Я никогда не был им

      Эти слова, произнесенные столь тихо, что едва касались слуха Мо Сюаньюя, заставили биение его сердца ускориться в два раза. Юноша был смущен и шокирован, и оттого не сразу нашелся с ответом. Темный заклинатель явно не ожидал подобного. В душе его творилась неразбериха.       Ханьгуан-цзюнь признался ему? Мо Сюаньюй не мог поверить, что действительно слышал слова Лань Чжаня, и те были адресованы ему, а не покойному Вей Усяню. Что-то неправильное ощущалось в этом разговоре, и посему заклинатель по-прежнему молчал. Он судорожно перебирал каждую мелочь.       Внезапно Мо Сюаньюй изменился в лице.              — Ты- Что ты несёшь?              От осознания в сердце Мо Сюаньюя защемило. Юношу вновь переполнили эмоции, и он с силой выдернул свою руку из захвата. Напряжённый и шокированный взгляд был направлен на Лань Ванцзи, что по-прежнему сидел у края кровати с низко опущенной головой.       Именно эта поза так смутила темного заклинателя. Он ощутил ожоги старых ран, и крохи надежды в его сердце улетучивались буквально за мгновение.              — Свод правил ордена Гусу Лань гласит: «Адепт ордена может дать себе волю лишь с человеком, которому он предан всей душой и сердцем». Поэтому вы не можете снимать свою налобную ленту перед человеком, не предназначенным вам судьбой, — Давние объяснения Лань Сычжуя, что когда-то повергли Мо Сюаньюя в шок, теперь срывались с губ заклинателя подобно колким иглам.              Ханьгуан-цзюнь не смотрел ему в глаза. Обычно прямолинейный, преисполненный холодной решительностью, казалось, он не был в силах сделать это, и посему, произнося слова признания, опустился столь низко, маскируя свое состояние под вид полной покорности. Голос второго нефрита при этом был печален, пронизан ноткой скорби и смирения. Мо Сюаньюй не мог не заметить этого.              — Хочешь сказать, что только из-за наставлений основательницы ордена смиришься с тем, что я не «он»? — Голос юноши дрогнул. Его пробрало до самых костей от осознания истинных намерений Лань Ванцзи. Заклинатель просто не мог смириться с тем, что его пытались осчастливить подобной ценой.       Прикусив губу, Мо Сюаньюй вновь отвернулся, руки его сжали край одеяла, а дыхание стало глубоким и тяжелым. Юноша чувствовал злость и обиду, но все же понимал, что Ванцзи поступал так не по своей воле. Второй нефрит был слишком благороден, а Мо Сюаньюй же по-настоящему любил его и потому не хотел, чтобы Ханьгуан-цзюнь был несчастен. Даже если сам тёмный заклинатель получит от этого все, он не рискнет обрекать любимого на многие годы страданий.              — Это не считается, — Тихо произнес юноша, по-прежнему упираясь взглядом в противоположную стену. — Тебе не нужно принуждать себя быть с кем-то только от того, что ты снял перед ним ленту. Ты снял её перед Старейшиной Илина, Вей Усянем, а не перед Мо Сюаньюем. Так что отпусти и не ставь крест на своей жизни.              Сказать подобное было тяжело. Однако, что тогда в Юньпине, что сейчас, Мо Сюаньюй не хотел, чтобы Лань Ванцзи ощущал жалость по отношению к нему. За свои двадцать семь лет жизни юноша научился брать ответственность за свои поступки, и оттого он не хотел перекладывать ее на плечи второго нефрита клана Лань. Даже если за полгода уединения Ханьгуан-цзюнь пришел к такому решению, мириться с ним Мо Сюаньюй был не намерен.              — Нет, я вовсе не-              — Не нужно.              Шокированный внезапным ответом Мо Сюаньюя, Лань Ванцзи резко вскинул голову, но столкнулся взглядом с напряженным профилем бывшего товарища и полным нежеланием выслушивать его. Молодой господин Мо не смотрел на него, как и вновь одернул руку при попытке схватиться за нее. Уголки глаз молодого заклинателя заметно покраснели, но он стойко держал голову и стоял на своем, не давая Ханьгуан-цзюню оправдаться.              — Я благодарен тебе и приношу свои извинения за все, что совершил. Но ты не должен брать на себя ответственность. Ты же слышал все, что говорят обо мне в Ланьлине. Это я обманул тебя, совратил и заставил оставаться рядом.              — Вей Ин!              Возмущенный оклик прервал бесконечный монолог. Именно в этот момент две пары шокированных глаз в мгновение уставились друг на друга. Одна — потрясенная услышанным, а вторая полная немого ужаса за вырвавшиеся слова. Казалось, температура в комнате опустилась до ноля. Именно в этот момент Лань Ванцзи, не теряя ни секунды, вновь схватил Мо Сюаньюя за руку и притянул к себе, сковывая его движения своим телом.              — Нет, стой, все не так.              — Ха-ха, Ханьгуан-цзюнь, — Мо Сюаньюй не пытался вырваться, но тело его было полно напряжения, а меж слов просачивался нервный смех. Плечи юноши от этого мелко подергивались. — Кто из нас еще более бесстыден, а?              — Нет!              Темный заклинатель чувствовал дрожь в удерживающих его руках. Лань Ванцзи, кажется, был впервые по-настоящему напуган. Слова застряли в его горле, он корил себя за неосторожность. Но этот юноша… Пусть Ханьгуан-цзюнь и знал правду, понимал, что перед ним никто иной, как Мо Сюаньюй, за многие месяцы совместного путешествия второй нефрит клана Лань привык видеть в этом лице своего покойного возлюбленного. Слова вырвались сами по себе, и теперь, заключив хрупкое тело в крепкие объятья, Лань Ванцзи боялся расслабить руки даже на секунду.              — Прости меня, — Через пару минут напряженного молчания со стороны обоих Лань Чжань, наконец, смог заставить себя говорить. Ему всегда было сложно выражать свои эмоции и мысли словами, но сейчас он чувствовал, что иначе просто навсегда потеряет связь с человеком в своих объятиях. — Я… Мгм. Я не хотел.              — Все в порядке.              Мо Сюаньюй обессилел. Он чувствовал полную разбитость. Слова Лань Ванцзи ранили, но он действительно понимал его. Однако разбушевавшиеся чувства уже было тяжело сдержать. Темный заклинатель тихо всхлипнул и, уткнувшись в белые одежды, дал волю слезам свободно вырваться наружу.              Они просидели так недолго. Чувствуя влагу на своих одеждах, Лань Ванцзи попытался неловко успокоить заклинателя легким поглаживанием по голове, и именно этой секундой промедления воспользовался Мо Сюаньюй, чтобы вырваться из удерживающих его объятий и спешно покинуть комнату.       Увы, он не мог уйти далеко. Облачные Глубины все еще были клеткой для молодого заклинателя. Необходимость предъявлять нефритовый жетон для прохода через барьер не позволила бы Мо Сюаньюю спокойно покинуть резиденцию ордена. По-видимому, понимая это, Лань Ванцзи не последовал следом, и его «Вей Усянь» ушел в случайном направлении, игнорируя всех прохожих на ходу.       Юноша чувствовал жизненную необходимость проветрить голову и между тем понимал, что вновь совершенно точно не хотел видеть Лань Ванцзи прямо сейчас. Ему нужно было в одиночестве привести мысли в порядок, а также понять, что ему делать дальше.