Паразиты

      Когда посуда была сложена, Томас попросил охрану приносить им в следующий раз больше еды. И это подействовало — на ужин им уже привезли порции значительно побольше.       Дни потянулись тошнотворно унылой чередой. Для этой троицы обсуждения о том, кто, как и для чего их похитил были в новинку, а вот Макарт успел все эти разговоры уже выслушать и высказать своё мнение не один раз с коллегами. Томас скучал, хотя не давал другим понять, что это именно так. Детектив спорил, указывал на недостатки той или иной теории. Несколько раз Томас порывался им рассказать всё, что сказал Льюис, но каждый раз останавливал себя.       Произнести всё это вслух было бы равносильно тому, что Макарт признает слова Ли и всю эту ситуацию правдой. А Томас делать этого категорически не хотел! Нет, в своей голове Макарт раз за разом вертел всё в мыслях и пытался найти логические нестыковки — и не находил. Мотив был, была возможность и… Детектив не хотел, чтобы его ждала именно та судьба, про которую говорил Ли.       О том, что сегодня что-то произойдёт, Томас догадался ещё до завтрака. В комнате ночь и день были различимы лишь по разному освещению. На дневное время им оставляли яркий свет, а на ночь — сильно приглушали, хотя и не выключали совсем. Тем утром Макарта как раз свет и разбудил, и, сев в постели, детектив понял, что сегодня что-то поменяется: обычно он просыпался сам, за час до того, как свет становился дневным, и просто лежал на своей верхней койке, чтобы не мешать другим. Но в этот раз Томас не выспался — впервые с момента похищения.       Макарт включил свой мобильный и кивнул своим мыслям: он оказался прав, было только пять утра, а свет обычно включали в пол восьмого. Это они установили точно, засекая время по механическим часам Роба.       Томас спустился и тронул плечо Роберта.       — Ты чего? — громко, явно ещё не проснувшись, возмутился тот.       — Тс… Не буди остальных, — попросил Макарт. — Глянь на время.       — Не вовремя они, — заметил Роб, скидывая с себя не только одеяло, но и остатки сонливости.       — Думаю, завтрак сегодня будет раньше привычного, — кивнул Томас.       — По-твоему, это что-то значит? — спросил Роберт.       — Да, — заверил Макарт. — Они всегда очень точны, и, думаю, ранний подъем не случаен. Думаю, что сегодня мы… выйдем отсюда.       — И что-то мне подсказывает, что не на свободу, — хмуро пошутил Роб. — Не стоит портить другим аппетит подобными умозаключениями. Пусть поедят: силы нам могут понадобиться.       — Могут, — не стал спорить Томас, хотя был уверен, что физической силой охрану одолеть не получится.       — Если мы двигались, то пробыли в пути около пяти дней, — зачем-то сообщил Роберт.       — Это нам что-то даёт? — уточнил Макарт.       — Ничего, кроме того, что двигаться можно быстрее скорости света, — пожал плечами Роб. — Я не силён в астрономии, но мне кажется, что рядом с землёй нет звёзд на орбитах, которые могут быть пригодными для жизни планеты.       — Может, всё же не пришельцы? — отчаянно и глупо спросил Томас.       Роберт выразительно глянул на детектива и перевёл часы, чтобы просыпающиеся товарищи не смогли заметить нестыковки во времени. Часов на руке больше ни у кого не было. Все настолько привыкли следить за временем по экрану мобильного, что те давно уже стали модным аксессуаром, а не необходимостью.       Завтрак принесли через полчаса после включения света. Привычный распорядок лишь кормил собой волнение Макарта. Томас уже изрядно устал от необходимости хранить тайну — необходимости, которую он сам себе придумал.       Когда завтрак остался позади, Макарт уселся на постель и уставился на двери, если так можно было назвать часть стены, что отъезжала в сторону. Но никто не шёл. Время тянулось медленно и как-то тревожно.       Томас видел, что Роб тоже нервничает: он то вставал и принимался ходить по комнате, то вновь садился на постель. Эта нервозность передалась Билли, он был более восприимчив, а вот Патрик дремал на верхнем ярусе, и Макарт ему завидовал.       