывай.       Луна неожиданно поддержала Джинни.       − Нет, правда, Гермиона. Парвати, перегибает палку, конечно, но она же вас видела с ним той ночью. Она не врёт. Почему ты нам ничего не рассказываешь?       Грейнджер вспыхнула.       − Парвати — сплетница! Я всем любопытным уже объяснила: между мной и профессором Снейпом ничего такого нет и не было. Если что будет — дам объявление в газету!       Она встала.       − Спасибо за вечер. Всем пока!       И вышла из комнаты.       Снейп проводил взглядом её удаляющуюся фигурку. Показаться ей сегодня на глаза он, конечно, уже не мог.       Он вернулся домой и долго сидел в кресле. Невозможно было лечь в кровать с руной сладкого сна и снова переживать близость с Грейнджер, он всё ещё чувствовал горькую обиду за поцелуй с Уизли. Но и стереть рисунок с постели не поднималась рука. Так и сидел, напиваясь огневиски, пьяный, расстроенный и задумчивый, и задремал уже под утро на диванчике в гостиной.       Утренняя встреча только запутала ситуацию.       Гермиона пришла к нему в кабинет бледная, измученная и какая-то отстранённая. Снейп заметил, что среди жаркого лета она была одета в чёрную кофту с длинными рукавами.       "Вампир её, что ли, укусил? − удивился он, разглядывая это одеяние. − Ни кровинки в лице".       Целый час они говорили о делах. Она вернула ему перстни-тайники и доверенности. В подробностях описала всё, что делала в течение процесса, объясняя, на что тратила его деньги. Ещё раз извинилась за штраф, наложенный судьёй.       Он только махнул рукой.       − Брось, Грейнджер. Не прерви ты заседание, мне бы вынесли приговор. Потом пока апелляция, то да сё, дело бы затянулось. Я бы точно провёл в тюрьме ещё месяц, а, может, не один. Так что, спасибо за смелость. Штраф этот, кстати, Грюм готов отсудить мне обратно за скромные двадцать пять процентов. Говорит, он был наложен неправомерно.       − Морлок своего не упустит! − усмехнулась Гермиона. − Он сообщил вам, сэр, что семьи пострадавших хотят подать жалобу на слишком мягкий приговор?       − Да, сказал. Но говорит, у них ничего не получится. Дело выиграно, благодаря вам. Снейп разговаривал с ней дружелюбно и спокойно, не показывая, что знает о событиях вчерашнего вечера. Гермиона ничего не замечала. Она словно ушла в себя и обдумывала каждую фразу. Увидев её сегодня, он ещё раз поразился, насколько она повзрослела.       − Почему вы не рассказали мне о заседании Попечительского Совета? − укоризненно спросил он.       Она подняла на него глаза, и он внезапно удивился тому, что не может даже отдалённо уловить, о чём она думает. Прежде такое открытое, её сознание теперь словно покрывала броня.       − Свидания наши были слишком короткими, сэр. Я говорила о самом важном.       − Не хотела тревожить? − упрекнул он.       Она пожала плечами.       − Я уладила вопрос, как смогла.       − Хорошо уладила. Я тобой горжусь. Даже не знаю, сколько баллов я уже задолжал Гриффиндору.       − Гриффиндор здесь не причём, − криво улыбнулась она. − Это — мои личные баллы, сэр.       − Досталось вам от Гриффиндора, детка? − понимающе спросил он.       − Вы всё знали наперед, − вздохнула она, − когда мы прощались. Я так часто благодарила вас за… Прозорливость.       — Или за то, что вас не трогал?       — Да.       − А я так себя ругал в камере. Мне хотелось всё вернуть и не отказывать вам!.. К дьяволу такую правоту!       Она была согласна. К дьяволу.       − Вы не хотите снова ходить на занятия? − спросил он. − Скоро экзамены. При мне вас никто не обидит, ручаюсь.       − Знаю, сэр, − она замялась, − я занимаюсь дома. Но… Сейчас нет времени. Начались предварительные слушания по делу Люциуса Малфоя, я обещала Драко помочь.       − И как продвигается защита Люциуса?       − Хуже, чем ваша. Ему светит срок лет на 8-10. Больше пунктов обвинения, тяжелее статьи. И много свидетелей обвинения…       − Которые не мрут внезапной смертью, − тихо добавил он, вглядываясь ей в лицо.       − Именно так, сэр, − ответила она и опустила глаза. − Вы хотите нам помочь?       − Разумеется.       − А я бы видела вас хоть иногда в суде.       − Тебе хочется меня видеть? − он обрадовался, а она заметила это и улыбнулась.       − Очень, сэр, − она взяла его руку, поднесла к лицу и прижалась щекой, − я так соскучилась.       Свободной рукой он погладил её волосы, наслаждаюсь их шелковистой мягкостью.       − Где же вы его нашли, девочка? Завещание Альбуса. Фадж давно мёртв, у кого оно хранилось?       И опять поймал тот самый острый осторожный взгляд, который ему так не понравился в суде. А она, пряча глаза, медленно, почти по слогам произнесла:       − Сэр, вы имеете полное право знать. Но по условиям сделки я не могу…       − Какой ещё сделки? − удивился Снейп.       − Я не могу, − повторила она и поморщилась, будто у неё заболела голова, − простите, я на минуту.       И стремглав выскочила за дверь.       