Я никогда не был им

      — Второй господин Лань, господин Мо.              Заклинатели прибыли в Нечистую Юдоль на утро следующего дня. Еще одну ночь они были вынуждены переждать в доме случайного прохожего, подсказавшего, что в том маленьком селении, куда они прибыли, не было места для остановки путников. Старец пригласил их в свой дом и дом соседа, где мужчины переночевали на подстилках из сена поодиночке.       В ту ночь Мо Сюаньюй не спал. Обняв собственные колени, прижатые к груди, юноша просто смотрел в одну точку перед собой. Обстановка слишком напоминала его родной дом. Стены из деревянных балок, узкое окошко, из которого пробивался слабый лунных свет, пыльная раскрошившаяся подстилка. Будто ничего и не было. Не было последнего года жизни, заклинательской жизни, встречи с новыми знакомыми и приятелями.       Но дорога подошла к концу. Теперь у ворот их лично встречал Верховный заклинатель. Они обменялись почтительными поклонами, и Не Хуайсан буквально расцвел, приветствуя гостей и приглашая их внутрь. Прием оказался весьма дружелюбным.              — Так что же привело вас ко мне? — Сидя в главном зале перед чашами с ароматным чаем, мужчины обменялись любезностями. Не Хуайсан возбужденно помахивал веером, переводя взгляд то на одного гостя, то на другого. Те сидели рядом. — Брат прислал мне весть, но большего не объяснил. Возможно, мне стоило подготовить что-то особенное?              — Да. Кхм, — Мо Сюаньюй отставил чашку в сторону. Юноша чувствовал небольшое волнение, но подавлял его за маской почтительной собранности. Однако его напряжение все еще было заметно. Поэтому, видя это, Лань Ванцзи попытался незаметно пододвинуться ближе, но темных заклинатель остановил его жестом руки. — Глава ордена, у меня есть одна просьба к вам.              А если быть точнее, то две.       Переживания и постоянные кошмары преследовали Мо Сюаньюя с момента, как им с Лань Ванцзи удалось уладить дела, связанные с прошлым главой ордена Ланьлин Цзинь. Реакция Ханьгуан-цзюня, его нынешнее отношение к товарищу — все это, безусловно, играло важную роль в состоянии юноши, но все же было еще кое-что, что не давало ему покоя еще с повторного посещения Башни Золотого Карпа. А именно, личные разборки с Цзинь Гуанъяо.       Заклинатели были братьями. Братьями практически родными, что, возможно, все же ставило Мо Сюаньюя хотя бы примерно на одну строчку с главой ордена Гусу Лань — Лань Сичэнем. Но события, связанные с Стигийской Тигриной Печатью отдалили их, превратив во врагов. Однако, что во время изгнания, что во время повторной встречи в потайной комнате, что в храме Гуаньинь — отчего же Цзинь Гуанъяо, убивший своего учителя, жену, сына, друга не попытался сделать того же и с ним? И отчего же так внезапно попытался унести с собой и жизнь Лань Сичэня? Что-то не складывалось.       У человека, не особо заинтересованного в личности прошлого главы клана Цзинь, могло не возникнуть вопросов. А если бы они и возникли, то вряд ли бы на поиски ответов отдали бы достаточно времени и сил. Кому какое дело до мелких злодеяний всемирного врага и негодяя?       Но для Мо Сюаньюя это было важно. В своем нынешнем состоянии он чувствовал, что ему необходимо разобраться хотя бы в своем прошлом. И у него были догадки. Он внимательно смотрел на человека перед собой. Не Хуайсан. Этот человек слишком часто появлялся в значимых местах, порой говорил что-то, что помогало прийти к нужному выводу, стал ключевым фактором в смерти Цзинь Гуанъяо, а также отчего-то почти три года назад прибыл в деревню Мо с расспросами и странным предложением. Он что-то знал. Знал о какой-то особой связи Мо Сюаньюя с его сводным братом и знал о том, что юноша мог быть полезен. Он мог рассказать и ему.       Чтобы разобраться в этом, начать искать ответы на наиболее беспокоящие его вопросы, темный заклинатель и прибыл в Цинхэ. В том числе из-за этого. Однако пока здесь был Ханьгуан-цзюнь, юноша не решался спросить о чем-то напрямую. Некогда близкие отношения с братом и его постыдная одержимость светлыми воспоминаниями о нем заставляли Мо Сюаньюя идти окольными путями.              — Мне известно, что после назначения нового главы все записи и книги Цзинь Гуанъяо не были запечатаны в Ланьлине, а направлены в Цинхэ. Я прошу разрешения у главы ордена Цинхэ Не изучить их.              Мо Сюаньюй сам попытается найти ответы. А позже, если выдастся возможность остаться с Не Хуайсаном наедине, расспросит его лично. К тому же, им все равно было, о чем поговорить помимо глупой необходимости темного заклинателя очистить в своей памяти воспоминания о сводном брате.              — Ох, — Мужчина в темно-коричневых одеждах на секунду замер от удивления. Веер в его руке сделал последнее легкое движение, прежде чем сложиться в руках заклинателя. — К-конечно. Тогда я мог бы проводить вас.              — Не стоит. Просто прикажите слугам сделать это.       

