Классика жанра

Вася попрощался, закрыл окошко зума и откинулся на спинку кресла на колесиках. Не зря они с Леной решили начать занятия летом. Лена очень старалась, все слушала, записывала и прилежно выполнила в соавторстве с учебником уже две домашки, но провалы в ее знаниях по истории приводили Васю в тихий ужас. Казалось, и про Ивана Грозного она знала только из мема «Грозный греется об собаку, узнав прогноз погоды на ближайшие дни». Вася переделал половину плана подготовки, но не терял оптимизма. Он вот тоже в истории плавал еще в начале одиннадцатого, но справился же, натаскался. Значит, и у Лены получится, благо, что не без его помощи. Вася подумывал еще учеников найти. Подработка ему бы не помешала. А то когда Миша ему показал переписку с заказчиком из издательства на перевод нон-фикшен книги, у Васи челюсть упала — и сразу стало ясно, кто на себе вывезет громкое обещание оплачивать коммуналку. Мише, конечно, работенку вместе с рекомендацией подкинула преподавательница, которая души в нем не чаяла. Но Вася не сомневался, что Миша там связями обрастет, начнет портфолио постепенно формировать, и не хотел от него отставать. «Семейный бюджет типа?» — посмеялся Миша. «Ну да». Стоило подумать о Мише, и сердце заныло. Он только вчера утром в Тверь уехал, а Вася уже к обеду готов был на стенку лезть, хоть и понимал, как это глупо. Родители Мишу почти три месяца дома не видели, наверняка успели соскучиться и куда больше поводов имели Мишу задержать у себя, чем Вася — требовать его немедленно обратно. И все равно атмосфера в пустой квартире угнетала. Вася поразительно быстро привык просыпаться под суету спозаранку вскочившего Миши и перед сном, сидя рядом с ним, уже дрыхнущим, в кровати, втыкать в телефон, прикрывая экран ладонью, чтобы не светить Мише в лицо. Даже если не вместе чем-то занимаясь, просто находиться рядом. Вася взял телефон и набрал Мишин номер. Несколько длинных гудков почти примирили его с тем, что Миша с дядей Пашей еще не вернулись с рыбалки, но наконец в трубке зазвучал жизнерадостный голос: — Здорово, ваша честь! Соскучился? — Привет. — Вася заулыбался во весь рот навесной полке с учебными пособиями. — Ага… Ну как, клевало? — Щука на ужин будет! — отчитался Миша, судя по тону, чудовищно довольный. — Здоровая — охуеть. Моя мамка с твоей там уже час по телефону трет. Решают, в каком виде лучше приготовить. — Че, правда? — Вася в рыбалке смыслил только то, что они с Мишкой почерпнули из болтовни мужиков на речке за дачами. И то половина их баек про улов попахивала откровенным пиздежом. Но даже Вася понимал, что большая щука — рыба фартовая. — Сам поймал?! — Смеешься? — заржал Миша, судя по хлопку двери и стихшим голосам на фоне, закрывшись у себя в комнате. Догадку подтвердил скрип пружин кровати, на которую Миша, должно быть, с размаху плюхнулся. — Да мне батя чуть не влупил, что я всю рыбу расшугаю. Я так, отошел подальше и занырнул. Вася представлял примерно, какой пыткой для Миши бы обернулись несколько часов со спиннингом в неподвижности на складной табуретке. Да он бы быстрее втопил пешком до ближайшего магазина, купил бы там рыбу, надел на крючок и, вернувшись, прикинулся, что выловил только что. Васю откровенно задевало, что дядя Паша из года в год упорно Мишу таскал по «мужским развлекухам», которые Мишиному уровню усидчивости никак не подходили. Мише и так приходилось себя насиловать во имя учебы, так еще и совместный досуг с отцом для него из раза в раз оборачивался грустными задачками на терпение. — Водичка, кстати, кайф, — сообщил Миша тем временем. — Давай, что ли, на дачу мотнемся, как вернусь? Пока холода не ебнули. — А давай, — согласился Вася с энтузиазмом. Он и бабушку давно не видел, да и с дачей столько теплых воспоминаний было связано — в том числе для них с Мишей памятных. — Можно и Еську взять, если мама против не будет. Конечно, на скорую руку намеченные планы в долгий ящик отодвигали планы иного толка, но