Он был обескуражен. Какие знакомые интонации! И жесты знакомые. Так замедленно маги говорят, когда боятся сказать лишнее.       Сердце Снейпа заныло от тревоги.        «С кем ты заключила сделку, детка, кто и зачем запер тебе уста? Во что ты влипла ради моей свободы?»       Его ещё кололи острыми осколками остатки вчерашней ревности, но он уже догадывался, что ночная выходка с Уизли — не любовная история, а часть головоломки, и, возможно, этой самой сделки. Ночью, вернувшись домой, он пересмотрел воспоминания и не увидел в поведении Гермионы никакой страсти к рыжему. Только холодный расчёт. Она обманом затащила его в спальню, чтобы устроить там обыск и украсть у Поттера камень воскрешения.       Грейнджер вернулась через пять минут, став ещё бледнее, чем раньше. Её глаза потемнели от внутреннего напряжения. На лбу выступили капельки пота.       − Сэр, у меня остался ваш тайник…       − Пусть будет с тобой, − махнул он рукой. − И вот ещё что…       Он снял свой любимый перстень с синим камнем, который Гермиона вернула ему после войны, и надел ей на безымянный пальчик, подгоняя по размеру.       − Это — мой подарок тебе.       − Спасибо, сэр, − обрадованно охнула она. − Именно это кольцо мне нравится больше всех! − и полюбовалась переливами камня.       − Там надпись есть, сэр. Язык мне незнаком.       − Языке этот — эме-саль, древний язык шумерских магов. А надпись: «Отдаю тебе сердце!»       − Оо… Спасибо, Северус! − она запнулась. − Это же… Мне? Я имею в виду… Это написано для меня?       − Я не дарил бы тебе кольцо, предназначенное другой женщине! − проворчал Снейп.       И увидел то, чего так ждал: заблестевшие глаза, искренние, ласковые, глубокие. Гермиона оценила подарок. И, поколебавшись, потянулась и обняла его за шею, запуская руки в чёрные пряди. Он застыл, боясь спугнуть этот чудесный миг её осторожной ласки.       − Ничего не изменилось, Гермиона? − прошептал он, внутренне сжимаясь. − С той ночи, как мы простились?       Она покачала головой.       − Многое изменилось. Но это нет. Я люблю вас.       Выдохнув, он наклонился к её губам и подарил девочке медленный, глубокий поцелуй, в котором оба растворились и забылись, теряя счёт времени. Она отвечала, скользя языком по его губам, забираясь в рот, касаясь языка. Её пальцы блуждали в чёрных волосах, гладили затылок, виски и шею.       «Ты не целовалась так с этим щенком, Грейнджер! Тебе нужен я!» − сладко и мстительно думал Снейп.       И чувствовал, что она тает в его руках, как рафинад в чашке с чаем. Он позволил ей целовать своё лицо, поощряя поглаживаниями каждое ласковое движение. И сам легонько касался губами носа, век и скул девочки. Она тихо стонала с закрытыми глазами, наслаждаясь каждым прикосновением.       Это могло продолжаться вечно, они потеряли счёт времени. Но интимность момента нарушил Дамблдор, деликатно покашляв на портрете.       − Северус, прости, что прерываю. Сюда идёт Минерва, а дверь не заперта.       Гермиона отпрянула и села, почти свалившись на стул и стараясь успокоить дыхание. Снейп стремительным шагом прошёл к директорскому креслу.       Макгонагалл вошла, держа в руках папки.       − Здравствуйте, Северус и гм… Гермиона! Я принесла отчёт.       Грейнджер буркнула приветствие, обращаясь к носкам своих туфель. Снейп это заметил.       − Входя, нужно стучать, Минерва! − холодно произнёс он.       − Простите, господин директор! − язвительно отозвалась та. − Я понятия не имела, что вы не один.       − Я занят, вы ещё не поняли? − раздражаясь повторил он. − Выйдите и подождите в приёмной!       − Может, я зайду позже? У меня уроки!       − Нет, я скоро освобожусь, ждите за дверью!       Снейп проводил взглядом Минерву и подошёл к Гермионе, накрывая её затылок тёплой ладонью.       − Она тебя обижала, малышка?       − За что, сэр? − кивнув, спросила она. − Я правда не понимаю, что я ей сделала?       Абсурдность ситуации вызвала бы у него смех, если бы Грейнджер не была так расстроена. Снейп защищает лучшую гиффиндорку от Макгонагалл! Однако мотивы действительно были неясны, и это тревожило.       Гермиона глянула на часы.       − Мне пора. Через полчаса заседание Визенгамота по делу Малфоя, а я сегодня даю показания.       − Постой, − насторожился Снейп. − Опять показания? Под клятвой?       − Да, сэр.       − Кто допрашивает?       − Защита.       − Вы уже обговаривали вопросы?       − Да, сэр.       − Заблокировать тебе…? − он покосился на портреты. − Ну, ты поняла.       Она покачала головой и понизила голос.       − Нет, сэр, спасибо. Вспоминать снова было слишком тяжело, я не спала несколько суток. Пусть уж так, как есть. Я мало, что знаю о делах Малфоя-старшего. Мне не должны задавать личных вопросов.       − Ты не расскажешь, как вас держали в плену в Малфой-мэноре, и как тебя пытала Беллатрикс?       − Уже рассказала.       − Похищение людей — серьёзная статья, не завидую Люциусу.       − И много свидетелей. Единственное, что я смогла для него сделать, это умолчать, что он причастен к пыткам.       − А он что, сам тебя пытал? − ахнул Снейп.       − Да, сэр, Круциатусом.       − И ты защищаешь его после этого, малышка?       − У меня не было выбора, сэр. Ваша свобода для меня дороже!       Северус вспыхнул. Он обдумает это позже.       − Кстати, Гермиона, ты не знаешь, почему у Беллы Лестрейндж не смогли взять воспоминания?       − Знаю… − Гермиона тоже покосилась на портреты. − Можно, сэр?       Она подошла к Снейпу и прыгнула в его сознание. Он увидел, как Грейнджер, обратившись в Кэрроу, заходит в больницу, находит Беллатрикс и стирает ей память несколькими мощными Обливиэйтами.       − А почему с Сивым так не сделала? − отругал Снейп. − Зачем убивала?       − У него стояли какие-то мощные щиты, я с ними не справилась. Вернулась ночью и добила гада. Благо, вы сварили много оборотки.       Северус задумался.       − Не приведи Салазар, кто-то поинтересуется, чья магия стирала воспоминания. Это же отпечатки. Могут обвинить.       − Так «Обливиэйт» же не входит в список Непростительных? Я уже думала об этом.       − Это не преступление, конечно, но слишком мощная зацепка. Начнут копать — раскопают и другое. Сокрытие улик, опять же, − он посмотрел на неё и прищурился, − я, пожалуй, навещу нашу подругу Беллу в больнице.       Глаза Гермионы широко открылись.       − Вы же не будете её убивать?       − Нашла о ком переживать! − скривился он, и вдруг понял, что её беспокойство вовсе не о Белле. − Не буду. Я гляну, нет ли там следов твоей магии и подчищу, если что.       Его внезапно посетила новая нехорошая мысль:       − Скажи, кому-нибудь ещё из свидетелей ты подправляла воспоминания?       − Вам дать весь список? − устало спросила она.       У Снейпа отвисла челюсть.       − Их много, что ли?       − Девять человек.       − Твою ж…       Он испугался, и голос стал грозным.       − Вот это уже не шутки, Грейнджер! Чем стирала? "Обливиэйтом"?       − Да.       − Ну, ты даёшь! Почему не ставила блоки? Они рассасываются без следа! − Снейп уже кричал на неё.       − Не умею. Знать бы раньше, попросила бы вас научить, сэр, − оправдывалась она.       − А если бы меня не выпустили, а тебя на следующем допросе раскрыли? Тебя бы в соседнюю камеру заперли! Ты чем вообще думала?!.. Где голова?       − Не знаю, сэр. Некогда мне было думать.       − И людям мозги разворотила «Обливиэйтом». Им теперь лечиться и лечиться.       Не в силах больше сдерживаться, она горько заплакала, превратившись сразу в маленького ребёнка, на плечи которого легли слишком взрослые проблемы. Он вышел наружу и сел рядом. Прижал её голову к своей груди и стал поглаживать золотую макушку.       Стыд волнами затапливал Снейпа. Когда он просил девочку стать его представителем, он вообще не верил в хороший исход дела. Просто хотел отдать ей всё своё имущество. Так, чтобы не засмущалась и не отказала. Он ещё по первому процессу знал, как любят судейские поживиться за счёт таких дел: накладывают арест, конфискуют, растаскивают вещи и артефакты. Законно или незаконно — никто в таких случаях особо не разбирается, потому что заступаются за Пожирателей нечасто. И он тогда решил, что бездельники обойдутся, и он всё отдаст Грейнджер.       Трюк с завещанием сработал. На реальную помощь с её стороны он не рассчитывал: что может противопоставить ребёнок отлаженной судебной машине. Система ломала и не таких.       Однако он ошибся в расчётах. Грейнджер неожиданно справилась, вытащила его, но заплатила за это какую-то непонятную цену. С ней что-то было не ладно.       − Ну-ну, моя хорошая! − ласково успокаивал он, обнимая худые плечи. − Поплакали, и хватит! Я попробую помочь.       − Как, сэр, вы мне поможете? − всхлипнула она.       − Рассказывай сейчас всё подробно, − приказал он, снова запрыгивая в её сознание.       Выслушав, он выпрыгнул наружу и погладил ладонью щеку Гермионы. − А знаешь, я, пожалуй, тоже приду в Визенгамот после перерыва. Ты будешь там?       − Да, сэр.       − Увидимся на заседании.       Поздним вечером Северус стоял возле дома Гермионы и смотрел на свет в окне. Полдня он посвятил поиску свидетелей, и корректировке их памяти. И только что вернулся из больницы, где зачистил воспоминания Беллатрикс Лестрейндж.       Дом Гермионы он искал долго. Помог Драко Малфой, показавший красивую тихую улицу в Уимблдоне, где несколько раз встречался с ней в кафе перед заседаниями суда. А дальше — дело техники. Он летал над домами и вглядывался, пока не заметил, что одно окошко в пентхаусе закрыто магической завесой. Через минуту уже стоял перед крыльцом.       «В магловском районе магия светится как фонарь, Грейнджер, − пожурил он её про себя. − Лучше совсем без завесы».       