Ab imo pectore — С полной искренностью

Пятница. Первое декабря. Этой ночью Драко проспал не более часа. А на ногах он, учитывая чаепитие с Уизли, посиделки на подоконнике в одиночестве, завтрак и пять отведенных уроков — пятнадцать часов. Зато Малфой успел проверить все задания, включая те, что брал у Гермионы, составить тест для пятого и шестого курсов по Рунам, три раза его прорешать, все зачеркнуть и составить новый, снова его прорешав. Успел пару раз передвинуть мебель в своей гостиной, прогуляться по Запретному лесу, — с облегчением от того, что за это с него баллы не снимут — пройтись по берегу озера, слушая, как хрустит тонкий слой инея под ногами. Успел дойти до закрытого крыла школы, описать пару-тройку кругов около хижины Хагрида, проверить как себя чувствуют посевы Спраут, поймать одинокую парочку хаффпаффцев в восточном коридоре. Успел перепугать эльфов, завалившись на кухню примерно за час до рассвета, где его накормили вафлями и напоили кофе. Успел разобрать все свои вещи из чемоданов, развесив в шкафу — профессорский был больше, чем в комнате старост. Успел поутру, когда все начали просыпаться, застать розовый рассвет, сидя во дворе, кутаясь в шарф: его месяц назад подарила мама. Успел поговорить почти с каждым портретом на третьем этаже, после дойдя до гостиной Рейвенкло, и даже отгадал загадку для входа, но просто развернулся и ушел. — Еще один!..— резко рявкает Драко, ударив по столу так, что чернильница переворачивается.— Еще один звук и я обнулю контрольные у всего класса, а не только у болтающих. Имейте уважение к своим однокурсникам, малолетние паразиты. Пятикурсники затихают, утыкаясь носами в свои пергаменты, и продолжают писать молча. Малфой тяжело вздыхает, доставая из рукава палочку, убирает пятно, восстанавливая разбившуюся чернильницу. — Профессор Малфой, — зовет его один из львят.— Вы умеете колдовать невербально? — Умею, — грубо фыркает он.— И без палочки тоже. Поэтому если Вы, мистер Дельми, не затихните, именно этой палочкой я смогу пригвоздить Вас к стене и не отпущу, пока Вы без запинок не назовете мне полный и пошаговый рецепт Веритасерума. — Вы же…другой предмет ведете? — неуверенно уточняет Оллин, сглотнув. — А мне наплевать, — тут же сообщает Драко, сложив руки на груди, и откидывается на спинку стула, продолжая следить за классом. В числе ребят пятого курса на его дисциплине были знакомые лица. Те, кто в начале года доставал его, зажимая по углам. Теперь их пыл праведного гнева поутих: они редко поднимали глаза на профессора и, по большей части, молчали, не задавая уточняющих вопросов по предмету, даже если ничего не понимали. О, ну, конечно, были и те личности, которые храбрились, показывая, что статус преподавателя Малфоя никак не спасет, но пока они только подвешивали ведро с водой над дверью или прятали мел. В общем — ничего серьезного. Главное, что этот урок был последним на сегодня. Осталось только провести недолгую тренировку в дуэльном клубе, и он сможет поужинать. Все, что он ел сегодня — ириски от Джинни, и больше не смог в себя ничего запихнуть. Сейчас жутко хотелось есть, желудок болезненно тянуло. Возможно, Драко все же заработал себе язву: он не мог есть нормально с лета девяносто седьмого — все съеденное просто лезло обратно. Потом приноровился. Стал питаться в основном овощами, фруктами, сладким, да пил кофе. А все остальное, более или менее дающее энергию и питательные вещества пихал в себя через силу, почти до слез радуясь, если после его не рвало. Мясо он вообще видеть не мог. Желудок скручивало в узел от одного упоминания мясного блюда. Максимум, который Малфой мог переварить — курица или рыба, и только в том случае, если она была разварена до такой степени мягкости, что сама разваливалась на волокна. Дверь в класс громко ударяется о стену при открытии. Драко вздрагивает, мгновенно поднимая палочку. Все дети разом оборачиваются. — Мистер Поттер, — цедит он сквозь зубы, опуская палочку. — Ой, — неловко тянет Гарри.— Простите, ребята. Я думал, что профессор Малфой вас уже отпустил. — До конца урока еще пять минут сорок семь секунд, — сообщает удивительно точно время Драко, глядя на часы, потом указывает на дверь.