Вася не унывал. Это ведь не ачивка, которую нужно получить любой ценой в кратчайшие сроки. Они вместе жили — и могли заняться друг другом, когда захотят. Пусть учебный год начнется, но не круглыми же сутками им корпеть над учебниками и подрабатывать. А на дачу самое оно ехать сейчас, пока тепло. Проболтали с Мишей по телефону еще полчаса. После пришлось сворачиваться: тетя Рита ему в дверь постучала и возмутилась весело, о чем можно так долго лясы точить с Васькой, от которого Миша уехал вчера. «Годы идут, ничего не меняется», — услышал Вася насмешливое замечание тети Риты. Знала бы она только, что поменялось буквально этим летом. Договорились ехать через день. Мама предложила выдвигаться в четверг, чтобы не попасть в давку из дачников, которые в пятницу толпами валили за город. Все-таки Еське предстояло ехать в электричке в первый раз в жизни, более того — в первый раз ехать так далеко без мамы. «Да что с нами будет? — успокаивал ее Вася накануне по телефону. — Нас дядя Паша с Мишей у станции на тачке встретят, дяде Паше потом все равно в Москву. Всего-то прокатиться от вокзала час с небольшим». Но мама упрямо развела бурную деятельность. Мало того, что собрала рюкзак, который весил как три Еськи, так еще и, провожая их на вокзале, осчастливила Васю тем, что приедет с Денисом в пятницу вечером и останется на выходные. «Смысл был немного в другом…» — Вася деликатно попытался донести до мамы, что хотел организовать для Еськи небольшое приключение и потусоваться на даче с ней, Мишей и бабушкой. И если маму еще со скрипом можно было вписать в кружок безудержного веселья, но точно не Дениса, который в последнее время ударился в агрессивное вегетарианство и пытался и маму с Есей увести подальше от мяса. Вася в красках представлял, с каким лицом Денис отреагирует на шашлык. «Мы вам не помешаем, — мама пропустила мимо ушей его доводы. — И так тебя не вижу практически, — добавила она, заставив Васю горячо устыдиться своих препирательств. Он прошляпил это, быть может, потому что его то собственная личная жизнь отвлекала, то учеба — или потому что это во времени растянулось и пришло незаметно. Но мама, похоже, так крепко теперь себя с Денисом отождествляла, что Васины слова приняла, обидевшись, за нежелание не конкретно с Денисом видеться, а с ней. — Все с Мишей да с Мишей. Дай хоть немного времени со старшим ребенком провести». «Прости, — сказал Вася, взяв маму за руку и сжав. — Конечно приезжай». Хоть мама и переживала и еще по перрону шла вслед за тронувшейся электричкой, поездка прошла максимально гладко. Народу в четверг утром было немного, да и большая часть вышла в ближайшем Подмосковье. Еська пришла в неописуемый восторг от первого путешествия не на машине и всю дорогу не отлипала от окна. «Как город называется?» — спрашивала она на каждой остановке, шею вытягивая. «Не город, а станция. Ты мне и прочитай, вон табличка», — придумал Вася для нее незамысловатую развлекуху. Еська пыхтела, по букве озвучивая названия и пытаясь уложиться, пока электричка не тронется вновь. Она уже немного читала, хотя слова на табличках были для нее незнакомые и отнимали больше времени, но и радости, если удавалось слово выговорить целиком, у Еськи были полные штаны. В промежутках между станциями, когда пошли однотипные поля да перелески, Еська скучала, но Вася откопал в рюкзаке, который мама собрала ей с собой, раскраски и фломастеры — и час с хвостиком пролетел незаметно. Миша ждал их на станции. Еська, увидев его в окно, завизжала от радости и бросилась вперед Васи к выходу. — Куда? Коза! — крикнул он, с рюкзаками рванув следом. У него, матерью накрученного, чуть сердце из груди не выпрыгнуло при мысли, что Еська, не ровен час, грохнется и коленки расшибет. Но когда он вылетел из дверей на перрон, Миша уже, Еську под мышками схватив, закружил ее до веселого хохота, а потом на ноги поставил и крепко взял за руку. — Одна не убегай, лады? — попросил Миша Еську со строгим