***
Теперь у Эми есть хреновина. На самом деле, это увесистое чудо инженерной мысли называется наладонником, — коммуникатором, сочетающем в себе телефон, огромный дисплей, не очень живучую батарею и весьма приличную камеру. На Земле Алеф такие штуки называют смартфонами. Панацея же называет хреновиной. Кроме камеры и экрана ничего особо полезного нет, а заряд, которого хватает меньше, чем на сутки, и вовсе все преимущества сводит к нулю. То ли дело её старый кирпич: квадратный экран, надёжные кнопки, даже флешку поддерживает! А про батарею вообще можно не заикаться — раз в две недели зарядила, и ни о чём не беспокойся. — И зачем мне эта навороченная техника? — искренне не понимала Эми, которую сестра и её парень выдернули с собой в Бостон «пошопиться». Точнее, вытащили-то её на свидание, но, так как прибыли в город сильно заранее (и Виктория явно не просто так на этот вопрос предпочитает отмалчиваться, загадочно улыбаясь), то решили заодно прошвырнуться и по магазинам. И косметическим салонам, куда ж без них? Но в экзекуциях, которые пришлось вытерпеть Амелии, всё же были и свои плюсы. Например, она на практике поняла, как одежда в стиле унисекс, совсем немного тональника, резинка для волос и очки без диоптрий способны изменить внешность. Разглядывая своё отражение в ростовом зеркале, Панацея не могла отвязаться от мысли, что вот эту милашку она бы сама с удовольствием пригласила на свидание. Расклешённые джинсы, кеды, рубашка и футболка с длинными рукавами под неё, кудри, стянутые в небрежный хвост… Очки в тонкой металлопластиковой оправе дополняли образ. Теперь Амелию, пожалуй, не узнала бы не только Кэрол, возложившая эмпатический болт на девушку, но и её прямая противоположность, любимая тётушка Сара. Да Эми сама себя не сразу узнала! Её напрягало поначалу, что платил за весь банкет Дин, пока тот не объяснил сестре своей девушки, что она основательно поправила здоровье его горячо любимому дядюшке, а тот поблагодарить не только словесно целительницу не смог: прямая передача финансовых активов запрещена, а сколько бы ей отчислили из переведённого на счета госпиталя, он не знал. «Нисколько», — грустно подумала Панацея, но вслух ничего не сказала. До совершеннолетия её счетами распоряжалась Кэрол, выделяя дочери только скромные суммы на карманные расходы, а требовать с пациентов денег за лечение, тем более непосредственно в руки, Амелия даже не допускала мысли. Знала только, что какая-то зарплата ей потихоньку капает, по ставке санитара, вроде бы. Но это не точно. И что какие-то пенни оттуда падают на счёт, чтобы девушка могла себе позволить заглянуть в кафешку или купить гигиенические принадлежности. Надо бы, кстати, как-нибудь проверить состояние счёта, давно на него подзабила, - машинально отметила целительница. И вот финалом к её новому образу Виктория и Дин присовокупили ещё и недешёвый наладонник. — Пусть будет, — улыбаясь, ответил Дин таким тоном, что стало ясно: претензии не принимаются. Вообще. А свидание… Один из знакомых Дина, Натан, обеспеченный мальчик, высокий, светловолосый, весь лоснящийся и пахнущий дорогим парфюмом. Ни он не понравился Эми, ни она ему, зато вот с Виктории парень взгляда практически не сводил ни в кафе, ни в кино. Амелия могла его понять, конечно, всё же сестра её была очень красива, но вот так демонстративно пытаться флиртовать с девушкой, пришедшей со своим парнем… Этого она не понимала. Дин, похоже, уже и сам был не в восторге от приглашённой персоны, а Викки и вовсе пересела на соседнее место, оставив между Натаном и собой преграду в виде Галанта и сестры. Но положительные моменты тоже были: ссылаясь на обильный чай перед сеансом и большую колу в процессе, Эми пару раз выбиралась якобы в туалет, на самом деле едва ли не бегом осмотрев ближайшие магазинчики за первый заход, и купив в оружейной лавке тактические очки, баллистическую маску и набор пластиковых пуль для страйкбольного привода за второй. — Если не подойдёт, я верну, — предупредила Эми, вертя в руках матово-чёрную личину с провалами на месте глаз и парными рядами дыхательных отверстий под ними. Седой продавец в очках-хамелеонах задорно улыбнулся в старомодные коротко остриженные усы: — Она всегда подходит. Рано или поздно. И двинул глазами в сторону стены. Большой плакат на ней гласил, что приобретённый товар обмену и возврату не подлежит. Вернувшись в кинозал, Эми с трудом дождалась конца фильма, продумывая, куда и как бы припрятать купленное. Конечно, с приобретением элементов возможного будущего костюма она несколько поторопилась… но когда бы ей ещё удалось выбраться в большой город? А нервное возбуждение, если Дин всё же решит докопаться, Панацея уже готова списать на желание свалить подальше от игнорирующего её партнёра по романтической встрече. После фильма, сюжет которого для Эми так и прошёл мимо её сознания, Натан