— Так что прошу на выход. Гарри поднимает руки, примирительно развернув ладонями к Малфою и делает несколько шагов назад, закрывая за собой дверь. Драко садится за стол, из-за которого вскочил, и закрывает лицо ладонями, пряча в них озорную улыбку. Ну и гриффиндурок! За минуту до конца урока все поднимаются, укладывая листы с заданиями на профессорский стол, и Драко внимательно следит за каждым из учеников, чтобы не мухлевали. А то он уже несколько раз получал совершенно одинаковые работы. — Теперь заходи! — зовет Малфой, устало откинувшись на спинку стула. Поттер заглядывает в кабинет, сначала просунув голову, потом сияюще улыбается, заходя внутрь, прикрывая дверь. — Профессор Малфой, Вы такой строгий сегодня, — бурчит Гарри, усаживаясь напротив, подтащив стул; смотрит на блондина через широкий стол, подперев подбородок ладонями. — Закройся, Поттер, — в том же тоне отвечает Драко, все еще не открывая глаз, размеренно дышит. Рядом с Гарри ему всегда было так спокойно. А сейчас хотелось спать, и его присутствие, его запах — все это разморило в секунду. Драко зевнул, прикрывая рот рукой, и проморгался, все же поднимаясь. — Пойдем, — зовет он.— Раньше начнем — раньше закончим. И сможем поужинать. — Драко, — останавливает его Поттер, тоже поднявшись со своего места, смотрит слишком уж жалостливо.— Может ну его, дуэльный клуб? Иди покушай и отдохни. — Я похож на пятилетнего ребенка? — грубовато отвечает Малфой, сложив руки на груди.— Лично мне так не кажется. Я сам справлюсь со своей жизнью, ладно? Уж разберусь с тем, как провести день и без твоего постоянного вмешательства! Рявкнув это, Драко замирает. Подносит руку к лицу, растирая его. Что ж он творит? Поттер заботится, как может… — Гарри…— начинает слизеринец, собираясь извиниться. — Я знаю, — кивает Поттер, понимая, что Драко жаль; гриффиндорец нежно ему улыбается, отчего чувство вины усиливается.— Именно поэтому я прошу тебя отдохнуть. Я видел, как на обеде ты пару раз порывался воткнуть нож в шею Слизнорту, потому что он слишком громко глотал. У тебя даже глаз дергался, ты знаешь? Гарри указывает на свой правый глаз, усмехаясь. Внимательно смотрит на Драко. У Поттера болит сердце. В последнюю неделю Малфой очень и очень плох. Если он ожил за проведенное с Гарри и Гермионой время, то сейчас снова стал мрачной тенью себя. Таким, каким Гарри видел его в Мэноре в девяносто седьмом, каким он был позже: дерганный, уставший, с крупными тенями под тусклыми глазами и настолько болезненно-бледный, что было видно каждую вену. А еще Драко снова начал отшатываться от него, как от чумного. Вообще в руки не давался. Намеренно садился подальше, не прижимался, как раньше, к плечу, не позволял трогать волосы или поправлять ему ворот рубашки. Они будто вернулись к началу сентября, когда Малфой отскакивал всякий раз, стоило Поттеру сократить расстояние между менее чем до метра. — Я немного позанимаюсь с детьми и посплю прямо там, идет? — выдыхает Драко, приподняв уголок губ. Гарри облегченно улыбается и кивает, поправляя сумку на плече, пропускает Драко вперед. А пока они идут, шагает чуть позади: в среду днем слизеринец ослаб настолько, что на пару минут потерял сознание, упав ничком. У Поттера чуть сердце тогда не остановилось. И если бы не Гермиона, которая привела его в чувство, он так и остался бы стоять, глядя в одну точку. А вчера у него пошла кровь из носа, когда они вечером вдвоем летали на стадионе. Только вот, когда Гарри, отпустив древко метлы, потянулся к нему, чтобы помочь, Драко шлепнул его по руке, почти истерично рявкнув, чтобы Поттер ни за что не прикасался к его крови. Особенно, когда у самого Гарри руки в маленьких ранках, потому что летал он которую неделю без перчаток. В предыдущие годы, когда они еще были детьми, самозабвенно набивая друг другу морды, такого не случалось: они оба измазывались в крови, вообще неясно кому принадлежавшей. А потом они просто перестали драться, потому Гарри не обратил внимания. Недавно, когда Рон на субботних посиделках разбил Драко губу, он тоже не дал никому из окружающих себя коснуться. — Добрый день, профессор Малфой! — хором здороваются члены клуба, когда парни входят в кабинет.