прищуром, когда электричка отъехала, скорость набрав, от станции. — Лады! — Еська закивала, состроив серьезную моську, и глазами захлопала. — Не буду… — У тебя научилась, — заржал Миша, забрав у Васи один рюкзак. — Глазами вот так?! — уточнил Вася, разрываясь между тем, чтобы возмутиться и рассмеяться с ним в унисон. — Да ты гонишь! — Неа, прям мини-Василий, — упорствовал Миша с улыбкой. Вася с наигранным осуждением покачал головой. Первым его порывом было Мишу с дороги обнять — невинная штука, при Еське можно, при дяде Паше, который курил на парковке у станции, их дожидаясь, тоже. Но Вася сдержался. Опасался, что разучился обниматься «как братаны»: не дольше пары-тройки секунд, рукой по спине похлопать и тотчас отстраниться. Миша, видно, нечто такое у него на лице прочитал, потому что сказал, подмигнув: — Позже. На втором этаже. — Что на втором этаже? — оживилась Еська, подняв на Мишу испытующий взгляд. — Запремся и мороженое будем есть, пока бабушка твоя не видит, — выкрутился Миша, усмехнувшись. — Пойдем. Дядя Паша подкинул их до дачи, но даже выходить из тачки не стал, сославшись на дела в Москве. Сразу сдал назад и уехал, Мише на всякий случай ключи оставив от дома. — Нифигасе заросло, — протянул Миша задумчиво, глянув через забор-сетку. Вид у их участка за лето, что тетя Рита сюда не ездила, стал полузаброшенный: ни мангала в густой высокой траве видно не было, ни даже крыльца. Бабушка и дедушка Мишины умерли, когда он мелким совсем был, их участок по наследству отошел тете Рите. И если Васина бабушка на даче торчала летом практически безвылазно, ухаживая за газоном, то тетя Рита у себя появлялась в последние годы редкими набегами, а в этом сезоне, похоже, забила совсем. Миша постоял у забора, хмуро играя желваками. Потом резюмировал: — Не, не могу это так оставить. Надо заняться. — Я с тобой. — Вася прекрасно его понимал. Жалко было в запущенном состоянии оставлять участок, на котором Миша проводил долгие летние каникулы. Где они еще мелкими играли и клубнику искали. Шалаш строили под старенькой раскидистой яблоней и воевали с муравьями. Поэтому после легкого перекуса, который им организовала бабушка, вооружились обеими ее газонокосилками и отправились приводить Мишин участок в порядок. Еське тоже работа нашлась: она хозяйничала с маленьким веником на веранде и возилась с набором игрушечной посуды, готовя Мише и Васе «лимонады» из песка, воды и травы. Дело продвигалось медленно. Травы наросло по пояс, и Миша сначала снимал основную длину триммером, чтобы Вася мог пройтись после него машинкой и мало-мальски выровнять газон. Бабушка спустя три часа на обед их позвала и ушатанную Еську, накормив, забрала в дом на тихий час, а Миша с Васей продолжили, твердо решив дожать к вечеру весь участок. Спустя четыре часа они в мыле были, зеленые от травы и с языками на плечах, но не останавливались, потому что видели свет в конце туннеля — остались только неширокие полосы крапивы у забора. — Раздеться не хочешь? — спросил Миша, прокатив мимо полную тачку. Он-то, разумеется, почти сразу футболку скинул и в плавках безразмерных остался и шлепанцах. — Угу. Ага, — фыркнул скептически Вася, корячась с граблями. По линии за забором шастать начали, откуда-то — и может, по звукам газонокосилок — прознав, что Миша приехал, любопытные соседские девушки. Васе как-то некомфортно теперь было бледными тощими телесами светить, хотя он пожалел трижды о выборе в пользу черной футболки и черных штанов под палящим солнцем. — При них? Вася мотнул головой в сторону двух подружек, Ангелины и Наташки, которые уже в третий раз прошуровали вдоль забора, делая вид, что увлеклись светской беседой. Вася, конечно, ценителем женской красоты не был, но только слепой бы не заметил, как две низкие шпуньки с жидкими косичками превратились с годами в длинноногих фигуристых фей с шикарными густыми волосами. В Васе нет-нет да подкипала ревность, когда Миша за забор выходил, чтобы свалить очередную