Карп в сухой колее

      Он был захвачен потоком странно знакомой мелодии из своего сна. Его глаза закрылись сами собой, и он вслушивался, как мерно Су Эр перебирал струны старого гуциня, извлекая ревущую тоской музыку.       Постепенно мелодия стала затихать, всё больше отдаваясь эхом. В какой-то момент Юн Шэнь было подумал, что Су Эр бросил игру, но стоило ему открыть глаза, как он понял, что находится не в покоях. Даже ощущал он себя иначе.       Тело было наполнено силой, он чувствовал пульсацию своего духовного ядра и свою ци, стремительно бегущую по меридианам. Он стал самим собой? Вокруг было ослепительно ярко, прямо как в том сне. Он почувствовал горячую влагу на щеках и вновь зажмурился. Это были слёзы. Почему он плачет? Чем больше слёз лилось из его глаз, тем сильнее нарастала боль в груди, она была поглощающей, словно жадная бездна.        Юн Шэнь почувствовал, как некто мягко коснулся его рук. Он открыл глаза, но из-за слёз, бегущих нескончаемым потоком, и ослепительного света вокруг зрение было нечётким. Перед ним стоял мужчина… Заклинатель? Бессмертный? Юн Шэнь мог видеть золотую метку на его лбу. Белоснежные волосы незнакомца рассыпались по его плечам. Многослойные одеяния незнакомца развевались от порывов сильного ветра, серебряные цепочки покачивались на его поясе. Юн Шэня окружала тишина, от которой закладывало уши, но даже так, глядя на эти украшения, он мог поклясться, что как наяву слышит их тихий перезвон. Ничего в его памяти не откликалось, когда он глядел на этого мужчину, он даже не мог толком разглядеть его черты лица. Они были… Как будто скрыты белой пеленой.        Почему же он чувствовал такую тоску?        Незнакомец протянул ему некий предмет, его губы шевелились. Он рассказывал что-то? Юн Шэнь не мог уловить слова, произносимые этим человеком. Он взглянул на то, что ему пытались передать. Это была обыкновенная белая маска, но она была целая, в отличие от той, что носил раньше Юн Шэнь.       Его тело само собой встрепенулось, и Юн Шэнь оттолкнул протянутую маску и схватил мужчину за обе руки, крепко обхватывая его запястья. Он не хотел этого, но в этот самый момент его тело действовало само по себе. Маска упала рядом. Так странно, как бы Юн Шэнь ни пытался, он не мог описать, как выглядел человек напротив, но отчего-то был уверен, что сейчас тот грустно улыбался. Мужчина мягко, но ловко высвободился из его хватки и положил свои ладони на ладони Юн Шэня, продолжая что-то говорить. В этот момент, казалось, и само время замерло. До Юн Шэня донесся отрывок фразы:       «Всё, так или иначе, должно идти своим чередом, поэтому…»        Голос звучал приглушенно, как через толщу воды. Юн Шэнь почувствовал покалывание, распространявшееся от ладоней по всему телу, некая энергия мчалась прямиком к ядру его сил, вместе с тем разнося по всему телу тепло. Дальнейшие слова незнакомца сливались в единый гул, растягивающийся, то повышающий, то понижающий тон, это резало слух. В ушах начинало звенеть от этого невыносимого звука, вместе с тем энергия, проникающая в его меридианы, была подобна крохотному огоньку, но этот огонь рос, лёгкое тепло сменилось обжигающей волной. Его духовные вены горели, будто бы наполняясь раскалённым железом. Юн Шэнь почувствовал, как из его горла рвётся крик.       «Учитель!»        Сразу с этим всё пространство вокруг затопил яркий золотой всполох.       Юн Шэнь открыл глаза и шумно вдохнул. Он всё ещё находился в покоях. От чувства, выжигающего вены его духовных сил, не осталось и следа. Он вновь чувствовал пустоту на том месте, где должен был быть его духовный центр. Это был сон.        Музыка сбилась со своего ритма. Су Эр неловко брякнул не по тем струнам, и вышло крайне неблагозвучно. Магия момента была разрушена. Стоило Юн Шэню поднять голову, как он столкнулся с обеспокоенным и растерянным взглядом слуги. Тот замер, занеся руки над струнами.       — Почему ты остановился?       — С вами всё в порядке?       