— Привет, Гарри! Малфой только безразлично взмахивает рукой, отвечая на приветствие, а Поттер всем улыбается, интересуясь, как дела и прочее. Краем глаза следит за Драко, пока тот подходит к Джинни, о чем-то с ней переговариваясь. Несмотря на то, что снова учредить клуб было идеей Гермионы, у нее очень быстро кончилось свободное время на все это. Потому она сначала спихнула это на Малфоя, а тот подключил Поттера, потому что «ну а кто из нас Герой?» и вообще, почему он должен страдать один? Потом позвал и Джинни: та притащила с собой несколько юных грифов и еще ребятишек с других факультетов. — Драко! — вдруг радостно взвизгивает Уизли, встряхнув слизеринца за плечи, и все обращают на них внимание. — Будешь должна, — хмыкает Малфой, потрепав девушку по голове: та фыркает, но спустя пару секунд крепко обнимает блондина, утыкаясь носом его в грудь. Гарри заинтересованно наблюдает. Что же такого мог сказать Драко, если это вызвало настолько бурную реакцию у Джинни? Естественно, никакой ревности эта картина не вызывала. Драко притерся к младшей Уизли как к сестренке и даже опекал ее. Сам Поттер расстался с ней максимально мирно. Тогда его троица отправлялась за поиски крестражей, и им выдалась возможность поговорить. Было крайне неловко: с Джинни в принципе было неловко после поцелуя. Как выяснилось, не ему одному — девушка чувствовала тоже самое. В тот момент они оба облегченно выдохнули, посмотрели в глаза пару секунд и рассмеялись. Да, они попробовали, не вышло. Это была не более чем родственная любовь, которую они перепутали с большим в силу того адреналина от обстоятельств. А в течение шестого курса Джинни начала отношения с Ричи — Гарри был искренне рад за них. — Давайте быстро вспомним, о чем мы говорили на прошлой неделе, — просит Драко, хлопнув в ладоши, привлекая внимание, пока Джинни ответственно раскатывает ковер для тренировки. — Вы обещали рассказать про самозащиту, — напоминает одна из девочек-рейвенкловок, сидящая рядом с двумя своими сестрами: они были тройняшками, и Гарри их не различал даже сейчас, хотя начал помогать Драко с клубом в середине сентября. — Диана, говори конкретнее, — чуть хмурится Малфой, затягивая на запястьях небольшие утяжелители; такие обычно использовали спортсмены на силовых тренировках.— И верни Марии ее бант, сейчас же. Девочка фыркает, протягивая сестре пестрый бантик, которая та почти вырывает из ее рук, обиженно засопев. — Контрприемы, — уточняет третья из девочек.— Выход из захвата. — Спасибо, Анна, — кивает слизеринец, расшнуровывая туфли, чтобы войти на ковер. Драко, на всеобщее удивление, учил ребят не только обращаться с палочкой, но и справляться с собственным телом. Он чередовал тренировки: то отработка заклинаний, то рукопашный бой. Это умение младшего Малфоя поначалу шокировало Поттера не на шутку. И он отчаянно начал перебирать в голове все моменты, когда они с Драко зацеплялись в коридорах, принимаясь драться. Пришел к выводу — Малфой ни единого раза не ударил его по-настоящему. Слизеринец только катал его по полу, дергал за мантию или за шкирку, сдавливал плечи, ужасно слабо пинался…и просто получал принимал удары. — Поттер, проснись, — зовет его Драко, и гриффиндорец несколько раз быстро моргает, чтобы прийти в себя.— Иди ко мне. Гарри кивает, мысленно жалея о том, что это «иди ко мне» сказано в контексте того, что Поттер выступает в роли боксерской груши. Хотелось бы, чтобы Драко этими словами звал его утром в постель, потому что вставать еще рано, и можно полежать в обнимку еще немного. Чтобы он слышал именно это, когда Драко после рабочего дня и проверки заданий приглашал Гарри посидеть вдвоем у камина. Чтобы именно эти слова давали Гарри право сократить расстояние и коснуться его губ. Поттер чувствует, как его подбивают точным движением под колени. Падает, приземляясь спиной на ковер, а когда открывает рефлекторно зажмуренные глаза — Малфой стоит над ним, ухмыляясь, и протягивает руку. — Вот так бывает, когда витаешь в облаках, — проговаривает он, повернувшись к ребятам.