тачку травы в канаву. Ангелина и Наташа оказывались мигом тут как тут и, дефилируя на своих бесконечных ногах, дружно Мишу называли трудягой и молодцом. Хотя Миша поводов для ревности не давал — молча коротко улыбался и шустро сматывал обратно, — Васю беззастенчивый флирт Ангелины и Наташи все равно приводил в бешенство. — Да кому мы нужны, — отмахнулся Миша беспечно. С выводами он, разумеется, погорячился. Потому что в последний заход, когда они уже догребли остатки травы, и Миша отвез тачку за забор, Наташка осмелела и, грудь выпятив, подоспела к Мише у калитки и начала пытать его расспросами про учебу и жизнь в Москве. У Васи аж вена на виске запульсировала. Миша, пусть и односложно, из вежливости, но отвечал, подпинывая тележку коленкой, а Наташа даже не пыталась взгляда оторвать от его широкой потной груди, буквально облизывая Мишу глазами. Вася лямку триммера перекинул через плечо, схватился за машинку и потолкал ее, пыхтя от раздражения, за калитку. — Привет, Наташа, — буркнул не очень-то дружелюбно, когда та нехотя уступила ему дорогу, вынужденная сделать пару шагов назад. Вася бросил небрежно: — Я к нам на участок… Миша отнял у него триммер, и Вася думал было, что за ним пойдет, но Наташа, разговор не собираясь заканчивать, вцепилась в Мишу клещами, приговаривая, как давно его не видела и как много новостей пропустила. Ангелина будто сквозь землю провалилась — видимо, ее Наташа взяла с собой для прикрытия. И Васе ничего не оставалось, кроме как укатить газонокосилку, вскипая от негодования, к бабушке на участок и убрать в сарай. — Ну, завелся-то, завелся, — посмеялась почему-то бабушка, наблюдая за ним с открытой веранды с банкой пива. — Вон идет, не нужна ему Наталка. Вася не понял, к чему относился ехидный бабушкин комментарий. Но Мишка действительно, от Наташи наконец отделавшись, юркнул к ним за калитку и понес триммер в сарай. Бабушка, пиво убрав, сказала: — Еська у нас что-то заспалась… — и ушла. Тупой приступ ревности быстро забылся. Тем более что Миша Васю поманил пальцем к той стороне дома, которая не просматривалась ни с соседних участков, ни через забор. И когда Вася подошел, к стене его прижав, поцеловал. — Ебать я соскучился, — пробормотал Миша ему в губы. У Васи, охотно откликнувшегося на поцелуй, мгновенно перестало полыхать. — Спасибо, что помог. — Миша его обнял, носом в его волосы зарывшись. — Я бы один не справился. — Да кто бы тебя одного пахать отправил? — спросил Вася резонно. — Не за что. На веранде послышался заспанный Еськин голосок, и пришлось заканчивать со спонтанными нежностями. Чуть позже вечером Миша пожарил под руководством бабушки замаринованный ею шашлык. Еське разогрели на сковородке наггетсы, которые мама сунула ей в рюкзак, нарезали свежих овощей — и сели ужинать на открытой веранде. Дневная жара спала, уступив место приятному безветрию и теплу. Бабушка включила на проигрывателе диск с песнями, привезенный из недавнего отдыха в Греции, притащила из шкафов каких-то платков цветастых. Еська сама нарядилась и Васю заставила из платка юбку сделать и вместе с ним сплясать под Мишин гогот и бабушкины хлопки. Потом в дурака резались и смеялись над Еськой, которая бегала от одного к другому и палила карты — «Дядя с сердечком! У нее дядя с сердечком!». Бабушка Мише и Васе налила по бокальчику вина. Вечер веселым вышел — у Васи от смеха щеки болели. Еська наотрез отказывалась уходить, и ей позволили, пока родители не видят, закончить со всеми ближе к одиннадцати. Бабушка с Еськой легли в теплой пристройке. А Вася с Мишей, умывшись, забрались на второй этаж и, даже раскладушку для беспалевности не разобрав, рухнули на Васину кровать. Сил осталось только пошептаться, поцеловаться немного и помять друг друга за задницы под одним одеялом. — Обожаю это, — устало протянул Миша, засыпая. Васю после дневного покоса тоже рубило, но он спросил в его плечо, еле языком ворочая: — Что именно? — Лето, дачный чилл, тебя… — он