***
Льюис Ли повзрослел за десять лет, что прошли с момента его исчезновения. Макарт дал бы ему лет двадцать пять, хотя Ли уже скоро должно было стукнуть тридцать. Но выражение лица Льюиса стало другим — жёстким, исчезла вся наивность, и серые глаза блондина смотрели на детективов с усталостью и обречённостью. Левую сторону лица украшала какая-то странная татуировка, и подобную детектив раньше не видел. — Льюис Ли, тебя обвиняют в незаконном проникновении в чужой дом, — напомнил Томас. — Я и не отрицаю, что влез в чужой дом, — пожал плечами Ли. — Не понимаю, к чему все эти разговоры? Я уже объяснял другим офицерам, что меня очень давно не было дома и я не знал, что моя мама мертва. Пришёл к ней в гости. Я не пытался бежать или сопротивляться. А из дома пропали только два сэндвича, чашка кофе и яблоко. Не думаю, что этого хватит на грабёж. — А тебе есть где жить? — спросил с участием Ходрок. — Хочешь мне предложить место на своём диване или в своей постели, офицер? — ехидно уточнил Льюис. Рис пожал плечами. — Нет, место в специальном центре для людей в сложной жизненной ситуации. Думаю, ты сможешь получить то имущество, что принадлежало твоей матери на момент смерти, но на это нужно время. — Слушайте, а давайте вы просто скажете мне прямо, что вам нужно? — попросил Ли. — Я не хочу тут тратить наше время. К тому же я ещё не пережил смерть своей мамы и у меня нет сил на все эти игры. — Где ты был последние десять лет? — в лоб спросил Томас. — Простите, я не могу ответить, — вздохнул Льюис. — Почему? Ты кого-то боишься? — подался вперёд Макарт. — Неужели ты думаешь, что мы не сможем тебя защитить? Если ты начнёшь сотрудничать с нами, мы снимем обвинения в незаконном проникновении. — Какая прелесть, — отозвался Ли и усмехнулся. — Одновременно с тобой исчезли ещё сорок девять человек, — сообщил Томас, внимательно наблюдая за Льюисом. Ли чуть удивлённо взглянул на детективов. — А следом — и из других городов массово стали пропадать люди, — добавил Ходрок. Льюис едва заметно кивнул, словно бы в его голове сложился пазл. Рис повернулся к напарнику, и Томас кивнул: похоже, Ли удивился, что пропавших было так мало, всего пятьдесят, а услышав, что их было больше, успокоился. Льюис знал, что пропавших должно быть очень много. — Совпадение необычное, — тут же взял в себя в руки Ли. — Но, честное слово, я не брал с собой огромную компанию в своё небольшое путешествие. — Льюис, это же люди, их кто-то ждёт, кто-то ищет, — сообщил мягко Ходрок, раскладывая на столе папки. — Тут каждому пропавшему посвящён только один лист… Но за каждым листиком — целые судьбы, разбитые семьи, горе близких. Льюис отвернулся, когда Рис достал пару листков. — Его зовут Патрик, ему было всего семнадцать, — сообщил Ходрок. — Он вышел за молоком для младшего брата и не вернулся. Посмотри на него, Ли. Его брат до сих пор винит себя в том, что не съел на завтрак сэндвич с арахисовой пастой, а потребовал молоко к хлопьям. Ты можешь просто рассказать, что с тобой произошло, и тогда этот кошмар для него закончится. Льюис глянул на фото и упрямо мотнул головой, отказываясь говорить. — Другие живы? — резко спросил Томас, ударив ладонями по столу. Ли вздрогнул и посмотрел в лицо Макарту. — Я просто не могу рассказать… Мне никто не поверит! А если и поверят… то вы ничего не сможете сделать. Я бы хотел, правда, хотел бы, но… — Этих людей много? Они в высших эшелонах власти? — тут же мягко спросил Макарт. — Людей, — повторил эхом Льюис. — Вы думаете, они люди? — Я понимаю, что таких монстров сложно назвать людьми, но всё же — если ты будешь молчать, то отчасти окажешься причастен к этим похищениям, — надавил на Ли Рис. Льюис отпрянул и поспешно заверил: — Я понятия не имею, что с ними случилось! Я тут ни при чём. Это просто совпадение — я просто ушёл из дома. Ходкор не сдавался, но Ли окончательно закрылся, не отвечая толком на вопросы. Да и Томас особо не помогал напарнику — он крутил в голове один вопрос Льюиса: «Вы думаете, они люди?» Макарт и сам иногда задавал себе вопрос, люди ли причастны к похищению такого количества жертв? Где-то же их всех держали, даже если мёртвыми: даже телам