— Потти, я не буду держать руку вечно. Поднимайся. Гарри мгновенно хватается за протянутую ладонь, и Драко дергает его наверх, помогая встать. И сразу же отнимает руку. — Ваша задача — целиться в жизненно важные точки на теле, — лекционно протягивает Малфой.— Легче всего вывести противника из строя, воздействуя на его болевые точки. Это расположенные близко к поверхности тела нервные центры, оголения костей, сухожильные связки и прочее. Нижняя часть тела: подъем ноги, голень, колено, мышцы бедра, пах. В средней части: солнечное сплетение, печень, пальцы рук; в верхней — горло, нижняя челюсть, нос, глаза, уши, — говоря это, Драко показывает на нужные точки на живом примере в лице Поттера.— Нужно максимально дезориентировать противника, отвлечь, замедлить: сделать все, чтобы выиграть себе время. — Время для чего? — хмыкает один из гриффиндорцев; магглорожденный мальчишка четверокурсник, по уши влюбленный в Эрин — девочку-полукровку с хаффлпаффа, которая игнорирует парня в упор, в надежде отхватить жениха побогаче.— Чтобы поджать хвост и сбежать? Не лучше ли избавиться от противника, чтобы доказать, что я сильнее, чем бежать, как последний трус? Драко вытягивает руку перед Поттером, краем глаза заметив, как тот открывает рот. Шагает вперёд, с ковра, подходя к мальчику, усевшемуся, как и остальные, на полу. Смотрит сверху вниз, заложив руки за спину. — Первое: сметливый побег лучше, чем глупая смерть. Особенно, если гибель не принесет пользы. Выгоднее извернуться, чтобы выжить, и уже тогда будет возможность доказать… Только тогда. Потому что мертвец уже ничего доказать не сможет, — снисходительно протягивает Драко, видя, как дети внимательно его слушают.— Второе: что значит «избавиться», мистер Модакс? Хоть что со мной делайте, но я даже под пытками не стану учить вас убивать. Мальчик сглатывает, но все равно сжимает кулаки, впиваясь ногтями в ладони. Его ужасно раздражает Драко Малфой. И раньше тоже раздражал. Он заносчивый и наглый. Алек не понимает, почему все так быстро забыли его оскорбления. Почти весь Гриффиндор облизывает Малфоя со всех сторон. — Учить? — ядовито цедит он.— Учат только тому, что хорошо умеют…значит, Вы подкованы в этом, профессор? Драко не успевает даже осознать сказанное, не то что погрузиться в воспоминания, потому что… — Алек Доминик Модакс! — резко рявкает Поттер, в секунду оказавшись около него, поднимая младшего на ноги за шкирку.— Даже не смей! — Гарри…— тормозит его было слизеринец. — Нет, Драко, — серьезно обрывает его Гарри, но, вопреки тону, чужую руку со своего плеча снимает мягко и аккуратно, снова глядя на гриффиндорца.— Никогда больше не думай даже поднимать такие темы! Это была война, понимаешь? Война! Каждый хотел жить. А равная цена за жизнь — только другая жизнь. Мы убивали. Я убивал. И сейчас ты стоишь здесь как раз потому, что на войне убивают. Гарри не гордился этим, но понимал. Всегда есть жертвы: невинные или виновные. Но они все равно жертвы. Войны или обстоятельств. Во время злополучной операции, глупо окрещенной как «семь Поттеров», он не использовал Запретные заклинания, только обезоруживал и обездвиживал, но….понимал: тогда оглушить было бы то же самое, что убить. Заставить человека камнем падать с такой высоты — всё равно, что убить его. Тогда, сражаясь с пожирателями Смерти, он прекрасно осознавал, что произносит заклинания, которые с большой вероятностью убьют их. Но сомневаться было непозволительным удовольствием. — А теперь закрой свой рот, если не хочешь вылететь из школы, — заканчивает Гарри, встряхнув мальчика последний раз, и отпускает ткань его кофты.— Или того хуже — ходить до конца года на отработки к профессору Снейпу. Джинни, подошедшая ближе в напряженный момент, аккуратно отпускает руку Драко, за которую взялась, чтобы им обоим было спокойнее, и мягко касается его плеча, поддерживающие улыбнувшись. — Я полагаю, мы можем продолжить? — уточняет Малфой.— Или есть еще возражения? Ребята качают головами, приготовившись слушать.