Он не решался войти, внезапно его одолели сомнения. Сегодня в суде она была с ним приветливой, он мило ухаживал за ней, к большому удивлению, Кингсли и остальных зевак. Она с удовольствием принимала ухаживания. Но, кто знает, обрадуется ли ночному визиту? И новая мысль оказалась пугающей.       «А вдруг она не одна? И с ней сейчас этот рыжий недоносок Уизли?»       Почувствовав острый укол ревности, Снейп взбежал по лестнице и постучал в дверь квартиры.       От вида её радостного личика у него отлегло от сердца.       − Как вы нашли меня, сэр?       − Я всегда найду тебя, ты помнишь это? − самодовольно ухмыльнулся он. − Можно войти?       − Конечно.       Он шагнул в крохотную комнату с камином, столом и большим диваном. Как в старые добрые времена, она взяла его за руку и отвела к креслу у камина.       − Ты что, прячешься? − прямо спросил он. − От кого? Зачем такая конспирация? Гермиона вздохнула.       − После Попечительского совета, когда я покинула Хогвартс, всем вдруг захотелось выразить своё ценное мнение. Мне советовали и даже угрожали….       − Кто угрожал? − нахмурился он.       − Да многие… Отец Парвати Патил. За то, что защищаю вас. И что обвинила его дочь во лжи…       − Ты её обвиняла?       − Ну да. После того заседания в Совете школы я написала жалобу на имя директора о клевете и травле. Макгонагалл обещала провести беседу с Парвати, − Гермиона задумалась, − но даже не знаю, наказала она её или нет, некогда было выяснять.       − Странно. Я не видел никакой твоей жалобы в документах.       Гермиона пожала плечами.       − Она там была, сэр. Я, собственно, из-за этого и ушла из школы.       − Из-за угроз?       − Ну… В том числе.       − И чем же тебе угрожал Патил?       − Комиссией по этике в Министерстве. Ещё сказал, что журналисты обрадуются такой истории, и ни один приличный работодатель не захочет меня взять. Грозился испортить мне репутацию.       − Вот, значит, как? − оскалился Снейп.       Суреш Патил работал в Министерстве в отделе международного магического сотрудничества. Он часто сидел на заседаниях Визенгамота, обеспечивая приглашение иностранных экспертов. Но Снейп даже представить не мог, что этот человек способен угрожать маленькой девочке.       На лице Гермионы отразилось сомнение.       − Я рассказала вам, Северус, но прошу, не нужно войн. Всё закончилось.       − Угу, как скажешь, дорогая, − кивнул он, и по её лицу увидел: Гермиона ему не поверила.       Он сделал шаг и обнял её за талию, притягивая к себе.       − Есть и хорошие новости. Я справился с твоим списком.       − Что, со всеми девятью свидетелями? − она открыла рот. − Включая Беллатрикс Лестрейндж?       − Да, моя милая.       Она с обожанием заглянула в чёрные омуты его глаз.       − Как вам это удалось, сэр?       От её восхищённого взгляда у Снейпа закружилась голова. Она видела, как сегодня днём он подходил к троим свидетелям в суде и разговаривал с ними. Это были люди из её списка. Но было ещё шесть человек, которых он, оказывается, тоже нашёл и проверил.       Снейп долго рассказывал ей подробности этих встреч, потом замолчал, разглядывая её лицо в свете камина. И, наконец, подхватив на руки, присел в кресло, посадив её к себе на колени.       Собираясь к ней, он надел под мантию летнюю лёгкую сорочку. И невесомый черный шёлк струился, позволяя всей кожей груди ощущать прикосновения девичьего тела, мягкого, ароматного и волнующего.       Не желая больше сдерживаться, Снейп потянулся, игриво коснулся носом кончика её носа и поцеловал в губы. Её губы открылись в ответ. Тело Снейпа было полно мужской силы и требовало продолжения. Не отрываясь от её губ, он скинул с плеч мантию и расстегнул ворот рубашки, обнажая грудь. Гермиона отвечала на поцелуй, но, когда он взял её ладошку и положил на свой возбуждённый член, побуждая к действию, внезапно замерла, отдёрнула руку, а потом и вовсе отстранилась и встала.       В её глазах вспыхнул испуг.       − Не сегодня, Северус, простите, − сказала она, пряча глаза.       Он был неприятно удивлён.       − Что такое? Постой… Не тот день?       − Не в этом дело.       − Не хочешь больше меня? − нахмурился он.       − Хочу, − ответила она еле слышно, − очень.       − Тогда что не так?       − Я… Не могу.       Её лицо выглядело таким виноватым и смущённым, что он не рискнул настаивать.       − Хотите кофе, сэр? − она всеми силами пыталась сгладить неловкость, но это не получалось.       Через силу он кивнул, и она подала чашку.       Снейп стал пить, обжигаясь, на глазах выступили слёзы. Гермиона, заполняя неловкую паузу, стала говорить о Хогвартсе и предстоящих экзаменах. И он честно старался поддержать разговор, но после её внезапного отказа разговор не клеился. Не прошло и десяти минут, как Снейп почувствовал желание уйти.       Он встал, накинул мантию. Она смотрела на него, не отрываясь, но не останавливала.       − До свиданья, сэр, − пролепетала она ему в спину, − спокойной ночи.       