Они произнесли это одновременно. Слуга мигом стушевался, а Юн Шэнь сел ровно, выпрямился и одёрнул длинные рукава своего облачения. Пока Су Эр играл, Юн Шэнь занял крайне фривольное положение — положил голову на сложенные на столе руки и умудрился задремать. Ему приснилось… Нечто. Юн Шэнь не знал, как определить увиденное. Ничего подобного он не помнил. Происходило ли это на самом деле? Он сомневался в этом. Наверняка остаточное действие демонической энергии играло с ним злую шутку. Ему бы наверняка запомнилось, если бы его меридианы подвергли такой пытке.       — Простите, этот слуга был невнимателен, — осторожно сказал Су Эр, опуская руки на колени.        Су Эр продолжил говорить, но Юн Шэнь больше не вслушивался, его внимание привлёк тихий скрип. Он навострил взгляд, вытянул голову, дабы взглянуть за плечо слуги и разузнать, что же это было, но ничего не увидел. Приоткрытая дверь покоев ещё раз скрипнула, впуская лёгкий порыв холодного воздуха.       Юн Шэня не покинули подозрения. Кто-то подслушивал или же и в правду ветер?       Кто-то из слуг мог услышать музыку, доносившуюся из покоев господина Хэ, и решить подглядеть, или же это были заклинатели, не оставлявшие своих попыток слежки. Что бы то ни было, Юн Шэню не нравился такой повышенный интерес к собственной персоне, вернее, к персоне Хэ Циюя, чью личину он сейчас носил. На него уже был обращён взор подозрительного лекаря и школы Юэлань, большие проблемы ему были не нужны.        С досадой он цыкнул и вернул взгляд к Су Эру. У слуги был выжидающий вид.        Ах да, кажется, он о чём-то говорил всё то время.        Юн Шэнь хотел было переспросить, но вовремя себя одёрнул. Хэ Циюй вряд ли утруждал себя чем-то подобным, наверняка тот был крайне небрежен в отношениях с другими людьми, оттого Юн Шэнь решил махнуть рукой, надеясь, что этого будет достаточно. Су Эр нахмурился и поджал губы, с ощутимым недовольством проглотив подобный жест.       Нужно было действовать. Юн Шэнь решил, что заявит о своём намерении участвовать в расследовании кому-нибудь из заклинателей, нужно было только отыскать кого-нибудь влиятельного из них, например, какого-нибудь старшего ученика. Наверняка и такие остановились в поместье. На ум пришёл Сюэ Чжу, но тот был слишком юн. Внешне он выглядел даже младше Су Эра, слово юноши едва ли имело хоть какой-то вес.        На поиски удобоваримого заклинателя Юн Шэнь отправился вслед за Су Эром. Вернее было сказать, что это слуга отправился за ним. Тот относил гуцинь туда, откуда его взял, а Юн Шэнь как бы невзначай решил прогуляться и подышать свежим воздухом на открытой веранде.        Пришлось идти впереди, ведь где это видано, чтобы господин следовал за своим слугой, но Юн Шэнь шёл без определённого направления и, к тому же, понятия не имел, где находилась та… музыкальная комната? Кажется, Су Эр назвал её именно так. В той части поместья Юн Шэнь ещё не бывал. Это вылилось в большую неловкость, чем он планировал.        — Господин… Павильон в другой стороне…        — Господин! Это крыло наложниц! Н-нельзя туда заходить!        Юн Шэнь одёрнул руку от красной лаковой двери, подняв взгляд, он увидел, что эта дверь была украшена искусной резьбой, изображающей сорок в ветвях цветущих деревьев. Довольно… Говорящий мотив.        Су Эр плёлся следом, прижимая к себе обернутый плотной белой парчой гуцинь, и каждый раз комментировал неверный путь, выбранный Юн Шэнем. По началу это было неплохо, но чем дальше они шли, тем менее знакомым становилось окружение, а неловкие замечания слуги начинали мало-помалу раздражать. Юн Шэнь в очередной раз был раздосадован своей беспомощностью. Он развернулся от двери и невольно ускорил шаг, направляясь в противоположном направлении.        Слуге тоже пришлось ускориться, к тому времени, как они вновь вышли на веранду, Су Эр невольно отметил, что они забрели в совершенно другую часть поместья. Поспевать вот так за господином, при этом аккуратно удерживая ценный гуцинь в руках, было нелегко. Он не успевал вставить и слово о том, в какую сторону нужно повернуть, господин был слишком стремителен. Он был странным, даже более обычного, с самого утра, и Су Эр искренне надеялся, что тот не впадёт в помешательство вновь.        