***

— Ну, нет! — возмущенно восклицает Блейз.— Такого не может быть, чисто физически! Драко скучающе следит за ходом игры, завернувшись в плед, положив голову на плечо Гермионы, пока та тоже молчит, подпиливая себе ноготочки. Слизеринец вытаскивает руку из-под пледа, протягивая ей, и она смеется, но все же берет его ладонь, прокрутив пилочку в пальцах. Однако Драко выдергивает руку, говоря, что пошутил, и вообще, одна пилка — это негигиенично. — Да я тебе клянусь! — с таким же рвением отвечает тому Кут, хлопнув себя по колену.— Можешь открыть шкатулку и проверить! Они уже пять минут слушали, как Забини спорит с Ричи. И казалось бы, в чем проблема? А в том, что Блейз сам задал вопрос, и сам остался недоволен ответом. Теперь эти двое детей орут на всю гостиную. Пэнси бьет его по бедру, призывая угомониться, но тот отмахивается, сосредоточенный только на Ричи. — Если вы не прекратите голосить, то я начну снимать с вас баллы, — предупреждает их Драко, и парни замолкают, но все равно поглядывают друг на друга. — Кут, не вешай мне лапшу! Двадцать пять?! — продолжает Блейз, но в разы тише.— Даже двадцать сантиметров — это три четверти моего предплечья! — сравнивает он, подняв руку.— Вот! Вы же все это видите?! — Забини, ты сейчас довозмущаешься, я тебе его в рот засуну, бармалюга ты эдакая! — обиженный недоверием, Ричи встает в позу. В гостиной все уже лежат от смеха, наблюдая за этим спором. Особенно распирает Джинни, которая держится за рукав Теодора и почти плачет, не успевая даже дышать между приступами хохота. Что удивительно, спокойный и рациональный Тео тоже не отстает от нее — один только взгляд на пыхтящего Забини, и Нотт покатывается. — Я знаю как решить этот вопрос! — вмешивается Симус, сквозь смех еле выдавливая слова.— Ричи, снимай штаны! Джинни расплющивает от этого еще пуще прежнего, и она начинает бить ладошкой по полу, почти захлебываясь смехом, пока Тео утыкается ей в плечо, не в силах угомонить бешеный хохот. Кут, находящийся в состоянии крайнего эмоционального возбуждения и под огромной дозой адреналина, воспринимает это серьезно. И действительно вскакивает на ноги, резко дергая вниз и джинсы, и белье. — Блять, — шикает на него Драко, мгновенно закрывая Гермионе глаза рукой: если крестный узнает, что он дал девушке это увидеть, то Малфой не доживет до старости. — Забини, ты все же был неправ, — вполне рационально заключает Поттер, сидевший через два человека от Грейнджер и Малфоя, и имевший лучшую точку для наблюдения этой картины. Теодор пихает Джинни, чтобы она поднялась с пола, и заинтересованно вытягивается вперёд, опираясь на правую руку, чтобы тоже взглянуть и убедиться, а потом даже присвистывает, одобрительно покачав головой. Что смешит Уизли в разы сильнее — до того, что девушка даже хрюкать начинает. — Кут, — зовет Драко: тот, стоявший в пол-оборота к нему, резко поворачивается всем телом, и слизеринец отворачивает голову в сторону просто ради приличия.— Надень штаны, умоляю. Ричи фыркает, но победно улыбается, спокойно натягивая джинсы обратно, и садится на свое место, слева от Джинни, которая была по ту же левую руку от Нотта, все еще держа того за рукав, заходясь в истерическом смехе. Только тогда Малфой убирает руку от лица недовольной Гермионы, не обращая внимания на ее бормотания. — Давайте, пожалуйста, все дружно забудем об этом, — предлагает Невилл, который все это время сидел, прижавшись спиной к дивану, зажмурив глаза. — Ну, нет! — смеется Фред, помахав колдокамерой.— Я буду это показывать всем! Младшая Уизли, услышав это, снова хохочет, уже дергаясь всем телом, но теперь хватается за своего парня, а не за Тео. А Кут только гордо улыбается. — Малышка Джинни, — весело фыркает Драко, дожидаясь, пока на него обратят внимание.— Крепись. Последнее он произносит с серьезным выражением лица. Пару секунд они смотрят друг другу в глаза в полной тишине. И хохочут уже вдвоем. — Так, все-все, продолжаем, — деланно-важно тянет Ричи, крутанув бутылочку.— Гермиона! Девушка отрывается от своего занятия, отложив пилочку, смотрит на Кута, показывая, что внимательно его слушает. Малфой показательно поднимает голову с ее плеча и закрывает уши руками. — Да ладно, Малфой! — фыркает Ричи.