Не понимая, зачем это делает, Снейп вышел за порог и закрыл за собой дверь. Отойдя на два шага, присел прямо на ступеньки лестницы. Обида и недоумение бурлили в его душе.       «Я не Уизли, чтобы отвергать меня просто так, без объяснения причин!» — негодовал он.       И не видел, как Гермиона горько рыдает, стоя у окна и глядя на ночную улицу. Некоторое время Снейп ничего не слышал о Грейнджер, занимаясь делами Хогвартса. Застарелая неуверенность в себе и вечная отверженность, неожиданно настигшие его, отозвались в душе глубокой ноющей болью.       Он раздражался на коллег и студентов, хотя и понимал, что не надо бы, не то время. Занимаясь с семикурсниками, придирался к Уизли, чувствуя приливы острой ненависти, при виде морковно-красной шевелюры. Поттера и Лонгботтома привычно игнорировал. Но над Парвати Патил издевался так изощрённо и ядовито, что однажды она выскочила из кабинета в слезах.       Полчаса спустя Минерва Макгонагалл явилась к нему в кабинет, размахивая листком бумаги:       − Северус, мисс Патил написала жалобу о том, что директор её унижает. Что вы там себе позволяете на уроках?       Снейп не был настроен сдерживаться.       − Припомните, Минерва, куда вы девали жалобу мисс Грейнджер о травле и засуньте эту туда же! − прорычал он. − За свои поступки нужно отвечать. Объясните это вашей проходимке Патил!       − У нас будут проблемы с Министерством! − вздохнула она. − Впрочем, вам виднее, вы же у нас директор!       − Радуйтесь, Макгонагалл, вам это только на руку, − презрительно хмыкнул он, − меня отстранят, и вы добьётесь своего.       − Мне просто жаль мисс Патил, − она скорбно поджала губы.       − Чёрта лысого вам жаль эту дуру! Вы её подставили, заставляя шпионить за Грейнджер и за мной. Жалели бы — не тянули в эту грязь! − Снейп прищурился. − Только знаете что? Не думайте, дорогая, что вы извлечёте много пользы из этого скандала. Вашу роль я лично обнародую! И то, как унижали Грейнджер, и то, как вы прятали её жалобы и покрывали доносчицу и буллершу Патил. И другие факты вашей предвзятости за прошедшие годы, накопившиеся у меня в достаточном количестве. Подставите меня — не отмоетесь сами.       Минерва махнула рукой.       − Да будет вам воевать со мной, Северус, − примирительно сказала она, − вы правы, нас всех изваляют в грязи! А Кингсли пришлёт нового директора. Я предлагаю избежать скандала!       Снейп поднял бровь.       − И как же?       − Извинитесь перед мисс Патил! И она заберёт бумагу.       Снейп хохотнул.       − Вы в уме ли?!.. Во-первых, перед сосунками-гриффиндорцами я не извиняюсь, это мой принцип. Во-вторых, я считаю себя пострадавшей стороной. Маленькая нахалка нанесла мне личное оскорбление. А наказание за это не понесла!       − Принципами на этот раз благоразумнее пожертвовать, господин директор, − хмыкнула в ответ Минерва, − я предлагаю компромисс. Она извинится перед вами, вы — перед ней, потом назначите ей наказание по своему усмотрению и закроем дело. И никаких Комиссий по этике в Министерстве.       − Вы забыли ещё одно звено в цепи.       − Гермиону?       − Конечно. Вот кого вам следовало бы пожалеть. Если хотите примирения, Патил будет извиняться перед мисс Грейнджер.       − Разумно. А вы прекратите свои издевательства!       Снейп и злился на Гермиону, и скучал по ней. Он больше не появлялся на заседаниях Визенгамота, хотя и предложил свою помощь Кингсли в качестве эксперта по ментальной магии. Грейнджер же не приходила в Хогвартс, и он постоянно думал, где она находится и чем занята. Сейчас, когда он уже был на свободе и, казалось бы, физические препятствия между ними устранены, появилась какая-то невидимая стена, разделяющая их, хотя и не получалось облечь это ощущение в слова.       Через две недели, уведомив Макгонагалл, он назначил дисциплинарную комиссию, на которую вызвал Гермиону Грейнджер и Парвати Патил. Обе получили официальное приглашение.       Снейп втайне надеялся, что Гермиона придёт раньше назначенного часа, и можно будет поговорить, но она явилась прямо к началу заседания.       От её вида он всерьёз обеспокоился. Она похудела, осунулась, одежда болталась на теле. Весь её вид был болезненным. Полную противоположность представляла собой пышущая здоровьем Парвати, дерзко зыркающая на него, не удаляясь при этом от юбки Макгонагалл.       Снейп сам провёл дисциплинарную беседу, терпеливо объяснил мисс Патил о границах социально приемлемого поведения, напомнил о необходимости соблюдать правила взаимного уважения. В конце длинного воспитательного спича предложил девушкам помириться.       Парвати встала и чётко, как по нотам, отчеканила вызубренный текст извинения. Потом повернулась к Гермионе и так же демонстративно извинилась перед ней. Гермиона молчала. Когда Снейп предоставил ей слово, она сдержанно сказала, что считает инцидент исчерпанным. Снейп, в свою очередь, сухо извинился перед маленькой нахалкой Патил. И объявил ей дисциплинарное взыскание − отстранение от занятий на две недели.       