нужно место. Как-то перевозили… Не было ни одного свидетеля, ни одного подозреваемого. Кто-то в оживлённом городе должен же был видеть похищение средь бела дня! Хоть кто-то! — Ладно, подумай тут, а мы с напарником пойдём. Надеюсь, ещё одна ночь в камере наведёт тебя на правильные мысли, — кивнул Томас и поднялся, кивком позвав за собой Риса. — Мог бы и помочь мне, — тихо сказал Ходрок, затянувшись вейпом в выделенном им кабинете. — Есть две возможности: Ли врёт нам или не врёт, — задумчиво рассматривая клубы пара, сказал Макарт. — За десять лет многое изменилось… Думаю, что его нужно выпустить и посмотреть, как он будет реагировать на мир. Пусть Льюис поживёт у меня, под присмотром, конечно. Если он действительно просто исчез по своим причинам, добровольно, то мы просто потратим время впустую. К тому же на воле он может расслабиться и что-то рассказать. Только вначале нужно попросить кого-то изучить татуировку на лице… Она странная какая-то. И провести медицинское обследование. — Может, ты и прав, — кивнул Рис. — Я попрошу наших коллег организовать обследование и найти спеца по тату. — Мы должны наблюдать за обследованием, — кивнул Томас. — Хочу посмотреть на его первую реакцию на смартфоны, вейпы и прочее. Сейчас в больнице не используют бумажных карт, а десять лет назад планшеты были? — Не знаю точно, — потёр переносицу Хадрок. — Но им и в заключении могли давать планшеты, просто без интернета. Чтобы они взаперти с ума не сошли. Макарт пожал плечами и признал: — Я понятия не имею, для чего вообще похищать столько людей. Надеюсь, что обследование ответит на этот вопрос. — Меня больше поражает, что никто не проговорился, — признал Рис, затягиваясь в последний раз. — Чтобы держать в подчинении такое количество людей, нужно иметь огромную банду. А мы о них ничего не слышали. — Да, убить такое количество людей тоже непросто, — кивнул Томас. — Но самое важное то, что если Льюис действительно пропал с той группой и жив, то и другие могут быть ещё живы. И если это так… — То мы должны сделать всё, чтобы их вернуть, — кивнул Ходрок. Уже не один раз задержанные по другим обвинениям начинали говорить, что они имеют отношения к Феномену Атлантиды, но каждый раз всё это оказывалось просто словами. Сотни детективов, целые отделы пытались найти хотя бы одну зацепку, чтобы понять, что произошло. И всегда все усилия оказывались напрасными. Томас и сам не раз думал, что он хотя бы на шаг приблизился к решению проблемы, и каждый раз он оказывался в самом начале. Дело не двигалось! Макарт вместе с Рисом десятки раз опрашивали семьи, друзей, проверяя одно предположение за другим, и каждый раз оказывалась, что у похищенных нет ничего общего. Кто-то курил, кто-то нет. Кто-то выпивал, а кто-то — нет. Кто-то был натуралом, кто-то би, а кто-то геем. Ничего общего. Да и в сети у каждого были свои интересы. Иногда Томасу казалось, что они пытаются сачком вычерпать воду из моря. Слишком много жертв, слишком много горя, слишком много улик. Целый отдел компьютерных спецов вносил данные жертв в общую программу, чтобы совместно со спецами из других стран составить усреднённый портрет пропавших. Результат оказался неожиданным. Средний возраст пропавших был двадцать пять, рост — метр семьдесят восемь. Пока всё было похоже на средний портрет мужчины. Но потом начались странности. Этот средний пропавший был, во-первых, геем, а во-вторых — имел четвёртую группу крови с отрицательным резус-фактором. Как потом оказалось, отрицательный резус-фактор был у всех, кого похитили. Но это лишь добавило вопросов. Проверили все медицинские заведения, но там утечек не было. На этом вся польза от огромной проделанной работы закончилась.I
11 декабря 2023 г. в 10:38
Томас отпил кофе и скривился: вместо тройного эспрессо в стакане болталось какое-то сладкое и молочное нечто. Макарт глянул на стаканчик и тяжело вздохнул; ошибся не бариста, а он — взял чужой стакан. Мужчина, конечно, вчера неплохо отметил свой тридцать седьмой день рождения с коллегами, но не настолько, чтобы считать себя детективом Томасом Макартом, будучи при этом в реальности Китти, а именно это имя было написано на стакане.