— Это же тебя напрямую касается! — Кут, я повторяю тебе в семнадцатый раз: мы не встречаемся! — подражает его тону слизеринец, пихнув локтем смеющуюся Грейнджер.— А ты чего заливаешься? Гермиона только хлопает его плечу, продолжая хохотать, и качает головой, мол, судьба у тебя такая, дружок. Малфой фыркает, скинув ее ладонь, и складывает руки на груди. — У тебя есть любимая поза? Драко только произносит громкое и недовольное «фу», закатив глаза, и показывает смеющемуся Гарри средний палец. — Да, — кивает Гермиона, пока слизеринец рядом изображает тошноту.— Определенно джанукурпара. Малфой обреченно воет, вскидывая голову к потолку и как мантру повторяет, как хорошо ему жилось без этого знания. — Что сегодня происходит? — шутливо скулит он.— Почему все завязано на сексе? Еще не время для весеннего обострения! — Малфой, мы подростки с бьющими гормонами, — подсказывает слизеринцу Томас, что сидит чуть боком, положив голову на плечо Симуса. — Подросток — это до семнадцати, — возражает Драко, проводя рукой по волосам.— А вы — взрослые люди с нимфоманией и сатириазисом. Дин аж двумя руками показывает ему средние пальцы, но Малфой только закатывает глаза, не следя за дальнейшим ходом игры от слова совсем. Он приволок с собой книгу, залипая в нее, действительно пытаясь в этом шуме хоть что-то прочесть и осознать. Выходило плохо. Тем более, его сбивали и собственные мысли. Драко не нравилось, как на него в последнее время смотрел Поттер. Гарри не понимал, почему Малфой отдалился от него, а он не мог объяснить. Но знал, что поступает правильно. Драко врал сам себе, убеждая, что забыл, но он помнил. И дело было не в том, что он боялся Поттера. Нет. Просто Драко не тот. Драко Малфой — это не для Гарри Поттера. Просто слизеринец на время забылся, наслаждаясь их близостью, однако это стоило прекращать. Сейчас. Пока у него еще была сила воли на этот поступок. — Малфой, — он поднимает взгляд на Эрни, быстро взглянув на бутылку, указывающую на него, и кивает, мол, слушаю.— Если бы у тебя была возможность выбрать совершенно любого человека, и он был бы согласен с тобой переспать, то ты бы выбрал кого-то из тех, кто сейчас в этой комнате? — Нет, — мгновенно отвечает Драко, качая головой. Гарри приподнимает брови, следя за ним взглядом, а Гермиона следит за выражением лица Поттера. Слизеринская троица тоже навостряет ушки, потому что такого характера вещами Малфой с ними не делится. — Что? — удивляется Макмиллан.— Совсем никого? Даже не из нас, просто любого. Никого? — Нет, — стоит на своем Малфой, опираясь руками на пол за спиной.— Это бессмысленно. Тем более, не все ведь строится на сексе. — Черт с ним! — заинтригованно подключается Фред, из чистого энтузиазма.— А просто, не чтобы переспать, а для отношений? — Нет, — в третий раз повторяет Драко.— Постель в любом случае будет частью отношений. А я не потяну. Странная формулировка ответа заставляет уже всех заинтересованно разглядывать юного лорда, перебирая в голове различные варианты. — Да в чем проблема? — в непонятках сопит Томас, хлопнув себя по колену.— А если это человек, в которого ты безумно влюблен? — Нет, — ответ не меняется.— Я — худший из возможных вариантов. Поттер хмурится, закусывая щеку изнутри, и сжимает ткань своей кофты, сминая край. — Почему? — уже без прежнего энтузиазма тянет Эрни, скорее сочувственно: у него заломлены брови. — У меня не стоит, — вздохнув, признается и пожимает плечами Драко.— Я импотент. Гарри давится воздухом, закашливаясь; Гермиона замирает как по команде; Теодор открывает рот так широко, что леденец падает на пол; Блейз, не менее шокированный, кидается хлопать по спине Поттера; Пэнси, Трэйси и Джинни прикладывают ладошки к губам, охая, пока Кут сжимает плечо своей девушки; Эрни тут же стыдливо захлопывает рот, коря себя за вопрос; близнецы неловко отворачиваются; Томас и Симус переглядываются, после опустив глаза; Невилл поджимает губы, разглядывая стену. — Ну так что? — прерывает молчание сам Драко.— Я кручу? — Конечно, — первым собирается с силами Джордж, кивая слизеринцу.