Гермиона, так и не утратив отсутствующего вида, попрощалась и вышла вон. Снейп хотел её задержать, но остался подписывать лист наказания для Патил и упустил время. Через две минуты он выглянул в приёмную, но её и след простыл. Он чуть не взвыл от досады.       Однако через две минуты увидел в окне стройную фигурку, пересекающую школьный двор. «Идёт в библиотеку», — с облегчением понял он. На него одновременно нахлынули и радость, и сомнение. Он, снова ощутив себя подростком, влюблённым в недоступную девушку, поспешно накинул на себя руну отвода глаз и поспешил следом.       Гермиона заняла очередь за книгами в отделе выдачи, и никем не замеченный Снейп притаился в нише у входа в библиотеку, ожидая, когда она выйдет наружу.       До уроков оставалось ещё полчаса обеденного перерыва, и ему захотелось пригласить её к себе домой на чашку кофе.       «Ох, Грейнджер, я, кажется, влип! − думал он, скользя взглядом по золотистой шевелюре. − Как же ты нужна мне! Так ли сильно я нужен тебе?»       Она уже расписывалась в формулярах, когда рядом с нишей, где притаился Снейп, остановились две шестикурсницы-гриффиндорки. Мэри Доули и Джина Гаррет, вспомнил их имена Снейп. Они щебетали как сороки, и ему захотелось отойти, как вдруг одна из болтушек обронила:       − Слушай, такая новость! Вчера брат Джинни Уизли сделал предложение своей подруге. Офигеть, да?       − Какой из братьев?       − Рон! Я сама видела, он ей кольцо подарил, прям при всех, на площади у фонтана.       − А кто эта подруга?       − Гермиона. Вон та, смотри, кудрявая, что книги берёт!       − Я её знаю, расскажи!       Снейп шагнул ближе, ловя каждое слово.       − Ну, они шли большой компанией, − начала Мэри Доули, − и Гарри Поттер там тоже был, а потом Рон остановился у фонтана, встал на одно колено и достал коробочку. И говорит: «Я тебя люблю, Гермиона! Будь моей женой!»       − А она что?       − Растерялась сперва, стоит, глазами хлопает. А потом взяла коробочку и сказала, что подумает.       − Но кольцо же взяла?       − Ну да.       − Тогда точно согласится. Дело верное!       − Как романтично, герои войны навсегда вместе!       Снейп словно получил пощёчину.       «Вон оно что! Кольцо, значит взяла!»       Гермиона, зажав под мышкой стопку книг, уже направилась к выходу. Он выхватил свою палочку.       − Акцио «Выручай комната!» − прогремел низкий голос, и шестикурсницы шарахнулись в сторону.       Снейп, схватив за плечо проходящую Гермиону, втянул в открывшуюся дверь.       − Иди-ка сюда!       Гермиона вскрикнула, спотыкаясь и рассыпая книги по полу Выручай-комнаты. Он прижал её к обратной стороне двери всем телом.       − Как дела, мисс Грейнджер? − угрожающе прошипел Снейп. − Или вас нужно уже называть миссис Уизли?!       − Северус?.. − Гермиона узнала по голосу, кто перед ней. − Что вы де… Мне больно!       − А как мне больно! − прохрипел он, скидывая с себя руну-невидимку.       − Что с вами, сэр? − она смотрела удивлённо. − Что это значит?       − Это значит, я в курсе последних новостей! Сегодня только ленивый не обсуждает в Хогвартсе, как мисс Грейнджер приняла кольцо от героя войны! − Снейп был разъярён. − Не посвятите меня в подробности?!       В глазах Гермионы появилось облегчение.       − Ах, это!..       − Ах, это! Или, скажете, не брали кольцо у рыжего недоноска?       Гермиона укоризненно покачала головой.       Снейп смотрел с изумлением.       Странное дело, она совсем его не боялась, нисколечко. В былые времена, прикрикни он так, она бы онемела от страха. Да и другие. Когда он разговаривал таким тоном, боялись все. Но сейчас Грейнджер выглядела измученной, но не испуганной.       − Оправдываться нет смысла? − прищурилась она.       − Я бы выслушал твои оправдания.       − Тогда лучше посмотрите, сэр!       «Легилименс»!       И Гермиона втянула его в своё воспоминание.       Ему навстречу распахнулся вид фонтана в центре Хогсмида и шествующая через площадь неразлучная шестёрка гриффиндорцев. Он отметил про себя, что Гермиона стала гораздо лучше показывать воспоминания. Снейп даже смог уловить её чувства, испытанные тогда. Никакой радости, только волны тоски и апатии, безнадёги, проходящие через неё. Глазами Гермионы он заметил, как волнуется рыжий Уизли, пряча что-то за спиной. Но это вызвало лишь лёгкое раздражение.       «Это её раздражение», — понял Снейп.       И вот Уизли остановил всех, подошёл к Гермионе и встал на колено. Запинаясь и краснея, он страшно неловко произнёс слова любви и предложения руки и сердца. Эмоции Грейнджер волнами шли сквозь сознание Снейпа. Странные, не соответствующие моменту. Растерянность, сожаление, потом решимость. Огромное чувство вины. Она собралась, подумала, взяла кольцо и, едва взглянув, сунула в сумочку… «Спасибо, Рон. Я подумаю».       − Грейнджер, ты что, хвалишься мне своей помолвкой?.. − изумленно выдохнул Снейп. − Тебя поздравить, что ли?       − Смотрите дальше! − спокойно ответила она.       И он продолжил.       Друзья уже зашли в «Кабанью голову», где их радостно приветствовал Аберфорт Дамблдор, и сели за дубовый стол, заказав пиво и закуску. Джинни и Гарри весело болтали, а Гермиона, задумчиво достав из кармана коробочку с кольцом, повертела её в руках и заглянула внутрь.       − Красивое кольцо, Рон. Это очень мило! Спасибо тебе! − улыбнулась она рыжему Уизли.       − Это — кольцо моей бабушки, оно зачаровано! − он ответил на улыбку.       − Вижу! Мощные семейные чары, − Гермиона рассмотрела кольцо со всех сторон.       А потом положила его обратно в коробку и протянула Рону:       − Я не могу его принять! Возьми!       Едва она это сказала, все замолчали и уставились на них.       − Почему? − опешил Уизли.       Медленно, подбирая слова, она ответила:       − Я не буду твоей женой!       В глазах рыжего вспыхнула горечь и обида.       − Потому, что я ушёл от вас тогда, в лесу, да? Ты разлюбила меня из-за этого?       − Может быть, − она пожала плечами, − от того поступка многое изменилось, это правда. Но я на тебя давно не сержусь, просто не вижу смысла врать.       − Но почему? Ведь все было хорошо! − не унимался он.       − Я знаю, почему! − вдруг вмешалась Джинни Уизли. − Она втюрилась в Снейпа!       − Не болтай ерунды, Джинни! − холодно оборвала её Гермиона и встала.       Джинни открыла было рот, но Гарри дернул её за рукав, заставив замолчать. Гермиона положила коробочку перед Роном.       − Друзья, спасибо за прогулку. Увидимся позже.       Рон медленно накрыл рукой коробочку с кольцом.       − А почему ты взяла его там, у фонтана? − спросил он её. − Ты сомневалась?       Гермиона покачала головой.       − Я не хотела тебе публично отказывать, Рон! У сплетников злые языки! − объяснила она и пошла к двери.       Оборвав воспоминание, Гермиона вытолкнула Снейпа из своего сознания.       − Это всё, сэр. Отпустите же! Мне больно!       Он ослабил хватку, не выпуская её из объятий. Потом наклонился и замер, прислоняясь лицом к её щеке. Стало стыдно. Облегчение от того, что она отказала рыжему сменила мучительная неловкость от собственного поведения. Ревнивый несдержанный болван.       Гермиона в очередной раз преподала ему урок, не унизив друга публичным отказом. Это было удивительно и непривычно.       С Лили всё было наоборот. Она любила отвергать на людях, нанося юному Снейпу травму за травмой. И страх этих отказов до сих пор не прошёл и преследовал его.       Северус ощутил в горле ком. «Родная моя, драгоценная! Откуда в тебе эта внутреннее достоинство в самых неожиданных ситуациях?»       Она положила ему ладошку на затылок, ласково перебирая волосы. Горячая волна нежности затопила его. Северус отодвинулся, заглядывая ей в глаза, и накрыв её губы своими, медленно поцеловал. Она ответила, ощупывая и осторожно поглаживая кончиками пальцев его лоб, щёки и скулы. Чувствуя её податливость, он продолжал. Поцелуй становился настойчивым. Снейп хотел чувствовать себя любимым, ждал ласки. Он скользил руками по девичьему телу, возбуждаясь и чувствуя отклик.       Поцелуй углублялся, но, когда его рука задрала шерстяную школьную юбку, Гермиона вздрогнула и отстранилась.       − Я с ума схожу по тебе, ребёнок! — горячо выдохнул он, тесно прижимаясь. − Ты хочешь это сделать? Хочешь быть моей?       Он забыл, что совсем скоро начинается занятие по Высшим зельям у седьмого курса, и вообще-то неплохо было бы подготовиться к первому разу Гермионы. Он желал ею обладать.       − Хочу! − ответила она. Но, увидев, его решимость, отпрянула. − Но не могу!       Северус замер. Он не ослышался?.. Опять?       − Почему?.. − он нахмурился. − Не объяснишь, что это значит?       Гермиона упрямо повторила:       − Не могу.       Волной нахлынули разочарование и холод. Как же так?.. Притягивает и отталкивает.       − Ты играть со мной вздумала?       − Нет, нет, я не играю, − эхом отозвалась она. − Просто не могу! Простите!       Стало невыносимо. Захотелось уйти.       Ничего не сказав, он поправил мантию и повернулся к выходу.       И Гермиона дёрнулась ему навстречу, словно преграждая путь.       − Стойте, Северус! Подождите! − она схватила его за рукав так отчаянно, что он увидел побелевшие суставы тонкой руки. − Не уходите! Прошу!       Снейп буравил её яростным взглядом.       − Что. Всё. Это. Значит.       У неё на лице, казалось, остались одни глаза.       − Вы − самый умный мужчина в мире! − она говорила медленно, обдумывая каждое слово. − Просто. Догадайтесь!       Снова чёртова загадка?.. Он шагнул к ней и взял в руки лицо, собираясь прыгнуть в сознание.       − Нет, нельзя! − она дёрнулась и отступила. − Так тоже опасно!       − Что это зна… − и вдруг картинка сложилась.       Твою ж мать!       