Юн Шэнь тем временем уже опустил мысль о том, как бы добраться до музыкальной комнаты, ему просто хотелось встретить хоть кого-то из заклинателей! Неужели одного разговора хватило, чтобы те прекратили свои попытки следить и ограничивать свободу Хэ Циюя? Невероятно! Возможно, он просто ушёл в другую часть поместья? Нужно было отправиться в южные павильоны... Хотя он с трудом мог сказать, в которых сейчас находился. Из встретившихся ему на пути людей были лишь пара служанок, что без особого энтузиазма убирались и не обращали ни на кого особого внимания. Похоже, эта часть поместья была в действительности особо тихой.        Погруженный в свои мысли, он не сбавлял темп шага и не заметил, как на полной своей скорости, заворачивая за очередной поворот, влетел в плечо идущему навстречу человеку. Столкновение вышло жёстким. Он ударился точно носом, и от этого его голова начала кружиться. Юн Шэнь зажмурился и попятился, чувствуя, как заваливается назад. Упасть ему не дала сильная рука, сжавшая плечо. Больное плечо.        Юн Шэнь шумно втянул воздух, вышло так, что он почти что зашипел. Плечо заныло с новой силой. Почувствовав, как его равновесие восстановилось, Юн Шэнь со всем своим пренебрежением отбросил чужую руку с плеча прочь. Медленно открыв глаза, он увидел перед собой отвороты бледно-голубых одеяний, по воротнику серебряной нитью были вышиты витиеватые узоры журавлей, переливавшиеся в редких лучах солнца, проникающих через резной козырёк навеса.        Юн Шэнь поднял взгляд и понял, что видит этого человека впервые.       Он был высок, выше Хэ Циюя, его белая кожа была подобна цветку персика. Руки мужчины были сложены и прикрыты длинными рукавами многослойного зимнего одеяния с синим поясом, обхватывавшим тонкую талию. Чёрные волосы были забраны в аккуратную, простую причёску, перехваченную изящной серебряной заколкой-гуань. Взгляд тёмных глаз был цепок и внимателен. Безупречный образ знатного господина, что вряд ли когда-нибудь в своей жизни держал что-то тяжелее кисти для каллиграфии.        — Какая встреча. Как поживает мой младший братец, как здоровье?        Младший братец. Узоры журавлей. Неужели он наткнулся на третьего господина семьи Хэ?        Как же его звали…        Хэ Циянь. Он был учёным, насколько припоминал Юн Шэнь. Именно у его гуциня Хэ Циюй однажды подпилил струны. Не нужно было быть человеком сведущим, чтобы понять, в какой конфуз это вылилось при очередном сеансе музицирования. Оттого доброжелательности от этого члена семьи Хэ точно ждать не стоило, было необходимо соблюдать осторожность. Хотя это учёный, благородный господин, он должен был быть более дипломатичным, чем, к примеру, второй брат. Юн Шэнь искренне надеялся, что ему не придётся вновь стоять на коленях за чужие огрехи. Он ненавидел это.        Юн Шэнь решил, что сто́ит проявить хоть немного уважения, потому поклонился.        — Приветствую третьего брата. Не стоит беспокойства, с этим Хэ всё в порядке.       Лицо Хэ Цияня заледенело. Кажется, вежливость возымела противоположный эффект.        — Ты вновь создал много проблем, — эти слова были сказаны с той же сдержанной улыбкой, но в глазах третьего брата было лишь глубокое презрение. — И как тебе это только удаётся, ума не приложу! Сначала случай с господином Цзи, теперь связь с демонами...        — Господин! — воскликнул Су Эр, запыхавшись показываясь из-за поворота.        Увидев, кого повстречал Юн Шэнь, слуга побледнел и выпрямился точно по струнке. Он во все глаза уставился на третьего брата Хэ и невольно сжал инструмент в своих руках сильнее. Выражение лица Хэ Цияня ужесточилось, когда его взгляд зацепился за гуцинь. Су Эр, в конце концов, сообразил, что от него требуется, и согнулся в глубоком поклоне, насколько это было возможно, продолжая удерживать инструмент в руках.        — Этот ничтожный слуга приветствует третьего господина Хэ.        — Так значит, мой инструмент был всё это время у тебя, Юй-ди? А я его искал всё утро, — начал Хэ Циянь. — Неужто ты решил взяться за старое и теперь твоему гэ нужно вновь искать мастеров для изготовления струн? Ты живо верни его на место, поговорю с тобой позже.       Последняя фраза была грубо брошена Су Эру и тот, немного колеблясь, откланялся.       Теперь Юн Шэнь остался с Хэ Циянем один на один.        — Всё не так. Я не хотел причинять неудобства третьему брату и кому-то ни было ещё, смиренно прошу... — склонив голову, начал Юн Шэнь. Он надеялся, что стратегия, провернутая со вторым братом, поможет и здесь.        — Тем не менее, ты это сделал, — резко оборвал его Хэ Циянь. — Всё, что ты делаешь, приносит всем окружающим лишь неудобства. Слышал, ты желаешь искупить ошибки прошлого, но не приходило ли в твою глупую голову, что сколько бы ты извинений ни принёс, всё это будет не более чем зёрнышко проса в безбрежном море? Всегда выходит так, что это нам приходится решать твои проблемы. Думаешь, раз извинился, раскаялся, постоял на коленях, то сразу же стал святым?        Очевидно, стратегия извинений не помогала.        — В этот раз всё иначе, — твёрдо сказал Юн Шэнь, сжав руки в кулаки, но под длинными рукавами одеяния этого заметно не было. — Никому из семьи Хэ больше не придётся страдать из-за моих ошибок.       Хэ Циянь усмехнулся и расплылся в большей улыбке, будто услышал что-то неимоверно его забавляющее.       — Интересно узнать, что же ты собрался для этого сделать. Собрался сдаться заклинателям с повинной?        — Я приму участие в расследовании случая демонического нападения в городе и докажу, что не имею к этому никакого отношения. — Юн Шэнь постарался придать своему голосу решительности и уверенности.        В этот раз Хэ Циянь уже не сдержал смеха. Он изящно достал из своего рукава простой белый веер и прикрыл им половину лица, продолжая тихо и издевательски посмеиваться. Его глаза изогнулись полумесяцами, выражая искреннее веселье.       Что бы он ни сказал… Похоже, третий брат не воспринимал Хэ Циюя всерьёз.       — Это невозможно. — легко заявил Хэ Циянь.       — Не могу согласиться с вами, третий господин Хэ! — раздался звонкий голос со стороны.       Юн Шэнь и Хэ Циянь одновременно повернулись. С другого конца коридора им навстречу шёл никто иной, как Цао Сяошэ. Он был укутан в несколько тёплых плащей, чересчур даже для такой погоды, но он то и дело сильнее прятал руки в меховых рукавах. Полы его бледно-зелёной мантии, выглядывавшей за тяжёлыми тканями плащей,  развевались позади от быстрой ходьбы. На лице Цао Сяошэ играла натянутая доброжелательная улыбка.        — А вы?.. — чуть отклонив веер в сторону, осведомился Хэ Циянь.        — Ох, мои манеры! Прошу прощения! Этот скромный является учеником школы Юэлань, имя этого скромного — Цао Сяошэ. — Лекарь поклонился, после чего бегло продолжил. — Я уже не раз спасал жизнь вашему брату. Это, признаться, было нелегко! Так, о чём это я? Расследование! Я не считаю, что участие четвёртого господина Хэ невозможно! Напротив, оно нам будет даже полезным…        Лицо Хэ Цияня вновь приобрело выражение, походящее на маску сдержанной доброжелательности. Губы вытянулись в улыбке, напоминавшей оскал. Он со щелчком захлопнул веер.        — Вы всего лишь ученик и явно не вправе принимать таких решений, не так ли?        — Всё верно! Сначала нам нужно будет обсудить этот вопрос с главой школы, — закивал Цао Сяошэ. — Но не стоит быть таким категоричным, третий господин Хэ! Школа Юэлань обязательно восстановит справедливость, какой бы она ни была!       — Какой бы она ни была... — эхом, тихо повторил Хэ Циянь. — Раз так, то, надеюсь, глава вашей школы будет благоразумен. На этом я вынужден откланяться, мне нужно проверить сохранность своего инструмента.       