поцеловал Васю в ухо. — Спокойной ночи. — Люблю тебя, — сказал с улыбкой Вася, глаза закрыв, и почти сразу провалился в глубокий сон. К счастью, Миша утром встал рано и разобрал-таки раскладушку. Потому что, когда Вася проснулся ближе к двенадцати и спустился, Миша его в сторонку отвел и шепнул: — Хорошо, мозгов хватило разобрать. Я потом задремал опять, а к нам Еська поднялась и давай мне в лицо дышать — проснусь или нет. — Блин. Реально хорошо, — Вася, напрягшись было, дух перевел. Еська по детской наивности, увидев их в одной койке, могла бы потом без задней мысли это и при маме упомянуть, и при Денисе. — Надо нам осторожнее… Вася прервался: на кухню бабушка зашла и протянула: — На-а-адо же! Барин встал! А мы уже завтракали. Мишань, разогрей ему оладушки и кофейку сделай, будь другом. Я там Еське бассейн пытаюсь наполнить. Новый день пролетел незаметно. Искупали Еську в маленьком надувном бассейне, погуляли с ней по дачным линиям в обход соседской, где Наташа с Ангелиной жили. В настолки детские поиграли, потом повалялись с вентилятором у телика в пристройке, а там и тихий час Еськин, приготовления к ужину… Вася оглянуться не успел, как потянулись мимо машины городских, приехавших на выходные. Вскоре и мама с Денисом подкатили, и лафа кончилась. Вася себя уговаривал не злиться на ровном месте, но Денис, будто специально вознамерившись всех выбесить, не умолкал ни на минуту: то ли его так накрутили рабочая неделя и городская жара, то ли новая диета, которую он осваивал. Денис за жалкий час, по участку бесцельно шатаясь, задолбал Васю своими нравоучениями. Смотреть, как в карты играют, оказывается, Еське было нельзя. Крутиться рядом с Мишей, который мангалом занимался, тоже. Бегать по плиточным дорожкам опасно. Есть жареное — ни за что. Никаких котлеток, только толченую картошку, брокколи и огурец. (Ладно еще, мама продавила его на вариант с паровыми и ушла заниматься ими на кухню.) Дело было даже не в неоправданно раздутом беспокойстве, сколько в надменном тоне, которым Денис каждое замечание сопровождал. Уже и бабушка зубами скрипела и огрызалась на попытки учить ее жизни, а вскоре смылась в магазин под предлогом закончившейся соли. Когда Денис увидел кастрюлю с шашлыком, он вывалил на Мишу целую лекцию о вреде мяса, тем более побывавшего в красном вине. Потом вслух принялся рассуждать на тему алкоголизма, что к Мише вообще никаким боком не относилось: Денис, видимо, просто горел желанием поболтать на любую сколько-нибудь острую тему и спустить пар. Миша, куски на шампуры нанизывая, тактично угукал и не возражал, но, судя по выражению лица, был близок к тому, чтобы вышвырнуть миску с Денисовыми кабачками и шампиньонами, стоящую на столе у мангала, куда подальше. Вася не знал, как Мишу от нудятины спасти, вертелся рядом, надеясь в случае чего предотвратить взрыв, и в результате, слишком близко оказавшись, получил от Дениса на случайном развороте локтем под ребра. — Сам лезешь, — сказал Денис оскорбленно, когда Вася потер ушибленное место и с виноватым «Прости» встал с другой стороны, — а потом матери побежишь жаловаться, что я на тебя руку поднимал? Васю замечание нехило обидело. Уж что-что, а до рукоприкладства Денис никогда не опускался, как и Вася — до попыток обвинить его в этом. Вася едва сдержался от ответной колкости. Может, Денис поест и успокоится? Но Миша, в отличие от него, своей грани терпения достиг. — Не надо к нему цепляться, пожалуйста, — попросил Миша резко. Пристроив на мангале последний шампур, Миша обернулся к Васе и спросил: — Больно? — Не девчонка же… — высказался за Васю Денис, но как-то потух, получив отпор, и ушел в дом. — Бесит, бля, — процедил Миша, посмотрев ему вслед, и сплюнул на газон. — Поест и успокоится, — вслух высказал Вася свое предположение и, оглянувшись по сторонам, несмело Мишу погладил по напряженному плечу. — Перетерпим, завтра на речку. Да? — Ага… — Миша немного расслабился, услышав про речку. А Денис, после