Проход открылся, как всегда, бесшумно и почти не заметно. Томасу показалось, что он моргнул, и там, где была стена, уже был виден коридор.       В этот раз на пороге стояли пятеро.       — Что происходит? — потребовал объяснений Билли.       — Вам были сделаны прививки, пока вы спали, и теперь мы хотим проверить, у всех ли есть нужные антитела, — сообщил тот, что стоял в центре, одетый в коричневый комбинезон.       — Я первый, — решил за всех Роб, слегка тронув байкера за ступню, чтобы тот проснулся.       Макарт смотрел, как коричневый поднёс странный прибор, похожий на электронный термометр, к вене, затем над ним появились закорючки — прямо в воздухе, словно бы кто-то умело рисовал растительный орнамент. Эти закорючки так похожи были на проволоку в лице Льюиса, что детективу они показались смутно понятными.       Томас прикусил губу. Он не мог не заметить точно такие же серебристые узоры на лицах тех, кто был в комбинезонах. Вернее, Макарт бы заметил, но раньше их там не было. Замазывали или вынимали?       Томас хмыкнул: почему-то представлять, как грозные экранирующие пришельцы каждое утро стоят у зеркала и замазывают свои «тату» какой-то женской хренью, было очень забавно.       — Отлично, следующий, — кивнул Робу коричневый.       Роберт глянул на сгиб локтя, но там не было и капли крови. Макарт поднялся и подошёл следующим.       Рисунки на лицах пришельцев были похожими: всё же на одном языке писались. То, что это именно надписи, Томас уже не сомневался. Но у каждого рисунок был свой. У одного он едва закрывал висок, а у второго доходил до середины щеки. Детектив это отметил, но понятия не имел, что это значит.       Пока медик в коричневом делал свой анализ, Томас отметил, что щетина у пришельца даже не растёт. И ещё — зрачки… Они были, скорее, четырёхугольными, чем круглыми. Макарт впервые рассматривал их так близко, и теперь ему было не по себе. Томас не был готов видеть их отличия от людей. И не к месту вспомнилось, что представители одной расы могут выглядеть по-разному. По крайней мере, именно так говорил Льюис.       — Хорошо, следующий, — кивнул медик, улыбнувшись хмурому Томасу.       — Зрачки, — шепнул Патрику Макарт, почесав свою наметившуюся бородку, когда проходил рядом, в момент, когда они сменялись.       Томас сел на край постели и, заметив, как вздрогнул байкер, понял, что ему не показалось. И что Патрик это тоже заметил.       Они не люди.       Паразиты.       И Томас, и остальные пленники им нужны как носители. Чтобы появилось новое поколение паразитов. Почти бессмертных, разумных, технологически более развитых. Тех, кто может уничтожить человечество, если захочет.       Макарт мотнул головой, понимая, что они, — не захотят. Более того, они и самому человечеству не дадут себя уничтожить. Люди им нужны.       Томас едва дождался, пока они вновь остались вчетвером, и спросил:       — Патрик, ты видел?       — Да, — мрачно и сухо подтвердил байкер.       — Что видел? — нетерпеливо спросил Билли, переводя взгляд с одного на другого.       — У медика зрачки четырёхугольником, — пояснил Патрик.       — Чёртово дерьмо, я и не заметил, — с тоской протянул парень.       Макарт посмотрел на Билли и попытался понять: был бы он сам таким же, если бы его похитили двадцать лет назад? Смог бы девятнадцатилетний Томас так же искренне расстроиться тому, что не заметил странные зрачки похитителя, не зная, что его ждёт через день, через час?       — Может, он и не медик, а ветеринар? — хмуро сказал Роб. — Проверяет мясо перед тем, как оно попадёт на рынок.       Били слегка побледнел.       — Не пугай парнишку, — резко приказал Патрик, впервые на памяти Макарта решившись прикрикнуть на лидера. — Мясо проще везти уже мёртвым. Да и свиньи через десять лет с бойни не сбегают. Не паникуй.       — Ты прав, — мотнул головой Роберт. — Я не должен был поддаваться страху, прости, Билли.       — Я не ребёнок, — отозвался тот. — Мне уже двадцать, ещё пара месяцев, и мне бы пиво продавали.       — Знаешь, если мы когда-нибудь будем там, где будет пиво, я тебе его куплю, даже если нарушу этим закон, — пообещал Томас. — Думаю, нам стоит держаться вместе.       — Конечно, если будет такая возможность, — кивнул Роб, собравшись. — Думаю, сегодня что-то изменится. И мы должны быть к этому готовы. Я бы хотел сказать, что наступает пора бежать или сопротивляться, но это не так. Мы слишком мало знаем и противник… силён. Пока наша задача — сберечь себя, быть здоровыми, не получить ранений и изучить их.       — Не боишься, что нас подслушивают? — спросил Макарт.       — А я ничего, что могло бы им не понравиться, не сказал, — пожал плечами Роберт. — Мы и так признаны проблемными, и побега или сопротивления от нас ждут. Ничего нового или неожиданного они не услышат.       Томас кивнул, признавая правоту Роба, и впервые задумался, как можно общаться без лишних ушей. Макарт понимал, что в какой-то момент, если нужно действовать быстро и прямо сейчас, обсуждения не нужны. Но если что-то планировать?       Детектив не впервые корил себя за то, что тогда, говоря с Льюисом, позволил себе потерять контроль и узнал слишком мало. Ничего полезного для побега Макарт не выяснил, хотя мог бы, держи он себя в руках.       Речь Роберта ещё не закончилась, когда проём вновь образовался и двое охранников позвали:       — Пойдём.       В этот раз в руках у них было оружие, но Томас подозревал, что это что-то похожее на ружье с дротиками, которыми учёные усыпляют животных в дикой природе для изучения, чем пистолеты.       — Они нас опасаются, — шёпотом сказал Патрик.       — Скорее пасут, — мотнул головой Томас. — В меня с такого стреляли: не больно, но отрубаешься на несколько часов.       Макарт глянул на свой носок, гадая, дадут ли им обувь. Нижнее бельё и носки, безликие и хорошо тянущиеся, выдавали каждый день. Предлагали и белые майки с такими же штанами на смену, но никто не захотел менять одежду. Впрочем, стирать и сушить на стульях никто им не мешал и не пытался забрать мокрое. А вот обуви по-прежнему не было, и Томас не отказался хотя бы от какой-нибудь.       В коридоре были и другие пленники. Кто-то из них был в своей одежде, кто-то предпочёл переодеться в чистую, безликую, что выдали охранники.       — Попробуем бежать в разные стороны? — шепнул Билли.       — Посмотрим, — кивнул Роб.       Пока бежать было некуда: безликий коридор не имел дверей, идти по нему можно было лишь в одну сторону, куда их и повела охрана.       Томас обернулся и принялся считать похищенных по головам: насчитал он только двадцать шесть, хотя помнил, как Льюис сказал, что похитили двадцать семь человек. Макарт уже было подумал, что того, кто им не подошёл, инопланетяне просто убили, как вдруг осознал: двадцать седьмой — это он.       Простой и понятный факт, словно последний гвоздь в крышку гроба.       Томас Макарт — детектив, человек, личность — исчез, появился просто «номер двадцать семь». Один из множества похищенных.       Детектив живо представил, как его дело появится в папке, посвящённой этому эпизоду дела «Феномена Атлантиды», а фотография с уставшим и вечно хмурым лицом будет приклеена к огромной доске. Чтобы те, кто будет продолжать расследование, знали, ради кого работают.       И только старина Рис Ходрок будет цепляться за лицо бывшего напарника и тяжело вздыхать. Может, даже будет останавливаться со своим утренним кофе и пару минут рассматривать Томаса, пытаясь понять, что же увидел его напарник, что испытал.       Макарт горько улыбнулся, зажмурился, чтобы не дать слезам появиться на глазах. Томас был уверен, что Рис будет с ними — вернее, с его фото — разговаривать. Ходрок за своей весёлостью и бравадой прятал весьма мягкую, сентиментальную сущность. Макарт помнил, как тяжело Рису давались беседы с родственниками пропавших и как долго он их помнил.