предпочёл тихо свалить, буркнув вполголоса, что ожидал более симпатичный балласт для Славы. От полёта до конца коридора его спасли Дин и Эми, буквально повисшие на руках героини. — Что. Этот. Ублюдок. Себе. Позволяет?! — Виктория, успокойся! — умолял её Дин, вынужденный из-за набора высоты обхватить девушку за бёдра. — Я его лечить не буду, — подытожила Амелия спокойным тоном, и кто бы знал, насколько тяжело ей это далось! — Так что если поломаешь золотого мальчика, придётся тащить его в госпиталь. А это автоматом потянет проблемы с СКП. — Ладно, ладно! — Викки примирительно подняла руки. — Но можно я его хотя бы над краем крыши подержу? За ногу? Я осторожно, чесслово! Может, даже не уроню ни разу! Какое бы ободряющее воздействие не оказали на Эми и произнесённые слова, и радость от того, что сестра с лёгкостью встала на её защиту, но голос разума оказался сильнее: — Давай в следующий раз, когда свидетелей будет поменьше? Виктория осмотрелась вокруг, только сейчас заметив зевак, собирающихся на некотором отдалении в маленькие стайки: — Ой, и в самом деле… Расходимся, расходимся! Здесь совершенно ничего интересного не произошло! Эми, чувствуя настроение толпы, предпочла оттащить Дина в сторону: — Спонтанная автограф-сессия, можно сказать, начата.***
— Вот уж действительно — хреновина, — хмыкнула Амелия, глядя, как красная единичка сменилась нулём, а после почти сразу же мелькнуло сообщение об аварийно низком уровне заряда батареи и большой дисплей погас. Нет, штука определённо прикольная, шустрая, в корпусе запрятан компьютер, лишь немногим уступающий их с Викторией домашней машине, про камеру и вовсе говорить нечего, но все плюсы нивелировались необходимостью постоянно носить с собой зарядник или запасную батарею. Вздохнув, девушка покопалась в ящике письменного стола в поисках кабеля и отправила аппарат на зарядку. Нет уж, пускай дома лежит — устройство ненадёжное, в самый ненужный момент можно пропустить важный или и вовсе экстренный вызов. Пока что она вполне обойдётся и старым телефоном, тем более новинкой не перед кем хвастаться: у Славы такой же наладонник, у Пелхэмов плюс-минус схожие, а на остальных ей плевать. Виктория, махнув на прощание рукой, выпорхнула из окна — у неё совместный рейд со Стражами, плюс фотосессия. Улыбнувшись, Эми проводила взглядом её стремительно тающий в подступающих сумерках силуэт. Редкий вечер, когда в больницах нет ничего серьёзного, и даже в онкоотделениях нет новых пациентов. Свободный вечер. Покормив Марка, безразлично пялящегося на очередное бессмысленное тв-шоу, Амелия достала из тайника маску и баллончики краски. Кэрол традиционно вернётся, когда все уже будут спать, так что у неё должно хватить времени выполнить хотя часть работ. Маска, после более внимательного осмотра, как выяснилось, совершенно не имела дыхательных отверстий, а то, что Эми второпях приняла за таковые, оказалось не более, чем достаточно качественными наклейками под тонким слоем прозрачного пластика. Свежий воздух поступал через боковые зазоры между защитой и кожей головы, а отводился, благодаря нехитрой геометрии наклеек из плотного пористого смягчающего материала, вниз. В первую очередь избавившись от наклеек, Панацея обезжирила маску и, выбравшись на задний дворик, соорудила из упаковочного картона и плёнки покрасочный стенд. Деревья и кустарники неплохо прикрывали от теоретического взгляда со стороны, а небрежные заросли газонной травы вновь намекали, что у Даллонов катастрофически не хватает времени и сил, чтобы навести порядок на своей территории. Небольшой пятачок примятой травы рядом с крыльцом, натоптанный непосредственно самой Амелией, изредка выбиравшейся подышать перед сном, был, собственно говоря, практически единственным условно окультуренным местом. Дальше можно было рассмотреть слегка покосившийся навес беседки и зоны барбекю, увитые плющём, а всё остальное терялось в темноте. Быстросохнущий грунт и в самом деле полностью полимеризовался за считанные минуты, после чего девушка в несколько быстрых движений нанесла белую краску из той же серии. Закончив третий слой, Эми осторожно уложила маску в одну из коробок, упрятанных под крыльцом, и там же сложила фрагменты стенда, укрыв всё ветошью. На неискушённый взгляд Панацеи, вышло весьма неплохо и, если не всматриваться, даже не скажешь, что недавно залежи бесполезных ископаемых кто-то шевелил: достаточно было проявить благоразумие и брать материалы снизу, а не хватать за покрытые пылью видимые поверхности. Оценив оставшееся время, девушка, проверив так и не изменившего позу Марка, вооружилась карандашом и детским альбомом, тощая пачка которых из сентиментальных воспоминаний оставалась на книжной полке. Как ни странно, именно Кэрол настояла на том, чтобы не выбрасывать школьные почеркушки Амелии. Дизайнером Панацея была, откровенно