***

      Мо Сюаньюй ушел. Лань Ванцзи и Не Хуайсан остались наедине и некоторое время просто неловко просидели в тишине. Прошло около получаса или, может, даже больше. Наконец, эту напряженную атмосферу попытался разбавить хозяин клана. Вновь раскрыв веер, он неуклюже обмахнулся им пару раз, прежде чем, как бы невзначай, начать:              — Все же хорошо, что у господина Мо нет золотого ядра, — В этот же момент мужчина поймал на себе резкий, одновременно озадаченный и каплю угрожающий взгляд светлых, как лед, глаз. Незнайка в секунду понял, как неудачно выразился и быстро замахал руками. — Нет-нет-нет, я вовсе не в том смысле!              Отсутствие золотого ядра означало жизнь обычного смертного. Короткий жизненный цикл, старение, быстрая утомляемость. Лишь благодаря упорным тренировкам, твердости духа и использованию темных техник Мо Сюаньюй мог поравняться с другими заклинателями. Как и Старейшина Илина когда-то. Однако, он все еще был слаб.              — Просто… — Тем временем глава клана Не продолжал. — Я думаю о своем брате. Мелодия гуциня вызвала в нем искажение Ци. Порой меня посещают глупые мысли, как бы было здорово, если бы у него тоже не было золотого ядра.              — Причем тут Мо Сюаньюй?              — Вы не знаете? Цзинь Гуанъяо, прежде чем практиковать песнь на моем брате, проверял ее действие на своем. Он писал об этом в одном из своих дневников, — Не Хуайсан удивленно захлопал ресницами. Тут его будто осенило, — О! Может, из-за этого молодой господин Мо так и не смог сформировать свое золотое-              Но в этот момент заклинателя прервал громкий удар по столу. Лань Ванцзи резко встал со своего места, направляя взгляд, полный смеси эмоций из недоумения, гнева и беспокойства на испуганного главу.              — Каковы последствия? Как от этого избавиться?              — Последствия чего?.. Ааа, стойте-стойте. Я понял. Нет… Я не знаю… Цзинь Гуанъяо не писал об этом. Хотя нет, стойте, — Не Хуайсан серьезно задумался. Он потупился в стол, подперев рот сложенным веером, и судорожно вспоминал. — Нет. Все же я, правда, не знаю. Может, вам проследовать за господином Мо? Наверняка среди рукописей сохранилось что-то и об этом.              — Отведи меня.              Лань Ванцзи был настроен серьезно. Заклинатель корил себя за то, что не догадался раньше. Считая Мо Сюаньюя Вей Усянем, второй нефрит клана Лань напрочь забыл о родстве Цзинь Гуанъяо с его нынешним товарищем, и забыл о том, что те десять лет жили рядом. Если так подумать… Что он вообще знал о Мо Сюаньюе?       Заклинатели шагали по длинным коридорам резиденции клана Не. Редкие адепты, попадающиеся им по пути, кланялись, но не решались заговорить, быстро убегая по своим делам. Ближе к библиотеке, где сейчас находился Мо Сюаньюй, людей и вовсе не оказалось. Не Хуайсан заметно нервничал в компании товарища детства, отчего больше ничего не говорил.       Библиотека оказалась небольшой. Вернее, намного меньше той, что находилась в родном ордене Лань Ванцзи. Стеллажи с книгами тянулись от потолка и стояли вдоль стен, освобождая пространство посередине, однако там было пусто. Пустые столы, одиноко горящие благовония — никаких признаков жизни. Где же Мо Сюаньюй? Однако, Не Хуайсан не останавливался. Глава ордена уверенно шел прямо в стену, пока внезапно не отодвинул ту в сторону.       В нос ударил запах крови.              — О Небеса!              На полу, среди разбросанных книг лежало тело. Одетый в темные одежды с темно-бордовыми вставками, кудрявый юноша не шевелился.              — Мо Сюаньюй!              Глаза в миг расширились от представшего перед ними ужаса. Лань Ванцзи вмиг оказался рядом, подхватывая обмякшее тело на руки. Его охватывала паника. Юноша был без сознания. Именно от него так пахло кровью, ведь стоило Ханьгуан-цзюню схватить его за запястье, чтобы проверить признаки жизни, он почувствовал на пальцах неприятную вязкость и липкость. Кожа окрасилась в красный. Белоснежное запястье было разрезано поперек вен и беспрерывно кровоточило. В месте, где ранее лежала рука, уже образовалась лужа крови.       Сердце бешено колотилось. Лань Ванцзи прижимал к себе Мо Сюаньюя, крепко удерживал его запястье, пытался вливать в него духовные силы, но все без толку. Юноша не принимал их. Энергия растворялась в воздухе, не принося никаких результатов.       Мужчина чувствовал, как начинает сходить с ума. История повторялась. Он вновь теряет дорогого сердцу человека, вновь ничего не может сделать. Второй нефрит клана Лань просто не мог с этим смириться.              — Приведите лекаря! — Не Хуайсан тоже не терял времени. Мужчина окликнул адептов своего ордена и сразу вернулся обратно, но сделать почти ничего не мог. Глаза его в панике метались по комнате. — О Небеса, он проводил ритуал пожертвования тела.              — Что это значит?! — Лишь в этот момент Лань Ванцзи заметил странные письмена, окружившие его и Мо Сюаньюя по кругу. Неуверенные, с дрожащими линиями, символы были начерчены кровью. А рядом лежала книга с торчащей из нее запиской. Схватив её, заклинатель с ужасом произнес вслух. — «Старейшина Илина, сделай Лань Чжаня счастливым».