него свой овощной шашлык намутив и поев, реально присмирел. Вчерашнего веселья за общим столом, конечно, не повторилось. Но Еська сплясала для всех под греческие мотивы в цветных платках, сорвав бурные овации. И Денис со всеми, оттаяв, посмеялся и похлопал. Разошлись к десяти. Миша с Васей снова вместе легли, а люк на второй этаж закрыли на ключ. Хотелось друг друга зверски, что лишь подтвердил долгий поцелуй и тесные объятия, которые обоих раздраконили до стояков. Они несколько дней друг друга не трогали и изголодались по вошедшей в привычку регулярной ласке. И казалось бы, дотянуть уже до города, но Миша так соблазнительно шепотом на ухо предложил по-тихому подрочить, что Вася не смог ему отказать. У них не оказалось с собой ни влажных, ни обычных салфеток, зато у Миши в боковом кармане рюкзака нашлись две резинки — решили спустить в них, чтобы не уделать белье. Удовольствие вышло скомканным. Касались друг друга с опаской, прислушиваясь к каждому шороху, испачкали одеяло не в сперме, так в смазке из-под резинок. Вася задыхался от попыток стоны и мычания подавить, Миша так тяжело сопел ему в плечо, будто вот-вот сорвется, кровать поскрипывала — и мерещилось, что их по всему дому слышали, хотя бабушка ни разу не спалила музон на втором этаже ночью, когда им еще по четырнадцать было. Вышло приятно, но странно. Отдышавшись и расправившись с желанием, Миша их полные резинки сунул в пакет и оставил у кровати. Компенсировали неуклюжесть близости поцелуями и поглаживаниями под горячим одеялом. Миша быстро в сон провалился, обняв его со спины, а Вася еще в телефон потыкал, экран ладонью прикрывая, сортируя летние фотки и удаляя дубли. Засыпал он с четкой установкой Дениса вытерпеть, завтра с ним лишний раз не пересекаться и обоим не давать поводов сцепиться языками. Утром Миша пораньше его растолкал. Переоделись в плавки и, люк тихо открыв и за собой закрыв, оставили ключ на серванте на кухне, взяли легкий перекус и сбежали на речку. Все прекрасно шло. До обеда, пока не потянулись к берегу местные деревенские, купались и загорали на полотешках на траве. Вспоминали байки рыбаков, ржали, лепили кривые замки из мокрого песка. Вернулись к обеду на дачу, зашли на участок, и вот тут-то Вася сразу неладное почуял. Бабушка с Денисом переговаривались на повышенных тонах на открытой веранде. — Ты мне тут не начинай! — услышал Вася бабушкин грозный голос, когда подошел к крыльцу. — Мало ли что там. Побаловались — и ладно. — Мало ли что? — переспросил Денис взбешенно. — Да знаю я, что там за «мало ли»! А если бы это Есения увидела? — В мусорном ведре? — огрызнулась бабушка. — Она бы даже не поняла, что это. — Зато я прекрасно понял! — ответил Денис. — Вот тебе надо было по помойке лазать! — Так я картошку над ней чистил, а там сюрприз! Вася, обмерев и так и не сделав шаг к крыльцу, переглянулся с Мишей. Судя по морщинке между светлых бровей, Миша еще не понял. Зато Вася начинал постепенно догадываться. Сердце испуганно и гулко застучало в груди. Пакет с резинками. Они же бросили его у кровати и забыли, а бабушка, наверное, взяла ключ от люка и поднялась, пока они на речке были, на второй за чем-нибудь и попутно прибралась. — Знаешь что, Денис? — прогрохотала бабушка. — Это мой дом. И в моем доме я разрешаю то, что хочу разрешать. Не надо мне воздух сотрясать почем зря! — Вы хотите сказать, — процедил Денис, — вы это вот одобряете? — Что происходит? — раздался голос мамы, выглянувшей из дома. Вася, Мишу за собой к стенке утянув в незаметную тень, стоял ни жив ни мертв. — Чего вы тут раскричались? — А ты в мусорное ведро загляни, — посоветовал Денис ядовито, — посмотри, что Светлана Тарасовна нашла у твоего сына и его дружка на втором этаже. Баловались они там, понимаете ли! — Без меня ели мороженое?! — послышался скулеж Еси, прибежавшей на крики. «Пиздец», — подумал Вася, снова переглянувшись с Мишей. Теперь и на его лице было написано выражение неописуемого ужаса.