Он понял. То, что у неё запечатаны уста, он заметил давно, девочка ещё в день вынесения приговора не смогла ему рассказать о чём-то важном. Она заключила какую-то сделку, связанную с завещанием, и, видимо, молчание как-то связано с ней. Но только сейчас до него стало доходить, какие по этой сделке были условия.       Он вгляделся в её лицо, ища подтверждений.       − Начнём сначала?       Она кивнула.       − Ты мне что-то хочешь сообщить, но не можешь, верно?       Она снова быстро и благодарно кивнула. Снейп понял: он действует правильно. И осторожно взял её за руку.       − Давай так: я буду спрашивать. Если не можешь ответить, просто молчи, и я пойду дальше. Хорошо?       Кивок.       Он задумался, потом заглянул в глаза.       − Ты меня любишь, Гермиона? Я не ошибаюсь?       Она прошептала:       − Да, Северус! Только вас одного!       Он облегчённо вздохнул.       − И ты хочешь меня как мужчину!       − Очень! − она стыдливо заморгала. Северус кивнул. Да, он видел её мечты в своей кровати. Это было лучше всяких слов.       − Но ты не можешь это сделать, так? Отдаться мне.       − Да!       − На тебе стоит запрет?       В её глазах отразилась вся боль мира. В точку.       Взяв её тоненькую руку, Северус медленно завернул длинный рукав, разглядывая плечо выше локтя. Он искал Непреложный Обет. Но рука Грейнджер была абсолютно чистой. Никакого браслета.       Он вопросительно глянул на неё.       − Это не Обет? Что за магия? Я должен знать.       Увидев его сомнения, она решительно тряхнула головой.       − Смотрите!       Стянув через голову свитер, и оставшись в одном белье, она приблизилась к Снейпу и нерешительно накрыла ладошкой его пах. Он шумно выдохнул, когда тонкие пальчики через брюки нащупали головку члена и сжали. Он послушно раздвинул ноги, облегчая ей доступ. Её рука осторожно расстегнула молнию на брюках и, скользнув внутрь, под ширинку, под трусы, обхватила наливающийся ствол, извлекая наружу. Гермиона присела на корточки перед Снейпом и, поглядев пару секунд на твердеющее мужское достоинство, лизнула языком головку и втянула глубоко в рот.       Оооо… Взрыв наслаждения захлестнул его с головой. Всё, что угодно за продолжение этой мучительной и сладкой ласки! Ещё, ещё!       «Глубже, маленькая!»       И вдруг, прямо на его глазах кожа на плече девочки покрылась глубокими ожогами. Обет был спрятан! Но он там был!       − Стоп! Сейчас же! − Снейп высвободился. Девочка застонала от боли, слёзы брызнули из глаз.       Он выхватил из перстня зелье от ожогов и мазь, которые за двадцать лет привык постоянно носить с собой.       − Пей, скорее!       И, застегнув штаны, стал накладывать на ожоги слои мази.       − Ты зачем так рисковала, глупая?! − сердито отругал он её, намазывая руку. − Смерти захотела?       − Зато вы теперь знаете…       − Запрет на секс? − вслух размышлял он. − Не отвечай, всё ясно. Непонятны только условия контракта.       И объяснил свою мысль.       − Нужно знать, что именно тебе запрещено: секс со мной или с кем угодно?.. Срочный контракт или бессрочный?.. Кто его на тебя наложил?..       Он вдруг запнулся.       − А, впрочем, я знаю, кто!       Гермиона не отвечала и поскуливала от боли. Ожог был глубоким. Но картина и без её участия уже складывалась. Отсутствующая на заседании поборница сексуальной невинности, два месяца портившая жизнь Грейнджер… Ненависть и презрение к которой Гермиона даже не скрывала в его кабинете…       − Это она сделала?.. Драная кошка?       По лицу Гермионы потекли слёзы, но это уже были слёзы облегчения.       − Вы действительно самый умный человек на свете, Северус!       Да уж, умный!       Ярость и тьма накрыли Снейпа с головой. Если это Макгонагалл, он тоже в долгу не останется! Он будет есть её печень по кусочку. А потом наблюдать агонию!       − Нет! − Гермиона поймала его руку, удерживая. − Не сейчас!       Он глянул на неё сверху вниз, готовый вырваться и уйти.       − Не так! Прошу!.. Не на горячую голову!       Она вскочила и крепко обхватила его за талию, прижимаясь всем телом.       − Может, это паранойя, Северус, но там ловушка! − горячо заговорила она. − Пожалуйста, обдумайте всё. Прошу! Любимый мой!       И Снейп послушался, остановился. Он переборол свой порыв кинуться к Минерве тотчас же. Унял дрожь и запустил руку в рыжую шевелюру, перебирая кудри.       − Ты права, права. Я разберу старую мымру на запчасти с холодной головой.       Она улыбнулась сквозь слёзы и шумно выдохнула.       − А можно мне с вами?       Северус поколебался и отказал. «Хватит уже с тебя грязи!»       И глянул на часы.       − Я уже опаздываю. Но разговор не окончен. Я могу прийти к тебе вечером?       − Да, сэр, после девяти.       Он подобрал её книги, рассыпанные у порога. «История Дурмстранга», «Моя школа − Дурмстранг», «Тайны подземелий Дурмстранга». Подивившись такому выбору, подал ей стопку и вышел из Выручай-комнаты.