говоря, отвратительным, художником — ещё более некомпетентным, но кого и когда это спасало при приступах нездорового энтузиазма? В коробке на верхней полке нашлась бумажная кукла из тех, для которых девочки рисуют и раскрашивают наряды, а после вырезают и всякими хитрыми зажимами пробуют закрепить гардероб на рисованной модели. Человечек имел пропорции, худо-бедно соотвествующие подростку, а потому фигурка после короткого оценивания была несколько раз приложена к чистому листу и обведена по контуру. Оценив получившиеся человекообразные каракули, Эми без какой-либо жалости в несколько неуверенных штрихов заставила фигуру стать более… пухленькой? В конце-концов, целительница собиралась придумать дизайн для себя, а не для теоретической фитоняши. И, в целом, результат достаточно близко соответствовал имеющемуся телу: небогатая физическая активность, компенсируемая нервной, очень нервной работой и постоянным напряжением, поддерживали её организм в своеобразном балансе. Мягкие плечи, округлые бёдра, небольшой животик и едва-едва угадываемая талия. Насчёт последнего, конечно, сама Панацея сомневалась, но Виктория и Кукла с переменным успехом убеждали её в обратном. Итак, перенеся такие же формы на оставшихся болванчиков, Эми занесла карандаш над бумагой, пытаясь решить, что же именно она хочет видеть в дизайне? Основные пункты она старательно вынесла в низ листа. Во-первых, маска. Ей понадобятся какие-то очки или линзы, чтобы скрыть цвет глаз и кожи, а так же нивелировать отличительную особенность, выраженную в гиперпигментации кожных покровов — в том числе и век. Макияж, конечно, был бы предпочтительнее, но с косметикой девушка не дружила, да и банально может не оказаться ни времени, ни возможности быстро избавиться от камуфляжа на лице. Во-вторых, рост. Проблема очевидно решалась обувью: либо тонкая подошва, чтобы сделать себя ещё ниже, либо, наоборот, толстая, типа армейских ботинок. В-третьих, контур тела. Облегающее ей точно нельзя носить, значит, остаётся что-то мешковатое, свободного кроя. Вероятно, придётся носить ещё какие-то накладки под костюмом, позволяющие исказить контур фигуры. Как минимум, понадобится пуш-ап. В-четвёртых, волосы. Их надо как-то скрыть. Упрямые кудряшки сильно сокращают выбор из круга потенциально подозреваемых лиц. Нужен или парик, или сеточка для волос. И капюшон или шапочка. Возможно, тонкая балаклава. В-пятых, аксессуары. Однозначно пластиковые стяжки, одноразовый низкобюджетный телефон, фонарик, аптечка первой помощи. В-шестых, оружие. После короткого мозгового штурма Эми пришла к выводу, что чем проще, тем надёжнее. А что может быть проще благословенной бейсбольной биты? В кладовке до сих пор лежит целый ящик с детскими битами и одеждой, — можно на время позаимствовать одну, пока не разживётся чем-нибудь более существенным, типа телескопической дубинки или чего-то навроде этого. Поверхность можно покрыть желатиновыми капсулами с колониями микроорганизмов, специализирующихся на всяких неприятных штуках. И на био-технарство такое списать тяжело — даже Эми, не посвящённая в дела СКП, могла назвать минимум четырёх паралюдей в радиусе пары десятков миль, способных работать с биологическими материалами без перехода в категорию «биотехнарь». Немного подумав, Панацея решила, что ей так же понадобится контактная перчатка, а в идеале — и вовсе целая сеть контактных спотов, раскиданная по костюму. Самым очевидным решением будет или мицелий, или плесень, придётся только поломать голову над тем, как повысить проходимость сигнала — а уж воздействовать через биоматериал, имеющий соприкосновение с её телом, тем более на столь ничтожном расстоянии от последнего, она точно сможет. Глянув на часы, Эми с лёгким испугом поняла, что засиделась, и вот-вот если не Виктория, то мама появится дома. Затолкав альбом к остальным, Панацея быстро переоделась в пижаму и, едва только легла, возбуждённая, нервная, активная — практически сразу же уснула. Даже у молодого организма есть свой предел выносливости. Панацея не проснулась даже в тот момент, когда в комнату хлынула прохлада из открывшегося окна, а следом за ней аккуратно влетела и Слава. Героиня, зависнув в паре дюймов над полом, тихо закрыла створки и бесшумно подлетела к постели сестры. Кудрявые волосы чёрным орелом окружали её голову на подушке, пара пуговиц ночной рубашки выскользнула из широких петлиц, позволяя увидеть в неверном свете настольной лампы контур ключицы и едва различимый подъём маленькой груди, густо усыпанные веснушками. Заботливо поправив и подоткнув тонкое летнее одеяло, Виктория так же бесшумно покинула комнату через дверь: фотосессия затянулась, потом ещё очередная ссора с Дином… И, как итог, девушка успела порядочно проголодаться. Хорошо, что Кэрол всё ещё нет дома и некому осуждать её за слишком позднюю двойную порцию вчерашней лазаньи.