Он сделал акцент на последней фразе и бросил последний уничижительный взгляд на Юн Шэня, в котором явно читалось, что это не последний их разговор, затем, обменявшись поклонами, ретировался прочь. Юн Шэнь проводил его прямую спину напряжённым взглядом, и стоило силуэту третьего брата скрыться в поворотах коридора, не сдержал облегчённого вздоха.       — В вашей семье воистину царит атмосфера взаимопонимания.        Он вздрогнул и резко повернулся. Это сказал притихший Цао Сяошэ, что так и остался стоять рядом. Юн Шэню отчего-то показалось, что он тоже ушёл. Фраза прозвучала на редкость издевательски.        — Не стоит ни о чём беспокоиться, господин Хэ, — обнадёживающим тоном сказал Цао Сяошэ. — Пусть наше знакомство не вышло гладким, но, уверяю вас, этот скромный на вашей стороне, если вы понимаете, о чём я.       Юн Шэнь нахмурился.        Нет, он решительно не понимал.        — Мой учитель просил приглядеть за вами и помогать по возможности, сам он не может ввиду обстоятельств, потому этот Цао к вашим услугам, — терпеливо пояснил Цао Сяошэ и спокойно улыбнулся.        — Ваш учитель… Это глава школы, мастер Си Ин? — уточнил Юн Шэнь, его не оставляло чувство, что Цао Сяошэ в чём-то лукавил. Ему слабо верилось, что Си Ин мог дать подобное распоряжение в отношении подозреваемого.        Цао Сяошэ мотнул головой.        — Господин Хэ, должно быть, не в курсе, но этот скромный не совсем ученик школы Юэлань. Пусть этот скромный и говорит о себе так, но он не более чем бродячий заклинатель, прибившийся к школе в поисках новых знаний. Мой настоящий учитель — великий лекарь Сун.        Теперь многое становилось на свои места. Старик Сун послал по его душу надзирателя.        — Я ведь даже не ношу цвета школы! Честно говоря, они мне совершенно не к лицу… А вот на вас смотрится довольно неплохо!       Цао Сяошэ обвёл фигуру Юн Шэня быстрым взглядом и хитро прищурился. Сначала Юн Шэнь не взял в толк, о чём тот говорит, но, опустив взгляд на свои одежды, он увидел, что на нём была мантия школы Юэлань. Белая, с серебристыми вставками и тонкой вышивкой цветов орхидей по краям и отворотам.        Почему он одет так? Как он мог не заметить? Откуда… Откуда на нём эта мантия?       Неужто он проходил так до сих пор?        — Я не… — Юн Шэнь не находился с ответом.        С утра он не успел переодеться и всё это время ходил в том же, в чём и вчера. Сначала размышления о том, что же делать дальше, потом спор Су Эра с тем учеником, Сюэ Чжу, затем… Перед тем как покинуть покои, он совершенно не задумался о своём внешнем виде. Юн Шэнь внутренне цыкнул. Хэ Циюй совершенно точно всегда следил за внешностью. Стоило быть внимательней к мелочам. И всё же… Эта мантия была мягкой, тёплой и удобной, даже с рукавами, что были чуть длинноваты.        Он смутно помнил, как добрался до покоев этой ночью после разговора со стариком Сун. Если на нём эта мантия... Мог ли кто-то из Юэлань довести его до комнаты и оставить свою мантию ему? Но это были ни Сюэ Чжу, тот бы уже давно заявил о совершенном, ни Цао Сяошэ, что вовсе не носил ничего подобного. Какая неловкость.       — Ха-ха, неважно. Ведь не одежда красит человека, а человек — одежду! — махнул рукой Цао Сяошэ, заметив, как Юн Шэнь загрузился с вопросом мантии. — Итак, давайте о деле, но нужно куда-нибудь переместиться. В этом поместье есть укромное место, где мы могли бы обговорить детали без риска поймать внимание чьих-то любопытных ушей? ***        — Вы уверены, что ваш глава школы одобрит моё участие? — с сомнением спросил Юн Шэнь, сидя напротив Цао Сяошэ.        Найти тихую комнату для обсуждения особо важного не удалось, но Юн Шэнь хотя бы попытался. Спустя некоторое время плутания по верандам и коридорам поместья, терпение Цао Сяошэ подошло к концу, и он, выловив случайную служанку и применив к ней, не иначе как, какие-то магические чары, просил сопроводить их в удалённое место. Служанка, завидев незнакомого господина, стушевалась, а приметив стоящего поодаль Хэ Циюя, и вовсе недовольно нахмурилась, но приветливость Цао Сяошэ легко растопила девичье сердце, и девушка привела господ к небольшой беседке в одном из дворов поместья. Юн Шэнь мысленно раздумывал, как же ему потом добираться назад, до покоев. Он понятия не имел, где они сейчас находились.        