Паразиты

      Меньше всего Томас был готов вновь вернуться в школу, хотя назвать это странное заведение школой можно было лишь с большой натяжкой. Да, тут были предметы и учителя, но Макарт всё больше склонялся к той мысли, что это заведение не столько было призвано дать носителям знания, сколько давало время примириться с новой реальностью.       Им не соврали — нивы выглядели по-разному. При этом Томас невольно отметил, что раса паразитов похожа на расы носителей. Макарт помнил, что по этому поводу говорил Льюис, но всё же было жутко понимать и осознавать, насколько нивы другие.       Ещё более странным было то, что тут не было женщин. Никаких, никакой расы.       Первые вводные в предметы лекции не представляли особого интереса, кроме лекций о размножении.       Томас думал, что зарядка на свежем воздухе будет изматывающей, но оказался не прав. Нивы не стремились измотать своих пленников, скорее, старались не дать им засидеться в комнатах и впасть в уныние.       Оказалось, что перед завтраком тут принято гулять, слегка разминаться и при желании можно было поплавать. Не более того. Всё остальное было по желанию самих пленников или учеников. Их не гоняли до изнеможения, не заставляли качаться, не стремились вообще лишний раз заставлять делать хоть что-то. Нивы словно бы стремились максимально оберегать носителей, чтобы те быстрее привыкли и смирились.       После прогулки, что здесь называлась зарядкой, было время на то, чтобы сходить в душ, переодеться и позавтракать. А потом начинались уроки мелкими группами. Их все преподавал всё тот же Аливат. Томас полагал, что и у второй группы всё шло так же.       Первые сорок минут они занимались языком. Вернее, пока только учили звуки. В языке нивов «Р» был рокочущим, низким, а «С» как-то неуловимо сливалось с «Т». Аливат кроме звуков давал листочки с тремя десятками слов, которые рекомендовалось выучить. Слова были написаны в транскрипции, так как до письменности нивов им предстояло ещё учиться и учиться, по словам их куратора. К удивлению Макарта, слова были не те, что он ожидал. Там был список отказов: не хочу, не могу, неудобно. Томас был уверен, что такие слова им больше не понадобятся.       Вторым шёл самый важный и самый щепетильный, по мнению Томаса, предмет — Основы размножения этой проклятой расы. Пока и тут они не слишком продвинулись. Оказалось, что, во избежание сильной аллергии, носитель должен подходить паре и есть специальные тесты. Эта информация Макарту нравилась и на его товарищей по несчастью оказала вполне себе благоприятное воздействие: каждый в глубине души надеялся, что он подойдёт не сразу и у него будет время.       Томас, правда, не знал, зачем ему это время: он не верил, что им удастся сбежать. А если они и вылетят с планеты, покинул орбиту, то что дальше? Где она, маленькая голубая планета? Макарт не сомневался, что в глухих уголках космоса их могла ждать участь и пострашнее этой.       Хуже дела обстояли с самим зачатием.       Томас думал, что оно может произойти только естественным путем, хотя назвать беременность естественной для мужчины Макарт не мог. Да и не являлось носительство беременностью по своей сути: совсем разные процессы. Да и гены носителей приплоду не передавались.       Но детектив был не прав. Семенная жидкость одного из пары — и затем в ближайшее время и второго, — в носителя могла попасть как угодно: её можно было выпить, просто втереть в кожу, к примеру, секс или искусственная иссеминация были необязательны. Сперматозоиды этих паразитов были удивительно живучи и подвижны. Они не собирались умирать на коже, а впивались, преодолевали барьер и затем уже путешествовали по телу носителя в поисках живчика с иным генетическим кодом. Поскольку встречались сотни пар сперматозоидов, то внутри носителя изначально бродили сотни зародышей. Они спускались в брюшную область, где и искали крупные сосуды — там и закреплялись. Весь этот процесс занимал порядка пары дней, и после начиналась борьба внутри носителя.       Эмбрионы нещадно травили друг друга, не спеша, но упорно. Этот процесс занимал от месяца до полугода — кому как повезёт. Всё это время эмбрионы особо не росли, сохраняя подвижность. Именно в этот период развития тело нива и отторгло бы собственных детей, убив их экранированием, ведь яд поступал в кровь того, кто вынашивал. Носитель в это время испытывал два побочных эффекта.       По утрам носителя тошнило и рвало от действий эмбрионов, а в остальное время он испытывал повышенный аппетит: эмбрионы, те, что выжили, копили силы и восстанавливались, заодно выпуская в кровь носителя множество микроэлементов и гормонов. Яд не мог убить такого крупного теплокровного, как тот же сапиенс, но он всё же разрушал постепенно почки и печень. Но эмбрионы лечили своего носителя после очередной разборки между собой.       Именно эту часть вынашивания Томас и видел лично: утром Льюиса тошнило и рвало, а потом Ли ел как не в себя. А ещё Макарт вспомнил, что Льюис даже выглядел моложе своих лет. И что-то подсказывало Томасу, что к концу «беременности» Ли будет выглядеть ещё моложе.       — Мерзость какая, — сообщил Роб, почесав нос. — Ужасная система размножения.       — Имеет место быть, — не согласился Макарт. — Так выживает сильнейший.       — Самый приспособленный, без изъянов, — кивнул задумчиво Патрик.       После двух лекций их отпустили: был двухчасовой перерыв на обед и отдых до двух последних лекций. Этикет нивов и основы обращения с техникой. Последнюю лекцию Роберт очень ждал и возлагал на неё большие надежды, которых Томас не испытывал. Макарт больше анализировал услышанное и пытался понять, зачем им всё это рассказывают. Томас, несмотря на огромную разницу между людьми и нивами, всё чаще и чаще пытался поставить себя на их место.       Томас понимал, что движет нивами. Носитель в какой-то мере становился если не частью семьи, то частью близкой обслуги. А разумный, понимая происходящее, всегда относится к этому спокойнее. Разумеется, нивы легко могли бы запереть носителя в комнате с мягкими стенами, но зачем? Пусть живёт, дышит, на что-то надеется. Так проще, чем запирать носителя на целые недели, месяцы, пока ребёнок зреет внутри.       — Ты меня вообще слышал? — спросил Патрик, тронув детектива за рукав.       — Простите, я задумался, — не стал врать Томас. — А что ты спросил?       Макарт даже не заметил, как они спустились вниз, в столовую.       — Я предложил тебе проснуться и взять себе еды, — улыбнулся как-то тускло байкер.       Патрик посмотрел вперёд, Роберт и Билли уже отошли от них подальше, выбирая что-то новое, чтобы попробовать, и байкер спросил тихо:       — Ты ведь понимаешь, что нам не сбежать?       — Но тут же стоят небольшие корабли, надеюсь, космические, — тихо возмутился Макарт, но, встретившись взглядом с Патриком, тяжело вздохнул. — Мы даже не знаем, где находится Земля. Льюис единственный, кто смог вернуться. К тому же не сразу, а через десять лет. Думаю, это его хозяева ошиблись, сказали лишнее. Это они ошиблись, а не Ли справился. Не думаю, что у него будет вторая попытка. К тому же его вернули.       — А как они его нашли, по-твоему? — спросил байкер, кивнув. Он уже явно сам пришёл к такому же выводу.       — Может, подкупили кого-то, а может, вместе с нами живут нивы, — пожал плечами Томас.       — А может, вместе с прививками нам вживили чип слежения? — спросил Патрик.       Макарт тяжело вздохнул и кивнул, соглашаясь: ему показалось это логичным.

