Ты – мой грех

Как же я ненавижу зиму. И этот проклятый город. В очередной раз я сбежал из интерната. Мне всего пятнадцать, а я уже понял что жизнь — это ебучие дерьмо. Хотя, понял я это намного раньше…когда моя так названная мамаша съебала в закат с каким-то мажорным старым хером, оставив меня десятилетнего в зарыганом номере отеля. Отрезки той ночи по сей день врезаются в память, прокуренное, замученное лицо матери. Когда она с презрением посмотрела на меня, а потом сплюнув на и так грязный ковер, прошептала «ошибка». Это слово резануло слух, а после и сердце. Мать ушла, сказала лишь чтобы я молча смотрел мультики, и не беспокоил соседей. — Дерьмо, — помотал я головой скидывая эти тошнотворные воспоминание «счастливого детства». На улице примерно минус три, и я ужасно замерз, ебучий мороз испытывает мое тело. Моя осенняя куртка совсем не греет, как собственно, и спортивки. На секунду я остановился, вскинул голову вверх и просто позволил морозным снежинкам оседать на моём лице. Как ожидалось вокруг ни души. Я уже совсем не чувствую ног, зубы отбивают чечетку. Из последних сил, я всё же продолжил путь в поиске хоть какого-то ночлега. Пройдя два квартала, я наткнулся на недостроенный дом, на лице промелькнуло подобие улыбки, без раздумий рванул туда. В мыслях пронеслось, что наконец-то смогу отогреть конечности, и немного расслабиться.

***

В тёмном помещении было довольно неплохо, хотя бы ветер не сносил моё дряхлое тело, и на том спасибо. В одной из комнат я услышал плач. Ребёнок? Не веря своим ушам решил тщательно проверить это богом забытое место, так как оружия при себе у меня не было, я схватил отломанный кусок арматуры, и под бешеный стук сердца, пошел на скрип и плач. Доходя уже до той самой комнаты, я остановился, чтобы понять все риски нахождение в этом месте. Всё же мой слух мне не изменил это, и в правду ребёнок. — Мм.ма.ма, пааапаа…пп…простите меня. Малыш сидел на своих коленях, почти раздетый, в тоненькой футболке, и спортивных штанах. Весь дрожащий от плача и холода. Мои глаза не верили в то что видели. Паренёк на вид лет десяти, ночью, в заброшенном доме, раздетый, разговаривает с кучей мокрой глины. Я не удержался от столь драматичной картины, и, как говориться решил подправить её, своим присутствием. — Кгхм…чем ты тут занимаешься? — я строго окликнул мальца. Мальчишка застыл, и медленно повернул ко мне свою голову, явно охуевший что его уединению кто-то помешал. Он кое-как старался держать себя в руках, но, холод брал свое. — Я.....я.....ничего. Я первый нашел это место. Уходите, — стыдливо и со всей обидой прокричал мальчик. Ну, пиздец! Я охуел уже, во второй раз. Этот малец нечто. А ещё его лицо и глаз, он явно что-то пиздецовое пережил. — Ха, крутой шрам. Откуда? — напрочь игнорируя паренька, я продолжил осыпать его вопросами, тем самым приближаясь к нему. Мальчику становилось не по себе, в глазах мерцал страх. А я всего лишь, снял свою мокрую, потрепанную куртку, накинул на мальца, ведь тот ни на секунду не переставал труситься. Воспаление легких сто процентов не избежать. Мальчик дернулся, но отпихивать не стал. Поднял на меня свой взгляд, из-за тусклого света доносящегося с улицы, было трудно разглядеть цвет его глаз. Но почему-то мне казалось что они самые прекрасные в этом паршивом мире. — Так, малец, я уже заебался повторять. Отвечай когда к тебе старшие обращаются, — я схватил мальчишку за шкирку, и злобно прохрипел. У мальчика тут же потекли с глаз крокодильи слёзы. — Убирайтесь вон, вы мешаете мне прощаться с моими родителями, — выдираясь из хватки кричал малец. Я лишь начал громко смеяться из-за только что сказанной ерунды, как мой взор упал на груду глины похожую на могилку. Не долго думая, я, уебал по ней своей ногой. Мальчишка отреагировал моментально, начал бить меня своими кулаками, и орать речи о его семье. Не выдержав больше всей этой хуйни, я крепко схватил пацана, и грубо высказался: — Ты…ты хоть понимаешь по кому ты плачешь. Мёртвых не вернуть. Им уже плевать, что ты и как. Так что нахуй их всех. Начинай бороться за свою жизнь. Иначе подохнешь в куче этого слепленного дерьма. Бедный ребёнок, потерявший родителей, слушал этого подонка, и не понимал как ему поступить, вырваться, схватить арматуру которая до недавнего была у того в руках и разломить череп. Или же все-таки прислушаться. — Сам ты дерьмо. Как ты посмел оскорблять моих покойных родителей. Меня слегка подзаебало это всё. Я пиздецки устал, и хотелось завалиться прямо на этом бетонном полу. Я решил что нет смысла спорить, орать и доказывать свое мнение. Нужно просто схватить, указать и не отпускать что в принципе я и собираюсь сделать. Я подошел к двери, повернул голову и произнёс: — Моё имя Курокава Изана. Так ты идешь? Мальчик клипал своими мокрыми глазами на меня, его взгляд метался от разбитой могилки до моей персоны. Поразмыслив ещё с полминуты он произнёс: — Моё Какучё Хитто. Я ухмыльнулся. Всё-таки побег из того блядюшника было отличным решением. Я не стал дожидаться мальчишку, и потихоньку пошёл искать хоть какое-то подобие кровати, либо спального мешка. И только сзади меня исходило тихое шмыганье. На душе стало чуточку теплее. Так я осознал, хоть на мгновение, что значит быть не одиноким.