Позже им принесли и ароматный чай, который сейчас Цао Сяошэ с удовольствием цедил. Юн Шэню же он не понравился, вкус у него был вяжущим, древесным и отдавался сладким послевкусием, оттого он ограничился одной выпитой пиалой и сейчас со всей серьёзностью взирал на Цао Сяошэ. Этот лекарь тоже не нравился Юн Шэню, уж слишком много подозрений тот вызывал и слишком мало Юн Шэнь о нём знал, чтобы доверять.        Он в принципе не мог доверять никому.        Сколько о нём поведал Цао Сяошэ, лекарь Сун? Этого известно не было. Рассказал ли он своему ученику о подмене души четвёртого молодого господина Хэ? Цао Сяошэ обращался к нему как к Хэ Циюю, иногда даже переигрывая с вежливостью, оттого Юн Шэнь не мог судить наверняка.        Быть всегда начеку… Это сводило с ума.        — Этот скромный не обладает даром предвидения и не ведает решений главы школы до тех пор, пока он их не озвучит, — съёрничал Цао Сяошэ. — Но в моих силах сделать всё возможное, чтобы вы приложили руку к расследованию.        — Как скоро это случится?        Цао Сяошэ слегка улыбнулся. Юн Шэнь скрестил руки на груди, судя по всему, ответ был таким же.       — Вы ведь меня не чай сюда привели распивать.        — Верно, господин Хэ, этот скромный размышляет, как бы ввести вас в курс дел, чтобы вам, как смертному, было понятно, о чём вообще речь.        — Говорите как есть, — раздражённо вздохнул Юн Шэнь, ему не нравилось, когда тянули время.        — Да? Ну что ж, как много вы помните о событиях шествия?        — Был взрыв демонической энергии, затем толпу застлала паника. Те, кто не смог скрыться, погибли, затем прибыли заклинатели Юэлань и подавили распространение тёмной ци.       Цао Сяошэ кивнул.        — Но перед этим было что-то ещё, верно? Некто закричал, что напали демоны, после чего и произошло всё вами описанное.        — Должно быть, это был кто-то из прохожих, кто заметил демона перед нападением.       — Ха! А вы наивны, господин Хэ! В тот день в городе было столько заклинателей, что ни один демон не мог прошмыгнуть в своём истинном обличии! Его бы тут же почуяли и обезвредили.        Юн Шэнь призадумался и опустил взгляд. От лёгкого порыва ветра с дерева цветущей мэйхуа, растущей снаружи беседки, сорвались лепестки цветов, и один из них, ведо́мый лёгким потоком, приземлился прямо в пиалу Цао Сяошэ, что была наполнена чаем. Падение лепестка заставило разойтись полупрозрачную тёмно-красную жидкость рябью к стенкам пиалы.        — Кроме того, в тот день заклинателям не удалось отследить следы тёмной ци, будто демон растворился в воздухе подобно утреннему туману, но вопрос в том… А был ли демон? Может, и демона никакого не было? Лекарь Сун наверняка сообщил вам о своей версии произошедшего.        — Вы клоните к тому, что некто из Юэлань применил демонические техники для совершения нападения?        Цао Сяошэ не ответил, но слегка улыбнулся, почти сразу прикрыв улыбку притянутой к губам пиалой.        Есть человек, что обращён к свету, но в его сердце скрыта тьма.        В голове Юн Шэня всплыли слова старика Сун.        Использование демонических техник, как и тёмное заклинательство, не было редкостью в мире совершенствующихся. Были целые школы, вернее, секты, посвящённые изучению подобных практик, и они даже не подвергались преследованию, пока, конечно, их деятельность не вредила простым смертным и хрупкому равновесию в мире совершенствующихся. Но вместе с этим секты и тёмный путь не приветствовались в обществе, а оттого находились удалённо и влекли тихое и тайное существование.        