***

      Дни потекли своим чередом. Похожие друг на друга. Ненапряжённая учёба и отдых. Больше было отдыха. Постепенно Томас устал бояться: его не утешали мечты Роберта о возвращении домой. Похоже, в эти фантазии верил уже только сам Роб. Билли стал хмурым и спокойным. Не могли лекции о том, как пользоваться планшетом или местным тостером, помочь в угоне космического корабля.       К тому же Макарт был уверен, что тут, рядом со школой, парковались только боты, машины, просто летающие. Томас всего-навсего не видел причин держать рядом с пленниками транспорт, на котором можно будет сбежать.       Группа куджу начала редеть резко, наверное, недели через три, после появления сапиенсов, и Роберт вечером собрал всю четвёрку в их с Билли комнате и сообщил:       — Нам нужно узнать, сколько они тут были и сколько всего ступеней обучения будет.       — Мы можем спросить у Аливата, — предложил Патрик задумчиво.       — Думаешь, он скажет правду? — уточнил Роб.       — Думаю о том, почему нам в голову не пришло раньше спросить об этом, — отозвался байкер.       — А никто просто эту правду знать не хочет. Тут мы неплохо устроились. Никого не бьют, не насилуют, и никто не хочет точно знать, когда всё это закончится, — не отрывая взгляда от планшета, сообщил хмурый Билли.       Роберт даже не сразу смог ответить, а, собравшись, как-то жалко уточнил:       — И ты не хочешь?       — И я не хочу, — кивнул парень и посмотрел на негласного лидера. — Хватит. Нужно признать поражение.       — Ты готов так легко сдаться? — изумился Роберт.       — Да, — кивнул Билли.       — Патрик? — повернулся Роб к байкеру.       Патрик кивнул, соглашаясь с Билли.       — Томас? — уточнил уже у детектива Роберт.       — Роб, это всё бесполезно, — заверил Макарт. — Нам не выбраться.       — То есть вы все трусы и готовы подставить задницы и нутро для размножения этих… — с презрением сказал Роб.       — Ты за языком следи, — хмуро потребовал Патрик, поднимаясь.       — Ребята, никаких драк, — напомнил правила Билл, поднимаясь следом.       Но было поздно: байкер навис над Робертом, и тот, резко дёрнувшись, лбом разбил нос Патрика. Макарт рванулся к ним, чтобы разнять, но получил в живот локтем — байкер явно собрался вломить Робу. Накопившееся напряжение не могло не вылиться в драку.       В какой момент Билли выбежал из комнаты, Томас не понял. Макарт пытался растянуть двух дерущихся, тихо напоминая, что они нарушают правила. А затем в комнату вошли нивы — они-то их всех троих и растащили.