Но утро было слишком тяжёлым, чтобы выкинуть сладкий кофе и остаться совсем без утренней порции кофеина. Так что, кривясь, Томас пил эту жижу, поднимаясь к себе в отдел.
— Доброе утрою, напарник, — весело, как и всегда, сообщил Рис Ходрок.
Макарт всегда поражался тому, как этот грузный и повидавший жизнь мужчина под пятьдесят умудрился сохранить жизнерадостность. Томасу казалось, что он свою любовь к жизни оставил где-то далеко-далеко, в прошлом. Макарт был выше Риса на целую голову и отличался худым телосложением, его тёмные глаза скрывались за линзами очков, в чёрных волосах уже почти царила седина, а главное — меж густых бровей пролегла глубокая морщинка, кричащая окружающим о том, что Томас любит хмуриться.
— У меня есть подарок для тебя, — сообщил Ходрок бодрым голосом.
Макарт залпом допил кофе Китти и кинул стаканчик в мусорку, спросив:
— Кто-то пропал? Или новая серия началась?
— Нашёлся, — торжественно сообщил Рис.
— Хорошо, — кивнул Томас. — Кто?
— Льюис Ли, — прочёл по бумаге Ходрок и положил на стол открытую папку с фотографией.
С фото на Макарта смотрел совсем ещё молодой парень, лет двадцати. Блондинчик с чуть удивлённым взглядом и наивным, по-детски мягким лицом. Томас его не помнил, но было сложно помнить всех, однако он знал, что Рис напрасно не будет устраивать такой спектакль, и быстро пролистал папку, чтобы убедиться.
— Он пропал в Кроувиле десять лет назад, — наконец понял Макарт, почему его напарник назвал это подарком.
— Первый случай массовых исчезновений, — подтвердил Хадрок.
Это дело назвали «Феноменом Атлантиды» — как и мифический материк, люди исчезали бесследно. И первый случай произошёл в Кроувиле десять лет назад. В крупных городах и раньше пропадали люди, часто — бесследно. Но чаще всего они были из неблагополучных слоёв общества. Да и исчезали в год приблизительно одно и то же количество людей, большинство из которых находили. Кто-то возвращался сам, кого-то возвращали живым, кого-то опознавали среди мёртвых. Но в Кроувиле в один день подали сразу сорок заявок о пропавших без вести. Затем за пять дней добавилось ещё десять дел.
Такая вспышка пропавших не могла быть случайной, но никто так и не смог понять, что же там произошло.
Только эти вспышки за год повторялись в разных городах страны ещё семь раз, каждый раз принося с полсотни новых имён. В других странах тоже были подобные вспышки резкого исчезновения людей, что было совсем уже странным. Длилось всё это год и резко прекратилось, словно бы кто-то решил, что пока хватит. Но все, единицы, которых нашли потом, оказались непричастны к основному исчезновению. Кто-то просто загулял, один потерялся в лесу, кто-то сам сбежал.
До этого случая Томас жаждал попасть в отдел убийств, но после — передумал. Среди тех, кого так и не нашли, был его близкий, лучший друг Квентин. Макарт знал, что его друг не способен вот так уйти из дома и оставить своих родителей гадать, что же случилось с их единственным сыном.
Всё, что объединяло пропавших, это пол — все были мужчинами. Ну и более-менее возраст — младшему из пропавших было шестнадцать, старшему — чуть больше сорока. Томас не считал, что этих совпадений достаточно, чтобы строить догадки.
— Если окажется, что этот Льюис — не Льюис или что он просто сам ушёл прогуляться и только сейчас вспомнил о близких, я его убью, — мрачно пообещал Томас сам себе.
— То, что это Льюис, подтвердили отпечатки пальцев. Подростком он совершил кражу в магазине, и отпечатки остались в базе, — весело заверил Рис. — Но главное, он не хочет говорить, где был всё это время.
— Нужно будет его допросить, пока он вновь не пропал, — кивнул Макарт, поднимаясь. — Ты знаешь, где он остановился?
— В сто пятом участке Кроувиля. Он проник в дом, где десять лет назад жила его мать. Нынешние владельцы держали запасной ключ в той же кадке, что и миссис Ли, а внимательная соседка вовремя вызвала полицию. Льюиса задержали на семьдесят два часа вчера вечером, — кивнул Ходрок.
— Это нам на руку, — кивнул Томас. — А что с матерью Льюиса? Ей сообщили?
— Она, к сожалению, умерла, — вздохнул тяжело Рис. — Жалко беднягу. Всего-то полгода не дождалась сына.