Юн Шэнь в бытность бессмертным был даже знаком с бессмертными мастерами других пиков Обители, что следовали демоническому пути совершенствования. Они делали это не из низменных желаний заиметь силы или же посеять вокруг хаос, просто для них этот путь был… Интереснее и привлекательнее. Во время прорыва Небесного барьера тёмные заклинатели точно так же встали на защиту Царства Живых, так что их совесть была чиста. Сам Юн Шэнь следовал лишь пути света, оттого не мог судить, насколько это правда, да и в глубине души… Нечто в нём испытывало отвращение к тёмным заклинателям, но он никогда не выказывал этого.        Заклинатели пути света также могли владеть демоническими техниками и ограниченно их использовать, это не возбранялось, но и, опять же, не одобрялось. Конечно, имелись и более радикально настроенные праведные заклинатели, что не приемлют тёмные практики ни в каком виде, но в целом общество совершенствующихся привыкло закрывать глаза на тех, кто следовал пути тьмы... Пока они не приносили вред.        — Что вам известно ещё?        — Заклинатели, чьи тела наполнены духовной энергией, и смертные, кто не имеет такой роскоши, по-разному реагируют на воздействие демонической ци. Как правило, заклинателя она не убьёт, максимум сильно покалечит и отравит его меридианы, но и это не смертельно и поддаётся лечению, что касается смертных… Тёмная ци при небольшом воздействии медленно отравляет их тела и разум, заставляя слабеть, постепенно высасывая их жизненную энергию, а при большем — убивает сразу, — пояснил Цао Сяошэ, ставя пиалу назад на стол и вновь наполняя её чаем, не забывая подлить его и Юн Шэню. — Вы пейте, вам полезно будет. Этот красный чай, миньхун, взращивает энергию ян, которой у вас и так в недостатке.        Юн Шэнь хмыкнул и сжал в пальцах обжигающую керамическую поверхность пиалы.       — Так вот. Среди погибших тогда на шествии были и двое учеников Юэлань. Как же так вышло, если демоническая энергия не способна убить заклинателя? По официальной версии, они храбро погибли в сражении с напавшим на всех демоном, но и тут есть расхождения: в том месте, где нашли погибших учеников, они были не одни! Там была целая группа из тех, кто решил пройти в толпу, дабы посмотреть шествие, а когда началась суматоха и туман демонической ци накрыл улицу, было трудно разглядеть что-либо... Туман рассеялся, а вместе с ним нашли погибших учеников. Если бы сражение с демоном было, то почему в нём приняли участие лишь двое? Там была целая компания заклинателей, у каждого были мечи, но никто не отреагировал на демоническое присутствие и не решился помочь боевым братьям.        — Их убил не демон, а тот, кто наслал демоническую энергию.        Цао Сяошэ хитро прищурился и покачал пиалу с чаем в руках, гоняя плескавшийся там лепесток цветка мэйхуа от края к краю.        — Но это наша с вами версия, а что думают заклинатели? — вопросил Юн Шэнь, навострив взгляд.        — О, они убеждены в том, что вы и есть корень зла! — весело заявил Цао Сяошэ, вот только Юн Шэню было не до смеха, и, увидев его серьёзное выражение, лекарь неловко кашлянул. — По правде говоря, не совсем так. В данный момент заклинатели проверяют кварталы вблизи улицы, где проходило шествие, на предмет демонического присутствия.       — Но они ведь ничего не найдут, если никакого демона не было.        — Может, да, а может, и нет, демоны часто живут бок о бок с людьми годами и ведут довольно… Человеческий образ жизни. Возможно, им удастся найти какую-нибудь тварь и повесить всё произошедшее на неё, точнее, настоящий виновник обставит всё так, что следствие приведёт именно к ней, либо же козлом отпущения станете вы.        Цао Сяошэ пожал плечами и осушил свою пиалу. Он мечтательно зажмурился, явно наслаждаясь вкусом чая.        — Что стало с телами погибших учеников?        — С этим пока есть сложности, — сказал он, сложив руки в замок. — Меня не допустили до осмотра тел, возможно, из-за того, что я не совсем член Юэлань, но я работаю над этим. Если я узна́ю ещё что-то, то найду способ передать вам эту информацию. Вижу, у вас не вызывает затруднений понимать, что к чему, а оттого с вашей стороны дело должно пройти гладко. Мой последний вопрос… Готовы ли вы?       Юн Шэнь невесело хмыкнул. Как будто у него был выбор.